Второе, на сей раз не тройное, а двойное соединение пакалей оказалось таким же бесполезным, как первое. Или Демир-паша был прав насчет «зеркальных» помех, или виной тому были не они, а золотые артефакты, чье взаимодействие не получалось по каким-то неведомым нам причинам. Пять тысяч сорок способов – это ведь только теория. В действительности никто не гарантировал, что каждая такая попытка станет попаданием в яблочко. И что если удалась первая, то последующие также окажутся удачными…
Яркая вспышка прямо по курсу и сразу за ней – оглушительный треск… Оглушительный не только потому, что гроза разразилась у нас над головами. Когда вслед за вспышкой грянул гром, он слился с треском падающего дерева, в которое угодила молния. И надо было так случиться, что грохнулось оно точно поперек дороги, в полусотне метров от нас.
Бледный ударил по тормозам и остановил разогнавшийся «Додж», когда тот уже нырнул в раскидистую крону преградившего нам путь могучего упавшего клена. Сдать назад и потом обогнуть его было совершенно нереально. Убрать с дороги – тем более. Да и когда этим заниматься? Едва мы остановились, как дистанция между нами и смерчем стала сокращаться столь стремительно, что когда аль-Наджиб взялся было читать молитву, то сразу умолк на полуслове. Потому что понял: он все равно не успеет обратиться к Аллаху за помощью, так как мерзкий Иблис доберется до нас значительно раньше.
В последние минуты видимость и без того оставляла желать лучшего. А стоило нам остановиться, как тут же вокруг стало не видно ни зги. К хлещущей снаружи по кабине пыли добавились мелкие камни и прочий мусор. Кленовые ветви, в гуще которых мы очутились, частично закрывали нас от этой «шрапнели». Но поскольку их самих стихия вовсю трепала и ломала, им не удастся долго нас защищать. А от той напасти, чью ярость нам еще только предстояло ощутить, – и подавно.
Мы поняли, когда она наконец-то дотянулась до нас, почувствовав, как «Додж» сначала начинает раскачиваться, а затем отрывается всеми колесами от земли и смещается к левой обочине. Возможно, он взлетел бы выше, если бы не дерево, в ветвях которого он увяз. Под напором вихря поваленный клен также стал двигаться. Но в связке с тяжелым пикапом это получалось у него не так быстро, как могло бы.
– Черт бы тебя побрал! – выругался я, отчаянно гадая, какие еще артефакты можно попытаться задействовать, пока в машине не вылетели стекла. Без них нам станет уже не до опытов. Ворвавшаяся в салон буря вмиг лишит нас последней возможности трепыхаться. После чего нам останется лишь закрыть лица и отдаться ей на милость. А также уповать на то, что «серый» еще с нами не наигрался и что в настоящий момент наша гибель его не интересует.
– Полковник! – внезапно окликнула меня Шира. – Скорее дайте мне пакали, которые… это… Ну, те самые, на которых пять мужиков и одна баба!
– Что у тебя на уме? – спросил я, протягивая ей «Южный Крест» и «Сердце», которые еще не успел убрать в карман. Что бы ни задумала Крамер, хуже для нас она не сделает. Так почему бы не разрешить и ей поэкспериментировать? Только как еще она может стукнуть артефакты, если я перепробовал все известные нам способы?
– Вы неправильно их использовали, – пояснила она, беря в каждую руку по пакалю. – Помните, что я вам говорила? Женщина оградит пятерых мужчин от опасности! Уверена, тут надо мыслить шире! И женщина эта – не только символическая червовая дама, но и я – та, кого она символизирует. То есть активировать эти пакали должна непременно женщина, вы понимаете?..
«Додж» и сцепившееся с ним дерево в это время уперлись в каменный склон, возвышающийся слева от нас. Будь он отвесным, то послужил бы надежным упором и не позволил бы нам двинуться дальше. Но на нашу беду склон оказался пологим и вдобавок уже «прополотым» торнадо. Большинство деревьев на нем было выкорчевано, но самые укоренившиеся, теряя ветви, еще из последних сил держались. Смерч без особого труда втащил нас на наклонную поверхность и поволок дальше. Если бы не наш невольный попутчик-клен, сейчас мы кувыркались бы вверх по склону, словно в прокручиваемой назад кинопленке. Но с таким увесистым балансиром пикапу удавалось пока держаться на колесах.
Надолго ли? Судя по ярости поглотившей нас стихии – нет…
– Действуй, раз ты уверена! – поторопил я Ширу. – Действуй, не жди!
Еще немного поколебавшись, она наконец-то собралась с духом и стукнула пакалем о пакаль.
И впрямь сработало! Это стало понятно мгновенно, когда рев бури вдруг зазвучал приглушенно – так, словно нас накрыло большой невидимой подушкой, – хотя сама она свирепствовала с прежней силой. Тонны летучего мусора проносились мимо нас, но теперь он не хлестал по кабине, а облетал машину со всех сторон на некотором расстоянии.
