– Сказано – сделано. – Оливер встал и подал сигнал кому-то стоящему у входа.
– Неужели ты привел его сюда? – Кавендиш повернул голову к двери. – И разумно ли это?
– Не уверен, что мудрость важнее действия, – назидательно сказал Уортон. – Даже если действие неверно. – Он бросил сочувственный взгляд на Джонатона. – Этот бедолага только и делал, что хандрил с того момента, как Фиона дала ему от ворот поворот.
– Потому что он влюблен. – Кавендиш выпятил грудь.
– И несчастен, – подхватил Уортон.
– Если вы скажете, что так мне и надо, я застрелю вас обоих, – недовольно пробормотал Джонатон.
Когда к ним подошел высокий темноволосый мужчина, Джонатон чуть не застонал. Так это и есть Как-там-его-звать? Он-то надеялся, что американец окажется низкорослым, толстым и лысым, но у него не было ни дюйма избыточного жира, а пышная шевелюра очень ему шла. Он выглядел так, что мог бы позировать для одного из рисунков Фионы.
Мужчины встали.
– Лорд Хелмсли, позвольте представить вам мистера Синклера, – громко произнес Оливер. – Мистер Синклер, это маркиз Хелмсли.
Джонатон долго вглядывался в Синклера, который, в свою очередь, не менее внимательно и без малейшего колебания разглядывал маркиза. Наконец Синклер протянул руку, и Джонатон пожал ее. В этот момент он понял, что иметь такого союзника – дело очень стоящее.
Оливер представил других джентльменов, и когда все сели, Синклеру принесли бокал.
После этого воцарилось неловкое молчание, и оно продолжалось до тех пор, пока Джонатон, сделав глубокий вдох, не произнес довольно неуверенно:
– Мистер Синклер…
– Лорд Хелмсли… – одновременно с ним произнес Синклер.
Снова воцарилось молчание. Внезапно Оливер откашлялся.
– Возможно, будет лучше, если я объясню присутствующим свою идею.
– Возможно, – негромко подтвердил Уортон.
Кивнув, Оливер продолжил:
– У Синклера нет особого желания жениться на Фионе.
– Хотя она красивая, очаровательная женщина, – поспешил добавить Синклер. – Она вовсе не то, что я ожидал. Представьте, что я мог подумать, когда отец рассказал мне о сговоре с отцом мисс Фэрчайлд.
– Вы подумали, что она, должно быть, толстушка, – пришел ему на помощь Кавендиш.
Синклер на мгновение опустил взгляд, затем продолжил:
– Возможно, при других обстоятельствах меня такая партия вполне бы устроила, но в настоящее время я не испытываю ни малейшего желания вступать в брак.
– Как и любой из нас. – Уортон сделал паузу, затем улыбнулся: – За исключением Хелмсли. Он всегда говорил, что как только найдет идеальную женщину…
– Довольно болтать! – решительно пресек разглагольствования приятеля Джонатон. – Итак, вы согласились жениться на ней?
Синклер удивленно взглянул на Оливера:
– Разве вы им не рассказали?
Оливер ободряюще кивнул, и Синклер продолжил уже более уверенно:
– В таком случае вы должны знать, что мисс Фэрчайлд не заинтересована в данном браке. Это скорее деловое соглашение, чем что-либо иное. Она получает наследство, ее сестры – приданое, а я – существенную сумму, которая позволит мне осуществить мои собственные проекты. Спустя некоторое время брак будет расторгнут путем аннулирования или развода здесь либо в Америке. – Он любезно улыбнулся. – Мы пока не разработали все в деталях, но за этим дело не станет.
– Значит, ваш единственный интерес сосредоточен на финансовой стороне? – спросил Джонатон, пристально вглядываясь в лицо Синклера.
Синклер поморщился:
– Да, можно сказать и так. Однако я смею заметить, интерес мисс Фэрчайлд в этом браке также сводится к чисто финансовым вопросам.
– Хелмсли всегда интересовали хорошие инвестиции, – ровным голосом заметил Оливер. – Можно предположить, что если бы вы получили деньги из другого источника, у вас не было бы необходимости жениться на упомянутой особе…
Четыре пары глаз изумленно устремились на Оливера.
– Блестящая идея, старина! – В голосе Уортона прозвучало восхищение.
Оливер скромно улыбнулся.
– Так вы готовы отдать ее? – Джонатон не сводил взгляда с Синклера.
– Мисс Фэрчайлд не принадлежит мне, следовательно, я не могу ее отдать. За то время, которое я с ней провел, у меня сложилось впечатление, – он спокойно посмотрел в глаза маркиза, – что ее сердце уже занято.
Джонатон подался вперед:
– Вы уверены?
