— Понятно. Ботанику не остается ничего другого, как отрицать сговор.
— Ладно. Теперь поздно говорить об этом.
Фроленко поднялся, подошел к сейфу. Вскоре на столе лежали восемнадцать пачек стодолларовых купюр.
— Забирай! — заявил босс. — Пересчитывать будешь?
— Нет, слишком утомительно. А вот пакетик не помешал бы.
— Держи, — Фрол бросил на стол пакет.
Сложив деньги, Николаев спросил:
— Какая на сегодня мне предстоит работа?
— Обычная.
— Вы собираетесь куда-нибудь ехать?
— Пока не знаю, но до двух часов точно буду здесь.
— Я могу пройти в приемную?
— Подожди. Ты считаешь, что Белка мне не угрожает?
— Она сейчас сама боится, как бы ее не поймали. Какая может исходить угроза от человека, который ощущает себя в опасности?
— А если она не свалила из Москвы, а ломанулась к ментам?
Николаев вновь внимательно посмотрел на Фроленко и спросил:
— Скажите честно, Михаил Семенович, ей есть что рассказать полиции? Я имею в виду то, что нанесет вам серьезный ущерб.
— Есть.
— Это касается шлюх?
— Без комментариев, Рома. Ты позвонил бы своему другу Шарнину.
— Что спросить?
— Надо прощупать, не у ментов ли наша шлюшка.
— Как это сделать? Напрямую не спросишь. Он хоть и друг, но мент, причем хороший. Его может насторожить мой интерес.
— Так думай, Рома, думай! Ты же профи!
— Но Санька Шарнин может ничего не знать о Белке. Допустим, Курина сунулась в полицию, но в другом районе. Хотя, конечно, узнать, так ли это, он вполне способен. Менты связаны между собой. Ладно, попробую.
— Ты уже придумал, как представить свой интерес?
— Иначе не стал бы звонить.
— Быстро ориентируешься в обстановке.
— Потому и жив до сих пор, пройдя две войны и десятки боевых выходов. — Николаев достал из кармана сотовый телефон.
— Громкую связь включи. Я хочу слышать ваш разговор, — заявил босс.
— Тогда распорядитесь никого не впускать в кабинет.
Фроленко по телефону внутренней связи приказал секретарше:
— Ирина, ко мне никого не впускать. Даже господина Быстрова. До отдельного распоряжения. Ты все поняла? Ну и хорошо. Никого!
Фрол кивнул, Николаев набрал номер друга детства, а ныне майора полиции.
— Саня, привет! Говорить можешь?
— Могу. Совещание через двадцать минут. Слышал, ты сейчас уже не таксуешь? Подался в охрану самого Фрола?
— Стукачи работают?
— Без них никуда. Вот что я скажу тебе, Рома. Напрасно ты пошел к Фролу. Мутный он тип.
— У полиции есть претензии к господину Фроленко?
— Были бы — он не сидел бы спокойно в своем офисе.
— Так в чем же дело? Мне предложили работу с более высокой оплатой, чем выручка таксиста, я согласился. Кстати, устроился на законных основаниях. Через отдел кадров, по трудовой, на белую зарплату.
— Дело, конечно, твое, но лучше остался бы таксистом. Ладно, ты же не просто так позвонил, да?
— Во-первых, хотел пригласить тебя к себе.
— Это понятно, что во-вторых.
— А во-вторых, Саня, меня интересует одна девушка.
— Девушка? По-моему, ты с Катькой Воронцовой живешь? Или вы уже разбежались?
— Пока нет, но все идет к этому.
— Из-за девушки, которая тебя интересует?
— В том числе и из-за нее.
— Ну и что ты хотел узнать о ней?
— Понимаешь, вчера мы договорились поехать с ней в укромное местечко. Ты понимаешь, о чем речь.
— Понимаю и не узнаю тебя.
— Все течет, Саня, все изменяется. Так вот, мы договорились провести вечер на ее хате, а она вдруг исчезла. Не позвонила, не предупредила, пропала, да и все тут!
В динамике было слышно, как Шарнин усмехнулся.
— Сбежала, значит, твоя зазноба?
— Как бы чего не случилось, Саня! Может, ее ваши закрыли?
— За что?
— Как говорится, был бы человек хороший, а статья найдется.
— Не передергивай. Кто она?
— Ты ее знаешь. Людмила Курина.
— Белка? — удивленно воскликнул майор полиции. — Так ты с ней связался?
— Да! И мне плевать, что она шлюха. Я хочу знать, что с ней.
— Ну ты даешь! С проституткой связался. Рома, тебе Москва противопоказана.
— Слушай, Шарнир, я к тебе с просьбой обратился, а ты мозги мне прочищать вздумал, воспитывать как малолетку. Я сам могу тебя многому научить. Не забывай, где мне пришлось служить, умник!