Окружившее «Додж» непроницаемое защитное поле заодно оттолкнуло нас от клена, за который мы зацепились. Лишившись такого якоря, он тут же был подхвачен вихрем и унесен прочь. Разрыв столь взаимовыгодного союза отрыгнулся и нам. Мы были ограждены от снарядов, которые метал в нас торнадо, но он все равно продолжал тащить пикап вверх по склону. И теперь это давалось ему не в пример легче, чем прежде.
Увы, но против давления раскрученной воздушной массы наша защита была бессильна. И куда нас в итоге уволочет смерч, известно лишь «серому». Тем не менее, нам повезло противопоставить его атаке хоть какой-то заслон, и то ладно.
– Молодец! – похвалил я Ширу. – Вовремя сообразила, плутовка! Вот так и держи пакали! Не вздумай их разомкнуть!.. Эй, ты меня слышишь?! С тобой все в порядке?!
Крамер молчала, проигнорировав мои вопросы. И даже не пошевелилась, застыв в приветственной позе индуса – со сложенными перед грудью ладонями, продолжающими сжимать артефакты. Взгляд ее остекленел, щеки побледнели, и сейчас она больше напоминала не живого человека, а восковую фигуру из музея мадам Тюссо.
Что за беда с ней приключилась, выяснять было некогда. Перво-наперво я должен побеспокоиться о пакалях. Если впавшая в непонятный ступор Шира их выронит, пиши пропало, ведь кроме нее – женщины, – никто больше не сможет активировать это защитное поле.
– Дайте мне ремень, шарф, бинт, изоленту – что угодно! – крикнул я, хватая Ширу за руки так, чтобы она не смогла разомкнуть ладони. – Скорее!
Находящиеся рядом с Крамер на заднем сиденье Крупье, Гробик и аль-Наджиб уже поняли, с чего вдруг я задергался, и взялись исполнять мое распоряжение. Суета их была по большей части бестолковой, поскольку они сидели в тесноте и не могли даже нормально пошевелиться, не говоря о том, чтобы что-то отыскать.
Первому это удалось сделать Крупье. Он сорвал с шеи платок-шемаг и, туго намотав его Шире на ладони, связал его концы узлом. На первый взгляд, выглядело надежно. Даже если Крамер вдруг очнется, ей не удастся сразу разомкнуть руки. Осталось выяснить, что с ней стряслось, и жива ли она вообще.
То, чего мы опасались сейчас больше всего, все-таки случилось. Защитное поле – или правильнее называть его силовым? – не придавало пикапу дополнительную устойчивость. Напротив, оно лишь усугубило наше и без того неустойчивое положение, заключив машину в этакий обтекаемый кокон. Со всеми вытекающими из этой обтекаемости последствиями. И едва «Доджу» подвернулась на пути кочка, через которую он, увлекаемый торнадо, не смог переползти, как его тут же перевернуло набок, а затем вверх колесами. После чего он стал кувыркаться уже безостановочно, лишь ненадолго задерживаясь в каком-либо из положений.
Надо отдать должное нашей защите, она ограждала кувыркающийся автомобиль от вмятин и повреждений. Жаль, только плохо смягчала качение, и нам все равно приходилось несладко. Теснота, что прежде вызывала неудобство, теперь, правда, играла нам на руку. Не будь мы набиты в пикап, как сельди в бочку, то болтались бы по салону, расшибая себе головы и травмируя конечности. Ну а так наши страдания были относительно безвредными. Вдобавок мы как могли придерживали Ширу, которая сейчас была не в состоянии о себе позаботиться. И, разумеется, следили, чтобы платок у нее на руках не развязался и она не выронила пакали…
Облегчение, которое мы ощутили, когда болтанка прекратилась, было, однако, мимолетным. До всех сразу же дошло: машина перестала кувыркаться не потому, что уперлась во что-то и остановилась. Как раз напротив, она не только не остановилась, а начала двигаться быстрее. А то, что она больше не пыталась вытрясти из нас душу, объяснялось просто: теперь мы летели по воздуху, превратившись в игрушку, которой вздумал развлечься настигший нас исполин.
Торнадо все-таки до нас добрался. Так же, как Мастер Игры, который повелевал этим чудовищем. Здесь, в эпицентре бури, молнии сверкали с такой частотой, что я был вынужден зажмуриться, дабы не ослепнуть. Никаких сомнений, что без силового поля мы изжарились бы в этой электрической преисподней за считаные секунды. Теперь, очевидно, «серый» попробует взять нас на измор и станет кружить по воздуху до тех пор, пока мы не окочуримся. Как? Да просто задохнемся, поскольку вряд ли наша защитная оболочка пропускает воздух. А даже если пропускает, что стоит Мастеру вознести нас на такую высоту, где попросту нечем дышать?
