– Ничего… Против пистолетной пули – палаш не пляшет!
Не пляшет-то он, конечно же, не пляшет… Но кошки на душе скреблись! Всеми лапами зараз! Вот принесет мне такой ухарь известие – мол, сын твой погиб, а я сим делом командовал. И что я ему скажу? Долго ли его, опосля подобных вестей, с пола веничком в кучку собирать станут?
Лодки подходят совсем близко, две из них сбавляют ход и пропускают вперед первую – ага, так эти товарищи на борт подниматься не собираются? Да, у сидящих в этих лодках людей видно оружие – поблескивают стволы ружей. Подстраховка? Они что, фрегат на абордаж брать собрались? Однако… отчаянные парни тут собрались, нечего сказать.
Быстро оглядываю себя в зеркало – хорош! Генеральский мундир, орденские знаки… вроде бы все в норме? Тут выглядеть надо, иначе не поймут! Герцог-то, вон как вырядился, словно к королю на прием собрался.
Команда!
Топоча ногами по палубе, выстраивается почетный караул. По левому борту моряки, с револьверами на поясах и дробовиками в руках. По правому борту – морская пехота с автоматическими карабинами. Парни все здоровенные и с соответствующими мордами. Впечатление производят даже на меня!
Стоило только герцогу ступить ногою на палубу – залпом грохнули наши пушки. Все шесть пятидесятимиллиметровок. По сравнению с привычными для горцев орудиями – звук совсем другой. Еще залп, еще… Гости удивленно вертят головами, наша скорострельность их немало удивляет. Хорошо видно, что пушек на палубе мало, и стреляют они все сразу, поражая шотландцев скоростью перезарядки орудий.
Последний залп.
Обе шеренги вытягиваются во фрунт, провожая глазами визитеров. А я, вместе с капитаном, иду навстречу гостям.
– Рад приветствовать вас, ваше сиятельство, на борту нашего флагмана! – учтиво кланяюсь герцогу. Все-таки он – персона более знатная, и высказать ему положенную долю учтивости – вполне для этого времени обычное дело.
– Имею честь видеть перед собою графа Алехандро? – сухо отвечает мне гость.
Вот и королевский подарок сработал – вовремя! Все же граф – это уже кое-что! С бароном наш гость так себя бы не вел – не ровня он герцогу! Граф – это уже как-то поближе будет. А по званию он меня не назвал… почему?
– Совершенно верно, ваше сиятельство! – киваю я, не замечая холодности герцога.
– Вы просили встречи со мною – я здесь. Что вам угодно мне поведать?
Так… что-то дядя ваньку валяет, я же ему в письме все подробно описал? Или это на публику работа? На какую же, позвольте вас спросить? С ним только трое сопровождающих – невместно персоне такого ранга без свиты. Стало быть, в его свите стукачок есть и вся эта комедия – для него? А что, очень даже запросто может такое быть. При случае, могут Гордона этою встречей и припереть к стеночке-то… Ладно, подыграем мужику.
Оборачиваюсь к капитану и киваю.
Где-то позади мерно рокочет барабан, и от кормы к нам направляется небольшая процессия. Знаменосец и два ассистента, торжественно вышагивая по палубе, несут знамя 92 полка. Следом за ними, так же торжественно, несут шпагу погибшего маркиза.
Подойдя к нам, знаменосцы останавливаются.
– Прошу вас, ваше сиятельство, принять в свои руки знамя полка, которым отважно командовал ваш сын – полковник Гордон маркиз Хантли! Свидетельствую, что полк сей покрыл себя неувядаемой славой в тяжелом бою! Служить под столь блистательным стягом – большая честь для любого солдата. Поэтому, не имея никакого права удерживать этот бесценный трофей в своих руках – возвращаю его законному владельцу!
Вот относительно права – это я приврал. Имею. И самое полное – никто и не хрюкнет. Законный трофей – взят на поле боя. Но это если с точки зрения генерала судить. Тут все по правилам. А вот с точки зрения дворянина – есть нюансик… Именно как знатный дворянин, я могу и даже обязан оказать храброму противнику должное уважение. Даже когда мы сцепились с королевскими чиновниками по данному вопросу (очень уж некоторым товарищам хотелось данное знамя к ногам королевским положить со всей положенной в таких случаях пышностью), де Брега мою точку зрения обосновал и этих умников осадил. Жестко и бескомпромиссно. Что и говорить – знает маркиз свое дело. Так что, в данном случае, знамя – мой личный трофей. Могу отдать королю, а могу и герцогу – мое право! И требовать его король, в подобной ситуации, не может – есть, оказывается, и на этот счет какие-то старые ордонансы, такие случаи регламентирующие. Вот, если бы не был я генералом и графом – тут уже совсем другие коврижки вышли бы. Думаю, что и Гордон на эту тему уже проконсультировался кое с кем…
– Прошу вас, ваше сиятельство!