Синклер выразительно хмыкнул:
– Прямо она этого не говорила, но достаточно красноречиво намекала, что думает, будто любовь – не более чем миф, бытующий в литературе, и что мужчины, разве что за исключением меня…
– И меня, – поспешно добавил его Оливер.
– Вероятно, да. Так вот, мисс Фэрчайлд сказала, что все мужчины – негодяи, у которых за душой нет ничего, кроме искаженного чувства долга и ответственности, и что она предпочитает номинальный брак любым другим вариантам.
– Ну и ну! – пробормотал Уортон.
– По своему опыту я знаю, – Синклер прищурился, – что если женщина настроена столь агрессивно по отношению ко всем мужчинам и так страстно отрицает любовь вообще, это значит, что она влюблена.
Джонатон инстинктивно расправил плечи. Разумеется, она любит его. Как он мог хотя бы на мгновение усомниться в этом? Они созданы для того, чтобы быть вместе, и он вовсе не собирается бежать от своей судьбы.
– Так что, мы отменяем свадьбу? – осторожно поинтересовался Оливер.
Джонатон покачал головой:
– Не сейчас.
Теперь он чувствовал прилив решимости, и настроение его заметно поднялось. Да что такое с ним произошло? Ему никогда в жизни не приходилось за что-то бороться, но это вовсе не означает, что в борьбе он не может выйти победителем. Кроме того, здесь замешана любовь, и она способна преодолеть все препятствия.
Джонатон хищно улыбнулся:
– Кавендиш прав, это требует эффектного жеста. Эффектного и до глупости романтичного, чтобы даже люди с самыми зачерствевшими душами всколыхнулись от его дерзости.
– Верно. – Кавендиш кивнул. – Я люблю эффектные жесты.
– Как и все мы. – В голове Джонатона уже рождался план, столь же грандиозный, сколь и дерзкий. Улыбнувшись торжествующей улыбкой, он повернулся к Синклеру: – Итак, мистер Синклер, сначала мы поговорим о железных дорогах.
Глава 16
Три дня спустя, когда солнце светило особенно ярко, как обычно никогда не светит в январе в Лондоне, и всякому человеку с особо романтической натурой казалось, что это служит добрым знаком для тех, кто собирается вступить в брак…
– Кто эти люди? – Фиона в ужасе смотрела на толпу, окружавшую дом. Двери между главной и малой гостиными были раскрыты настежь, чтобы создать больший простор для гостей, однако, судя по всему, и этого оказалось недостаточно.
– Друзья, разумеется! – беззаботно объяснила Эдвина. – А почему тебя это волнует?
– Потому что мне хотелось, чтобы здесь вообще никого не было, – буркнула Фиона.
Разумеется, Эдвину все происходящее приводило в возбуждение, а Фиона не нашла в себе мужества сказать, что эта свадьба – всего лишь формальность.
Ее свадьба! При одной этой мысли Фиона ощутила спазм в желудке. Единственное, чего ей сейчас хотелось, – покончить со всем этим как можно быстрее.
Так или иначе, через час она станет миссис Синклер.
Дэниел оказался на удивление культурным и воспитанным человеком, к тому же милым и интересным – в такого мужчину легко влюбиться. Но увы – она уже была влюблена!
После того как решение было принято, они несколько раз встречались с солиситором Оливера, и он оформил документы, которые необходимо было подписать до церемонии бракосочетания. Фиону заверили, что брак будет отвечать всем пунктам завещания отца и продлится более года.
Разумеется, год – это немалый срок, но все же он гораздо меньше, чем вечность. Если бы Дэниел стремился получить побольше денег любой ценой, она могла бы попасть в капкан нежеланного брака до конца жизни. К счастью, в этом отношении ей повезло.
– Оливер так замечательно помогает мне, он заботится о тебе как о сестре. – Эдвина озабоченно вгляделась в лицо племянницы. – Не знаю, что он сделал, чтобы до такой степени тебя расстроить, но разве он не заслужил твоего прощения?
– Я давно простила его, – улыбнулась Фиона. – Просто я не сказала ему об этом.
Оливер, стоя в другом конце комнаты, беседовал с двумя джентльменами, сестры Фионы стояли рядом и отчаянно флиртовали, о чем можно было судить по выражению их лиц. Тем не менее Джонатона среди присутствующих не было, но Фиона и не ожидала его здесь видеть. С момента той ужасной сцены в гостиной она не получила от него ни письма, ни какого-либо знака, свидетельствующего о том, что он все еще не утратил своих чувств к ней. Вполне возможно, что она вообще никогда больше его не увидит, разве что в снах во время долгих беспокойных ночей.
