Ладошка сразу же так и сделал: расставив руки самолетиком, он загудел и побежал вперед, повторяя причудливые изгибы дорожки. Мама рассмеялась:
– Вот, ребенок чувствует, как себя надо вести! Чудная тропинка.
– Можно, я все-таки буду себя вести по-взрослому? – проворчал папа. – А то кто-нибудь увидит, как я играю в самолетик, и решит, что я сумасшедший.
«Кто-нибудь увидит!» Макар даже вздрогнул от этих слов и оглянулся по сторонам. Ощущение, что кто-то наблюдает за ними, не пропадало.
– Мы сегодня уедем? – спросил Макар.
– К сожалению, – ответила мама. – Если бы я знала, что нам здесь так понравится! Взяли бы с собой постели, одеяла… А так ведь нам даже спать не на чем. Но ничего, к каникулам мы приготовимся как следует. Только бы была хорошая погода.
И родители стали обсуждать список вещей, которые надо будет приготовить к следующей поездке.
– Ты ничего не чувствуешь? – шепотом спросил Макар у Сони. – Тебе не кажется, что за нами следят?
– Кто? Королев? – удивилась сестра. – Зачем? Хотя, действительно, почему-то нет ощущения, что поселок безлюдный… Знаешь, это потому, что домики такие красивые. И будто смотрят нам вслед своими окнами.
Макар недовольно пожал плечами. Соне бы только во всем красоту видеть! А что за ней скрывается, ей и невдомек. Он махнул рукой. Ладно, не станет он сейчас делиться с Соней своими подозрениями. Зачем ее пугать раньше времени, хватит с нее и крысы. Хорошо, что Соня позабыла пока об этом странном происшествии. Надо до поры до времени поберечь девчоночьи нервы.
А вот свои нервы Макар беречь не собирался. Да и не должен этим заниматься сыщик! Чем обостреннее ощущения, тем лучше. И Макар оглядывался вокруг, как хонорик, которого он нес на руках. Нюк так и не захотел почему-то слезть на землю. Наверное, хонорик был единственным в их компании, кто разделял тревогу Макара. Как оказалось, вполне обоснованную…
От речки Макар внимательно оглядел поселок. Ничего, красиво. Домики выглядели как на свеженарисованной картинке – ярко, выразительно. И вдруг от одного из них сверкнул солнечный блик. И это был домик… не Королева! Совсем в другом месте стоял этот домик! Вернее, не стоял, а стояли – там, где Макар разглядел блик, стояли сразу несколько домов. И в одном из них мелькнул зайчик и исчез. Так бывает, когда открывается или закрывается окно.
Тут уж сомнениям Макара пришел конец. Кто-то еще есть в поселке! Сомнения исчезли, а вот тревога… Тревога только усилилась. Зачем же этому неизвестному так старательно прятаться? Зачем так избегать знакомства с новыми обитателями поселка? Вот Макар сейчас с удовольствием познакомился бы хоть… с крысиным королем!
Он вздохнул и грустно улыбнулся. Чего только в голову не придет, когда голова не очень-то заполнена всякими умными мыслями! Откуда туда залетел «крысиный король»? Конечно, крыса этому помогла да книжки, прочитанные в детстве, – про всяких там Щелкунчиков… Не хватало еще здесь, на даче, в сказочки играть! Нет, нельзя давать волю фантазии. Факты и только факты!
– Даже мечтать боязно, – вздохнула мама. – Почему-то мы боимся думать о хорошем. То есть не думать боимся, а сглазить. Вот думаю про лето, а сама сразу же мысленно плюю через левое плечо – тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.
– А не надо так далеко загадывать, – сказал папа. – И тьфукать не надо будет. Нам бы хоть осенние, а потом еще и зимние каникулы тут провести. До летних далековато…
– Все-таки почему-то хочется лето представить, – улыбнулась мама. – Солнце, воздух и вода. Какая чистая водичка! Даже стайку рыбок на самом дне можно рассмотреть.
