Пришел Нарайян, льстивый, как кошка. Одарил меня своей неизменной ухмылкой.
— Нарайян! Мы завоевали позицию. И они приняли это нормально. Но впереди еще долгий путь.
— Религиозные проблемы, Госпожа?
— Что-то вроде. Но это не самое крутое препятствие. И не такое преодолевали, — улыбнулась я, заметив его удивление, — Сомневаешься? Ты ведь меня не знаешь. Ты знаешь лишь то, что слышал. Какая-то женщина бросила трон и пошла за Капитаном, так? Но я вовсе не тот капризный ребенок, которого ты себе представляешь. Я не какая-то там пигалица с крупицей таланта, унаследовавшая плохонькое царство, до которого ей как до лампочки. И не дуреха, сбежавшая с первым встречным авантюристом, захотевшим ее.
— Мы знаем только то, что ты — подруга Капитана, — признал он.
— Некоторые так и думают.
— Твои товарищи почти и не говорили о твоем прошлом. Полагаю, что ты нечто большее, но насколько — и гадать не смею.
— Могу подсказать, — Все это забавляло. Хоть Нарайяну и хотелось, чтобы я была чем-то нетривиальным, он изумлялся всякий раз, когда я вела себя не как таглиоска. — Присядь, Нарайян! Пора тебе узнать, на какую фишку ты ставишь.
Он посмотрел на меня искоса, но сел. За ним внимательно следила ворона. Пальцы коротышки теребили лоскут на поясе.
— Трон, от которого я отказалась, держался на империи столь обширной, что ты и за год не смог бы по ней пройти с востока на запад. А с севера на юг она простиралась на две тысячи миль. Я создала ее практически из ничего, задолго до того, как родился дед твоего деда. И это не первая созданная мною империя.
Он недоверчиво усмехнулся. Думал, что я вру.
— Видишь ли, Нарайян, Хозяева Теней были моими рабами. При всем их могуществе. Они исчезли во время великой битвы двадцать лет тому назад. Я считала их мертвыми, пока не сдернула маску с того, кого мы убили в Деджагоре. Сейчас я еще слаба. Два года назад на севере моей империи была грандиозная битва. Мы с Капитаном одолели пробуждающееся зло, оставшееся от первой созданной мною империи. И чтобы победить и не дать вырваться этому злу на волю, мне пришлось нейтрализовать себя, свою силу. Сейчас я снова ее обретаю, медленно и мучительно.
Нарайян не мог поверить. Сын своей культуры. Ведь я всего-навсего — женщина. Но поверить ему явно хотелось. Он сказал:
— Ты такая молодая.
— Я никого не любила, пока не встретила Капитана. Эта оболочка — всего лишь маска, Нарайян. Я пришла в этот мир задолго до того, как Черный Отряд прошел здесь впервые. Я стара, Нарайян. Старая и злобная. Делала такое, во что никто бы и не поверил. Зло, интриги и войну я знаю как собственных детей. Я взращивала их веками. Даже как подруга Капитана я была не только его любовницей. Но еще и лейтенантом, и начальником его штаба. Теперь Капитан — я. Пока я жива, Отряд жив. И продолжает свои деяния. И обретает новую жизнь. Я намерена его воссоздать. Некоторое время он может действовать под другим именем. Но и тогда он будет Черным Отрядом. И орудием моей поли.
Нарайян снова усмехнулся:
— Может, вы и есть ОНА.
— Кто «она»?
— Скоро, Госпожа. Всему свое время. Довольно того, что не все встретили возвращение Черного Отряда с отвращением.
Его глазки забегали.
— Тогда скажите.
Но я решила не давить на него. Нужно сделать его посговорчивей.
— Теперь о настоящем. Сейчас мы организуем войско. Прискорбно недостает самого ценного — ветеранов. Воинов некому обучить искусству боя. Сегодня, перед тем как они примутся за еду, разделите их на группы человек по десять, по культовой принадлежности. В каждой группе должны быть не более трех представителей одного культа и один не таглиосец. Выделите постоянное место в лагере и в строю. Нужно, чтобы группы не общались между собой до тех пор, пока каждая не изберет своего лидера и его заместителя. Хорошо бы им договориться как ладить между собой. Но они должны жить жизнью своей команды, и только.
Еще один рискованный шаг. Люди не в лучшем настроении. Зато изолированы от жрецов и от той религиозной среды, которая питала их суеверия. Всю жизнь за них думали жрецы. А здесь у них не было никого, кроме меня, кто мог сказать, что им следует делать.
— Я не хочу идти в наступление на Годжу, пока в отделениях не избраны командиры. Любые распри между членами отделений расцениваются как провинность и подлежат наказанию. Еще до формирования назначьте карательные караулы. Как только это будет сделано, отправьте их ужинать. Они займутся приготовлением нищи — и это сплотит. — Я махнула рукой, давая знак, что он может приступать к делу.
