Конечно, Джонатон обманул ее: он действовал необдуманно и поступал так не из любви или искренней заботы о ее будущем, а просто по обязанности. Фиона была для него всего лишь долговым обязательством, чеком, который нужно оплатить. К тому же до этого момента маркиз не сделал ни одной попытки переубедить ее. Не было ни атаки с помощью роз, ни записок с извинениями…
И все же кое-что существенное Джонатон успел сказать. Он хочет жениться на ней, причем вовсе не из чувства долга. Тем не менее он никогда не упоминал слово «любовь», а в последнее время от него и вовсе не было никаких вестей.
Обман – не лучший способ начинать совместную жизнь, однако то, что Джонатон сейчас здесь, тоже значило немало. Вероятно, он тоже провел долгие часы в размышлениях и пришел к выводу, что не должен сдаваться без борьбы…
Фиона положила карандаш на рисунок, который она набрасывала просто для того, чтобы отвлечься от печальных моментов жизни, и тут заметила, что лицо одного из греческих богов сильно напоминает лицо Джонатона.
Она поднялась из-за стола и глубоко вздохнула.
– Хорошо, я приму его светлость.
Белл смутилась:
– Кого?
– Лорда Хелмсли.
Неожиданно Белл кашлянула.
– Лорда Хелмсли здесь нет. Это мистер Синклер. Как-там-его-звать?
– И он нисколько не похож на своего отца.
Сердце Фионы дрогнуло. Вот и настал для нее момент истины.
– Ладно, все равно зови.
– Вообще-то он очень красив, и у него забавный небольшой шрам над правой бровью, который придает ему довольно лихой вид. Пожалуй, он похож на пирата, но в отличие от пирата любезен и приветлив. Я была бы счастлива взять его себе, если ты не возражаешь.
Фиона вздохнула, потом пожала плечами:
– Вряд ли тебе удастся его заполучить, если нам придется выполнить условия отцовского завещания.
– Жалко, что именно ты должна выйти замуж за мистера Синклера. – Белл потупилась. – Сейчас с ним беседуют Софи, Джен и тетя Эдвина. Смею предположить, что любая из них была бы счастлива обручиться с ним. В особенности хорошее впечатление он произвел на тетю. Надеюсь, я не забыла сказать, что он потрясающе выглядит?
– Нет, не забыла. – Фиона усмехнулась. Вряд ли сейчас это имело значение: все равно все складывалось совсем не так, как она хотела. Тем не менее встреча с Синклером была неизбежна.
Спустя несколько минут Фиона, распрямив плечи, с любезной улыбкой на лице вошла вслед за Белл в гостиную.
Софи, Джен и тетя Эдвина сидели на диване, на их лицах застыли почти одинаковые восхищенные улыбки, а Джен выглядела слегка ошеломленной.
Дэниел Синклер стоял, опершись на камин с обезоруживающе добродушным выражением на красивом лице. Высокого роста, с темными волосами и еще более темными глазами, он в самом деле выглядел неотразимым.
Когда Фиона вошла в комнату, глаза его сразу засветились.
– Фиона, я хочу представить тебя мистеру Дэниелу Синклеру. – Эдвина встала. – Мистер Синклер, это моя старшая племянница, мисс Фиона Фэрчайлд.
Сделав шаг вперед, гость взял руку Фионы и поднес ее к губам.
– Мисс Фэрчайлд, не могу выразить, какое это удовольствие для меня – наконец-то познакомиться с вами.
– Удовольствие? – Вопрос Фионы прозвучал не слишком приветливо. – Или облегчение?
Какое-то мгновение Синклер выглядел удивленным, а затем добродушно засмеялся:
– И то и другое.
– Мы оставим вас вдвоем, чтобы вы познакомились. И потом, вам многое нужно обсудить. – Эдвина строго кивнула девушкам, и Джен с Софи, неохотно поднявшись с дивана, вежливо попрощались, а затем, прихватив с собой Белл, покинули гостиную.
