– Ты хотел его убить! – срываясь на визг, кричала женщина.
– Если бы я хотел его убить – убил бы, поверь, – пытался оправдаться Кольцов. – А он мне нужен живой.
Но Карина под воздействием стресса и пережитого страха ничего не хотела слушать. В течение получаса она бушевала, потом, все же взяв себя в руки, решительно произнесла:
– Уходи и никогда в моей жизни не появляйся…
Спустившись во двор, сыщик выяснил, что доблестные милиционеры, не обнаружив жертв перестрелки, сочли весь поднятый шум хулиганской выходкой и благополучно удалились восвояси.
Глубоко вдыхая морозный воздух, Глеб быстрым шагом пересек двор. Для того чтобы добраться до гостиницы, ему следовало поймать такси. Время оказалось неожиданно поздним, улица, подсвеченная редкими фонарями, была пустынной. Чтобы бесполезно не топтаться на одном месте, сыщик решительно двинулся в сторону центра.
Эмоции постепенно отошли на задний план, теперь голову частного детектива занимала прокачка сложившейся ситуации.
«К Карине, конечно же, больше он не пойдет, даже если захочет ее покарать за измену. Нет, не решится, осторожность – его главный козырь. Теперь осталась единственная зацепка – это его приятель Эдик, возможно, он знает, где чеченский волк организовал себе «нору». Вот черт, – выругался Кольцов, вспомнив, как он упустил Халилова, а тот ведь был едва ли не на расстоянии вытянутой руки. Прямо как в мультфильме «Акела промахнулся». Потерял, блин, былую хватку. Зря на меня понадеялся Кутепов, пора покупать нарукавники для кабинетной работы или, как Ниро Вульф, выращивать орхидеи и жрать целыми днями в три глотки. Хорошенькая перспектива, но сперва я все же должен отыскать Лизавету…»
Дорога пересекалась узким, темным переулком, часть которого была отгорожена глухим дощатым забором, за ним виднелась мрачная громада отселенной «хрущобы». Место, как отметил про себя Кольцов, довольно мрачное и пустынное, как раз подходящее для бандитской засады. И, словно в подтверждение этой мысли, из темноты вынырнули две крепко сбитые фигуры и двинулись прямиком к сыщику.
Широко расставленные руки, косолапые походки выдавали в них тяжелоатлетов.
С противоположной стороны появилась еще одна пара. Гопники действовали профессионально, обхватив намеченную жертву по-волчьи, кольцом.
«Кошелек или жизнь», – промелькнуло в голове, пальцы правой руки обхватили удобную рукоятку «Единорога», впрочем, револьвер был разряжен, в барабане вместо патронов находились отстрелянные гильзы. И в лучшем случае револьвер в потасовке выполнит лишь функцию кастета. «Ладно, по ходу дела посмотрим», – не сбавляя шага, подумал детектив.
Расстояние быстро сокращалось, боковым зрением Глеб заметил стоящую неподалеку светлую «Ниву» с выбитым лобовым стеклом. Час назад это он разбил его, всадив пулю из «Единорога».
Это был не банальный «гоп-стоп», а серьезно спланированное нападение. Возможно, противники хотели выяснить, почему он помог сбежать чеченцу, но если это были те, кто со вчерашнего дня следил за приехавшим из Москвы детективом, то они наверняка знали положение дел. И потому выходило, что намечается не наказание за вмешательство в чужие дела, а нечто большее. Возможно, выражаясь армейскими терминами, захват «языка» с основательной «прокачкой» имеющейся информации.
Как бы то ни было, ретироваться было поздно, и Кольцов двинулся в сторону строительной ограды, чтобы в случае потасовки хотя бы спину прикрыть.
Когда до первой пары оставалось несколько метров, находившиеся позади «бойлеры» окликнули сыщика:
– Слышь, мужик, закурить не будет?
– Не курю, – не оборачиваясь, ответил Глеб, и тут же опытный глаз сыщика уловил, как из рукава впереди идущего бандита в ладонь вывалился черный цилиндрической формы предмет, похожий на короткую дубинку. «Электрошокер», – узнал детектив.
Невысокий худощавый бандит резким движением в два прыжка по-боксерски сократил дистанцию, одновременно делая выпад, направленный в лицо Кольцову. Глеб опередил нападающего на долю секунды, выбросив вперед правую ногу по самой короткой траектории.
– Хуп. – Хорошо поставленный удар пробил панцирь мышцы брюшного пресса. Электрошокер со стуком покатился по мерзлому асфальту. Добить первого не получалось, следом несся его напарник с поднятыми на уровне груди кулаками. А за спиной, громко топоча ногами, неслись, как взбешенные носороги, тяжелоатлеты.
