— Иди ко мне!
Если на Златокошеля Тимон охотился с простым оружием, то ради лича использовал средство повнушительнее. Тем более ему было куда его прятать. Стальной канат, пороховой заряд, острое как игла трехгранное навершие с четырьмя раскрывающимися после удара и погружения в плоть цели лапками. Сестры Хорвальдс хорошо потрудились, создавая, возможно, лучшее гарпунное ружье в Арсароте. Во всяком случае, в своем классе. Ведь обычно подобные агрегаты применяются при охоте на очень крупную подводную дичь, и потому их делают большими. А еще они и Холхюк нанесли на свой шедевр руны, превратившие изделие в идеальное оружие для травматического захвата и подтягивания к себе враждебных магов.
— Жги, старик!
Снаряд, целью которого было пробивать магические щиты и намертво цеплять личей и демонов, со своей работой справился частично. В Шаризеда он, из-за возведенных на его пути барьеров, врезался сильно оплавленным. Но артефактный гарпун все еще оставался с большой силой запущенной вперед железной чушкой на цепи, траекторию и скорость полета которой подправляли телекинезом. И этого оказалось достаточно, чтобы стукнуть верховного лича в грудь, захлестнуть его стальной петлей и дернуть вниз. Будь великий и мертвый архимаг в несколько более спокойном состоянии, он бы отразил удар простым усилием воли. Если бы ему могло угрожать обычное оружие, сильнейший некромант мира уделял бы куда больше внимания своей безопасности. Вот только ничего из этого не произошло, и навернувшийся со скользких камней скелет, облаченный в зачарованные шелковые одежды, покинул пределы возведенного личами защитного периметра. Заклинания, препятствующие угрозам извне, своего пропустили беспрепятственно. Сразу же после того, как Шаризед оказался за пределами охраняющего его тушку волшебства, он поймал алую молнию прямо в череп. И вспыхнул, будто брошенный в костер пучок соломы.
На секунду битва замерла. Защитники не могли поверить, что уже практически высосавший из них жизнь колдун повержен. Личи не могли понять, как именно сильнейшего из них погрузили в такой ступор, что он проморгал атаку. У рядовой нежити просто перестраивались на новых командиров чары подчинения, поскольку их главный генерал выбыл из строя.
— Не, а чё вы все стоите? — задал вопрос непонятно кому фальшивый гоблин и совсем по-настоящему хрустнул костяшками пальцев. — Я второй раз так проехаться по стухшим мозгам мертвых колдунов не сумею, так как они теперь будут знать, чего ожидать и подготовят защиту. А значит, настало время просто вломить им!
Мусор, лежавший под ногами марионетки, отправился к личам, на ходу загораясь и взрываясь. Гоблины были большими мастерами по взрывчатке и всегда могли придать ей нужную форму и вид. Во всяком случае, если не испытывали проблем с финансированием.
— Да! — дружно откликнулись на призыв Тимона солдаты и принялись с удвоенными силами бить нежить. Вероятно, просто опасались, что их снова кто-нибудь поразит столь же масштабными чарами, превращающими воинов в кое-как двигающихся паралитиков.
Личи не сдавались и не отступали. Они перешли от защиты к нападению и разразились целым штормом заклинаний, выкашивающим просеки среди живых. Мертвым колдунам удалось даже подорвать боеприпас к одной из дварфийских пушек, сделав в стене еще один пролом, через который внутрь пытались прорваться вурдалаки. Однако им все равно ничего не светило. Находившиеся за стенами крепости некроманты вели оживленную перестрелку с боевыми дирижаблями и не могли отвлекаться без риска получить бомбой по голове. А их командиров, засевших на обломках разрушенной башни, в конце концов все же уничтожили объединенными усилиями маги гарнизона и неожиданно прибывшее к ним подкрепление.
— Вы смогли одержать победу, пусть я не до конца понимаю, как и почему, — проскрипел последний из мертвых волшебников, провожая взглядом раскатившиеся по земле косточки своего коллеги. Принц Ксальтас сжег его огнем, по ярости и интенсивности подходившим, скорее, проснувшемуся вулкану. — Но в войне никому не победить мертвых. Во имя вечности!
— Щас ты ее лично увидишь, — пообещала слегка подмороженная кукла, с которой осыпалась большая часть навесной брони, обнаружив скрывающий каркас марионетки поддоспешник. После случавшегося с верховным личем его подчиненные настойчиво пытались прикончить коротышку. И если бы их цель и так не была неживой, им бы, скорее всего, это удалось. — Стоп! Не стрелять по нему пока!