— Ладно, не кипятись. У нас ее нет, это точно.
— А в других ваших подразделениях? У вас же сводки в главное управление по Москве стекаются. У тебя наверняка там есть свой человек. Мне многого не надо. Всего лишь узнать, в полиции Люда или нет.
— И чего ради друга не сделаешь, хоть и чудит он в столице по полной программе.
— Не все же воевать. Надо когда-то и пожить, хотя бы как ты, например.
— Не упрекай. Я в Чечне тоже был.
— Там многие были, но не все воевали. Так что скажешь, друг детства?
— Минут через десять, может, раньше, перезвоню.
— Добро. Жду.
Николаев выключил телефон, взглянул на Фроленко и спросил:
— Как?
— Отличная работа. Профи! Этим сказано все.
— Вообще-то я снайпер-ликвидатор.
— Я не забыл.
Шарнин позвонил через семь минут и сообщил:
— Рома, за прошедшие сутки твоя подруга Белка ни в одно отделение полиции не поступала.
— Черт, где же она?
— Ищи ее у подруг или… ты сам знаешь где.
— Значит, в полиции Белки нет?
— Нет.
— Ладно. Спасибо. С меня пузырь.
— Ты лучше прислушайся к моему совету.
— Я подумаю. Давай, Саня! Спокойной тебе службы. — Николаев выключил телефон. — Что и требовалось доказать. В полиции Белки нет, у подруг тоже, на вокзалах и в аэропортах она не объявлялась. Значит, девица засела где-то в Москве, что маловероятно. Но скорее всего, она свалила из города на фуре или электричках.
— Понял. Благодарю.
— Я в приемную?
— Давай.
Николаев вышел из кабинета. Его сотовый телефон тут же издал сигнал вызова. На дисплее светился номер Екатерины.
«А ей-то что надо?» — подумал Роман и ответил:
— Слушаю тебя!
— Нам надо срочно поговорить.
— Даже так? Интересно, что за срочность?
— Не телефонный разговор.
— Между прочим, я на службе.
— Мне тоже пришлось отпрашиваться.
Николаев понял, что через Екатерину на него пытается выйти Седов. Звонить в офис командир отряда не мог, поэтому использовал Катю.
— Ладно, только для разговора тебе придется подъехать к офису, в котором я работаю.
— А я уже почти около него.
— Подходи к центральному входу. Найдешь?..
— Ты выйдешь — увижу!
— Хорошо. Но я выйду, если меня отпустят.
— Постарайся.
Николаев повернулся к секретарше:
— Ирина, передай боссу, что мне надо на секунду зайти к нему.
— Так проходи. Ты же его телохранитель. Для тебя ограничений нет.
Роман вошел в кабинет:
— Извините, Михаил Семенович, я могу выйти на улицу?
— А что произошло?
— Не знаю. Женщина, с которой я живу, позвонила и сказала, что ей надо срочно со мной поговорить. Она с работы отпросилась и находится где-то рядом.
— Хорошо. Иди, но не надолго.
Николаев вышел из офиса, увидел у соседнего здания Екатерину, подошел к ней и спросил:
— На тебя вышел мой командир?
— Не знаю, кто он, но видно, что начальник немалый, если сам директор нашел меня и отправил сюда на своей машине.
— Что ты должна передать?
— Чтобы ты нашел безопасное место и позвонил ему с моего телефона.
— Пройдемся.
Николаев взял Екатерину под руку, забрал у нее телефон и вызвал Седова.
— Командир?..
— Визит?
— Должен состояться.
— Когда?
— Ориентировочно в тринадцать.
— Понял, благодарю.
Николаев отключил телефон.
Екатерина посмотрела на него и спросила:
— Что все это значит?
— Тебе знать не надо. Теперь слушай то, что ты мне сейчас сказала.
— Кто-то спросит?
— Возможно, нет, но не исключаю, что и спросят.
— Слушаю.
— Ты сообщила мне, что беременна.
— Что? — Глаза Екатерины расширились от удивления. — Я беременна?
— Да.
— Но я даже тесты не покупала и не беременна. У меня сегодня критические дни начинаются.
— Об этом знать кому-либо совершенно не обязательно.
— Но почему именно беременна?
— А по какой другой причине женщины срываются с работы, ищут своих мужчин, не обращая внимания ни на что?
— Ты должен отчитаться о нашем разговоре?
— Это не твое дело, Катя. Извини, у меня мало времени.
— Подожди, Рома. А если я на самом деле забеременею?
— Мы предохраняемся.
— Я могу перестать пить таблетки и забыть купить презервативы. Обычная женская хитрость. Тогда как?..
— Не понял, что ты хочешь от меня услышать?