Забыв о револьвере, сыщик атаковал первым. Удар кулаком, блок с захватом кисти противника, рывок, и тот кубарем полетел под ноги второй паре. Секундное замешательство нападающих стоило поражения всей братве. Подпрыгнув, Кольцов выбросил вперед колено, нацелив в лицо крайнего «качка». Сто килограммов, помноженные на силу и технику, привели к жуткой смеси. Мощный удар отбросил «бойлера» к ограде с такой силой, что доски забора не выдержали и с громким треском разошлись в стороны, образовав внушительный проем.
Приземлившись, Глеб ушел в низкую стойку и тут же, перехватив ногу четвертого нападающего, от души зарядил тому кулаком в пах. Поединок он выиграл в несколько секунд, но это была всего лишь иллюзия. Хлопки открывающихся автомобильных дверей в мгновение ока вернули сыщика на грешную землю. Первую волну нападающих сменило подкрепление, и, в отличие от предыдущих, эти могли вместо электрошокеров запросто применить огнестрельное оружие. А с таким аргументом не поспоришь, особенно когда сам безоружен.
Подхватив электрошокер, Кольцов ринулся в пролом ограды и помчался к безжизненной громаде пятиэтажного дома.
До «хрущобы» оставалось не больше двух десятков шагов, когда из-за холма строительного мусора наперерез сыщику внезапно бросилась гигантская тень. И следом на левой руке Глеб ощутил мощный захват, как будто попал в прочный капкан.
Не останавливаясь, сыщик попытался ударить противника электрошокером, но тот мощным ударом выбил его из рук. Кольцов наугад ударил ногой туда, где должна была находиться опорная нога, но подошва полуботинка пробила пустоту. Правда, хватка на руке заметно ослабла, а Глеб с резким разворотом вырвался из захвата и тут же бросился в контратаку, пытаясь достать противника серией мощных ударов.
Несмотря на гигантские габариты, противник легко уклонился. Потом попытался еще раз заломать сыщика.
Движения гиганта были неожиданно мягкими и плавными, в то же время стремительными, как у атакующей кобры. Глеб уже через минуту понял, что имеет дело с настоящим мастером восточных единоборств, которому он явно проигрывал. «Еще минута, и он меня скрутит», – с ужасом понял Кольцов. Отпрянув назад, сыщик выхватил из кармана револьвер, на ходу взводя курок.
В холодном свете полной луны детектив смог разглядеть плоское лицо с узкими глазами и высокими монголоидными скулами. Увидев черный зрачок револьверного ствола, азиат метнулся обратно, под прикрытие строительного мусора, а сыщик во весь опор помчался к ближайшему подъезду.
Его встретила распахнутая старая фанерная входная дверь. Для дополнительного укрепления ее когда-то оснастили металлическими перекладинами. Захлопнув дверь, Глеб попытался ее удержать…
Не дождавшись выстрела, гигант сообразил, что у сыщика просто нет патронов. Осторожно выглянув из-за своего укрытия, он пантерой бросился в погоню. В несколько мощных прыжков, что удивительно при его габаритах, он оказался возле вожделенной двери. Ухватился за ручку и рванул на себя, дверь не поддалась. Тогда азиат вскинул правую руку и нанес мощный удар…
Фанера после удара лопнула, будто тонкий пластик, пропуская внутрь огромный кулак. Увидев возле своего лица руку противника, Глеб ухватил ее за запястье и рванул вниз. Удар о перекладину из толстого стального уголка был такой силы, что кисть азиата неестественно выгнулась. За дверью раздался глухой стон, и в следующую секунду мощный удар плечом разнес хлипкую защиту в щепки.
Кольцов отпрянул назад, разрывая дистанцию, потом со всех ног бросился вверх по лестнице. Преследователь, издавая неясные рычащие звуки, не отставал от него, буквально наступая сыщику на пятки.
Глеб, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, мысленно считал этажи. «Второй, третий, четвертый». На пятом этаже он увидел голый дверной проем, через который была видна пустая комната, залитая лунным светом. Проскочив внутрь, сыщик оказался в центре помещения, встав в боксерскую стойку, поднял перед лицом кулаки.
Через несколько секунд появившийся гигант плотоядно оскалился, отчего его узкие глаза превратились в две едва заметные щелки. Он также принял боевую стойку: ноги согнуты в коленях, спина прямая, левая рука, сжатая в кулак, замысловато поднята к лицу, сломанная правая безвольно болталась вдоль туловища.
«Школа Богомола», – догадался Глеб.
Мастер, каким бы он ни был великолепным бойцом, со сломанной рукой ослаблен на четверть, а если это еще и доминирующая конечность, то, можно считать, на всю треть. В таком положении выиграть поединок с противником, даже хуже подготовленным, но не менее опытным, становится весьма проблематично…
«Школа Богомола», – догадался Глеб.
