Перестройка и новый «золотой исход» из страны
В течение большей части советского периода экспорт золота составлял величину, существенно меньшую по сравнению с объемом добычи металла за соответствующий год. После смерти Сталина и до прихода к руководству страной М. Горбачева исключение из этого правила составили всего несколько лет. С середины 1980-х гг. наметилась тенденция направлять на внешний рынок практически все вновь добытое золото за исключением того, которое было необходимо для удовлетворения внутренних технических потребностей.
Вот что пишет в связи с этим Т. Грин: «Он (Горбачев. – В. К), судя по всему, относится к золоту как к еще одному сырьевому товару, полезному для получения иностранной валюты – наряду с нефтью, алмазами или мехами, которые Советский Союз продает на регулярной основе; оно (золото. – В. К) не рассматривается как нечто, предназначенное для формирования резервов… Советский Союз, следовательно, будет продавать всю продукцию (золотодобычи. – В. К), которая будет оставаться после удовлетворения потребностей электронной промышленности или иных специальных потребителей и покрытия обязательств перед партнерами по СЭВу. Эти внутренние потребности составляют примерно 70–90 т в год; согласно западным оценкам, остаток можно рассматривать в качестве продаж (на мировом рынке. – В. К.)»[125].
В годы так называемой перестройки (1985–1991 гг.) начался самый мощный «исход» золота из официальных запасов СССР. Такие масштабные поставки золота были призваны компенсировать потери валютных доходов СССР в результате резкого падения цен на нефть на мировом рынке в 1986 г.
Примечательно, что цены на золото на мировом рынке стали падать еще раньше. По данным С. М. Борисова, с марта 1983 г. по февраль 1985 г. (всего – 24 мес.) цены на золото упали с 511,5 до 284,25 долл. за тройскую унцию (дневные котировки лондонского рынка). Правда, в следующий период с марта 1985 г. по декабрь 1987 г. (34 мес.) цены на золото выросли до 502,75 долл., что хоть в какой-то мере компенсировало падение цен на экспортируемую Советским Союзом нефть. Однако цены так и не смогли достичь предыдущего «пика» марта 1983 г. Затем до конца существования СССР (т. е. в течение 4 лет) на рынке наблюдалось новое понижение цен на золото; оно продолжалось после появления на политической карте мира Российской Федерации и остановилось лишь в марте 1993 г. на отметке 326,1 долл. за тройскую унцию[126]. Обратим внимание, что в последние три года существования СССР им было продано более 1 тыс. т золота в условиях постоянно падающих цен на мировом рынке.
Согласно опубликованному в 1992 г. платежному балансу СССР за последние два года его существования (1990–1991 гг.)[127] за рубеж было продано золота на 6,5 млрд. долл., что, по оценкам С. М. Борисова, эквивалентно более 540 т (практически все это золото, по данным платежного баланса, ушло в развитые страны). Плюс к этому за границу было отправлено еще 250 т золота в качестве обеспечения под западные кредиты[128]. Таким образом, за последние два года существования СССР было вывезено более 790 т золота[129]. Всего за годы перестройки из страны ушло более 1,5 тыс. т золота.
Заметим, что золотой запас страны продолжал таять и после того, как произошел развал СССР. Между прочим, согласно договоренностям между РФ и другими новыми постсоветскими государствами, золотой запас Советского Союза оставался у Российской Федерации. В обмен на эту уступку со стороны новых государств РФ взяла на себя все обязательства по внешним долгам Советского Союза. В Российской Федерации официальный золотой запас снижался еще в течение нескольких лет. Привожу данные по годам (т): 1992 г. – 290,0; 1993 г. – 267,3; 1994 г. – 317,1; 1995 г. – 261,8. Итак, в 1995 г. золотой запас «демократической» России оказался ниже, чем запас сталинского золота в 1953 г. в 8 раз.
В заключение можно сказать, что столь интенсивного исхода золота за национальные границы не знала ни одна страна мира за всю историю человечества. Даже в годы войн (Первой и Второй мировой) утечки золота из воюющих стран имели гораздо более скромные масштабы.
Глава 9. Теневой капитал в СССР
В СССР на протяжении большей части его существования основными были следующие три формы собственности: а) личная; б) государственная; в) кооперативная. Таково было описание социалистической экономики в учебниках советского времени. Данная картина была упрощенной, камуфлировала серьезные негативные процессы в экономике СССР, особенно после смерти И. Сталина.