– Значит, здесь мелко, – деловито заметил Макар. – Жалко, нельзя искупаться. Хоть бы знать, какая здесь глубина, по колено или по щиколотку. Для каких-нибудь гусей – в самый раз…
– Что такое? – удивилась мама. – У тебя плохое настроение? С какой стати?
– Да чего там! – отмахнулся Макар. – Нормальное настроение. Жалко, что мы здесь как на экскурсии. Пройдет еще часик, и покатим обратно.
– Что же делать? – развела мама руками. – Какой ты неугомонный! Час назад мечтал о том, чтобы эта дача стала нашей, а теперь уже недоволен тем, что приходится уезжать. Через пять минут скажешь…
– Хочу быть владычицей морскою! – весело пропищал Ладошка.
Все засмеялись.
– Приколист мелкий! – щелкнул его по лбу Макар. – Разве можно смеяться над старшими?
– А над кем мне еще смеяться? – удивился Ладошка. – Я же самый младший. Не считая, конечно, Нюка.
– Над Нюком тоже не надо. Над собой смейся, – сказал Макар. – Ухохочешься.
Почему-то Макар нахмурился при этих словах. Нехорошее предчувствие шевельнулось в груди. Он посмотрел на Ладошку, на Соню, вспомнил, какие они были испуганные, увидев крысу…
«Вряд ли большое веселье ожидает нас впереди», – глубоко вздохнув, подумал Макар.
Он не переставал поглядывать в сторону домиков. И вдруг опять заметил солнечный блик! Макар даже подпрыгнул на месте. Эх, снова не разглядел, в каком окне! И почему-то на этот раз солнечный зайчик показался маленьким, остреньким.
И тут Макар вспомнил один фильм про… снайперов. Точно так там сверкал в далеком кустарнике оптический прицел! Ему даже холодно стало от такого сравнения. Но до чего же похоже… На всякий случай Макар встал так, словно прикрывал собой Ладошку. Всех остальных он, если бы даже захотел, закрыть не мог.
Что же ему теперь делать? Сказать всем, чтобы залегли или хотя бы присели за берегом речки? Можно представить реакцию мамы!
«Надо взять себя в руки», – твердо скомандовал себе Макар.
Наверное, все-таки не всегда полезно держать свои нервы в напряженном состоянии. Вот до чего додуматься можно… Какие еще снайперы? Но если не оптический прицел сверкнул этим солнечным бликом, то любое другое стеклышко… Бинокль! Или подзорная труба. Как же он сразу не догадался? И сразу стало объяснимым ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Именно наблюдает – как подходит это слово, если представить кого-то с оптическим прибором…
Честно говоря, если бы Макар оказался на месте неизвестного и у него был бы с собой бинокль, он не преминул бы понаблюдать издалека за новыми соседями. Но… Макар не стал бы так старательно скрываться. Не было бы у него на это причин. Какие же причины у этого наблюдателя?
Все же от таких мыслей спокойствия у Макара не прибавилось. А к тому же снова завертелись у него на языке слова «крысиный король», и Макар понял, что так он называет того, кто скрывается сейчас в одном из домов и постреливает в их сторону солнечными бликами. Воображение уже рисовало не человека, а какую-то крысиную морду со сверкающими глазами, которые поблескивали на солнце лучше всякого бинокля…
«Вот и дорассуждался, – попытался успокоить себя Макар. – Скоро глюки начнутся».
Но как он себя ни успокаивал, тревога не исчезала.
– Пора возвращаться, – недовольно проворчал он. – Давайте пойдем другой дорогой. Пройдемся вдоль берега и вернемся с другой стороны – там, наверное, тоже красиво.
Он специально придумал такую хитрость. Во-первых, так можно скрыться за кустарником от неизвестного наблюдателя. Во-вторых, можно еще лучше осмотреть окрестности. Хотя уже не очень-то хотелось их осматривать… «Крысиный король» возник в вображении и не хотел исчезать.
