– Это почему? – удивился Колесов.
Бомжиха подмигнула ему. Она вообще заметно повеселела.
– Да потому, что Степка Филин с соседней дачи где-то пару бутылок водки раздобыл, – начала женщина. – Ну, закусон у нас нашелся, и мы с Генкой Косым составили ему компанию. Короче, четверо нас было. А бутылки – две. Ну, все мы люди закаленные, доза, считай, пустяковая. Да только после первого стакана всем нехорошо стало. Мы списали это на жару и допили бутылочку, а потом заснули мертвецким сном. Хорошо, баба Генки Косого, Люська, нас обнаружила. В тот день она в город выбиралась, по помойкам пошарить. Люська принялась нас трясти, всех по очереди. А мы не реагируем. Ну, она и побежала к дяде Феде, дачнику, он часто на участке ночует. Федька – человек душевный, и деньжат подбросит, и продуктов. Так вот, он по мобильнику «Скорую» вызвал. И было это, повторяю, третьего числа. Вы же проверить можете?
– Почему ты запомнила число? – поинтересовался Виталий.
– Да потому, что Федька каждый раз, когда кого-нибудь из нас видит, напоминает: «Третьего вы заново родились, ребята!» Где уж тут забудешь?
Коллеги переглянулись.
– Проверим? – спросил Василий.
– Это сделать легче легкого, – кивнул Колесов. – У врачей наверняка осталась запись.
Понурые, они сели в машину.
– С нами поедешь? – обратился Татаринов к Светину.
Тот махнул рукой:
– Нет, в прокуратуру. Я вас раньше высажу. Не возражаете?
– Как скажешь.
На поворотах автомобиль изрядно трясло. Майор задумчиво смотрел в окно.
– Как думаешь, почему Ломов взял убийство на себя? – спросил Василий.
Александр скривил губы:
– Мог бы и прочитать мои мысли. Нет, друг, думаю я не о Евгении. Тут как раз все понятно. Но если убийца – не он, выходит, это мой подопечный – Антон Петряков?
Услышав эту фамилию, оперативники вздрогнули.
* * *Приехав в отделение, Колесов быстро позвонил на станцию «Скорой помощи» и получил подтверждение рассказа Надьки: действительно, третьего августа машина выезжала на вызов в дачный кооператив «Муссон». Четверо бомжей наглотались паленой водки и заснули бы вечным сном, если бы не бдительность одних людей и доброта других. Василий распорядился привести к нему Ломова. Тот вошел в его кабинет с наглой улыбкой на губах:
– И чего ты меня опять все допрашиваешь, начальник? Передавай дело в прокуратуру. Я сознался. Тебе что еще надо?
– Правду, – твердо сказал старший лейтенант.
Евгений усмехнулся:
– Какой правдолюбец! Или тебя моя кандидатура не устраивает? Обычно ваши к нам относятся благосклонно.
– Перестань паясничать! – прикрикнул на него Василий. – Нам стало известно: ты берешь на себя чужую вину. Третьего августа тебя откачивали после употребления отравленной водки. Это зафиксировано врачами. Ты никак не мог оказаться одновременно в двух местах.
Красное лицо перекосила злая гримаса:
– Мог! А ты не думал, начальник, что это я подмешал в водку отраву? Пока мои дружки спали, я и сбегал к Кудрявцевым, создав себе алиби.
– А пистолет ты где взял? – невозмутимо поинтересовался Колесов.
– А пистолет я уже давно украл у одного офицера, – отчеканил Ломов. – Стрелять меня учили в военном училище. Вот почему я не промахнулся.
Татаринов взял в руки чистый лист и принялся писать:
– Готовься на выход, – бросил он бомжу. – И впредь не делай глупостей. Кудрявцевых убили топором, и притом корабельным. Так что пошел вон отсюда! И чтобы возле Лилии ты больше не околачивался! Ты хотел разбить ей жизнь? Кто-то сделал это за тебя. По твоим понятиям, вы квиты. Вали к своей Наде и оставь в покое бывшую жену.
Евгений побледнел:
– Не боись, начальник, ее я не трону. Люблю я Лильку, хоть и много времени прошло. А насчет всего остального ты прав. Хотел на себя чужую вину повесить, чтобы женушка обо мне вспомнила, да ты мой замысел разгадал. Не я это. И не поднял бы я руку на ребенка. Все ты верно сказал.
Василий вручил ему пропуск:
– Катись колбасой и помни мои слова. Тошнит меня от тебя, брат, мочи нет!
Ломов взял листок и медленно вышел из кабинета. Колесов распахнул окно.
– Надо бы освежителем побрызгать. – Он повернулся к Василию. – Слушай, я одного не пойму: ну как человек может так низко пасть? Все же он не со дна в эту жизнь пришел, высшее образование получил в училище! А там всех к порядку и чистоте приучают. Ботинки нечищеные – это уже выговор. А теперь этот бывший офицер живет с бомжихой на заброшенной даче, носит обноски и никогда не моется. Как такое объяснить?!