Мастер, каким бы он ни был великолепным бойцом, со сломанной рукой ослаблен на четверть, а если это еще и доминирующая конечность, то, можно считать, на всю треть. В таком положении выиграть поединок с противником, даже хуже подготовленным, но не менее опытным, становится весьма проблематично…
Глеб сместился вправо и хлестко ударил ногой в сломанную конечность. Удар оказался скользящим, но тем не менее достиг цели. На лице азиата промелькнула гримаса боли, он попытался развернуться к детективу здоровой рукой, Кольцов тут же переместился в сторону. Бойцы закружили по комнате…
Удары по искалеченной руке можно было бы считать подлостью, но это мораль для рыцарских романов. В жизни, а особенно в борьбе за выживание, все как раз наоборот. Бьют в то место, где противнику всего больнее.
Удар, удар, еще удар. От боли гигант уже плохо соображал, очередной удар в сломанную руку заставил его сменить стойку, и в этот момент он открылся. Совершив ложный финт, нога сыщика ударила азиата под опорную ногу. Гигант тяжело рухнул на колени и, чтобы не ткнуться лбом в грязный пол, для третьей точки опоры подставил левую руку, оставшись совершенно беззащитным.
Правая нога детектива опустилась на пол, упираясь в поверхность, в следующее мгновение взвилась левая и со скоростью артиллерийского снаряда понеслась в плоское лицо азиата…
Удар опрокинул великана на спину, но тот неожиданно быстро вскочил на ноги и, с безумными глазами, совершенно ничего не соображая, бросился в атаку. Левая рука со скрюченными пальцами, как конечность богомола, была направлена в глаза Кольцова, но теперь мастер кунг-фу был недостаточно скор и точен. Глеб вовремя уклонился от удара, перехватил руку и простейшим приемом айкидо придал противнику ускорение.
Туша азиата, пролетев через комнату, влетела в окно и, снеся раму, рухнула вниз…
– Допрыгалось, насекомое, – проворчал Кольцов, упершись руками в согнутые колени. Он понимал, что шансов выжить у восточного товарища нет, а ему самому следовало побыстрее уносить отсюда ноги…
Бойцы Тарана, сгрудившиеся у пролома в заборе, приводили в чувство своих побитых товарищей, они отчетливо при свете ночного светила видели финальный полет Ван Ю. Теперь всем стало ясно, что их питерская жизнь переходит в новую стадию.
Витя Чикский, который не принимал участия в «общем веселье», а спокойно пересидел в салоне «Нивы», покачал головой и вытащил из кармана трубку мобильного телефона. Протягивая ее корчащемуся от боли в солнечном сплетении Сергею Беспалому, посоветовал:
– Тарана нужно ставить в известность. – Бывший боксер понимающе кивнул.
– Толя, привет, это я, Бес, – быстро затараторил в микрофон Сергей. – В общем, заваривается крутая шняга. Мы попытались спеленать москвича, он нарубил наших…
– Как это – нарубил? – перебил Беспалова Таран.
– Мне ударом ноги чуть ли не все внутренности отбил. Кешу головой об асфальт конкретно приложил, Качка отправил в глубокий нокаут, а у Окуня вместо яиц – яичница.
– Ясно, что дальше?
– В общем, ушел москвич от нас. Его перехватил косоглазый гиббон…
– Ну и?
– Косоглазого замочил вглухую, – наконец выдавил из себя Сергей. Сделав секундную паузу, добавил: – Толя, нужно линять. Москвич – это зверь, если ему дадут команду «фас», всех нас положит. В натуре, тебе говорю.
Теперь наступила очередь Анатолия держать паузу.
– Ладно, – наконец подал голос Таран. – Сейчас же езжайте на «точку», завтра возвращаемся в Потемкино. Только сперва нужно будет разобраться с господином Кутеповым. Нехорошо потенциальных мстителей оставлять в живых, да еще за спиной…
Перебравшись по крыше на другую сторону дома, Глеб спустился на первый этаж и через окно выбрался на противоположную сторону, потом, перемахнув через ограду, оказался на параллельной улице.
«Вот и дух можно перевести», – с облегчением подумал Кольцов и тут же услышал за спиной щелчок передергиваемого автоматного затвора, следом хриплый прокуренный голос рявкнул:
– Не двигаться. Руки за голову…
Глава 11 Рыцари плаща и кинжала
Черный «Лексус» с двумя отбойщиками, как привязанный, держался в полусотне метров позади темно-синего «Мерседеса-500».