— Это измена! — обрадовался маршал Наритос, наблюдая за тем, как летевшее в лича пушечное ядро меняет траекторию, сбитое выпущенной Фиэль огненной стрелой. — Я всегда знал, что вам, нелюдям, доверять нельзя! Взять предателей!
Солдаты покосились на аристократа. Подумали. А потом в большинстве своем сделали вид, что они глухие и контуженные. Парочка услужливых холуев среди них, конечно же, нашлась. Но им заступил дорогу лично принц Ксальтас, окутанный пламенем, словно факел.
— Холхюк, ты готов? — Гоблин не обратил внимания на враждебные действия вероятного претендента на корону Олерона.
— Угу, — коротко и ясно ответил охотник на демонов, медитируя над посохом, чтобы как можно скорее получить возможность снова воспользоваться своим лучшим оружием. — Защиту с него снимите.
Впрочем, стрелы лучников уже летели в собиравшегося с силами для нового заклятия лича. Десяток их возведенный им барьер принял, но как только одиннадцатая клюнула мертвого мага в плечо, с костяных пальцев сорвалась мерцающая синим светом сфера. И в то же мгновение алая молния подожгла прошедшего перерождение колдуна сектантов. Последний удар волшебника почти достиг группки из трех солдат-мечников, но был перехвачен метнувшимся наперерез зеленым побегом. Фиэль устало опустила руки, наблюдая, как выращенная ее магией лоза распадается обледеневшими осколками.
— Я боюсь спросить, но… — Ксальтаса мучили сомнения. А также боль в превращенных в кровавое месиво пальцах левой руки, которой он заслонил лицо от ледяной стрелы. — Эта схватка выглядела спланированной. Словно вы готовились к ней. Специальное оружие, специальная магия…
— Я уже давно задумывался о том, как именно уничтожать восставших из мертвых колдунов и пришел к парадоксальному выводу: чтобы окончательно их умертвить, требуется сначала поймать противников живьем. Ну, настолько, насколько вообще к ним применимо подобное определение. — Марионетка окуталась темным вонючим дымом. Видимо, настоящему Тимону надоело сидеть в свернутом пространстве или же он просто торопился спрятать полученные обманкой повреждения, чтобы не выдать ее природу. — Не испытывающие тревоги за себя враги будут до последнего пытаться если не освободиться, так уничтожить кого-то из пленителей. Живые ведь не воскреснут, в отличие от них. И в это время, по всем расчетам, мертвые колдуны должны проворонить настоящую опасность.
— О чем говорят эти нелюди? — прогудел маршал, старательно морща лоб и пытаясь хоть так восполнить недостаток извилин в мозгу.
— Я слышал про эксперименты с ментальными ударами, — сказал кукле огненный маг, не обращая внимания на своего начальника. — Но то, чем поразили Шаризеда и этого лича, не ментальные удары. Мне вообще раньше подобных чар видеть не доводилось! Если после такой подготовки и тщательного планирования использовали именно их, то это значит, что они эффективны. Ведь так?!
— Да, — кивнула Фиэль принцу своего народа. — Если нам повезет, то верховный лич больше не воскреснет. Никогда.
— Жаль, искренне жаль, — покачал головой гоблин, разгоняя вонючий дым. — С таким интересным типом я бы очень хотел поговорить по душам и обсудить некоторые волнующие нас обоих темы! Но, видно, не судьба. Мне даже становится немного грустно оттого, что я настолько тщательно спланировал его убийство.[7]
Глава 9
— Вернитесь! Я обещаю, что суд будет честным, а веревка, на которой вас повесят, длинной! — бушевал внизу маршал Наритос, мечась туда-сюда и пытаясь найти оружие, из которого он мог бы достать до улетающих.
Вот только выпущенная им из лука стрела, преодолев всего пару метров, упала на землю. Из мушкета аристократ случайно высыпал весь порох. А к пушке его не подпустили дварфы-артиллеристы, встав грудью на защиту орудия. И если бы горе-полководец, почти потерявший собственную крепость, не отступил, он рисковал бы получить по морде банником.
— Никто не сможет скрыться от моего гнева! Слышите?! Никто!
— Если это потенциальный лидер всех людей, то мне становится их очень жалко, — пробормотал Тимон, левитирующий своих спутников и принца Ксальтаса на застывший в небе боевой дирижабль. — Человечество обречено… Как вышло, что одним из виднейших полководцев Союза считается расфуфыренная макака?!