– Вы позволите похитить Фиону всего лишь на минуту? – произнесла Эдвина извиняющимся тоном и тут же улыбнулась Синклеру.
– Да, конечно. – Он вежливо наклонил голову.
Просунув руку под локоть Фионе, Эдвина вывела ее в коридор и, закрыв за собой дверь, повернулась к племяннице:
– Твои сестры только что рассказали мне о завещании и договоренности твоего отца с отцом мистера Синклера. Тебе следовало сообщить мне об этом раньше, дорогая.
Фиона нетерпеливо махнула рукой:
– Очень сожалею, тетя. Конечно, вы правы, и мне следовало сказать вам все, но это так унизительно – распространяться… Пожалуйста, простите меня.
– Ах, дорогое дитя, я, разумеется, не сержусь на тебя. Если бы твой отец не был мертв, я бы задушила его собственными руками!
– Очень ценная мысль, но, боюсь, несколько запоздалая, – пробормотала Фиона.
– Однако, – Эдвина приосанилась, – твой отец был прав в отношении того, что тебе необходимо выйти замуж раньше, чем ты достигнешь критического возраста. К счастью, джентльмен, которого он тебе подобрал, пусть и американец, зато весьма подходящий кандидат. Он не просто привлекателен, но даже, я бы сказала, неотразим.
Видя энтузиазм тетушки, Фиона не могла не улыбнуться:
– Пожалуй, с этим трудно спорить.
– Однако один тот факт, что мистер Синклер оказался столь импозантным джентльменом, не означает, что ты должна выходить за него замуж против собственной воли. – Эдвина вскинула подбородок. – У меня достаточно денег, и я вполне могу обеспечить тебя и твоих сестер приданым. Поверь, я сделаю это с радостью, зная, что препятствую исполнению нелепого желания твоего отца. У мужчин иногда не хватает здравого смысла, когда дело касается любви, но тут уж ничего не поделаешь. – Она сокрушенно вздохнула.
– Спасибо, тетя. – Фиона нежно обняла тетушку. – Я ценю ваше расположение больше, чем способна выразить, но, – она указала взглядом в сторону комнаты сестер, – на мне лежит ответственность за их будущее.
– Что ж, дорогая. – Эдвина сделала паузу. – Это твое решение.
– Так оно и есть. – Фиона кивнула, затем повернулась и направилась в гостиную.
Когда она вошла, ей показалось, что мистер Синклер все это время так и не переставал улыбаться.
– Я боялся, что вы не вернетесь…
– Боялись? – Фиона удивленно взглянула на него. – А почему?
– Учитывая обстоятельства, вы, возможно… – Он по-мальчишески пожал плечами. – Не знаю, просто боялся, и все.
– Несколько неловкая ситуация, не так ли?
– Несколько?
– Простите, если я неточно выразилась…
– Нет-нет, все верно. Это, вероятно, самый затруднительный момент моей жизни. – Синклер смягчил свои слова улыбкой. – Если не считать нескольких моментов, когда я не был уверен, что мне удастся выжить.
Фиона перевела взгляд на шрам над бровью, который действительно делал Синклера немного похожим на пирата.
– Этот шрам – следствие одного из таких моментов, мистер Синклер?
– Дэниел, если не возражаете. С учетом ситуации, я думаю, мы можем обойтись без некоторых формальностей. – Он провел ладонью по волосам, и это сразу же заставило Фиону вспомнить Джонатона, который при аналогичных обстоятельствах делал то же самое.
Она решительно отбросила возникший образ.
– Итак… – Фиона вопросительно взглянула на него, и Синклер кивнул.
– Это и в самом деле один из таких моментов. Мне кажется, пока мы разговариваем, вся моя жизнь проносится перед моими глазами. – Он печально покачал головой. – Это была не совсем счастливая жизнь… но зато веселая.