Фионе очень хотелось полистать экземпляр «Прекрасной капитуляции» и почитать слова, которые Джонатон написал о страсти, желании и совращении, но изо всех сил сопротивлялась этому желанию. Она просто не смогла бы это вынести.
Сунув книгу в чемодан, где хранились памятные безделушки из ее детства, Фиона отбросила прочь все мысли о Джонатоне вместе с надеждами, которые также в конечном итоге будут забыты.
Как и любовь, с которой теперь покончено навсегда.
Оливер встретился с ней взглядом и, улыбнувшись, что-то сказал друзьям; затем через комнату направился к ней. Он и в самом деле был удивителен в последние дни и принял Дэниела как нового члена семьи, не взирая на пикантность всей этой истории. Он даже помог Дэниелу в оформлении всех документов, необходимых при организации столь поспешной свадьбы. Глядя на Оливера и Дэниела, можно было подумать, что они стали закадычными друзьями, и это не могло не удивлять: кто бы мог ожидать, что английский лорд и американский искатель приключений способны так быстро подружиться!
– Фиона, ты сегодня красива, как никогда! – Оливер одарил ее искренней улыбкой.
– Так оно и есть, – подхватила Эдвина. – Я только хотела бы, чтобы все происходило не в такой спешке и чтобы мы смогли сделать для Фионы достойное платье.
– Это платье выглядит совсем неплохо. – Фиона пристально оглядела себя в зеркале.
Платье из бледно-желтого шелка, сделанное всего лишь за три дня до свадьбы, ей действительно нравилось, но Эдвина считала, что свадьба должна стать зрелищем, которое никогда не забудется.
– У тебя должно быть лучшее свадебное платье в этом сезоне, – сказала Эдвина тоном, не допускающим возражений. – Надеюсь, на этот раз ты точно уверена, что…
– Да. – Фиона кивнула. Эдвина знала о завещании, однако не знала о деталях соглашения с Дэниелом, и Фиона не собиралась посвящать ее в подробности. – Дэниел Синклер станет мне отличным мужем, он милый и порядочный человек. Я уверена, что буду счастлива с ним. – Она посмотрела на Оливера: – Ты его еще не видел?
– Дэниел ожидает тебя в библиотеке вместе с солиситором, – ответил Оливер. – Он готов подписать бумаги.
– Бумаги? – удивилась Эдвина.
– Не волнуйся, ничего серьезного. – Фиона улыбнулась. – Это не займет много времени.
Оливер предложил ей руку, и они вышли из комнаты.
– Жаль, Фиона, что все так случилось. Наверное, мне не следовало соглашаться с планом Джонатона.
– Конечно, не следовало. – Фиона подняла на Оливера глаза. – Но ты ведь считал, что это лучший выход для меня, не так ли?
Оливер кивнул:
– Это была абсурдная идея, но… Это не первая моя абсурдная идея и, вероятно, не последняя.
Фиона потянулась и легонько поцеловала его в щеку.
– Потому-то я и прощаю тебя. Ты пытался быть хорошим братом, только и всего. – Фиона улыбнулась.
– Верно. Я хочу тебе только счастья и сделаю все, чтобы оно у тебя было.
Фиона благодарно кивнула, и Оливер, открыв дверь библиотеки, жестом пригласил ее войти.
– Я должен отдать кое-какие распоряжения. Вернусь через минуту. – С этими словами он впустил Фиону.
Фиона сразу заметила, что большой стол, за которым они с Джонатоном работали над «Прекрасной капитуляцией», исчез. Она вдруг ощутила ужасное чувство законченности, словно исчезновение стола в самом деле означало конец их работы и конец всего, на что она еще могла надеяться.
Дэниел стоял, опершись на письменный стол, при ее приближении он выпрямился.
Фиона медленно огляделась:
– А где солиситор?
– Сначала мне нужно поговорить с вами наедине. – Дэниел явно чувствовал себя смущенным. – О свадьбе.
Она затаила дыхание.
– Ваше сердце велит вам изменить решение?
– Сердце, да в этом-то и вся проблема. – Она уловила сочувствие в его глазах. – Ваше сердце не здесь.
– Оно и не должно быть здесь, так как это не союз по любви, а деловая сделка. – Даже для ее ушей эти слова прозвучали не вполне искренне.
– Я так не думаю, – мягко сказал Синклер. – К браку нельзя относиться легкомысленно.
– Но я вовсе не отношусь к нему легкомысленно. – Фиона с трудом заставила себя проявлять сдержанность. – Вы ведь добровольно согласились на этот брак, верно?
– Согласился и готов пройти до конца всю процедуру, если буду уверен, что это именно то, чего вы действительно хотите.