Он поднялся:
— Если они будут есть вместе, Госпожа, они все будут делать вместе.
— Знаю. — В каждом культе существовали свои нелепые представления о том, что можно есть, а что — нельзя. Этим и было продиктовано мое требование. Общая трапеза должна была подорвать самые основы их суеверий.
Вряд ли они смогут до конца искоренить стародавнюю вражду, однако они научатся обуздывать ее в обществе друг друга. Ненавидеть можно тогда, когда объект твоей ненависти — кто-то мало тебе знакомый. А когда ты сражаешься с человеком бок о бок и вверяешь ему свою жизнь — трудно держаться слепой ненависти.
Я пыталась занять отряд обучением военному искусству. Помогали те, кто прошел некоторую подготовку в наспех сформированных легионах; главным образом, они занимались тем, что учили моих воинов выстраиваться в стройные шеренги. Порой меня охватывало отчаяние. Я чувствовала в себе силы на многое. Но была одна.
Чтобы разобраться с политикой, следовало бы обзавестись мощной поддержкой.
Присоединились беглецы. Некоторые, правда, потом ушли. В основном те, кто не выдержал суровой дисциплины. Но были и такие, кто захотел стать настоящими воинами.
Я широко использовала метод кнута, но с еще большей щедростью раздавала пряники. Я пыталась развить в них гордость за свой отряд, убежденность в том, что они — лучше других, тех, кто не принадлежал к отряду, а также вложить сознание того, что доверять можно только своим.
Я не щадила себя. Спала так мало, что ничего не видела во сне, а если что-то и снилось — не помнила. Каждую свободную минуту тратила на то, чтобы вернуть способности к магии. Скоро они мне понадобятся.
И они медленно возвращались. Однако медленнее, чем того хотелось бы.
Это было похоже на то, как учишься заново ходить после долгой болезни.
Глава 9
Хотя я и не ставила перед собой задачу быстрого передвижения, наш отряд намного опередил остальную часть уцелевшего войска. Одиночки и небольшие группы задерживала в пути необходимость искать себе пропитание. Когда мы сбавили темп перед Годжей, все больше и больше людей стали нагонять нас. Но лишь немногие решили присоединиться.
Уже было заметно, что мой отряд — совершенно иной. Новичков это пугало.
По моим подсчетам, от нашей прежней армии осталось около десяти тысяч человек. Сколько доберется до Годжи? Если Таглиосу будет сопутствовать удача — примерно половина. Мы были уже не на своей территории. В сорока милях от Годжи и Майна, на земле, исторически принадлежавшей Таглиосу, я велела остановиться и разбить постоянный лагерь, который следовало окружить рвом. Луг на северном берегу чистого ручья — вполне подходящее место. Южный берег покрыт лесом. Удобно. Я планировала передышку, обучение войска, до тех пор пока фуражиры не опустошат всю округу.
В последующие дни примкнувшие к нам беглецы принесли сообщения о вражеской кавалерии, преследовавшей их. Через час после того, как мы приступили к устройству лагеря, мне было доложено, что на южной окраине леса появился дым. Я прошла примерно с милю и увидела клубы дыма со стороны, расположенной примерно в шести милях вдоль дороги деревни. Надо обмозговать ситуацию. Чем это нам грозит? Неприятностями? А вдруг — это удача? Вряд ли, учитывая сложившуюся в данный момент обстановку.
Из сумерек вынырнул Нарайян.
— Госпожа. Это люди Хозяев Теней. Они устроили лагерь с южной стороны леса. Завтра они обнаружат нас. — От его оптимизма не осталось и следа.
Я задумалась над этим известием.
— В отряде знают?
— Да, уже передают эту новость друг другу.
— Черт. Ну ладно. Поставьте вдоль рва надежных людей. Убейте любого, кто предпримет попытку бежать. Пусть за всем этим проследит Рам, а вы возвращайтесь сюда.
— Хорошо, Госпожа. — Нарайян шмыгнул прочь. Иногда он напоминал мне мышь. Вскоре он вернулся. — Они ворчат.
— Ну и пусть, пусть себе ворчат, лишь бы не дезертировали. А люди Хозяев Теней знают о нашем укрытии?
Нарайян пожал плечами.
— Я хочу знать. Поставьте пикет в четверти мили от края леса. Десятка два надежных ребят. Им не следует мешать продвижению вражеских разведчиков на север, но на обратном пути те должны попасть в засаду.
Пусть боятся угрозы нападения.
