Но женщина и не думала молчать. Она просто не могла долго обходиться без общения.
— Женатый?
— Какая разница?
— Да никакой. Просто ты не такой, как все. Я имею в виду таксистов, которые пашут у вокзалов. Никто не отказался бы трахнуть меня за подвоз. Один ты. Сильно бабки нужны? Но от штуки не разбогатеешь, а за услуги девочки заплатишь больше, даже за одноразовый секс.
— Слушай, как тебя?..
— Белка.
— Белка? — переспросил Николаев. — Это что за кличка?
— Белкой прозвали потому, что блондинка, если ты заметил, мягкая и ласковая, а главное, неутомимая. Могу всю ночь без отдыха работать так, что клиенты визжат от удовольствия. Допинг не в счет.
— Допинг — это таблетки стимулирующие?
— Вино, иногда виски, сигареты.
— А как по-настоящему зовут?
— Тебе зачем?
— Не хочешь — не говори.
— Ладно. Людмила я. Этого достаточно?
— Вполне.
— А тебя как зовут, странный мужчина?
— Роман.
Женщина хихикнула:
— Роман. Как книга. А фамилия не Рассказов?
— Смешно.
— Ты не обижайся. Но, черт, как же болит башка!
Николаев пожалел проститутку, нашел место парковки у супермаркета. Он сам сходил за вином, купил испанское, довольно дорогое.
— Ого! — воскликнула Людмила. — Я рассчитывала на бормотуху дешевую, а ты!.. Да, знаешь, как угодить женщине, но так без заработка останешься.
— Ты не готова возместить мне расходы?
— Ну вот, а я уже губы раскатала, подумала, повелся кавалер.
— Не повелся.
Людмила порылась в сумочке, достала из кошелька четыре тысячи.
— На, кавалер, за проезд и за вино.
— Сдачу, как приедем, отдам.
— Засунь ее себе…
Николаев посмотрел на проститутку. В его взгляде было что-то такое, что заставило женщину оборвать фразу.
Недалеко от станции метро «ВДНХ» Людмила сказала:
— За светофором направо.
— А дальше?
— Метров сто прямо. За автобусной остановкой тормознешь.
— Хорошо.
Через пару минут он остановил автомобиль в указанном месте.
Женщина повернулась к нему:
— Может, все-таки натурой, а, красавчик? Не в машине, ко мне зайдем, тут недалеко, второй дом. Квартира двухкомнатная со всеми удобствами. Посидим, выпьем, освежимся душем, а потом я устрою тебе такое, чего еще ни одна женщина не делала.
— Обойдемся без натуры. Иди выспись. Ночью опять на трудовую вахту?
— А вот это тебя не касается. Хотя, если хочешь заработать, в девять вечера подкатывай сюда же. Только позвони, как подъедешь. Вот телефон. — Она бросила в бардачок визитку какого-то салона. — Пока, Рома!
— Вечером не приеду. Не жди, вызывай другого.
— Дело твое. Знаешь, я поняла, почему ты так холоден.
— Почему?
Людмила вышла из машины и шепнула:
— Потому что ты импотент, Рома.
Она хлопнула дверкой и быстро, виляя крупной выпуклой задницей, пошла ко второму дому от дороги.
— Дура! — сказал Николаев, потом достал телефон, набрал нужный номер. — Командир, здесь Бурят!
— Рад слышать.
— Прими доклад о произошедшем в кафе.
— Мне уже обо всем доложили.
— Это тот, что был одет как работяга?
— Да. Не слишком ли жестко ты отработал Кривова с компанией?
— Действовал в щадящем режиме.
— Для них и этого оказалось много!
— Но играться с ними я тоже не мог.
— Это понятно. Ладно, будем считать, что все прошло нормально. Ты сейчас где?
— В районе ВДНХ.
— Клиент?
— Проститутка, работающая у вокзалов.
— Проститутка — это хорошо.
Николаев удивился и уточнил:
— В каком смысле, командир?
— Ты забыл, что новый наркотик и шлюхи каким-то образом связаны между собой?
— Вот ты о чем.
— А ты о чем подумал?
— О другом.
— У тебя женщина дома. Мне докладывают, что сейчас водители активно обсуждают твое столкновение с Ильиным и его подельниками. Большинство, кстати, на твоей стороне. Смотри, ты в лидеры выйдешь.
— Боюсь, драка в кафе ни на йоту не приблизила меня к Фролу.
— Но уж точно приблизила к Графу, а тот человек Фрола. Так что уже сегодня господин Фроленко будет знать о тебе. Это, Бурят, результат. Подбираться к Фролу следует не торопясь, не давая повода заподозрить твое любопытство к его персоне. Это он должен заинтересоваться тобой. Первые шаги сделали. Посмотрим, что будет дальше.