Формы собственности в СССР: официальная трактовка
Для начала дадим краткое описание перечисленных выше трех форм собственности.
Личная собственность – имущество, которое принадлежало отдельно взятому человеку и необходимо было ему для удовлетворения жизненно важных потребностей (питание, крыша над головой, минимальные культурные потребности и т. д.). В круг личной собственности входили жилье, мебель, бытовая техника, транспортные средства и т. п. О более мелких предметах (книги, одежда, ювелирные украшения и т. д.) я даже не говорю. Советское государство внимательно следило, чтобы предметы личной собственности использовались лишь на удовлетворение жизненных потребностей человека и не превращались в средства производства – по крайней мере, не становились средством эксплуатации одного человека другим. Владение какими-то элементарными орудиями труда допускалось, но без использования наемного труда, например инструментами для работы в приусадебном хозяйстве. Существовали определенные ограничения на объем (как в стоимостном, так и физическом выражении) личного имущества.
Государственная собственность – доминирующая форма в СССР на протяжении всей советской истории. Она же считалась общенародной собственностью, прежде всего, это собственность на средства производства: фабрики, заводы, совхозы, торговые, транспортные, строительные и иные государственные организации, на балансах которых находились машины, оборудование (активные элементы основных фондов), различные здания и сооружения (пассивные элементы основных фондов), транспортные средства, объекты инфраструктуры (трубопроводы, порты, линии электропередач и т. д.). Плюс к этому запасы сырья и полуфабрикатов, а также готовая продукция (материальные оборотные средства). Плюс к этому средства на счетах в банке (денежные оборотные средства). Кроме того, в собственности государства находились природные ресурсы, объекты социальной инфраструктуры, разнообразное имущество военного назначения.
Кооперативная собственность в условиях полной и окончательной победы социализма (т. е. начиная со второй половины 1930-х гг.) была представлена, прежде всего, колхозами – производственными коллективными хозяйствами в аграрном секторе экономики. Но, между прочим, колхозам земля не принадлежала, а, согласно Конституции, находилась у них в бессрочном пользовании. Длительное время трактора и другая сельскохозяйственная техника также находились в пользовании колхозов. Указанная техника числилась на балансах машинно-тракторных станций (МТС), которые имели статус государственных организаций. Кроме колхозов были еще кооперативные организации в сфере заготовки сельскохозяйственного сырья и сельскохозяйственных продуктов и их реализации через свою торговую сеть (потребкооперация). Были еще артели, которые занимались производством промышленных предметов потребления и некоторых деталей для конечной продукции государственных промышленных предприятий.
В учебниках по советской (социалистической) экономике, которые издавались после смерти И. Сталина, именно так и представлялась картина социалистического общества: три основные формы собственности и два основных хозяйственных уклада (государственный и кооперативный). При этом кооперативный сводился к колхозам. Подчеркивалось, что по мере продвижения СССР на пути строительства социализма все большую роль будет приобретать государственная собственность, которая является действительно общенародной, а следовательно, социалистической. Именно так было записано в новой программе КПСС, которая была принята на XXII съезде партии в 1961 г. и которая провозглашала построение коммунистического общества в СССР к 1980 г.
Капитализм во времена новой экономической политики
Что касается капиталистической формы собственности, то о ней часто вообще не вспоминали. Или же упоминали как о явлении давно прошедших лет, когда в стране проводилась так называемая новая экономическая политика.
Капитализм во времена новой экономической политики
Что касается капиталистической формы собственности, то о ней часто вообще не вспоминали. Или же упоминали как о явлении давно прошедших лет, когда в стране проводилась так называемая новая экономическая политика.
До НЭПа в стране был период «военного коммунизма» (1918–1921 гг.), когда доминирующими были мелкотоварный уклад в сельском хозяйстве (миллионы крестьян с их частными хозяйствами) и государственный уклад в промышленности, на транспорте и в торговле. Предприятия, находившиеся в частной собственности, были национализированы. Еще быстрее были национализированы банки. Это был период, когда большевики самым решительным образом боролись с товарно-денежными отношениями, пытаясь перевести все хозяйство на прямое распределение промежуточных и конечных продуктов труда. Это был период, когда некоторые теоретики партии большевиков предлагали ликвидировать не только мелкотоварный уклад, но и личную собственность как пережиток капитализма, а всех рабочих и крестьян в добровольно-принудительном порядке объединить в разного рода коммуны или трудовые армии с жестким казарменным режимом.