Фиона невольно засмеялась. Боже милостивый, кажется, их гость и впрямь был пиратом!
– Послушайте, Фиона. – Лицо Синклера сделалось серьезным. – Могу я быть с вами абсолютно откровенным?
– Разумеется, мистер… Дэниел. – Фиона села на диван и выжидающе посмотрела на гостя. – Пожалуйста, продолжайте.
Синклер на мгновение задумался.
– Вероятно, вам лучше начать с объяснения того, почему вы здесь… – подбодрила его Фиона.
– Ну что ж. – Он расправил плечи. – Вы, разумеется, знаете, что наши с вами отцы договорились о браке между нами. А вот мне ничего не было известно об этом вплоть до моего недавнего прибытия во Флоренцию.
– Не было известно? – Фиона удивленно посмотрела на него.
– Представьте, нет.
– По правде сказать, я тоже ничего не знала вплоть до смерти моего отца и оглашения условий его завещания.
– Стало быть, вы не согласны на этот брак?
Фиона покачала головой.
– Как, очевидно, и вы.
Дэниел вздохнул с явным облегчением.
– Тогда все дело представляется совсем в ином свете. Не скрою, я отнюдь не горел желанием появляться здесь и не пришел бы, если бы не настойчивость отца и не сознание того, что вы наследница большой суммы денег. В настоящее время я мог бы воспользоваться ими, у меня есть возможность сделать великолепные инвестиции. – Дэниел сел на диван рядом с Фионой. – Но у меня нет никакого желания вступать в брак по принуждению. А у вас?
Фиона чуть побледнела.
– Не могу сказать наверняка, я ведь только познакомилась с вами.
– Да, конечно. – Синклер кивнул. – Надеюсь, вы не разочарованы?
– Нисколько. А вы?
– Господи, конечно, нет. – Он бросил на нее оценивающий взгляд. – Когда ваш отец говорит, что выбрал вам в жены женщину двадцати пяти лет, вы вряд ли будете ожидать чего-то вдохновляющего…
– Да, конечно. – Синклер кивнул. – Надеюсь, вы не разочарованы?
– Нисколько. А вы?
– Господи, конечно, нет. – Он бросил на нее оценивающий взгляд. – Когда ваш отец говорит, что выбрал вам в жены женщину двадцати пяти лет, вы вряд ли будете ожидать чего-то вдохновляющего…
– Так вы боялись увидеть страшненькую и отчаявшуюся старую деву?
– Именно так. – Синклер наклонился ближе. – Но, честно говоря, я все равно рассчитывал на добрый нрав.
Фиона рассмеялась:
– По-видимому, вы не ошиблись?
– Ничуть. Итак, решено. – Дэниел не спеша поднялся. – Было очень приятно познакомиться с вами.
– И это все, что вы хотели мне сказать? – Фиона замерла в ожидании ответа.
– Думаю, да. – Он на мгновение задумался. – Вы не хотите выходить за меня замуж, я не хочу на вас жениться, или, если быть точным, не хочу жениться в настоящее время ни на ком.
– Значит, вы ничего не знаете о завещании моего отца? – медленно спросила Фиона.
– Ничего, кроме той части, которая касается нашего с вами брака.
– Тогда присядьте еще на минуту, Дэниел, – сказала Фиона со вздохом. – И позвольте мне все вам рассказать.
Когда гость сел, Фиона поведала ему о том, что именно она должна унаследовать, о приданом сестер и об условии, связавшем их по рукам и ногам. Когда ее рассказ закончился, Дэниел протяжно свистнул:
– Вот так ситуация.