– Наверное, кто низко падает, тому уже все равно, как он выглядит и пахнет, – задумчиво проговорил Татаринов. – Да и не по нашей это части – изучение психологии бомжей. Давай лучше о другом побеседуем. Выходит, у нас опять Петряков нарисовался?
Виталий смахнул со лба каплю пота:
– Как такое возможно?
– Возможно, – вздохнул Василий. – Возможно, что от всего пережитого у него поехала крыша и теперь он примется косить всех подряд. Не дай бог нам влипнуть в такое. И Светину зла я такого не желаю.
* * *Лида Истомина шла с остановки автобуса на дачный участок. Полные авоськи оттягивали ей руки. Женщина думала о том, что сегодня ей придется много работать. Оболтус сын сбежал в самый последний момент, потому что дружки для него важнее родителей. Муж должен был вернуться из командировки только послезавтра. Если бы его могли подождать сохнувшие помидоры и огурцы! Лида недовольно поджала губы. Получается, помощников у нее кот наплакал, однако к первой ягоде руки-то у всех тянутся. А с каким удовольствием они лопают ее закрутки зимой и ранней весной! Зла на них не хватает! Она с завистью подумала о своей соседке по даче, Лайме Мирзаевой. Вот уж кому повезло так повезло! Муж ее, Никита, взял участок земли, приехавшие из-под Питера родители обосновались там и с удовольствием на грядках работают. Вон уже какой домище отгрохали! А в саду и огороде у них чего только нет! Сын и дочь Лаймы приезжали каждые выходные и помогали бабушке и деду. Лайма и Никита присоединялись к ним по мере возможности. В общем, не семья, а загляденье. И всегда такие дружные, счастливые. Правда, как-то раз Лайма рассказывала, что счастье пришло к ней не сразу…
Детства, можно сказать, у нее вообще не было. Это сейчас родители с охоткой им помогают. А еще совсем недавно они заставляли работать ее, старшую из пятерых детей. Они жили под Санкт-Петербургом, в Гатчине, отец трудился на заводе, мать мыла полы в школе. Семья не отличалась большим достатком, да и как с пятерыми детьми зашикуешь! Лайма улыбалась, вспоминая, как радовалась мама, когда ее взяли в школу техничкой. Это означало: ребята будут всегда сыты, школьная столовая бесплатно обеспечивала детей своих сотрудников обедами. В обязанности Лаймы входило накормить ненасытную ораву ужином, обстирать их всех и убраться в квартире. Единственным, за что мать никогда ее не ругала, были оценки. Женщина договорилась с директором, жалевшим многодетную семью, что старшая дочь получит сносный аттестат. Ну а о высшем образовании девушка и не мечтала. Для ее матери профессии парикмахера и швеи представлялись самыми денежными, и по окончании школы Лайма подала документы в бытовое училище, на парикмахера. Позже ей даже стала нравиться ее специальность, а преподаватели хвалили ее и предсказывали хорошее будущее: у девушки был вкус. Во время учебы Лайма познакомилась со своей первой любовью – курсантом Военно-морского училища Сергеем Хлебниковым. Он приметил симпатичную блондинку с большими голубыми глазами и стройной фигурой на танцах в Доме офицеров, пригласил ее на медленный танец и отправился провожать. Такого окончания вечера девушка и не ждала. В тот день она просто составила компанию подруге Варе и не планировала ни с кем знакомиться. Тем более с курсантом.
– Разве мы пара этим парням? – спросила она у Вари. – Им небось подавай интеллигентных и образованных.
– Им-то? – захохотала подруга. – Как бы не так! Если бы ты знала, на ком они женятся! Мы как раз кандидатуры для них вполне подходящие. Так что держи хвост пистолетом.
Именно Варвара снабдила Лайму подходящим для случая платьем. В гардеробе у девушки давно не было ничего приличного. И все же, стоя у колонны в большом зале ДОФа, она до последнего не верила, что к ней кто-нибудь подойдет. Когда перед ней появился высокий темноволосый красавец и осторожно взял ее за локоть, сердце Лаймы забилось.
– Танцуете? – поинтересовался курсант.
Щеки Лаймы пунцово покраснели:
– Да, – прошептала она.
– Тогда я вас приглашаю.
Он обнял ее за талию, и это все вышло так естественно, что ее страх и неуверенность почти прошли. Они закружились в медленном танце под красивую музыку.
– Вы очень скованны, – сказал ей кавалер. – Боитесь меня?
Она сделала усилие над собой и покачала головой:
– Нет, с чего вы взяли? Просто я здесь в первый раз.
– Нет, с чего вы взяли? Просто я здесь в первый раз.