– При чем тут то, чего я хочу? – В голосе Фионы послышалось отчаяние. – Это то, что я должна сделать.
Дэниел устремил на нее пристальный взгляд:
– Вы хотите выйти за меня замуж?
– Да.
– В таком случае скажите мне это сами.
– Я хочу выйти замуж… – Фиона сделала паузу, затем втянула в себя воздух, чтобы успокоиться. – Я хочу выйти замуж…
Голос ее прервался, и она не могла произнести больше ни слова.
– Ваша правда, – тихо сказала Фиона. – Вы приятный, даже очаровательный мужчина, вас пожелает любая женщина, и одному Богу известно, могу ли я сделать что-нибудь худшее для вас, однако… – Она изо всех сил старалась не разрыдаться. – Нет, я не хочу выходить за вас замуж.
– В таком случае выходи замуж за меня, – раздался за ее спиной знакомый голос.
Фиона замерла, потом земля стала уходить у нее из-под ног.
Когда первый шок прошел, она подняла глаза на Дэниела, но тот лишь пожал плечами.
– Среди моих хороших качеств, которые вы не упомянули, – романтическая натура и твердая вера в то, что женщина всегда должна выходить замуж за того, кого любит. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Не думайте о маркизе как о негодяе с неправильно понятым чувством долга, думайте о нем как о своем мужчине, и тогда все наладится. – На лице Дэниела сверкнула улыбка, потом он кивнул Джонатону и быстро вышел из комнаты.
Молчание длилось нестерпимо долго.
– Ты удивлена?
Никогда раньше Фиона не слышала в его голосе такой неуверенности.
Собрав волю в кулак, она обернулась, стараясь, чтобы стук сердца не выдал ее.
– Что ты здесь делаешь?
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Джонатон сделал попытку ответить.
– Я знаю, ты, вероятно, все еще сердита на меня. Несмотря на мои самые лучшие намерения, все, что я делал с момента нашей первой встречи, было сплошной ошибкой. Я могу приписать это лишь тому, что полюбил тебя с первого взгляда, хотя тогда этого еще не понимал. Понимаю, нельзя исправить ложь и переделать ее в правду, но… Короче, я договорился о продолжении печатания «Прекрасной капитуляции».
– А если разразится скандал? Если обнаружат истинных авторов книги?
Маркиз пожал плечами:
– Мы это переживем вместе.
– Мы? Вместе?
– Да. Я согласился снабдить Синклера деньгами, в которых он нуждается, чтобы избавить его от необходимости жениться на тебе.
– Значит, Дэниел не собирается жениться на мне?
Джонатон кивнул.
– И ты снова потратил огромную сумму денег, чтобы обмануть меня?
С минуту маркиз молчал, затем неохотно произнес:
– Да.
– Ради моего блага?
– Ради моего, черт возьми!
Схватив Фиону за плечи, Джонатон заглянул ей в глаза.
– Пойми, я не могу жить без тебя. Эти дни показались мне вечностью, словно я провел их в аду.
– В таком случае почему ты ушел из моей жизни, не попытавшись ничего предпринять?
– Я не знал, что мне делать и что сказать, чтобы наладить наши отношения. Я жил как в тумане с того момента, как ушел от тебя. Наверное, это потому, что я никогда не был влюблен раньше. Мне говорили, что я должен сделать эффектный жест, нечто совершенно романтичное и грандиозное, чтобы потрясти тебя, но чем больше я думал, тем яснее осознавал, что ничего не может быть более грандиозного, чем предложить тебе мое сердце.
– Джонатон…
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой сейчас, сию минуту. Все уже готово, так что это нельзя назвать в полном смысле обманом. Свадьба была тебе обещана, и она может начаться прямо сейчас, если ты согласишься выйти за меня замуж.
Фиона долго смотрела на него и наконец тяжело вздохнула:
– Нет.
Лицо Джонатона вытянулось.
– Но ведь я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня…
– Если ты хочешь доказать, что любишь меня, – Фиона расправила плечи и вскинула подбородок, – ты должен устроить настоящую свадьбу в церкви, и чтобы вся твоя семья, все друзья присутствовали в качестве свидетелей, а мои сестры – в качестве сопровождающих. Я хочу, чтобы все произошло так, как должно произойти. И еще я хочу, чтобы на свадьбе присутствовал Дэниел…
Джонатон удивленно смотрел на нее, однако не произносил ни слова.
– Кроме того, я хочу, чтобы были приглашены графиня Орсетти и ее сын, потому что будет очень интересно посмотреть на их лица…
Сладострастная улыбка коснулась губ Джонатона.
– На мне будет какое-нибудь страшно экстравагантное платье, сшитое по последней моде, покрытое изображениями голубей и множеством цветов…