— Ты говоришь, что торопиться не надо, а еще недавно ставил задачу как можно быстрее внедриться в окружение Фрола.
— Быстро не значит торопливо. Я понял тебя, молодец, до связи.
— До связи, командир. — Николаев развернул машину и повел ее обратно к вокзалам.
На площадь он заехал в 16 часов с минутами, не успел выйти из автомобиля, как к нему подошел Станислав Воробьев:
— Спецназ, тебя хочет видеть Граф!
— Хочет, значит, увидит. Он у себя?
— Да. Я провожу.
Глава 6
Николаев и Воробьев прошли в кафе Графа. Там, как всегда, не было посторонних клиентов, только сам Быстров, пара охранников и бармен.
Граф увидел их и приказал Воробьеву:
— Свободен! — Он перевел взгляд на Николаева — А ты проходи, присаживайся.
Прапорщик устроился напротив Быстрова.
— Слушаю вас, Сергей Владимирович.
— Что за бойню ты устроил в «Согдиане», Рома?
— Вот вы о чем! Помнится, при первой нашей встрече я услышал, что дела шоферские вас не касаются.
Быстров посмотрел на Николаева.
— Я, кажется, задал вопрос, Роман Сергеевич. На них всегда отвечают. Я к этому привык. Так что изволь объясниться.
— Да вам уже и без меня все в подробностях доложили.
— Рома!..
— Хорошо. Палыч решил наказать меня за то, что я работаю не по правилам, установленным им. Замечу, что никаких законов просто нет. Есть, точнее был, беспредел Ильина и приближенных к нему лиц. Сначала мы поговорили. Он предупредил меня, я — его. Ничего бы не было, однако Палыч принял решение наказать меня. Вот так все и вышло.
Граф откинулся на спинку кресла.
— А скажи, Рома, где это ты так научился драться?
— Вам же известно, что я служил в элитном спецназе ВДВ. А там подготовка серьезная, да и повоевать пришлось немало. Как ликвидатору мне приходилось снимать таких рексов, которым Палыч, Шрам, Степан и Серый, вместе взятые, в подметки не годятся. В кафе я работал в щадящем режиме, иначе оттуда вынесли бы четыре трупа.
— Крутой!.. — проговорил Граф. — Что ж, браво! Мне действительно рассказали, как ты играючи разделался с крепкими ребятами. А почему, Рома, ты не сообщил о произошедшем нашему товарищу майору Шарнину?
— Зачем отвлекать человека от службы по пустякам?
— То, что ты сделал с Палычем и компанией, пустяки?
— Конечно. Неделю-другую отойдут в больнице и снова будут как новенькие.
— Нет, — проговорил Быстров. — У Кривова закрытая черепно-мозговая травма. У Серого сломана челюсть. Пальцы не в счет, это действительно мелочь.
— Вероятно, Шрам получил травму, ударившись головой о столик. В этом моей вины нет, как и в том, что у Серого оказалась слабая челюсть. Да и вообще потасовку начал не я, а Палыч. За свои поступки приходится отвечать. Не мог же я допустить, чтобы четверо козлов изуродовали меня!
— Но ты понимаешь, что теперь полиция вынуждена будет завести на тебя уголовное дело?
Николаев спокойно пожал плечами и заявил:
— Пусть заводит. Я защищался, и следствию придется признать это.
— А нам нужен шум?
— Вас-то он каким образом зацепит? Подрались таксисты, эка невидаль.
— Тебя не беспокоит твое положение. Это что, отчаянная смелость или самонадеянная бравада?
— Ни то и ни другое, Сергей Владимирович. Это реальная оценка обстановки.
Граф повернулся к бармену и потребовал виски. Официант принес два бокала.
Николаев отодвинул свой.
— Вы же знаете, я за рулем.
— Юра! — вновь крикнул Граф бармену. — Чашку кофе.
Николаев выложил на стол пачку сигарет и спросил:
— Разрешите?
— Кури.
Роман закурил, Граф сделал глоток темно-коричневой жидкости.
— Ладно, — сказал он. — Никакого следствия не будет. Шрама мы положили в частную клинику. Его травма не опасна. Серый со Степаном залечат раны дома.
— Мне благодарить вас?
— Нет, заплатить за лечение.
— Тогда проще добить их. Похороны обойдутся дешевле.
— Ты это серьезно?
— А вы?
— Ладно. — Быстров улыбнулся. — Мы поняли друг друга. Как тебе Белка? — неожиданно спросил он.
Николаев с удивлением посмотрел на Быстрова и уточнил:
— Это Людмила, что ли?
— Людмила, Белка — одно и то же.
— А что значит как она мне? Обычная проститутка, внешне привлекательная, вроде не глупая, как большинство ее подружек.
— Я имею в виду, как она тебе в постели?
— Никакой постели не было. Я довез ее до дома и вернулся сюда.