Последние дни Николай Кутепов обосновался на загородной даче. Опытный оперативник, он на уровне подсознания ощущал, как с исчезновением дочери вокруг него стали сгущаться тучи. Вся его жизнь прошла под прицелом, бывший полковник КГБ, даже оказавшись вне государственной службы, нашел себя в другой жизни, еще более опасной, чем прежняя. Но это его до поры до времени не смущало. Он был уверен, что его семье ничего не грозит. Теперь оказалось – грозит…
Вызвав из Москвы Кольцова, Николай Ильич надеялся на него и в то же время не верил в удачу. Но даже в самой безвыходной ситуации экс-полковник стоял до конца, школа жизни у него была такая – школа мужества – сражаться до конца и, даже умирая, захватывать с собой как можно больше врагов…
Поездка была ранней, на то имелись особые причины и особые переживания отставного чекиста. Дорога была пустынна. Проскочив впадину, заполненную молочно-белым туманом, «Мерседес» стал взбираться на холм, слегка снизив скорость. Дальше шел крутой поворот.
Водитель Константинович, вполуха слушая треп радиоведущих одной из станций, отвечал на их незамысловатые вопросы. Как вдруг, вдавив педаль тормоза, отставной прапорщик, отчаянно матерясь, вывернул руль, уводя «Мерседес» в сторону. Дорогу преградил зеленый «Ниссан», обклеенный рекламными плакатами пивной компании «Балтика».
Боковая дверца микроавтобуса распахнулась, и из грузового отсека по кутеповской машине ударили четыре автомата. В то же мгновение лобовое стекло «Мерседеса» покрылось паутиной трещин, обшивка дорогого представительского автомобиля стала лопаться от бронебойных пуль, но титановая броня под обшивкой прочно защищала салон. Пули, как кувалды, высекали с грохотом искры из брони.
Самое уязвимое место в подобных автомобилях – это стекла. Пули «калашникова» с закаленными сердечниками из высоколегированной стали пробивали бронированные стекла после десятка попаданий, как папиросную бумагу, но не в этом случае.
Английские многослойные стекла с добавлением полимерных клеев фирмы «Виккерс» выдерживали до сотни автоматных пуль.
Крепость защиты автомобиля – это все-таки не человеческие нервы и уж тем более не наработанные годами навыки. Едва «Мерседес», вылетев с дороги, застрял в кювете, водитель рванул из подмышечной кобуры двенадцатизарядный «ПММ» и, распахнув дверцу, несмотря на преклонный возраст, легко выскочил из салона. Укрывшись за капотом автомобиля, сделал навскидку несколько выстрелов. Огонь автоматов на мгновение захлебнулся, затем выстрелы зарокотали с новой силой.
Водитель «Мерседеса» был надежно прикрыт от автоматчиков бронебойной мордой автомобиля, но с противоположной стороны он был абсолютно открыт, а, как известно, где тонко, там и рвется.
К грохоту автоматов из микроавтобуса добавились пистолетные выстрелы из молодого ельника, возле которого замер «Мерседес». Водитель охнул и, схватившись за левый бок, завалился на сторону.
Николай Кутепов, увидев вспышки выстрелов, опустил боковое стекло, вскинул свой «зиг-зауэр» и открыл ответный огонь…
Время растянулось, как конфета-тянучка, хотя интенсивный огневой контакт, казавшийся бесконечным, длился всего несколько секунд.
Двигающийся за «Мерседесом» «Лексус», возникнув на повороте, резко затормозил, свернул на противоположную сторону от машины сопровождения. Внедорожник еще не успел остановиться, когда с двух сторон стали распахиваться дверцы и наружу выпрыгнули телохранители, вооруженные автоматическими пистолетами Стечкина. В отличие от профессиональных бодигардов, бывшие десантники не стали даже пытаться защитить охраняемое лицо, а сами атаковали нападавших. Ни на мгновение не задерживаясь на месте, Гарпун и Самурай, прикрывая друг друга, приблизились почти вплотную к микроавтобусу и расстреляли нападающих в упор.
Убедившись, что их пули настигли свои цели, Самурай кошкой запрыгнул в салон «Ниссана», держа перед собой еще дымящийся пистолет. Через секунду он вынырнул наружу, демонстрируя большой палец, в это время Гарпун уже был возле «Мерседеса».
Открыв дверцу, Кутепов выбрался наружу и сразу же бросился к своему водителю.
– Ты как, Пал Константиныч?
Бледный водитель глянул на своего патрона из-под кустистых бровей и только и смог прошептать:
– Все, Ильич, прапорщик спекся.
Рука, лежащая на левом боку, безвольно упала. Водитель был мертв.
– Твою мать, – в отчаянии выругался Кутепов. Этот человек, всю жизнь шагающий нога в ногу со смертью, никак не мог привыкнуть к тому, что гибли его люди.
– Пять жмуров, – доложил патрону подоспевший Самурай. Он уже успел оглядеть место боя. – Четыре в «Ниссане» и один напротив, в кустах. Это вы его, Ильич? Голову разнесло напрочь, не иначе как «дум-думом».