— Как ты воспримешь новость о моей беременности?
— С огромной радостью.
— Я серьезно.
— Не знаю. Как-то не думал, что у нас могут быть дети.
— Ты откажешься от меня и ребенка?
— Катя, зачем обсуждать то, чего нет? Извини, я спешу.
— Ты подал мне интересную идею.
— Екатерина, не балуй!
Женщина улыбнулась:
— И не думаю. До вечера, Рома. Что приготовить на ужин?
— Что хочешь. Но не факт, что этим вечером я буду дома.
— Из-за разговора?
— Из-за работы.
— Думаешь, мне очень хочется сидеть вечером одной в четырех стенах?
— Какие проблемы, Катя! Сходи в кабак. Кавалер в гипермаркете наверняка найдется.
— Дурак!
— Не оригинально.
— Я тебе и твоему начальнику, надеюсь, больше не нужна?
— По делу — нет.
— До свидания. — Екатерина резко развернулась и быстро пошла к Садовому кольцу.
Николаев вернулся в офис.
В приемной Ирина передала ему:
— Босс приказал, как вернешься, зайти к нему.
— Хорошо.
Николаев вошел в кабинет.
Фроленко находился в нем один.
— Видел в окно, как ты мило беседовал со своей женщиной, — заявил он. — По-моему, она была раздражена.
— Вы же знаете, что женщины часто раздражаются по пустякам. А у нее новость серьезная.
— Что случилось?
— Екатерина сообщила мне, что беременна.
— Вот как? Так радуйся, отцом станешь.
— Не готов я к этому.
Фроленко усмехнулся:
— Ничего, увидишь ребенка — все само встанет на свои места. Ты расписан с этой женщиной?
— Нет.
— Ну вот, свадьбу шикарную организуем, погуляем, а то работа уже вот где сидит! — Он провел ладонью по горлу.
— Я еще ничего не решил.
— За этим дело не станет. Так, сколько сейчас времени? Одиннадцать сорок. В двенадцать тридцать я попрошу тебя доехать до моего дома и передать жене вот это. — Фроленко достал из ящика стола сверток.
— Надеюсь, не бомба? — спросил Николаев и улыбнулся.
— Неудачная шутка, Роман. Это подарок.
— Почему, извините, сами не вручите его вечером?
— Мы с женой немного повздорили. А характер у нее не дай бог. От меня она ничего не примет, ты — другое дело. А то, что я купил, изменит ее настроение.
— Вы дипломат, Михаил Семенович.
— Приходится быть таковым. Семейная жизнь — штука непростая.
— Вот видите, а мне советуете жениться.
— Одному, Рома, хуже, поверь. Уж я-то знаю.
— Верю.
— Значит, отвезешь, лично передашь и вернешься.
— Слушаюсь, босс.
— Давай, жених. Кстати, можешь деньги домой или в банк завезти. Часов до четырех, я никуда не поеду. По крайней мере не собираюсь.
— Понял. — Николаев вышел из кабинета.
Секретарша увидела сверток, улыбнулась и заявила:
— Дорогие духи для мадам Фроленко!
— Откуда ты знаешь, что в свертке и кому он предназначен?
— Не ты первый везешь подарок жене босса, когда они поругаются. Михаил Семенович всегда вручает ей дорогие духи.
Роман подошел к секретарше и тихонько спросил:
— А что, Ирина, это правда, что у жены босса вздорный характер?
— Я лично с ней не знакома, поэтому судить не могу. По слухам, вздорный, но ты же знаешь, что верить сплетням нельзя. Не удивлюсь, если в офисе меня считают любовницей Фроленко.
— Такого не слышал.
— Возможно, еще услышишь.
Николаев увидел на столике литровую бутылку водки и осведомился:
— Босс перешел на национальный напиток?
— Это для гостя.
— К Фроленко должен кто-то подъехать?
— Роман Сергеевич, не надо задавать вопросы, на которые я не могу ответить.
— Так ты уже это сделала. Если приготовлена водка для гостя, значит, он скоро подъедет. Заметь, я не интересовался, кто он.
— А я бы и не сказала.
— Ты хороший секретарь.
— Стараюсь. Где мне найти еще такую высокооплачиваемую работу? Это практически невозможно сделать даже в Москве.
— В правительстве, мэрии, департаменте каком-нибудь, на худой конец в управе.
— Да? И кто возьмет меня туда?
— Согласен. Кстати, по этому поводу. Когда я только начинал службу, в войсках анекдот ходил. Рассказать?
— Давай.
— Сын полковника спрашивает у отца: «Папа, а я, когда вырасту, смогу стать полковником?» Отец отвечает: «Конечно, я же полковник». — «А генералом?» — спрашивает сын. Полковник, подумав, ответил: «При определенных обстоятельствах можешь стать и генералом». — «А маршалом?» — не унимается сын. Полковник смеется и говорит: «Нет, маршалом ты не станешь». — «Почему?» — спрашивает мальчик. «У маршалов свои сыновья есть», — отвечает отец.