— Она приглашала тебя к себе?
— Приглашала, предлагала рассчитаться натурой.
— Хочешь сказать, что ты отказался?
— Отказался.
— Почему?
— Потому что у меня уже есть женщина.
— Да, странный ты человек. Белка — привлекательная девочка. Клиенты за ней в очередь встают.
— Это их дело.
Граф рассмеялся:
— Представляю, что сейчас чувствует Белка. Ей отказали! Теперь она тебя возненавидит.
— А мне без разницы ее отношение к моей персоне.
— Ладно, вернемся к теме. Раз ты оставил бригаду водителей без начальника, то тебе и рулить ею.
— Нет уж, избавьте, Сергей Владимирович. Я сам по себе. Бригадира пусть шоферы сами выберут. У нас же в стране демократия.
— Конечно, демократия, да еще какая! Значит, не хочешь стать бригадиром?
— Нет.
— Что ж, насильно мил не будешь. Но, Роман Сергеевич, я прошу тебя больше не устраивать рукопашных боев.
— Эта просьба не ко мне. Не полезут — ничего не будет. Я человек по натуре мирный, спокойный, но злить меня не надо.
— В этом я уже убедился. Что ж, не хочешь быть бригадиром, таксуй. Но помни, хоть ты и показал всем, что можешь постоять за себя, все же мой совет не забывай. Ходи и оглядывайся. Палыч не тот человек, который готов прощать обиды.
— Я оглядываюсь, Сергей Владимирович.
— Ладно, иди. А то, что не обратился в полицию, я оценил.
— До свидания, Сергей Владимирович. Спасибо за кофе.
— Давай!
Николаев прошел к машине, постоял еще час в ожидании клиентов. Никто не подошел, и он решил ехать домой. На Кольцевой дороге его телефон сработал сигналом вызова. На дисплее светилась буква «С». Значит, звонил командир отряда.
— Да?! — ответил прапорщик.
— Тебя не выгнали с работы? Я имею в виду из района вокзалов?
— Напротив, Граф предложил место Ильина.
— И ты, конечно, отказался.
— Не связывать же себе руки!
— Правильно. Мы пробили проститутку, которую ты отвозил домой.
— Есть что-нибудь интересное?
— Есть, но об этом поговорим позже. Как поставишь машину на стоянку, зайди в пивной бар, который недалеко от твоего дома.
— Хорошо. Ты сам будешь там?
— Я уже в баре. Здесь продают неплохое пиво.
— Где-то через полчаса подойду.
— Жду!
Проводив Николаева, Быстров допил виски, взял со стола телефон, набрал номер:
— Элла, добрый вечер, дорогая!
— Добрый, Сережа.
— А почему голос грустный?
— Когда ты вечером звонишь, это значит, что ночью не приедешь домой. Я не права?
— К сожалению, права, дорогая. Но у меня такая работа.
— Понимаю. Ужинаю одна.
— Не грусти, завтра постараюсь освободиться пораньше.
— Ничего, я привыкла.
— Ты у меня молодец.
— Будь осторожен.
— Конечно. Спокойной ночи!
— Спокойной.
Позвонив жене, Быстров тут же набрал другой номер.
Ему ответил тоже женский голос, но помоложе:
— Слушаю.
— Привет!
— Привет! Я думала, что ты еще неделю не вспомнишь обо мне.
— Как видишь, вспомнил. В восемь часов приеду на нашу квартиру.
— Прекрасно, я как раз успею сделать старухе массаж и уложить спать.
— Ты смотри, Галя, не переусердствуй с лекарствами. Старуха нам живой нужна. Если она, не дай бог, откинется, то Фрол с нас три шкуры спустит.
— Где он возьмет-то три шкуры?
— Ты поняла меня?
— Сережа, я врач, знаю, что надо делать.
— Ну и умница. Значит, в восемь в нашем гнездышке.
— Возьми хорошего вина.
— Дома же есть.
— Другого, покрепче и красного как кровь.
— Ты жаждешь крови?
— Я жажду твоих ласк! Ну и крови немного.
— До встречи, вампир ты мой!
Закончив разговор с любовницей, Быстров посмотрел на часы. 17.40. Можно и Фролу позвонить.
Он нашел нужный номер, нажал кнопку вызова и услышал хриплый, грубый голос:
— Алло!
— Это я.
— Рад слышать. Что-нибудь произошло?
— Да, но не напрягайся, это не касается общего дела.
— Тогда почему ты решил, что мне интересно будет узнать такую новость?
— А ты послушай. Может, заинтересуешься, может, нет.
— Ладно, говори.
Быстров доложил Фроленко о Николаеве и о драке в кафе «Согдиана».
Фрол выслушал подельника и проговорил:
— А твой новичок, видно, малый не промах. Значит, говоришь, появился из ниоткуда, повел себя дерзко?