Мама продолжала восхищенно охать и ахать. Папа сдержанно ей отвечал. Соня молча любовалась пейзажем. Ладошка находил какие-то ветки и камешки и с азартом швырял их в воду. А Макар… Он косился на кустарник, закрывший их от домов, и мечтал о том, чтобы быстрей прошло время до осенних каникул. И тогда уже ничего не остановит его в расследовании всех тайн поселка со сказочным названием «Семь чудес света». Ничего себе чудеса! Мурашки по коже от них бегают. Особенно если у тебя такое живое воображение.
«Ну что ж, держись, Крысиный Король! – чуть ли не вслух проговаривал сквозь зубы Макар. – Или кто ты там на самом деле. Все тайное станет явным!»
Макар даже слегка повеселел, решив, что его последние слова очень даже подходят для девиза. Девиза, который требует только решительных действий, а не каких-нибудь глупых рассуждений. Иногда от таких рассуждений мало толку – особенно при богатом воображении.
Глава VI СТРАННОЕ ПОСЛАНИЕ
Ждешь одного – получается другое.
Целую неделю Макар испытывал на себе это жизненное правило. Точнее, не правило, а самый настоящий закон подлости.
Во-первых, Соня просто отказалась разговаривать о всяких таинственностях, связанных с дачей.
– Мне настолько противно это происшествие с крысой, что я не хочу и думать о том, кто бы мог это устроить! – заявила она. – К сожалению, бывают люди, которых бесполезно уличать, выслеживать, перевоспитывать. У нас в классе есть такой. Он, например, получает огромное удовольствие от всяких пакостей, которые вытворяет постоянно. Разлить ведро с водой, которое поставила уборщица в углу, разбить стекло, если никто при этом не поймает, сорвать чью-нибудь куртку с вешалки – для него это просто радость! Вот я и думаю, и этот твой Крысиный Король – такой же тип. Если он может спокойно подбросить людям крысу… Какой смысл в том, что мы выследим его? С такими людьми можно существовать рядом только одним-единственным способом: не замечая их. Так что не надо забивать и себе, и мне голову глупостями.
Можно подумать, голова предназначена только для умных мыслей! Кто же их умеет сортировать – какие умные, а какие глупые? Для этого сначала хотя бы подумать надо, а потом уж решать, к какому сорту твои мысли относятся.
Макар настолько растерялся, выслушав Соню, что ничего не мог ей ответить. Как это так – не выслеживать, не уличать злоумышленника? Пусть он себе продолжает на здоровье свои пакости? Нет, если Соня не хочет разобраться со своим одноклассником, то с Крысиным Королем Макар уж точно разберется! По-своему – так, как считает нужным.
Во-вторых, как это ни странно, Макар рассчитывал посвятить оставшуюся неделю приготовлениям к длительной, на все каникулы, поездке. Но… не мог он собраться! Ни с мыслями, ни со своими вещами, которые как раз предназначались для дачи. Все эти приятные даже на ощупь вещицы – и ножичек, и фонарик, и петарды, и порошок для чихания, и многое другое – лежали в столе, совсем не востребованные. Почему-то безразличен был к ним Макар. Почему – он сам не знал.
Вот и получалось, что ожидание каникул не очень-то и радовало. Макар даже со стороны представить себя боялся. Увидеть себя лишний раз нытиком – значит расстроиться еще больше.
– Надо уметь ждать, – с улыбкой говорила мама Макару, когда замечала его плохое настроение. – Неужели ты забыл это простое жизненное правило? Всего-то несколько дней осталось, а ты как маленький изнываешь от нетерпения.