Он снисходительно улыбнулся:
– Надо же когда-нибудь начинать. Вы учитесь или работаете?
– Учусь, в бытовом. На парикмахера. – Лайме ужасно хотелось соврать, однако она подумала: если парень собирается с ней встречаться, он все равно рано или поздно узнает правду. – Но я собираюсь продолжить образование в институте, – поспешно добавила она.
– Наверное, ты хочешь получить красный диплом и не сдавать все экзамены? – предположил курсант.
Лайма кивнула:
– Ну да.
С ним было легко и просто общаться.
После танцев курсант вызвался проводить девушку и доставил ее до самого дома. Мать, выглядывавшая в окно с тревогой (все же уже стемнело, а дочери все не было), обомлела, увидев Лайму под руку с курсантом. У подъезда парень галантно раскланялся:
– Ну, мне пора. Надеюсь завтра тебя увидеть.
Девушка зарделась:
– Когда?
– Давай у памятника Горькому, в шесть часов.
Он пожал ее горячую руку и исчез в темноте. Лайма, спотыкаясь, поднималась по ступенькам. Мама уже ждала ее у двери:
– Как отдохнула, доченька?
Девушка улыбнулась:
– Хорошо.
– Симпатичный паренек тебя провожал. Как его зовут?
– Сергей.
– Есть хочешь?
Только сейчас Лайма почувствовала, как она проголодалась.
– С удовольствием, мама.
Женщина поставила на плиту чайник и сковороду с картошкой.
– Он намерен встречаться с тобой?
Дочь кивнула:
– Завтра.
Мать примостилась на табуретке и подперла рукой щеку:
– Если ты выйдешь замуж за военного, многие наши проблемы решатся сами собой.
Лайма удивленно посмотрела на нее:
– Не понимаю?
– Да что тут понимать? У нас большая семья, и твои братья и сестры нуждаются в помощи. Мы с отцом зарабатываем мало. Если ты и твой муж поможете нам…
Девушка закусила губу. Странно, что никто не собирался помогать ей! Неужели, если она старшая в семье, ей всегда нужно рассчитывать только на себя?
– Я ничего не могу обещать, – произнесла Лайма и села за стол.
Мать подвинула к ней тарелку с едой:
– Ты должна постараться и сделать так, чтобы он на тебе женился.
Девушку перекосило, как от зубной боли:
– Я еще не знаю, хочу ли за него замуж. Ты предлагаешь мне поступиться своими чувствами ради братьев и сестер? А не получится ли это не единственной моей жертвой?
Женщина посмотрела на нее с грустью:
– Да и ты, хорошо устроившись, вспомнишь мои слова с благодарностью. Меня не обманешь, дочка! Я уверена: ты всегда мечтала получить высшее образование. И ты достойна его. Учителя говорили мне: ваша Лайма – способная и усидчивая. Хороший муж наверняка захочет посодействовать тебе в этом. А что ждет тебя здесь? Даже если ты станешь классным парикмахером, в нашем городе много не заработаешь.
Лайма бросила вилку:
– Хватит на сегодня! Я взрослая девочка.
Мать пожала худыми плечами:
– Я просто желаю тебе счастья.
Девушка встала и, прямая, как палка, направилась в комнату. Младшие братья и сестры сидели с отцом в гостиной у телевизора, и она получила возможность спокойно полежать на кровати, думая о своем разговоре с матерью. Когда гнев прошел, Лайма констатировала: мама права. Девушке из такой семьи, как у нее, ничего другого не остается, как мечтать о хорошем замужестве. И не только ради семьи, но и ради себя. Поразмыслив об этом, она вскочила с кровати и подошла к зеркалу. В нем отразилась стройная блондинка с лихорадочно блестевшими голубыми глазами, делавшими ее еще более привлекательной. Нет, в такую вполне можно влюбиться. Она постарается вскружить Сергею голову! Царственной походкой Лайма прошествовала в маленькую ванную комнату с облупившейся краской на стенах.
К удивлению и радости родных и самой Лаймы, охмурить Сергея ей удалось подозрительно быстро. На третий день знакомства парень уже обедал у нее дома, и мать, с раскрасневшимся лицом, словно наседка, носилась по квартире, меняя тарелки и бокалы. Отец облачился в свой лучший костюм и с важным видом восседал на табурете, занимая разговорами, как он сам себя убеждал, будущего зятя. Сергей слушал со снисходительной улыбкой и налегал на отбивные. Младшие братья и сестры обедали у себя и не вмешивались в их разговоры. В общем, знакомство с родителями вполне удалось. С этого вечера Сергей стал в доме Лаймы своим человеком. Через неделю он потребовал близости, и она не отказала.
– Только предохраняйся, – посоветовал он девушке. – Ребенок нам сейчас ни к чему.