— Маршал на самом деле только кукла на веревочках. Он стал удобной компромиссной фигурой для старой аристократии, которая манипулирует своим ставленником и сама остается как бы не при делах. — Маг огня с тоской взирал на уменьшающуюся крепость. — Цена, которую я плачу за возможность разместить беженцев нашего народа в чужих землях, в том и заключается, чтобы делать все за этого дурака. И мешать ему в тех случаях, когда он становится не просто дураком, а дураком деятельным. Получается, увы, не всегда. Надеюсь, теперь, после того как Шаризед повержен, хотя бы проблем с врагами станет поменьше.
— Не желал бы сглазить, но боюсь, что он может и возродиться, — вздохнув, сказал Тимон, бросив косой взгляд на парящего рядом с ним Холхюка. Демонолог давно признался в том, что его методы уничтожают бессмертных далеко не всегда. Но ничего лучшего темные эльфы не знали. И превзойти их в этом вроде никто так и не сумел. — Рядового лича мы, возможно, раз и навсегда все-таки уничтожили. Однако такая фигура, как Шаризед… Если это хоть как-то возможно, его обязательно воскресят. Для некромантов он не просто самый главный, он их знамя и воплощенный идеал. Окончательная гибель кумира обязательно пошатнет их веру, фанатизм и готовность жертвовать собой ради вечной жизни. Да, кстати, представляться нам надо?
— Не стоит, — отмахнулся принц высоких эльфов. Повинуясь его жесту, в воздухе зажегся огненный шарик и начал кружить вокруг головы волшебника. — Леди Фиэль я видел неоднократно. Про нового барона гоблинов узнал все, что только можно. А легендарного шамана-отшельника зимних фейри просто не мог не узнать.
— Ну, мы ваше высочество тоже с первым попавшимся эльфом не перепутаем, — усмехнулся гоблин. — И да, свой светильник можете погасить. Естественный фон магии вокруг меня и так достаточно высок, чтобы остановить у представителей вашей расы Увядание.
— Привычка. — Пиромант развел руками, послушно убирая свое заклятие. — После уничтожения Кристалла Дня я остался одним из немногих чародеев, кто вырабатывает намного больше энергии, чем нужно ему самому для жизни и творения заклинаний. Думаю, именно благодаря тому, что могу поддерживать еще с сотню сородичей, я и стал сейчас кем-то вроде единого лидера нашей расы. Ну, почти единого. Многие эльфы готовы присягнуть присутствующей среди нас леди. Вернее, конечно, ее господину. Но, дав клятву верности его вассалу, они могут делать вид, будто сохранили все относительно в рамках приличия. Хотя на самом деле это будет просто самообман. Однако слухи расходятся, и все больше и больше народа готовы пойти на столь отчаянный шаг. Даже несмотря на некоторые… нежелательные последствия.
— Да? Хм… — Гоблин задумался. — Вы нас в чем-то обвиняете?
— Отнюдь. Не вы взорвали крупнейший источник магии на континенте, и уж тем более не вы виноваты в том, что наша раса стала зависимой от доступного количества энергии. Но даже если бы я и попытался очернить вас, то это не имело бы ни малейшего смысла. С каждым годом последствия Увядания все нарастают. За последнее десятилетие почти не родилось детей. Многие стремительно стареют. У каждого второго появились какие-то хронические заболевания или просто общая слабость. Еще немного, и эльфы будут готовы хоть к черным дварфам присоединиться, если их господин поможет спастись. Он, конечно, тоже зло и тоже демон. Но, по крайней мере, не относится к числу тварей, уничтоживших Светлолесье.
— Постараемся до такого не доводить. — Гоблин схватился рукой за сделанный им же пролом в обшивке и забрался в рубку дирижабля. — Хотя не скрою, получить целую расу в должники было бы… соблазнительно. Но даже последнему идиоту ясно, что вечно энергетический поводок вас не удержит. Рано или поздно, но выход из кабалы найдется. И потому я предпочту хорошую дружбу варианту с полным подчинением на несколько лет. Или десятков лет. В крайнем случае, сотен. Благодарность — чувство эфемерное. Но зато и злобу на воспользовавшегося бедственным положением чужака никто из представителей долгоживущей расы веками копить не будет.
— Дружба, да… — кивнул Ксальтас. — Ты сказал, что создатель Кристалла Мира еще жив. Как мне хотелось бы в это верить, не передать словами. Но есть ли иные варианты, кроме как начинать войну за самого охраняемого в мире узника? Боюсь, всех усилий уцелевших жителей Светлолесья не хватит, чтобы выиграть войну с нашими дальними родичами, живущими на другом континенте.
— Ищите, авось найдете, — пожал плечами Тимон. — В конце концов, я не нанимался решать все ваши проблемы. Но тем из светлых эльфов, которым без магии стало совсем уж невмоготу, отказывать в служении не собираюсь. Моя текущая цель — остановить экспансию нежити и демонов. А с более мелкими проблемами разобраться можно будет и потом.
— Да, если тварей не остановить, они могут вырезать остатки нашего народа раньше, чем последние жители Светлолесья сгинут от Увядания, — сказал принц Ксальтас. — Вы не могли бы дать мне карту? Я сегодня утром выслушивал доклады рейнджеров о передвижении врагов. И могу точно указать, куда они направляются.
— Для нас это будет большая честь… — начала было Фиэль, которая в присутствии принца несколько робела по старой памяти.
Но тут же протестующе взвизгнула. Ничуть не смущаясь окружающих, наглый коротышка ущипнул ее за такое место, что стерпеть не было никакой возможности. И даже кольчуга ему не смогла помешать, будучи слегка приподнятой телекинезом. Не говоря уж о кожаной юбке и шелковых трусиках.
— Мы вроде бы не нанимались быть летающей палочкой-выручалочкой, — непреклонно заявил маленький волшебник. — Одни только боеприпасы, которые сегодня были потрачены, стоят не меньше полутысячи золотых. И я уж не говорю о средствах на ремонт дирижабля, выплате боевых команде и призовых за образцовый вывод из строя бессмертного руководства противника…
— Союз оплатит все. — Слова эти дались огненному магу нелегко. — Финансовые дела вместо лорда-маршала веду именно я. Даже не уверен, умеет ли он вообще писать. Полагаю, есть способы убедить человеческих аристократов в том, что нам сейчас пригодится чужая помощь. И просто необходимы все возможные союзники. В конце концов, поражение и потеря части территории и войск обернется для них еще большими убытками.
— В таком случае договорились, — кивнул Тимон. — Я всегда за создание взаимовыгодных отношений. Холхюк, притащи из кают-компании карту, там вроде бы самая большая и подробная висит.
— Да, моя королева. — Демонолог затопал своими протезами в кают-компанию.
— Эээ… королева? — переспросил маг огня, судя по конвульсивному движению руки, внезапно захотевший прочистить себе уши.
— Ну, вы же знаете, как пагубно запретная магия влияет на сознание, — развел руками гоблин. — Это у моей расы к ней естественный иммунитет, ибо если мозги и так работают криво, то еще больший перекос сильно положение не ухудшит. А у старичка к тому же еще и маразм в крайне запущенной стадии. Причем заболел он им еще тогда, когда большинства ныне существующих королевств не существовало. Кстати, не советую оставаться с ним один на один.
— Почему это? — насторожился принц.
— Фигура у вас стройная, движения плавные, волосы длинные, — начал перечислять коротышка с самым серьезным лицом. — Короче, можно сослепу и с дамой перепутать. А жену свою шаман схоронил так давно, что успел об этом три раза позабыть. И теперь временами требует исполнения супружеского долга от всех женщин, которых принимает за нее. И отказов не приемлет. Учитывая же отсутствие у него глаз, плохую память и не затронувшее другие функции организма, кроме мыслительных, старческое сумасшествие…
Фиэль выпучила глаза. Если бы она не стояла сбоку от принца, то он по ее лицу понял бы, что над ним жестоко издеваются. Но маг огня на свою соотечественницу не смотрел, явно вспоминая, как гибли личи от заклятий Холхюка. А затем как-то бочком-бочком прижался плотненько к стене. На лице его твердо отразилась решимость стоять до последнего. В крайнем случае окончить жизнь торжественным самосожжением.
— Вот карта. — Вернувшийся Холхюк если изменения и заметил, то виду не подал. — Что ты хотел на ней показать?
— Форт Сиплхом. — Эльф уверенно ткнул пальцем в точку, отмеченную жирной надписью. — Еще лет тридцать назад это была самая настоящая дыра. Которую оживляла своими попытками освоения магии маленькая девочка Джоана Блекмур. А сейчас там крупный город.
— Это не ее постоянная резиденция, — заметила Фиэль. — Владычица герцогства Блекмур в основном проживает в одноименном городе.
— Обычно да, — согласился с ней принц Ксальтас. — Но месяц назад она и некоторое количество ее приближенных перебрались в старые владения ее отца. Чтобы быть ближе к месту событий и иметь возможность влиять на них. Как-никак она одна из немногих архимагов, которые остались у людей после гибели Лиморана. Вот только к нежити формальный лидер Союза оказалась слишком близко. Если мои разведчики не врут, то сейчас туда движется король Сартар, видимо, надеясь перекинуться парой слов с бывшей невестой.