Что он мог ответить? Конечно, надо уметь ждать, кто с этим спорит? Но лучше бы поменьше в жизни было таких томительных и бесконечных дней ожидания. Чем их заполнить? Вот у родителей куча дел: и покупка всяких вещей, и напряженная работа перед коротким отпуском, и поездка к прежним хозяевам дачи, чтобы окончательно оформить покупку дачи… Стоп! Как это Макару раньше не пришло в голову поехать вместе с родителями к этим людям с такой смешной фамилией? Он даже повеселел от такого простого решения. Может быть, в разговоре взрослых проскользнет какая-нибудь полезная информация?
– Не понимаю, что там может быть для тебя интересного. – Мама пожала плечами в ответ на его просьбу. – Обычные формальности.
Но это для мамы обычные формальности, а для Макара – надежда выудить хоть какие-нибудь сведения. Может быть, и напрасная надежда, но в нынешней ситуации надо хвататься за любую возможность. Надо уметь ждать, но не так, как ждет лежачий камень, под который, как известно, вода не течет!
Соня не поехала – ну и пусть. Макар даже не обиделся. Что делать, если Соня не умеет соображать в пустоте – ей факты подавай. Что ж, появятся факты, в этом Макар почему-то был уверен.
Скворцы оказались милыми и приветливыми людьми, но какими-то… грустными и озабоченными. Может, потому что им предстоял переезд в другую страну, а может, потому что они оставляли Москву и к тому же такую хорошую дачу. Наверное, все вместе. Макар подумал, что Скворцы и в самом деле похожи на птиц, у которых позаимствовали свою фамилию. Так же собираются в дальнюю дорогу, так же переживают, что оставляют свою обжитую квартиру и дачу, похожую на красивый скворечник…
Конечно, весь разговор Макару был не очень интересен; права была мама. Взрослые говорили про работу в университете, про какие-то визы, про Америку… Макар изнывал от скуки. Но не влезать же в разговор с неожиданными для всех вопросами!
И только когда родители и дядя Скворец вышли в комнату, а на кухне остался Макар и Скворец-тетя, которая принялась убирать чашки после чаепития, он спросил:
– А что вам в дачном поселке показалось особенно странным? Мы там встретили только Королева, но…
Макар специально сделал паузу. Схитрил. И хитрость его сработала – он заметил, как тетя Скворец насторожилась:
– Странным? Там… действительно много всяких неожиданностей, я уже многое рассказывала твоей маме. Но это такие милые выдумки соседей! С ними вы не соскучитесь. А о чем ты конкретно спрашиваешь?
Макар оглянулся на дверь. Не хотелось подключать к этому разговору остальных взрослых… А времени было мало. И он негромко спросил, особенно не раздумывая:
– А вы крыс боитесь?
И на всякий случай приложил палец к губам. Мол, только не надо шумно реагировать на такой странный вопрос.
Скворец-тетя встрепенулась:
– Крыс? Значит… это продолжается?
– Что продолжается? – быстро переспросил Макар.
– Ты спросил про дачу и про… – Тетя сделала такую же паузу, как и Макар, но не от хитрости, а от нежелания произносить противное слово. – Вы тоже видели ее? И твоя мама?
– Кого видели? – спросил Макар, чувствуя, что переигрывает в своем непонимании.
Конечно, сейчас надо напрямую, без всяких глупых переспрашиваний выяснить все про эту крысу. А то вернутся родители на кухню…
Но, похоже, и тетя Скворец не очень-то хотела, чтобы в их разговоре приняли участие остальные взрослые. Оглянувшись на дверь, она быстро спросила:
– Вы ездили на дачу и видели там крысу, да? Которую вам подбросили, да? И по утрам у калитки горкой лежали дохлые лягушки, да? Как к этому отнеслась твоя мама? Почему она не спросила меня об этом?
Макар принял в себя эту длинную очередь вопросов, не успев и моргнуть. Потому что вытаращил глаза от удивления.
– Лягушек мы не видели, – прошептал он. – По утрам мы еще там не бывали – только один раз и ездили. На день. А мама ничего не знает.