Рокочет барабан, и знамя медленно склоняется перед герцогом.
По знаку Гордона, двое из сопровождающих подходят к знаменосцу и принимают знамя из его рук.
Лязг металла – обе выстроившиеся вдоль бортов шеренги берут оружие «на-караул». Залпом бьют орудия.
Кивок герцога, и эта парочка со знаменем спускается по трапу в лодку. Так, двоих он отослал… стукача удалил?
– Прошу вас, ваше сиятельство, принять также и оружие храброго командира полка – вашего сына!
А вот тут железный дядька дрогнул…
Взяв в руки шпагу, он как-то потух… ненадолго, но я это успел заметить.
– Если бы все солдаты и офицеры английской армии проявили бы такую храбрость и неустрашимость в бою, я не имел бы чести, ваше сиятельство, с вами сегодня беседовать.
– Генерал… вы сами присутствовали при этом бое?
– Полк маркиза атаковал мой штаб. Один, все прочие части были отправлены в другое место, и никто не оказал ему поддержки в трудную минуту.
– Как… как все это происходило?
– Полк развернулся в боевой порядок и атаковал прикрытие штаба. Не скрою, мы превосходили ваших храбрых солдат в скорострельности и дальнобойности. Любая другая часть – давно бы отошла назад. Но когда я услышал волынки… то так и сказал маркизу де Брега – эти не отступят! И они не отступили. Мы сошлись в штыковую, в моем оружии больше не осталось зарядов, многие офицеры были ранены… На наше счастье, к нам подмога подошла вовремя, чего не могу сказать об армии нашего противника. Никто не пришел к ним на помощь, хотя, насколько я знаю, полковник об этом просил неоднократно.
– Как он погиб?
– Мы сошлись в рукопашной схватке. Полковник был ранен раньше, но не покинул поля боя. Мы насчитали на его теле четыре раны – пулевую, осколочную и две штыковые… Это был храбрый человек и опытный командир, ваше сиятельство. Вы можете им гордиться! Он не посрамил славного имени!
Гордон внимательно на меня смотрит. Делает несколько шагов в сторону, знаком приказав своему сопровождающему оставаться на месте и мы, таким образом, оказываемся в относительном одиночестве. Насколько это вообще возможно на небольшой палубе.
– Генерал… «Ночной гость» – ваше имя?
– Мое, ваше сиятельство.
– Я слышал о вас… мнение такого противника – многое для меня значит. Вы – не из придворных шаркунов, и уж если говорите, что битва была тяжелой…
– И весьма, ваше сиятельство.
– Вы видели, как именно погиб мой сын?
– Увы, нет. Это было в стороне от меня. Там была такая свалка…
– Да, я это слышал. В бой вступили даже ваши музыканты.
– Ваши – тоже. Уцелел только один волынщик, его подобрали раненого.
Герцог некоторое время молчит, глядя куда-то вдаль.
– Что вы хотели от этой встречи, граф?
– Поверите ли – ничего! Здесь нечасто встречаются столь храбрые солдаты – имею в виду в английской армии. Я не первый раз схожусь с ней лицом к лицу…
– Наш полк – часть этой самой армии!
– Ваш полк – шотландцы, а это – храбрые солдаты, не чета прочим! Впрочем, ваше сиятельство, не мне об этом говорить – вы и сами все лучше меня знаете. Я просто хотел лично выразить свое уважение отцу храброго противника, раз уж такая возможность мне представилась. В первый раз, между прочим…
– Что ж, вы это сделали! И я вам благодарен за такую любезность, генерал!
– В таком случае, ваше сиятельство, позвольте мне откланяться. Все-таки – наши страны официально находятся в состоянии войны, и мне не хотелось бы ставить вас в неудобное положение.
Гордон выдвигает из ножен шпагу и осматривает клинок. На нем видны зазубрины – хозяин явно рубился в полную силу.
– У вас есть при себе монета, генерал?
– Есть, – демонстрирую ему золотой. – Подойдет?
– Подбросьте его…
Щелчком отправляю монету вверх.
В-з-з-жик! Бзынь-нь!
И по палубе прыгают две половинки разрубленной денежки… а герцог невозмутимо прячет шпагу в ножны. Наклоняется и подбирает обе части монеты. Кладет одну из них в карман.