Эта фраза не насторожила Лайму. Мало ли почему ее жених (а она уже считала его женихом) сейчас не хочет детей! Ей было хорошо и спокойно.
«Теперь он обязан сделать мне предложение», – решила девушка.
Однако бежали дни и месяцы, а Сергей не предлагал ей руку и сердце. Заговорить на эту тему первой девушка стеснялась. Так прошло два года. Она окончила училище и работала в центральной парикмахерской. Пожилая преподавательница не ошиблась: ее ученица действительно обладала вкусом и мастерством. Вскоре к ней повалили женщины со всего города. Некоторые приглашали ее работать на дом, и Лайма получала неплохие деньги. Часть из них она тратила на семью, а остальные – на Сергея. Его курсантские копейки не позволяли ему водить девушку в рестораны и покупать ей хорошие подарки. По сути, он жил за ее счет и ни капли не смущался этим. А она готова была отдать ему еще больше, ожидая момента, когда брачные узы соединят их навсегда. Однако ближе к выпуску парень стал отдаляться от Лаймы. Он назначал ей свидания, обещал прийти к ней домой, но потом – в последнюю минуту – звонил ей на работу и отменял встречи, а под конец уже не обременял себя и предупреждениями, просто не являлся в назначенное время, оставляя девушку в горестных раздумьях. Она не могла не догадаться: произошло охлаждение, и для ее гордости лучше бы первой порвать их отношения. Однако это было выше ее сил. Долгих два года она создавала в своих фантазиях идеальный мир семейной жизни и сейчас не хотела отказываться от него. И потом, что скажут ее родители? Нет, надо воззвать к его совести и наконец повести его к алтарю, любыми путями. Лайма надела свое самое нарядное платье, которое так любил Сергей, и подъехала к КПП его училища. Она уже хотела попросить дежурного пригласить парня, когда вдруг увидела его, спокойно идущего под руку с незнакомой девушкой. Побелев, Лайма спряталась за толстый ствол дерева. На ее глазах бывший жених поцеловал незнакомку прямо в губы и долго махал ей на прощание, а потом с улыбкой направился к воротам. Девушка преградила ему путь:
– Здравствуй, Сережа.
Услышав ее голос, парень вздрогнул:
– Лайма? Ты что здесь делаешь?
– Жду тебя, – ее распирало от гнева. – Значит, вот какие у тебя неотложные дела! Кто она?
Молодому человеку понадобилось несколько секунд, чтобы справиться со смущением:
– Что за тон, милочка? По-моему, на него ты не имеешь никакого права.
– А я считаю иначе, – заявила девушка.
– Да? И что же позволяет тебе так думать? – изумился он.
– Наши отношения! – выпалила Лайма.
На них оглядывались курсанты и офицеры, толпившиеся у входа в училище. Парень взял ее за локоть и отвел в сторону:
– Говори, что тебе нужно, и уходи. Мне пора идти. Командир будет ругаться.
– То есть… – она задыхалась. – Ты не хочешь объяснить, что означает твое поведение?!
Молодой человек развел руками:
– А разве сложно догадаться?
– Значит, сложно, если спрашиваю!
Он кивнул:
– Хорошо. Я хотел, чтобы наше расставание прошло безболезненно. Неужели ты не поняла: я не собираюсь продолжать наши отношения?
Она покачнулась и отступила назад:
– Как?!
– Погуляли – и хватит, – продолжил негодяй. – Теперь каждый из нас пойдет своей дорогой.
– Но я потратила на тебя два года, – Лайма еле сдерживала слезы, – я отдала тебе себя! Ты ходил в мой дом, общался с моими родителями… И после этого ты заявляешь, что у меня нет никаких прав?!
Сергей рассмеялся:
– Докажи обратное. Во-первых, я не насиловал тебя, не так ли? Во-вторых, не напрашивался в гости, и в-третьих, что самое важное, никогда не делал тебе предложения. Еще вопросы есть? Если нет – честь имею кланяться! Мы неплохо провели время – и все. Теперь я встречаюсь с другой и собираюсь с ней под венец. Она – выгодная партия, дочь командира крейсера, на который я давно мечтал попасть. А что можешь дать мне ты? Бесплатную стрижку раз в месяц? Это может делать и матрос. И потом, я не собираюсь львиную долю зарплаты отсылать твоей многодетной семье. А ведь твои предки мечтали именно об этом. Верно?
Она сжала кулаки и отвернулась. Слезы катились по ее побелевшим щекам.
– Прощай, – парень коснулся ее плеча и зашагал к воротам.
Лайма поплелась к остановке троллейбуса. Ей казалось: в эту минуту вокруг нее обрушился мир. Придя домой, девушка, не раздеваясь, упала на кровать и заплакала. Младшая сестра, Кристина, позвала маму, и встре-воженная женщина подбежала к дочери: