Накрыв на стол, Марина разлила самогонку и сказала:
– Ну, за знакомство!
– За знакомство! – повторил Шурик и осушил сразу весь стаканчик.
Дарья пригубила, сама Марина сделала пару глотков и спросила:
– Как вас звать хоть?
– Меня Шурик, или Сан Саныч, как удобно, – сказал Сукманов. – А это Дарья Рыкина, мой секретарь и переводчик.
– Я уже поняла, – кивнула Марина и добавила: – Очень приятно. Ну а я Марина.
– Вы сказали, что в школе работали. А что вы преподавали? – поинтересовалась Дарья Рыкина.
– Да я учительница младших классов, – чуть смутившись, сказала Марина, – но здесь детей мало. Кто рисковать будет.
– А теперь кто с вашей матерью? – спросила Дарья.
– Соседка, – вздохнула Марина. – Да матери немного осталось. Она уже на обезболивающих.
Шурик, заглотнув еще полстакана самогонки, уснул прямо в кресле, и Дарья предложила:
– Может, пойдем ко мне в номер?
Марина покачала головой и попросила:
– Если вы завтра не очень рано будете выезжать, можно, я в деревню, к матери, съезжу? А утром таблетки дам, укол ей сделаю и опять сюда. У нас все налажено. Только вот транспорт. Там, в Зоне, дороги плохие, а Прохоров для москвичей богатых экстрим как бы организует, ну и то на старом автобусе возим, то на «уазике». Думать придется. Так я до утра отъеду?
– Конечно, Марина, не волнуйтесь! – успокоила ее Дарья, надеясь перед, надо понимать, нелегкой дорогой хоть немного отоспаться.
Но только начало светать, как их с Сукмановым разбудили шведы. Ганс ругался и кричал, а Хелен – та попросту визжала.
– Дарья, что там еще такое? – ничего не понимая спросонья, хриплым голосом спросил Сукманов, который так и проспал целую ночь, не раздеваясь, в кресле.
Даша, выскочив в накинутом на ночную сорочку халате, узнала, что Ларсонов испугала неизвестно откуда взявшаяся у них в номере змея.
Дарья переспросила, но Хелен уверенно сказала:
– В унитазе – змея.
– Она вас укусила? – спросил по-английски Шурик.
– О май гот! – вскрикнул Ларсон и добавил: – Если бы змея укусила Хелен, я бы ее убил.
– Кого? Хелен или змею? – не то пошутил, не то оговорился Шурик.
Ларсон налился краской и принялся вновь выкрикивать ругательства.
В коридоре появилась заспанная дежурная.
– Что такое? – спросила она.
– Они говорят, что в номер заползла змея. В унитазе нашли, – объяснила Рыкина.
– Ах да! – кивнула как ни в чем не бывало пожилая дежурная. – Это бывает. У нас теперь этих гадов развелось не передать. Я вас, извините, не предупредила. Бывает, заползают.
– Так что нам делать? – спросила Дарья.
– Сейчас позову Вадика. Это электрик наш. Он уже однажды змею ловил… – сказала дежурная, набрала номер на мобильном, подождала и, отключившись, пожала плечами: – Не отвечает. Спит еще, наверное. Но вы не волнуйтесь. Вы крышку унитаза закрыли?
Рыкина поспешила перевести вопрос Хелен. Та покраснела и возмущенно сказала:
– Там не было крышки.
– Она говорит… – повернулась Дарья к дежурной, – она говорит, что там не было крышки.
– А да, извиняйте… – покачала головой дежурная. – В этом номере крышку мы еще не поставили. Но вы не волнуйтесь, сюда змея не выползет. Разве что в соседний номер может проползти. Там кабель тянули. Дырку долбили…
– Теперь я понимаю, почему Прохоров возит сюда своих олигархов на экстрим, – произнес Шурик.
– Можно еще ежика принести, – вдруг глубокомысленно изрекла дежурная. – Говорят, они змей и мышей хорошо ловят.
– Так, или вы сейчас же приводите своего электрика, или я звоню, – Шурик на миг задумался и выпалил: – Или я звоню в администрацию президента и в шведское посольство.
– Да притащу я вам сейчас электрика, – тут же засуетилась дежурная. – Словит он вашу змею.
– Змея не наша, а ваша! – не сбавляя тона, так же строго сказал Шурик.
Дежурная опять стала набирать что-то на мобильнике, развернулась и, не говоря ни слова, пошла по коридору к выходу.
– Что, что нам делать? – заволновалась Хелен. – Там наши вещи. Нам холодно. Мы в пижамах.
– Может, давай в мой или твой номер пойдем, – предложил Шурик, но Дарья, побледнев, категорично покачала головой: – Вам же ясно сказали, что змея может переползти в соседний номер.
– Хорошо, пусть нам ключи от другого номера дадут, того, который на другой стороне коридора, – предложил Шурик и пошел догонять дежурную.
Женщина, которая уже села за свой столик и поставила греться чайник, увидав злополучного москвича, привстала и отрапортовала:
– Сейчас электрик придет, змею словит.
– Понятно, – кивнул Шурик Сукманов и попросил: – Вы нам ключи от какого-нибудь номера напротив дайте. А то шведы мерзнут.
– А вы оплатите еще один номер? – тут же строго спросила дежурная.
Сукманов, чтобы не тратить время, кивнул:
– Оплачу, когда в свой номер войти смогу.
– Так в вашем же номере никакой змеи нет! – заметила дежурная.
– Вы же сами сказали, что она вполне может туда залезть через дырку, – напомнил Шурик.
– Ну, это да… – вздохнула дежурная, протягивая ключ от одного из номеров напротив. – Там не убрано. Постояльцы недавно съехали. Но вам же только немного посидеть.
– Ну да, – кивнул Шурик.
Когда он вернулся, Рыкина уже успела сводить до смерти напуганную шведку в туалет в конце коридора.
Номер, куда их определила дежурная, был рассчитан на троих, но там было еще более убого, чем в их, считай, люксах. Ночевали здесь какие-то проезжие. Они, судя по количеству пустых бутылок из-под водки и пива, много пили, а потом кому-то из них было плохо, потому что простыня лежала посреди комнаты в луже рвоты. В туалет они тоже, похоже, сходили в вазу или в растущий у окна фикус.
Хелен вошла и тут же, заткнув нос, выскочила в коридор. Ганс даже не стал заходить.
Однако по коридору, чуть покачиваясь, уже гордо шествовал электрик, которого сопровождала дежурная.
– Мешок взяла? – спросил он, кивнув собравшейся в коридоре компании.
– Ой, забыла, сейчас, – сказала дежурная и через пару минут вернулась с двумя большими ситцевыми мешками, в которые обычно складывают грязное белье.
Электрик деловито вошел сначала в один номер, потом перешел в другой, третий. Змею он выловил лишь в номере Шурика Сукманова. И, гордый, так же сосредоточенно кивнув собравшимся, прошествовал с мешком на улицу.
– Ну вот и все, – покачала головой дежурная и, заглянув в номер на троих, ключи от которого давала Шурику Сукманову, недовольно поморщилась: – Вот свиньи!
– Мы туда даже не заходили, – поспешила объясниться Рыкина.
– Да поняла уже, поняла, – кивнула дежурная, заперев номер, и повернулась к Дарье: – Скажите им, пусть идут в свой номер. Змею уже словили.
Дарья Рыкина кивнула и перевела сказанное шведам. Те, продолжая выражать недовольство, вернулись в свои апартаменты.
– Надо поскорее отсюда уезжать, – покачал головой Шурик. – Где наша сопроводительница, эта Марина?
– Марина к матери поехала, у нее мать при смерти, она сейчас должна появиться, – сказала Дарья.
Но вместо нее появился молодой парень в белом медицинском халате. Он внимательно глянул на стоящих в коридоре Шурика и Дарью и спросил:
– Вы, что ли, из Москвы шведов к нам привезли?
– А вы кто такой будете? – настороженно спросил Шурик.
– Я местный эскулап, Сергей Слизка. Вам Прохоров должен был дать мой телефон, – ответил парень.
– Ну да, вроде был такой, – пробормотал Шурик, напрягая память.
– В общем так, Марина сейчас приехать не может. Поедем сначала со мной. Я вашим шведам музейчик свой покажу, а потом уже в Маринкину деревню закину. Она там вас обустроит в лучшем виде, – деловито сообщил Сергей Слизка.
– А почему Марина не приехала? – недовольно спросил Шурик, которому хотелось поскорее доставить шведов туда, где они будут проживать.
– Наверное, маму не с кем оставить… – высказала предположение Дарья.
– В общем да, – кивнул Слизка. – Мама у нее тяжело больна, сейчас в коме. Теперь ее на чужих не оставишь. Но там, в деревне, все будет готово, вы не волнуйтесь. Пока мы в музейчик съездим, они там все сделают.
Шурик покачал головой и недовольно буркнул:
– Ну, так и не дали мне сегодня выспаться!
– Как говорится, на том свете все мы выспимся, – хмыкнул Сергей.
– Дарья, постучи ты этим шведам. Они точно опять спать улеглись. А нам бы поскорее отсюда отчалить. Все спокойнее будет. А я одеваться и собираться пойду, – распорядился Шурик.
– Можно, я тоже оденусь? – не скрывая недовольства, спросила Дарья, которая, как выбежала в накинутом на ночную сорочку халате, так и ходила.
– Да главное, разбуди их, пусть собираются. А ты тоже пойдешь собираться, – покачал головой Шурик.
Минут через двадцать все собрались, Шурик расплатился с дежурной, и они вышли на улицу, где их ждала машина скорой помощи.
– Карета подана! – гордо заявил Сергей Слизка, отпирая двери и садясь за руль.
– Можно, я тоже оденусь? – не скрывая недовольства, спросила Дарья, которая, как выбежала в накинутом на ночную сорочку халате, так и ходила.
– Да главное, разбуди их, пусть собираются. А ты тоже пойдешь собираться, – покачал головой Шурик.
Минут через двадцать все собрались, Шурик расплатился с дежурной, и они вышли на улицу, где их ждала машина скорой помощи.
– Карета подана! – гордо заявил Сергей Слизка, отпирая двери и садясь за руль.
Шурик устроился с ним рядом в кабине, а все остальные полезли туда, где стояли носилки.
Когда Сергей наконец вырулил на дорогу, ведущую из города, Шурик спросил:
– А тебя чего сюда забросило? Вроде молодой еще…
– Есть причины… – проговорил Сергей, не отрывая взгляда от дороги.
– От армии косишь? – предположил Шурик.
– Хуже, от тюрьмы! – вполне серьезно ответил Сергей и тут же поспешил добавить: – Шутка юмора.
Хотя, как понял по тону Шурик, в этой его шутке была большая доля правды.
– Но я времени зря не теряю, – заметил Сергей. – Здесь, если с умом подойти, и подзаработать можно, и в истории свой след оставить.
– Бабулек лечишь?
– Бабулек да. Это по долгу службы. Но вы сейчас посмотрите, какой я музей собрал. Ваши олигархи и особенно их жены просто обалдевают.
– А что за музей? – поинтересовался Шурик.
– Приедем – увидишь, – сказал Сергей, самодовольно подмигнув.
Вскоре они свернули на проселочную дорогу, и было слышно, что бедные шведы даже закашлялись от поднявшейся пыли.
– Здесь же вроде как радиация, – проговорил Шурик, закрывая рот и нос носовым платком. – Чего же не заасфальтируют?
– Ну да, – кивнул Сергей, – потому и не асфальтируют. Чтобы кто ни попадя не катался туда-сюда.
– А ты что, не боишься радиации? – удивился Шурик.
– Волков бояться – в лес не ходить! – заметил Сергей. – А вообще-то мне таблетки хорошие привезли из Японии. Выводят радиацию. Приедем – поделюсь. Но вы не бойтесь! Это все миф, что тут, мол, жить нельзя. Старики живут за восемьдесят. И здоровее нас с тобой, вместе взятых. Все болезни от нервов, а не от микробов, радиации и прочей хрени…
– Ну, ты же врач вроде, а говоришь, как та бабка на лавочке у подъезда, – покачал головой Шурик.
– Да ладно… – вздохнул Сергей Слизка. – Не парьтесь. Я везу вас по безопасным дорогам. Я все тут замерял. И у Марины в деревне, чтобы вы знали, радиация меньше, чем в Гомеле или там в Киеве. Их деревню просто за компанию выселили. По всей Зоне такие вот островки безопасные есть. Только не афиширует никто. Что, если люди вернутся? Тут тебе и магазин, и фельдшерский пункт, а то, глядишь, и школа понадобится… А никто с этим особо сейчас возиться не хочет. И потом, выращивать все равно ничего не будешь. Вот когда все земли в оборот возвращать будут, тогда и про эти деревни вспомнят.
– Но ты же молодой, говорят же, что эта радиация вроде как на потомство нехорошо действует. Уродцы родиться могут… – заметил Шурик.
– Сын у меня уже есть, – враз помрачнев, сказал Сергей, – а больше, увы, детей у меня не будет.
Весь остаток дороги они молчали.
Когда они остановились у недавно залатанного одноэтажного деревянного дома, судя по вывеске еще со старым советским гербом – местного фельдшерского пункта, Хелен достала фотоаппарат и принялась фотографировать забитое фанерой окно, ржавый замок на вторых дверях, покосившийся сарай рядом.
– Шведы… – вздохнул Шурик, как бы извиняясь. – Вот все, даже американцы, находят что-нибудь красивое сфотографировать. А эти обязательно грязь какую-нибудь отыщут и тащатся.
– Да, я видела, Хелен и в поезде каких-то мух между окнами фотографировала, и в гостинице – битую плитку на полу, – подтвердила Дарья Рыкина.
– Ничего, – со знанием дела заметил Сергей, – сейчас войдем, они про эту дребедень быстро забудут. Там у меня такое…
– Не знаю, – покачала головой Дарья. – Судя по тому, как они увлеченно рассматривают потрескавшийся асфальт, их едва ли что способно удивить.
Сергей Слизка тем временем поднялся на крыльцо и открыл дверь.
Из помещения пахнуло запахом формалина и каких-то лекарств.
Сергей вошел первым и зажег свет. Теперь Шурик понял, почему на всех целых окнах были решетки. Внутри этот с виду неказистый, похожий на барак дом был обшит вагонкой и недавно отремонтирован. На полу лежал линолеум, двери и окна покрашены в ярко-белый цвет. Он делался еще более ярким от вмонтированного в подвесные потолки освещения.
Сергей подошел к одной из дверей, возле которой моргал красный маячок сигнализации, аккуратно открыл ее и пригласил всех зайти.
То, что они там увидели, превзошло их самые смелые предположения. Вдоль стен стояли оббитые жестью столы, а на них – прозрачные емкости, в которых были собраны, как с чувством достоинства сообщил Сергей Слизка, рожденные в границах Зоны и поблизости уродцы – эмбрионы и уже родившиеся особи. Маленький лысый ежик, двухголовый теленок, собака с шестью ногами, сиамские близнецы…
– Они умерли сразу, как появились на свет, – поспешил объяснить Слизка.
Дарья Рыкина настолько была поражена увиденным, что даже забыла про шведов, застывших у сосуда, в котором плавала какая-то странная змея-альбинос с двумя головами.
– Эти все существа появились в пределах Зоны, – сказал Слизка на чистом английском. – Я собираю эту коллекцию уже несколько лет. То есть еще до меня ее начал собирать местный фельдшер. Но он умер, и я решил продолжить собирать коллекцию.
– Вы что, их убили? – возмущенно спросила Хелен.
– Да нет, – начал оправдываться Сергей Слизка, – конечно нет. Они не могли бы жить. Они были уже мертвы. Я просто собрал их. И поместил в этот раствор. Чтобы показать людям, к чему приводит радиация…
Хелен недовольно покачала головой, но достала фотоаппарат и принялась фотографировать. Дарья Рыкина не выдержала и вышла на улицу.
Сукманов тоже долго не продержался. Выйдя на улицу, он сразу закурил.
– Представляешь, – обратился он к Дарье, – этот Сергей спрашивает меня, шведов запирать в музее на ночь или нет.
– Он что, совсем сбрендил?! – возмутилась Рыкина.
– Да я то же самое ему сказал. А он пожал плечами и объяснил, что, когда Прохоров через свою фирму присылает им из Москвы экстремалов, они их напаивают, бывает, и запирают в музее. И когда те утром или, еще круче, ночью приходят в себя, а тут вокруг такое! Почище фильмов ужасов…
– И как эти экстремалы им все эти их склянки не поразбивали?! – покачала головой Дарья. – Если бы меня там оставили, я бы такое устроила!
– Я то же самое у него спросил, – усмехнулся Шурик.
– И что он? – поинтересовалась Дарья.
– Что он… – пожал плечами Шурик. – Во-первых, эти сосуды не бьются. А во-вторых, он всегда рядом находится. У него там кабинетик такой замаскированный есть.
И тут на одном из окон, возле которого они остановились, зашевелились жалюзи и кто-то постучал в надежно защищенное решеткой окно.
– Ой, кто это? – спросила Дарья и отскочила подальше.
Через какое-то мгновение жалюзи отодвинулись и в окне появилось изможденное бледное лицо. Это был довольно высокий тощий мужчина в белой майке, с длинными спутанными темными курчавыми волосами, орлиным носом и странными отрешенными серыми водянистыми глазами. Он что-то говорил или шептал, время от времени облизывая пересохшие губы.
– Кто это? – удивленно спросила Дарья.
– Может, сторож? – высказал предположение Шурик, который, похоже, тоже не на шутку испугался.
– Сторож под сигнализацией? – передернула плечами Рыкина и предложила: – Пошли спросим у Сергея, кто это.
– Ты знаешь, раз этот Сергей ничего нам не говорил, может, и не стоит спрашивать… – пожал плечами Шурик Сукманов, который давно приучил себя к мысли «меньше знаешь – крепче спишь». А здесь и так все было ой как неоднозначно.
– Хотя да… может, этот Сергей шведам не хочет про этого человека говорить… И этот музей в его отсутствие кто-то же охраняет, кто-то же поддерживает в нем порядок… – вздохнула Дарья и добавила: – Нет. Музей, конечно, уникальный…
Она хотела еще что-то сказать, но на пороге уже появились Хелен и Ганс Ларсоны и Сергей Слизка. Странный тип тут же исчез из окна.
– Так что, этим шведам вообще никакого экстрима не нужно? – спросил Сергей.
– Ну, если только чуть-чуть… – пожал плечами Шурик.
– Понял, – кивнул Сергей, запирая дверь.
Хелен с Гансом принялись рассматривать сделанные фотоснимки.
– Куда теперь? – спросил Шурик.
– Теперь в деревню, к Марине, – сказал Сергей и добавил: – Она там уже наверняка поесть что-нибудь приготовила.
– Из радиоактивных продуктов? – спросил Шурик, которому эта поездка не нравилась все больше.
– Нет. Из консервов, – не то в шутку, не то всерьез ответил Сергей, заводя мотор.
Шведы поспешили вслед за Дарьей Рыкиной, которая уже сидела в карете скорой помощи.
– Поедим, а потом отправимся, куда попросите, – сказал Слизка. – Можно в Припять смотаться. Можно по лесу где-нибудь погулять. Только их, этих шведов, предупредить нужно, чтобы ничего в рот не тащили. Ни ягод никаких, ни тем более грибов…