Как высоко смерч оторвал нас от земли и куда понес? Спасет ли нас наша «подушка безопасности», если мы грохнемся с небес на землю? Как вообще нам быть: стиснуть зубы и ждать, когда это случится, или попробовать изменить ситуацию с помощью тех же пакалей?
Последний вариант выглядел небезынтересно. Вот только все мы, включая меня, пребывали в откровенно стесненном положении, раскорячившись в салоне кто как может. Чтобы дотянуться до кармана с артефактами, мне следовало проделать воистину титаническую работу. А потом нужно было еще перебрать пакали и поразмыслить над тем, какое их сочетание способно дать нужный нам эффект.
А что, если атаковать смерч проверенным оружием «джокер плюс трефы»? Сила, которая раскалывает землю, с тем же успехом может ударить по воздушной стихии и развеять ее… В теории, разумеется. И при условии, что окружающий нас аномальный барьер не создаст этой силе помеху. Но что, если она не найдет выход наружу? Последствия этого будут пострашнее, чем при взрыве гранаты в бетонном бункере. Выброс такого количества энергии в замкнутом пространстве разнесет нас в пух и прах вместе с автомобилем…
Нет, пожалуй, я воздержусь от столь экзотического самоубийства на потеху Мастеру и прочей «серой» публике.
Какая еще оборонительная тактика может прийти мне на ум в этом бедламе? Разве что та, над которой я раздумывал сразу после того, как смылся от десантников. Тогда я не видел в ней никакого практического смысла. Да и сейчас, честно говоря, тоже не видел. Но как хватается за соломинку утопающий, так и я был готов хвататься за любую мало-мальски логичную идею. Очень уж не хотелось действовать методом научного тыка – случайным перебором артефактов, – поскольку для нас он был равносилен игре в русскую рулетку.
Итак, вот о чем я подумал мимоходом накануне. Наши враги! Те, которые считались нашими главными противниками… Мы воюем уже на третьей арене, и от каждого из них нам доставался сувенир. Черный пакаль с изображением насаженного на копье звериного черепа из Дубая, зеркальный пакаль с горящим человеком из Скважинска, и вот теперь золотой пакаль, в рисунке которого явственно угадывается «серый»… В свое время два зеркальных пакаля и черный перенесли нас из России в Америку. Надо полагать, что маяком для них послужил находящийся в Орегоне золотой пакаль-«джокер». А вот интересно, что будет, если заменить в этом телепортационном наборе «джокером» «зеркальце» с изображением моста, который, вероятно, и символизировал наше перемещение на другой конец света?
Образы трех врагов в одной, так сказать, обойме. Еще одна пока что не разыгранная комбинация в боевом покере с Мастером… Удачная или неудачная? С одной стороны, объединять всех наших главных врагов, даже в виде символов, выглядело чистой воды безумием. Вряд ли, конечно, это их воскресит, хотя в нашей игре всякое не исключено, но что-то при этом все равно должно произойти. И вряд ли это будет что-то хорошее.
С другой стороны, и дубайский монстр, и скважинский плазмодемон не являлись союзниками «серых». Они были такими же марионетками, как мы, и имели все основания затаить на «серых» злобу. Причем немалую, учитывая, как прискорбно завершилась для них игра. А значит, оба они смогли бы теперь называть себя врагами нашего врага. И вступить с ним в схватку на нашей стороне. Ну или на худой конец просто вмешаться в нее и расстроить планы Мастера.
Упершись спиной и ногами, я закрепился в ходящем ходуном салоне, освободил обе руки и достал три нужных артефакта. В каком порядке их сталкивать, я понял интуитивно: золотой между черным и зеркальным. Иными словами, нашу цель требовалось как бы зажать между молотом и наковальней. Наверняка реальному Мастеру от этого будет ни тепло ни холодно. Но для чисто символического удара по нему рецепт был выбран оптимальный.
– Ну, держись, ублюдок! – процедил я сквозь зубы, прицеливаясь для удара. – Посмотрим, что ты на это ответишь!
– Я бы на твоем месте воздержался от такой глупости, – ответил на это Мастер Игры. – Если, конечно, потом ты не хочешь жалеть о допущенной ошибке всю оставшуюся жизнь…
Глава 9
– Что, мать твою?! – опешил я, едва не выронив пакали.
– Я бы на твоем месте не стал делать подобную глупость, – повторил Мастер Игры. – Впрочем, сам решай, как поступить. Ты ведь думаешь, что мы с тобой играем в покер, а значит, тебе судить, говорю я правду или блефую.