– Да уж, хуже не придумаешь. – Фиона пыталась найти нужные слова. – Позвольте мне быть честной с вами: тетя Эдвина, с которой вы только что беседовали, предложила обеспечить моих сестер приданым и, если понадобится, уберечь меня от замужества, против которого я возражаю. Однако, – Фиона сложила руки на коленях, – я много думала в эти последние дни и поняла, что страшно устала жить в неопределенности, в которой пребывала с момента кончины моего отца. Я устала от сознания того, что будущее сестер зависит от меня, а мне неведомо, что со мной может случиться. Я хочу, чтобы моя жизнь наладилась, хочу наконец решить все проблемы. – Она подняла взгляд. – Дэниел, у меня есть предложение, которое может заинтересовать вас.
– Предложение? – Он вскинул бровь, явно выжидая.
Фиона кивнула.
– Это деловое предложение. – Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить дыхание. – Точнее, предложение о браке.
– Черт побери. – Джонатон забился поглубже в кресло и отставил стакан. Чувство беспомощности не покидало его, даже несмотря на большое количество выпитого. По крайней мере он находился здесь в окружении друзей, хотя, если здраво подумать, они пока ничем ему не помогли. Никто из них до сих пор не предложил ни одной приемлемой идеи, а мозг Джонатона был слишком замутнен, чтобы он сам мог придумать что-нибудь путное.
– Да, проблема, – пробормотал Уортон. – А ведь ты понимал, что она всплывет рано или поздно, не так ли?
Кавендиш наклонился к Оливеру и, понизив голос, произнес:
– Освежи мою память. Кто такой Как-там-его-звать?
– Американец, вот кто, – буркнул Джонатон. – Тот самый, который должен жениться на моей… моей невесте.
– Разве он может так ее называть? – Кавендиш покачал головой. – Я не думаю, что это будет правильно, потому что…
– Конечно, не может. – Уортон покачал головой. – Я уверен, что если Фиона не примет его предложение, он не сможет называть ее невестой. Но она тебе сказала, что не хочет тебя видеть, так ведь?
– Не в этот раз. – Джонатон стиснул голову руками.
– А когда? И потом, ты ведь предложил заплатить… – Кавендиш поморщился. – Впрочем, давайте не будем вдаваться в подробности этого дела; я по крайней мере не советую…
– Это не имеет значения. – Оливер подал знак метрдотелю, чтобы принесли спиртное. Он первым сообщил приятелю новость о появлении в Лондоне Как-там-его-звать и теперь был очень горд этим.
– Ладно, расскажи нам об этом Как-там-его-звать поподробнее, – мрачно проговорил Уортон.
– Вообще-то его зовут Дэниел Синклер, и, как ни удивительно, парень он вполне хороший. – Оливер как-то неуверенно улыбнулся. – Я имел с ним долгую беседу и думаю, что он может быть полезен для нас, то есть для Хелмсли.
– Не может, пока не откажется жениться на ней. – Лучик надежды проник в сознание Джонатона. – Так что – он отказался на ней жениться?
– Разве мы до сих пор говорили не об этом? – Кавендиш с трудом обернулся к Уортону. – Не о том, что кто-то отказался жениться?
– Только идиот мог отказаться жениться на Фионе Фэрчайлд, – хмыкнул Уортон и затем, бросив взгляд на маркиза, добавил самым любезным тоном: – Приношу свои извинения, если кому-то это не нравится.
– Принято, – пробормотал Джонатон.
– Синклер не отказался жениться на ней, хотя он не хочет на ней жениться. – Оливер долго смотрел на свой палец, потом перевел взгляд на Кавендиша.
Тот пожал плечами:
– Тогда он идиот.
– Он вообще не хочет ни на ком жениться в настоящий момент.
– А, ну это совсем другое дело. – Кавендиш сглотнул. – Это делает его похожим на нас.
– Не сомневался, что ты это заметишь. – Оливер принял из рук официанта наполненный бокал.
Джонатон напрягся:
– И все же, несмотря на то что не хочет, он собирается жениться на ней?