Скворец облегченно вздохнула:
– Ну и хорошо. То есть, конечно, мало хорошего… Но маме про эти гадости лучше не знать, верно?
Макар все понял. Скворец-тетя боится, что мама передумает покупать дачу! И в подтверждение этой догадки услышал:
– Понимаешь, наших знакомых, которые хотели до вас купить эту дачу, все эти гадости испугали. И они отказались от покупки. А нам через неделю уезжать. Если и вы передумаете…
– Не передумаем, – твердо сказал Макар. – Ни в коем случае! А этого Крысиного Короля я выведу на чистую воду. Оказывается, он еще и лягушками балуется!
– Крысиного Короля? – улыбнулась Скворец-тетя. – Ты придумал чересчур романтическое имя. На самом деле, я уверена, это невзрачный и мерзкий человечек.
– Вы его знаете? – удивился Макар.
– Нет, не успела утвердиться в своих догадках, – усмехнулась Скворец-тетя и заговорщицки прошептала, приложив к губам палец: – А так старалась выследить!
Выследить! Макар с уважением посмотрел на тетю Скворца. Получалось, что он сейчас разговаривает с коллегой-сыщиком. Ничего, что это тетя, ничего, что взрослая и с такой смешной фамилией. Талант и призвание не зависят ни от возраста, ни от фамилии, ни от породы. Взять хотя бы Нюка – совсем не человек, обычный хонорик, а талант сыщика виден просто невооруженным взглядом. А Скворец-тетя все-таки человек…
– Этот человек – настоящий преступник! – быстро зашептала тетя. – Он моего мужа чуть ли не до инфаркта довел. У нас год назад песик умер, от старости. Мы похоронили его в лесу, возле дачи. А этим летом однажды утром мы обнаружили на нашем участке собачий череп… Муж сразу же бросился в лес – и точно, разрыта могилка. Значит, не звери, не собаки бродячие ее разрыли, если так точно, словно по адресу, подбросили нам череп нашего Рексика! Вспоминать страшно, как переживал муж…
Макар даже задрожал от услышанного. Кем же надо быть, чтобы устроить такую пакость?
– И вы… никого не подозреваете? – дрожащим шепотом спросил он.
Скворец-тетя сердито прищурилась:
– Подозреваю? Я почти уверена, что знаю этого человека!
– Кто же он? – воскликнул Макар и сразу же зажал ладонью рот, оглянувшись на дверь. – Скажите, и я отомщу ему. И за вашего Рексика, и за то, что этот человек нам крысу подбросил, и за все. Чтобы он больше не вытворял ничего подобного! Его надо обязательно вывести на чистую воду.
Тетя Скворец нахмурилась:
– Не имею права. Подозрения – не доказательства. Тем более я не хочу, чтобы ты попал из-за меня в неприятную историю. А вдруг я все-таки ошибаюсь?
Макар от нетерпения заерзал на стуле. Скворец-тетя заметила это:
– Ты, я вижу, мальчик упрямый и целеустремленный. Вот бы нам завершить мое расследование вместе! Жалко, жалко, что мне приходится уезжать. Но, с другой стороны, если бы я не уехала, то и ты не оказался бы на нашей даче… Не суждено нам вместе в сыщиков поиграть.
Она невесело улыбнулась. Макар тоже искренне сожалел о потере такой помощницы. Бывают же среди взрослых абсолютно нормальные люди – с детскими мозгами! В хорошем смысле слова, конечно.
– Знаешь что? – таинственным шепотом произнесла Скворец-тетя. – Я вижу, ты решился. И отговаривать я тебя не буду – это бессмысленно. Может быть, я тебе помогу… Не в начале твоего расследования, а в конце. Странная, конечно, это будет помощь, но все-таки. Вот когда ты тоже станешь этого человека подозревать, то, может быть, мое письмо станет последним доказательством.
– Какое письмо? – не понял Макар.
Скворец-тетя встала и вытащила откуда-то из шкафчика обыкновенный конверт.