– Какого дьявола! – выругался я. Оторвав глаза от пакалей, я, к своему немалому изумлению, вдруг обнаружил, что нахожусь не в летящем по воздуху пикапе, а… неизвестно где. Это была странная комната без окон и дверей, а я сидел, привалившись спиной к одной из ее стен. Стены, пол и потолок были покрыты подсвеченным снаружи белым пластиком (так, по крайней мере, мне показалось). Этим и объяснялось, почему в комнате нет ламп. Почему кроме ламп в ней нет также мебели и прочих элементарных удобств, я объяснить уже не мог. Да мне это было и неинтересно. Больше всего меня беспокоило сейчас, куда подевались товарищи и живы ли они вообще.
– Что с моими людьми?! Где они? – грозно вопросил я у переместившего меня сюда «серого». Сам он, как ни в чем не бывало, сидел у противоположной стены в позе лотоса. И вел себя так же, как во время нашей прошлой встречи. То есть изображал передо мной неподвижный манекен-чревовещатель.
– Ты знаешь, где сейчас находятся твои друзья, – ответил Мастер. – И ты можешь вернуться к ним в любой момент. Или можешь больше никогда их не увидеть. Все зависит от того, какой ты сделаешь выбор.
– И какой срок мне отведен на раздумья?
– Вечность, конечно же, – равнодушно бросил «серый». – Но, насколько я тебя знаю, так много времени тебе не понадобится.
– Погоди-ка, давай сначала разберемся! – Не успев оклематься после битвы с торнадо, я был слегка успокоен тем, что здесь никто не капает мне на мозги и не торопит меня с принятием решения. – Я правильно тебя понял: у меня есть два варианта. Первый: не активировать этот набор пакалей и вернуться к товарищам. И второй: активировать его и попасть в еще худшую задницу, только на сей раз в одиночку?
«Серый» промолчал. Но я помнил, что таким образом он, как правило, дает утвердительный ответ.
– Просто замечательно! – кивнул я. – Однако хреновый из тебя лжец, старик. Хочешь, расскажу, что на самом деле здесь сейчас происходит? Ты увидел, что я сумел подобрать очень сильную пакальную комбинацию. Возможно, даже такую, которая станет для нас победной. Но вместо того, чтобы с достоинством проиграть, ты ухватился за свой последний шанс и взялся блефовать, беря меня на испуг. И не стыдно такому крутому парню, как ты, опускаться до столь дешевых трюков?
– Комбинация, которую ты хочешь задействовать, не настолько сложна, чтобы ты рано или поздно до нее не додумался, – вновь заговорил Мастер. – Дело тут вовсе не в ней как таковой. Даже за три игры вы не в состоянии познать все ее тонкости и правила. Иногда это приходится делать вот так, по ходу действия. И мы не заинтересованы в том, чтобы вы мигом выбыли из турнира из-за оплошности, случившейся не по вашей вине.
– И что за ошибку мы на сей раз чуть было не совершили?
– Нельзя задействовать одновременно две пакальные комбинации.
– Потому что иначе случилось бы непоправимое?
– Иначе с вами произошло бы то же самое, что с вашей подругой.
– А что именно с нею произошло?
«Серый» вновь не удостоил меня ответом. Видимо, разглашать эту правду он уже не имел права.
– И почему, скажи на милость, я тебе не верю, а? – спросил я.
– Потому что все еще думаешь, будто я блефую, – констатировал очевидный факт Мастер. – И я тебя очень даже понимаю. Поэтому и не стану больше ни о чем тебя просить. Ты получил информацию к размышлению. Как ею распорядиться, решать уже тебе.
– Что ж, справедливо, – заключил я. – Раньше ты и впрямь удерживал нас от ошибок, давая дельные советы. Но тогда ты был арбитром, а сейчас представляешь собой заинтересованное лицо. Так что нынешние твои рекомендации, уж извини, звучат не слишком убедительно. Сам посуди: раз ты переквалифицировался в игрока, значит, теперь игру судит вместо тебя кто-то другой. Ну а раз он не счел нужным останавливать ее, значит, мы не допускали нарушения правил – ни осознанного, ни ошибочного. Но кое в чем ты, безусловно, прав: мне действительно не понадобится много времени, чтобы сделать выбор. И он остается прежним, хочется тебе того или нет!.. Поэтому спасибо за все и не поминай лихом!
Готовые к активации пакали были по-прежнему у меня в руках. И я, сказав «серому» все, что собирался, исполнил то, от чего он меня отговаривал.
Нет, «серый» не бросился ко мне в отчаянной попытке помешать столкновению артефактов. Если он и впрямь блефовал, то делал это до конца, продемонстрировав выдержку истинного игрока в покер. Если же не блефовал… Хм, это значит, что сейчас я сам, добровольно ухудшил наше и без того незавидное положение. Или, что могло быть еще хуже, – совершил самоубийство, угробив и себя, и весь свой отряд…