– Возьмите, граф – протягивает он мне вторую. – Когда прибывший человек покажет мне это, я пойму, что могу говорить с ним – как с вами. Война не будет вечной…
На том свете отдохнем
На том свете отдохнем
Глава 13. Ставки сделаны!
1Весна 1799 года
Где-то в водах Ла-Манша
– Сэр! Горизонт чист! С «Боадицеи» сообщают – все в порядке.
Капитан Джордан оторвал от глаза подзорную трубу и повернулся на голос. Молодой лейтенант, несший сейчас вахту, замер у трапа.
– То есть, вы хотите сказать, что никакие опасности нас не подкарауливают?
– Совершенно верно, сэр!
– Хм… – отложив подзорную трубу в сторону, капитан спустился вниз, сделав знак вахтенному офицеру оставаться на мостике.
Палуба корабля была безлюдна, лишь дежурный наряд матросов, ожидая команды, застыл около грот-мачты. Внешне ничего не говорило о том, что более двухсот морских пехотинцев затаились под палубой в ожидании команды. Обычный корабль – не более того. Даже часть пушечных портов была замаскирована и с некоторого расстояния – почти незаметна. Аналогичные меры, предпринятые и на втором корабле, сделали и его неопасным противником. По крайней мере – внешне. А вот вблизи… любого нападающего ожидал крайне неприятный сюрприз.
Войдя в каюту, Джордан грузно опустился в кресло и только тогда повернулся к сидевшему у стола человеку.
– Ну? Что вы на это скажете, сэр?
– А что произошло?
– Никого нет! Никаких нападающих, никакого корабля и лодок… ничего! Стоило ли тратить столько времени на переоборудование кораблей? Прятать морских пехотинцев, перестраивать трюмы… с кем мы собираемся воевать?
– Вахтенные никого не заметили?
– Нет. Горизонт чист! А до континента осталось – всего ничего!
– М-м-да… Неужели «Видоумейкер» ушел из канала? Или… они что-то пронюхали про подготовку экспедиции?
– Ну, в таком случае, надо сказать спасибо уже вашим людям! Адмиралтейство сделало все возможное, чтобы информация о подготовке кораблей не просочилась за пределы доков!
Оба собеседника тяжело уставились друг на друга.
2«Видоумейкер»…
Это зловещее слово появилось в лексиконе английских моряков совсем недавно. Но, как это и бывает со всеми жуткими слухами и байками, почти мгновенно распространилось повсюду.
Впервые об этом корабле заговорили пять месяцев назад.
Небольшой корабль, с выкрашенными странным образом бортами и парусами, появился в Ла-Манше словно ниоткуда. Он не заходил ни в один порт, не принимал на борт лоцманов и не общался с проходящими судами. Странной, почти незаметной, благодаря раскраске бортов, тенью, он изредка мелькал на горизонте. Необычный силуэт судна порою внезапно возникал в окулярах подзорных труб и снова бесследно растворялся в предрассветном тумане. Скорость его перемещения была необычайно высока. Сегодня его видели в районе Дувра, а завтра полосатые борта странного корабля мелькали уже почти в сотне миль от этого места.
Первое время он никому не причинял вреда, только вызывал удивление своими маневрами.
Потом…
Однажды утром патрульный шлюп заметил неподалеку от берега несколько шлюпок. При внимательном рассмотрении, они оказались шлюпками с только что вышедшего в море транспортного корабля. Он не успел отойти от берега достаточно далеко, как встретил на своем пути этот странный пятнисто-полосатый корабль. На его мачтах подняли сигнал об остановке. Разумеется, капитан королевского флота это нахальное требование проигнорировал. Здесь, в виду английских берегов, никто и помыслить не мог – чего-то требовать от корабля его величества!
Поэтому на это наглое требование никто даже и не отреагировал. Странный корабль еще несколько минут шел параллельным курсом, держа на мачте сигнал.
А потом из-за его корпуса выскочили несколько небольших суденышек. С необычайно высокой скоростью они обогнули английский корабль… и на палубу корвета полетели щепки от разбитого рангоута. С воплями попадали вниз матросы палубной команды. Безжалостный свинцовый град моментально уполовинил количество людей на мачтах и заставил всех остальных спуститься вниз, под защиту бортов. Загрохотали, открываясь, крышки пушечных портов… чтобы через несколько секунд точно такие же действия предприняли уже и канониры. Неведомые стрелки перенесли свой огонь уже и на прислугу пушек, в самое короткое время перестреляв большинство из них. Свинцовая коса прошлась и по мостику, после чего потерявший всякое управление корабль беспомощно закачался на волнах.