— Тех, кто ни на что другое не годен, отправьте строить вал вдоль ручья. Застолбите участок на том берегу, заточите копья, найдите плети и погрузите их в воду. Там нет пространства для маневра. Им придется идти напролом. Отдав распоряжения, немедленно возвращайтесь.
В подобной ситуации лучше всего заняться делом, чтобы не впасть в панику.
— Нарайян, подождите, — окликнула я его, — Выясните, умеет ли кто-нибудь обращаться с лошадьми.
Кроме моих скакунов в отряде было с полдюжины лошадей, отбившихся от табуна и пойманных нами. Мне пришлось научить Рама ухаживать за моими.
Ездить верхом в Таглиосе умели только гунниты, то есть высшая каста, и богатые шадариты. Аборигенам рабочим скотом служили буйволы и волы.
Нарайян вернулся уже в десятом часу. Тем временем я походила среди своих воинов. Я была довольна увиденным. Никакой паники или ужаса не заметила, лишь здоровая настороженность, смешанная с уверенностью, что, если останешься в отряде, шансов уцелеть у тебя больше, нежели в случае дезертирства. Моего гнева они опасались больше чем врага, пока только призрачного. Отлично.
Я внесла кое-какие предложения в связи с разбивкой кольев на внешней стороне насыпи, затем отправилась переговорить с Нарайяном.
— А теперь нам следует отправить в их лагерь своих разведчиков, — сказала я ему.
— Нам? — Его ухмылка на сей раз была искусственной.
— Я имею в виду вас и себя.
— Хорошо. Хотя я чувствовал бы себя спокойнее, если бы мы взяли и Зиндху.
— А он может тихо передвигаться? — Я с трудом могла представить себе, что такая туша способна двигаться незаметно.
— Он будет как мышь, Госпожа.
— Тогда позовите его. И поспешите. Нам нужна полная темнота.
Нарайян, как-то странно посмотрев на меня, отправился за Зиндху. Оставив караульных, мы пересекли ручей. Нарайян и Зиндху шли по лесу крадучись, словно всю жизнь передвигались подобным образом. И даже тише мышонка. Наши дозорные были застигнуты ими врасплох. Они сообщили нам, что со стороны противника вылазок пока не было.
— Ишь, какие самоуверенные, — проворчал Зиндху, и это было впервые, когда он при мне осмелился высказать свое мнение.
— Может, они просто непроходимые тупицы. — До сих пор армия Хозяев Теней поражала меня лишь своей многочисленностью.
Их костры мы увидели раньше, чем предполагали. Они расположились среди деревьев. Эту возможность я выпустила из виду. Чертовски неосторожно с их стороны.
Нарайян робко коснулся моей руки. И выдохнул мне в ухо:
— Там их дозорные. Подождите здесь, — Он, словно тень, прокрался вперед, а затем так же незаметно вернулся. — Их двое. Оба спят как убитые. Идите осторожно.
Мы прокрались туда, откуда я могла увидеть то, что надо. В течение нескольких минут я изучала расположение их лагеря, затем, удовлетворившись, сказала:
— Пошли.
Один из дозорных проснулся. В тот момент, когда Зиндху проскользнул мимо, тот приподнялся. На его широкую обнаженную спину падал свет от костра.
Рука Нарайяна метнулась к талии, затем вверх, словно он держал плеть, потом запястье его изогнулось, и через мгновение черная ткань змеей обхватила шею дозорного. Нарайян задушил его в какую-то секунду, так, что даже не разбудил другого.
Второго задушил Зиндху с помощью своей алой тряпицы.
Теперь я поняла, для чего они носили эти набедренные повязки. Это их оружие. Нарайян и Зиндху разложили свои жертвы так, что те казались спящими, правда, их языки сильно вылезли наружу. И Нарайян, и Зиндху шептали над телами что-то, похожее на ритуальные молитвы.
— Зиндху останьтесь тут, — велела я. — Предупредите нас, если трупы обнаружат. Нарайян, идемте со мной.
Я спешила, пока было темно. Когда мы добрались до лагеря, я сказала Нарайяну:
— Ловко вы это проделали. Я тоже хочу научиться этому фокусу с тряпицей.
Мои слова его удивили. Он не ответил.
— Соберите десять лучших групп. Вооружите их. А также позовите человек двадцать из тех, кто, по вашему мнению, лучше всех умеет обращаться с лошадьми. Рам!
Рам явился в тот момент, когда я занялась приготовлением своих доспехов. Он выглядел озлобленным.
— В чем дело? — Тут я увидела, что он сотворил с моим шлемом. — Это еще что такое, черт возьми? Ведь я просила вас почистить, а не ломать его.
Он ответил, стесняясь, словно мальчишка:
— Этот шлем — имитация образа Кины, Госпожа. Одним из ее имен было Жизнедав. Понимаете? И в этом облике она выглядела в точности как изображено на ваших доспехах.