– Вот с этого момента и начинается самое интересное. – Оливер подался вперед и понизил голос: – Фиона предложила…
– Опять? – Кавендиш вскинул брови. – Она всегда что-то предлагает!
– Да? Тогда почему она никогда не предлагала мне? – Уортон прищурился. – Я бы сразу сказал «да». У нее лицо мадонны Боттичелли и подходящее состояние, поэтому…
Все тут же уставились на него.
– Э нет, я не идиот! – высокомерно проговорил Уортон, затем кивнул Джонатону: – Опять прошу прощения.
– Да ладно, черт с тобой! – Джонатон кивнул Оливеру: – А ты продолжай.
– Ну так вот, она предложила брак, – Оливер огляделся по сторонам, словно боялся, что его могут подслушать, – но только номинально и до момента, пока будут выполнены условия завещания. В благодарность она отдаст Синклеру часть своего наследства, сумма которого будет согласована позже.
– И она в самом деле пойдет на это? – Джонатон впился взглядом в лицо Оливера.
– А почему нет? Синклер не имел понятия об условиях завещания вплоть до сегодняшнего дня и явился повидать Фиону, только когда узнал о договоренности двух отцов.
Джонатон фыркнул:
– Лучше бы он не говорил ей об этом.
– Вероятно, он женился бы на ней, если бы она хотела этого, но в сложившихся обстоятельствах он отказался от брака вообще. – Оливер сделал паузу.
– И что?
– А то, что именно Фиона предложила, чтобы они поженились. – Оливер вздохнул. – Синклеру нужны деньги для инвестиций в Американские железные дороги, и если Фиона снабдит его нужной суммой, то через некоторое время брак будет расторгнут.
– Понятно. – Джонатон задумчиво пожевал губами. – Фиона когда-то и мне говорила о возможности временного брака, а я сказал, что это во многом будет зависеть от того, что представляет собой Как-там-его-звать.
– Ну так вот. – В голосе Оливера прозвучало предупреждение. – Фиона хочет выйти замуж, и как можно скорее. Моя мать уже планирует свадьбу.
У Джонатона заныло под ложечкой.
– Когда?
– В пятницу.
– В пятницу? – Джонатон вскочил с кресла, но тут же плюхнулся обратно. – Это значит, что у меня остается всего три дня!
– Кажется, мы должны приготовить подарки… – пробормотал Кавендиш, обращаясь к Уортону.
– Пока нет. – Уортон в упор посмотрел на Джонатона. – Что нам нужно, так это план. Не какой-нибудь наскоро придуманный, а серьезный, способный принести успех, расстроить свадьбу и вернуть Фиону тебе.
– План? – Джонатон ударил себя ладонью по лбу. – Боже, почему я не подумал об этом!
– Потому что ты ковырялся в самом себе и в своих несчастьях, – подсказал Кавендиш.
Джонатон с досадой вздохнул. Ему, конечно, следовало что-либо возразить, но Кавендиш был прав – он и в самом деле погряз в переживаниях вместо того, чтобы хорошенько поразмыслить. Никогда раньше ему не приходилось завоевывать сердце женщины, и ни одна женщина не значила для него столь много. И никогда еще он не находился в столь критических условиях.
Теперь у него оставалось всего лишь два варианта: либо он должен что-то предпринять немедленно, либо потеряет Фиону безвозвратно.
– Похоже, ты прав, – медленно проговорил Джона-тон. – Вы все правы. Я должен что-то сделать, и притом не откладывая. Я открыт для любых предложений. – Он бросил угрожающий взгляд на Кавендиша: – Кроме заявления о своих чувствах на сцене в перерыве между актами.
– Я вовсе не настаиваю на этом. – В голосе Кавендиша послышалось разочарование. – Хотя это был бы блестящий жест…
– Постойте, у меня есть идея, – прервал Кавендиша Оливер. – Но это потребует консультации с Синклером.
– В таком случае я встречусь с Синклером, – твердо заявил Джонатон.