С проносящейся мимо лодки окликнули капитана, пообещав не открывать огня на время переговоров.
Раненый в руку, он все же нашел в себе силы встать на ноги и подойти к борту.
– Что вы хотите?
– Спускайте шлюпки – и убирайтесь к дьяволу на берег! Военным и транспортным судам английского флота дорога на материк отныне закрыта!
– Вы сошли с ума?!
– А вам неохота больше жить? Пять минут – и ваша лоханка будет полыхать жарким пламенем! – человек на борту лодки опустил рупор и показал на небо. – Когда вон то облачко закроет солнце – мы начнем! И когда солнечные лучи снова падут на воду, от вашего корабля можно будет раскуривать трубку! Торопитесь!
Сидевшие вдоль бортов лодки гребцы неприлично громко заржали. Старший из них взмахнул рукой, весла упали на воду… и лодка необычно быстро рванулась в сторону. Слишком быстро, чтобы этому можно было бы поверить. Но капитан видел все это своими глазами. На борту корабля оставалось чуть больше половины команды, да и то – большинство из них были уже в той или иной степени ранены. А говорить всерьез о каких-либо маневрах под необычайно метким и частым обстрелом с лодок… попросту несерьезно.
Уже отплывая от корабля, моряки увидели на нем быстро разгоравшееся пламя – незнакомцы сдержали свое обещание…
Доставленные в Адмиралтейство сведения вызвали там сначала изумление. Какой-такой противник мог появиться у берегов Англии и рискнуть бросить ей вызов? Франция? Одним кораблем? Не смешно… Испания? Отпадает по той же причине. Настолько спятивших капитанов у них не имелось. Да и никто из адмиралов этих стран не рискнул бы посылать свои корабли в столь самоубийственную авантюру.
Обсуждение зашло в тупик.
Но приказ выслать в море усиленный дозор для поимки нахального пирата отдали. Он был выполнен в кратчайший срок, и уже через пять дней гавань покинули три фрегата военного флота, имевшие задачу найти и без долгих размышлений утопить наглеца. А всех пленных – перевешать на реях.
Фрегаты ушли.
А еще через три дня возвращавшееся в Англию торговое судно подобрало в море пятьдесят шесть моряков – всех, кто уцелел из трех экипажей…
Доставленные к портовым властям, они в один голос заявили – все это сделал тот самый корабль-призрак.
Выйдя на его поиск, эскадра не затратила на это слишком много времени – врага обнаружили уже на второй день, к вечеру. Предупредительный выстрел против ветра не привел ни к какому результату, наглец даже не отреагировал. Поставив все паруса, англичане устремились в погоню. Она продолжалась с переменным успехом, но подойти на выстрел так и не удалось. Темнело, и дальнейшее преследование становилось опасным. Можно было легко налететь на камни – судя по карте, они здесь имелись. Командиры фрегатов решили лечь в дрейф.
Уже под утро вахтенные услышали в море какой-то стук… совершенно непривычный и непонятный. Вроде бы потянуло дымом… хотя откуда в море дым? Да еще без огня?
Впрочем, огонь не заставил себя долго ждать!
Что-то фухнуло в море, и темноту прорезала огненная струя, вылетевшая откуда-то из темноты. Головной корабль вспыхнул, словно ему на палубу навалили кучу соломы и поднесли к ней зажженный факел.
На кораблях ударили колокола и залились боцманские дудки. Но было поздно.
Неясный стук, шипение – и такая же струя ударила в борт второго фрегата. С воплями заметались по палубе охваченные огнем люди.
С борта третьего корабля прогремел залп – пушкари разрядили свои орудия на звук. Удалось ли им кого-то поразить или нет – так и осталось загадкой.
А через считанные минуты заполыхала уже корма третьего, последнего, фрегата. Команда «Спасайся, кто может!» прозвучала слишком поздно… на первом корабле взорвалась крюйт-камера.
Уже утром, когда вставшее над горизонтом солнце осветило качающиеся на водах обломки и цепляющихся за них моряков, стал виден и полосатый корабль. Он спокойно лежал в дрейфе всего в трех кабельтовых от места крушения. Паруса его были зарифлены, и силуэт фрегата хорошо прорисовывался на фоне утреннего неба. Между мачтами у него возвышались какие-то странные надстройки, пушечных портов не было видно совсем. А вокруг корабля сновали суденышки поменьше. От них то и дело валил дым – что-то жгли?