— Не как все. Я, конечно, могу его выгнать. Шарнин вряд ли вступится, узнав об инциденте в кафе. Но, признаюсь, чем-то этот мужик нравится мне.
— Своей дерзостью. Выгнать его мы всегда успеем. Надо бы пробить этого парня, присмотреться к нему попристальней. Сам знаешь, с профи у нас проблема. Такой человек, как этот Роман, ой как пригодился бы нам. Ты прицепи к нему шлюху.
— Он Белке отказал. Она вешалась на него, а Николаев дал ей отворот.
— Серьезно?
— Я тоже удивился, Михаил Семенович.
— Вот как! Уверен, Белка готова в клочья порвать этого спецназовца.
— А толку?
— Не скажи. На земле нет опаснее зверя, чем отвергнутая баба. Ты вот что, передай Белке, пусть продолжит доставать новичка. Вода, как говорится, камень точит.
— Может, проще отсечь женщину, с которой живет Николаев? Он привез ее из своей деревни, вроде как пожалел. Да, спит с ней, но это ерунда. Екатерина, баба его, устроилась работать в гипермаркет, а там полно мужиков, у которых бабла куда больше, чем у отставника. Они не прочь держать под боком пышную доярочку. Соблазнов в гипермаркете хоть отбавляй.
— Ты ее видел?
— Екатерину?
— Ну не меня же!
— Нет.
— Тогда откуда знаешь, что у нее пышные формы и что она работала дояркой?
— Да я образно сказал. Смысл-то в другом. Будь она хоть тощей и плоской доской, ухажера ей мы можем подобрать. Как только тот уложит ее в постель, мы сообщим Николаеву. Тут у Белки и появится очень даже неплохой шанс. Это если, конечно, нужно реально подминать спеца. На Белке Ботаник, но она не только двоих в состоянии обслужить. Ей подавай с десяток таких, как Роман и Ботаник.
Фроленко усмехнулся:
— Знаешь, Граф, а тебе нередко в голову приходят весьма дельные мысли.
— Поэтому я и нужен тебе. Так что по прапору?
— Бабу Николаева пока не трогай. Белка пусть к нему липнет. Придурков, которых отделал прапор, после лечения выгони. На место Палыча поставь любого другого человека. Нормального. Беспредел нам не нужен. Готовь очередную партию девочек для оформления на работу за рубеж. Недели через две мы должны отправить их и груз к Карлу. А насчет Николаева решим так. Я организую ему еще одну проверочку и сам посмотрю на него.
— Добро. Поехал, отдохну. Что-то последнее время уставать стал.
— Здоровый образ жизни вести надо, следить за собой. У нас еще много дел впереди.
— Тогда выход один. Мне придется записаться в фитнес-клуб.
— Говорю же, тебе в голову нередко приходят дельные мысли. Как там наша старуха?
— Нормально. Для перенесшей инсульт женщины, конечно.
— Я знаю, что ты спишь с Галиной, и ничего не имею против, но при условии что она обеспечит необходимый уход за старухой. Это очень важно.
— Галина знает, что ждет ее, если старуха вдруг отойдет в мир иной.
— У тебя все?
— Да, Михаил Семенович.
— До свидания. — Фрол отключил телефон.
Быстров тоже положил мобильник на стол и затребовал у бармена еще порцию виски.
В машине, стоявшей неподалеку от кафе, сидел капитан Лерой. Он зафиксировал переговоры бандитов и отправил запись на компьютер Седова.
Николаев зашел в пивной бар без четверти семь. Седов сидел за отдельным столиком в кабинке у крайнего окна. Посетителей в баре было много, но официанты умудрялись успевать обслуживать всех, не создавая толкотни и нервозности.
Прапорщик присел на стул напротив Седова.
— Извини, командир, в пробку попал.
— Бывает. Закажи пива.
Роман так и сделал. Официант тут же принес две кружки пенистого напитка и тарелку с креветками.
Седов сделал глоток и проговорил:
— Информация по Белке, уроженке города Брянска Куриной Людмиле Николаевне. Оказывается, заниматься проституцией она начала еще в семнадцать лет у себя на родине. Сейчас ей двадцать четыре года. Оказывая сексуальные услуги клиентам, Курина приторговывала и наркотой: марихуаной, героином. Однажды ее арестовали, но дамочка успела избавиться от порошка. Все попытки разговорить ее не увенчались успехом. Она никого не сдала, не считая сутенера, которого взяли вместе с ней в борделе. Покрывать его не имело смысла. А вот откуда брала наркоту, девица не сказала. Впрочем, у полиции и не было доказательств того, что Курина торговала наркотой. Ее отпустили. Она тут же покинула родной город и прямиком рванула в столицу. Попробуй-ка угадать, к кому именно.