Ирина улыбнулась:
— Извини, Роман, я плохо разбираюсь, чем полковник отличается от маршала.
— Понятно. — Николаев вздохнул. — Анекдот не по теме. В следующий раз расскажу что-нибудь понятное.
— Не утруждай себя, я не люблю анекдоты.
— А что ты любишь?
— Многое. Мне перечислить?
— Все! — Николаев поднял руки. — Ухожу!
— Ты пакет с деньгами сейчас заберешь или позже?
— Сейчас.
— Повезло!..
— Везет сильнейшим. А тебе нужны деньги?
— Покажи мне хоть одного человека, которому они не нужны.
— Показал бы, но его, к сожалению, здесь нет.
— Я тебе не верю.
— Тем не менее такие люди есть. Я буду во дворе. В двенадцать тридцать выезжаю к супруге Фроленко. Кстати, я даже не знаю, как ее зовут.
— Элла Александровна.
— Капризная мадам, пытающаяся всеми средствами сохранить остатки прежней красоты?
— Не угадал. Симпатичная, спокойная, знающая себе цену тридцатилетняя женщина.
— Тридцатилетняя?..
— Да, это вторая супруга Фроленко. Уверена, она тебе понравится, как и ты ей. Но не пытайся за ней ухаживать. Это чревато.
— Я не идиот!
— Извини, Роман Сергеевич, мне надо заниматься делами.
— Конечно, Ирина. До половины первого я на территории.
— Запомнила.
Николаев забрал пакет с деньгами, положил в него сверток для жены Фроленко, прошел во внутренний двор. В 12.30 он сел в машину, направился домой и оставил там деньги.
Спустя час Роман подъехал к воротам усадьбы Фроленко. Охрана, видимо была предупреждена. Ворота открылись, но шлагбаум оставался опущенным. Крепкий парень поприветствовал Николаева, осмотрел салон, попросил открыть багажник.
Он убедился в том, что телохранитель босса приехал один, передал по рации, что все в порядке, и сказал Роману:
— Подъезжай прямо к центральному входу. Элла Александровна оповещена и ждет.
Николаев подогнал «Ауди» к ступеням, ведущим к стеклянной террасе, откуда вышла супруга Фроленко, на которой был утепленный плащ. Если бы Роман встретил ее раньше, то ни за что не поверил бы, что такая женщина может быть женой главаря преступной группировки. Ей бы на подиуме сверкать.
Госпожа Фроленко улыбнулась Николаеву, вышедшему из машины, и сказала:
— Здравствуйте, Роман! Муж в своем репертуаре. Улаживание семейных конфликтов он перекладывает на плечи других людей.
— Это вам, Элла Александровна. — Прапорщик протянул женщине сверток. — Приказано вручить лично в руки.
— Зайдите на чашечку кофе. Новая горничная совершенно изумительно варит его.
— Извините, но у меня работа. Вы даже не посмотрите, что в свертке?
— Знаете, сколько таких вот презентов лежит в моей комнате? Нераспечатанных!..
— Откуда же мне знать?
— Пять штук. И все с духами, запах которых я не переношу.
— Так подсказали бы мужу, какой парфюм предпочитаете.
— Женский парфюм — вообще не его дело. Я в состоянии сама подобрать себе то, что мне нравится.
— Не сомневаюсь. Но мне пора. Передать супругу ничего не хотите?
— Все, что следует, я скажу ему вечером, если, конечно, он не задержится допоздна в своем офисе. Кстати, говорят, у него там красивая секретарша?
— Она вам не конкурент.
— Вы мне льстите.
— Ничуть. Говорю как есть. До свидания, Элла Александровна.
— До свидания, Роман Сергеевич. Я рада, что хоть один человек в окружении мужа знает, как вести себя с женщиной.
— Благодарю, — сказал Николаев и неожиданно добавил: — Счастья вам!
Супруга Фроленко как-то грустно взглянула на прапорщика:
— Счастья? Спасибо. Вот только знать бы, что это такое? Но не смею задерживать, до свидания.
Роман сел в машину и вывел «Ауди» за ворота усадьбы Фроленко.
«Надо же! — подумал он. — Этому козлу досталась такая жена. Хотя никто не заставляет ее жить с ним. Значит, благосостояние для Эллы Александровны выше любви? Не похоже. А может быть, она вынуждена жить с Фроленко? Но это, в принципе, не мое дело».
На десятом километре загородного шоссе «Ауди», несмотря на пропуск, остановил инспектор ДПС. Лейтенант подошел, представился, попросил документы.