— В следующий раз надо спрашивать. Помогите мне одеться.
Через десять минут я стояла в центре группы, собранной по моему приказу Нарайяном.
— Мы намерены атаковать их. На данный момент нам не требуется ни победа, ни слава. Наша задача — отбить у них охоту нападать на нас. Мы атакуем их, устраиваем маленький переполох и отступаем.
Рисуя на грязи возле костра, я описала место расположения лагеря и наметила тактику боя.
— Здесь входим — там выходим. Не тратьте время на борьбу с ними. Убивать необязательно, достаточно просто ранить. Потому что мертвеца можно бросить на месте, раненый же становится бременем для остальных. Что бы ни было, не выходите за дальний конец их лагеря. Мы отступим, как только они начнут перегруппировку. Хватайте любое оружие. Рам, на вас лошади. Запасайтесь если не оружием, то хотя бы едой — это касается всех. Но ни в коем случае не рисковать жизнью — ни своей, ни товарищей — только ради того, чтобы побольше набрать. И последнее — постарайтесь производить как можно меньше шума. Нам конец, если они нас обнаружат.
Нарайян доложил, что убитых караульных пока не обнаружили. Я отправила его вперед, чтобы он и Зиндху пополнили список своих жертв. На подступах к лагерю, примерно в двухстах ярдах, группа разбилась на мелкие подразделения. Когда сто двадцать человек двигаются одновременно, как бы осторожно они ни шли, их все равно будет слышно.
Я понаблюдала за лагерем. Там было некоторое оживление. Похоже было, что наступил момент смены караула.
Подразделение Рама присоединилось к нам. Я надела шлем, повернулась спиной к своим и пошла к единственному укрытию, имеющемуся в лагере, где наверняка расположился их командующий. Вынув из ножен меч, я окружила себя ведьмиными огоньками.
Лезвие меча сверкало огнем. Значит, сила возвращается ко мне.
Несколько «южан» проснулись с разинутыми от удивления ртами. Мои ворвались в лагерь, закалывая спящих и атакуя проснувшихся. Повалив какого-то типа, я добралась до шатра и, откинув занавес, лицом к лицу Столкнулась с выбежавшим на шум командиром. Держа обеими руками меч, я отрубила ему голову и, схватив ее за волосы, высоко подняла над собой, оглядывая лагерь.
«Южане» даже не пытались защититься. Должно быть, человек двести из них было уже убито. Остальные пытались бежать. Неужели мне так легко удалось справиться с ними?
Подбежали Зиндху и Нарайян и, упав передо мной на колени, стали биться головой о землю, опять бубня свои молитвы. Между деревьями, хрипло каркая, летали вороны. Мои люди носились по лагерю. Рубили и кололи налево-направо, дав волю накопившемуся за ночь страху.
— Нарайян. Глянь, что делают те, кто уцелел. И побыстрее, пока они не вздумали устроить нам контратаку. Зиндху, помогите мне обуздать этих людей.
Нарайян убежал. Вернулся через несколько минут:
— Они собираются в четверти мили отсюда, у дороги. Говорят, что на них напал сам дьявол. Возвращаться не хотят. Их командиры говорят, что они не выживут, если не вернут лагерь и животных назад.
Это правда. Может, еще одна дьявольская атака удержит их от возвращения?
Я собрала людей, и мы неровной линией двинулись к краю леса. Нарайян и Зиндху пошли вперед. Им было велено дать знак, если «южане» вздумают атаковать. В этом случае мы бы отступили.
Они снова умчались. Нарайян сообщил, что «южане» убили командиров, пытавшихся их собрать.
— Улыбка фортуны, — услышала я чей-то шепот. Надо будет ближе познакомиться с этой чертовкой Киной. Должно быть, известная личность. Странно, что мне до сих пор не приходилось о ней слышать.
Я вернулась в захваченный лагерь. Мы раздобыли уйму необходимых вещей.
— Рам, собери остальных. Пусть принесут колья, воткнутые в насыпь. Нарайян, подумайте, кто не заслужил оружия. — Теперь найдется немало желающих заполучить его. А оружие должно быть свидетельством доверия, наградой за заслуги.
Произошли драматические перемены. Можно было подумать, мы одержали победу ироде той, что при Годже. Уверенность появилась даже в тех, кто не участвовал в операции. Это ощущалось в общей атмосфере лагеря. В этих людях пробудилось новое самосознание. Они гордились тем, что каким-то образом были связаны с этой отчаянной вылазкой, и отдавали мне должную честь. Я, со своей стороны, усердно внушала им мысль о том, что скоро все они станут частью огромной силы.