Полная разруха в стране сохранялась и даже усиливалась, поэтому большевики вынуждены были прекратить свои эксперименты по организации «военного коммунизма» и перейти к новой экономической политике. Была сделана ставка на использование товарно-денежных отношений для восстановления экономики при сохранении командных высот большевиков в государстве (диктатура пролетариата). Пролетарское государство должно было ограничивать масштабы частного капитала в стране и пресекать его притязания на политическую власть. НЭП действительно был интересным периодом нашей истории, который характеризовался достаточно большой пестротой форм собственности и хозяйственных укладов.
В промышленности и торговле возник частный сектор: некоторые государственные предприятия были денационализированы, другие – сданы в аренду; было разрешено создание собственных промышленных предприятий частным лицам с числом занятых не более 20 человек (позднее этот «потолок» был поднят). Среди арендованных частниками фабрик были и такие, которые насчитывали 200–300 человек, а в целом на долю частного сектора в период НЭПа приходилось около пятой части промышленной продукции, 40–80% розничной торговли и небольшая часть оптовой торговли. Фактически это был не просто частный, а частно-капиталистический сектор, поскольку использовалось достаточно большое количество наемной рабочей силы, частники присваивали прибавочный продукт, были капиталистами.
Большевиками была допущена еще большая «крамола». После национализации в годы «военного коммунизма» всех иностранных активов в советской России они опять стали привлекать иностранный капитал. Ряд предприятий был сдан в аренду иностранным фирмам в форме концессий. В 1926–1927 гг. насчитывалось 117 действующих соглашений такого рода. Они охватывали предприятия, на которых работали 18 тыс. человек и выпускалось чуть более 1% промышленной продукции. В некоторых отраслях, однако, удельный вес концессионных предприятий и смешанных акционерных обществ, в которых иностранцы владели частью пая, был значителен: в добыче свинца и серебра – 60%; марганцевой руды – 85; золота – 30; в производстве одежды и предметов туалета – 22%. Помимо капиталов в СССР направлялся поток рабочих-иммигрантов со всего мира. В 1922 г. американским профсоюзом швейников и советским правительством была создана Русско-американская индустриальная корпорация (РАИК), которой были переданы шесть текстильных и швейных фабрик в Петрограде, четыре – в Москве.
Еще большая ставка была сделана на кооперативные формы ведения хозяйства, которые были очень развиты в дореволюционной России: как в сельском хозяйстве, так и в промышленности, как в сфере производства, так и в сфере торговли, кредита и страхования.
Правда, в эпоху НЭПа роль производственных кооперативов в сельском хозяйстве была незначительна (в 1927 г. они давали только 2% всей сельскохозяйственной продукции и 7% товарной продукции), зато простейшими первичными формами – сбытовой, снабженческой и кредитной кооперации – было охвачено к концу 1920-х гг. более половины всех крестьянских хозяйств. К концу 1928 г. непроизводственной кооперацией различных видов, прежде всего крестьянской, были охвачены 28 млн. человек (в 13 раз больше, чем в 1913 г.). В обобществленной розничной торговле 60–80% приходилось на кооперативные организации и только 20–40% – на государственные организации. В промышленности в 1928 г. 13% всей продукции давали кооперативы. Существовали кооперативные банки и кооперативные страховые компании[130]. Частный капитал не исчез полностью, но ушел в тень, подполье. Там он просуществовал еще несколько лет.
Сталинская экономика: полная ликвидация частного капитала
Как я уже писал, в экономической истории СССР особое место занимает период с конца 1920-х гг. до конца 1950-х гг. Условно его можно назвать периодом сталинской экономики. Указанная модель сильно отличалась от того, что было до этого и после.
К началу 1930-х гг. частный капитал практически полностью исчез из экономики СССР. В первой половине 1930-х гг. была проведена массовая коллективизация крестьянства. Потребительская кооперация и кооперация в сфере несельскохозяйственного производства сохранилась, но сократила свои масштабы. С тех пор сложилась та структура собственности и хозяйственных укладов, о которых мы сказали в самом начале. Она действительно была такой (или примерно такой) во времена сталинской экономики.
Частный капитал, конечно, сдаваться не желал. Он стал переходить на нелегальное положение. По оценкам зарубежных исследователей, в 1928 г. на нелегальный капитал приходилось лишь 5% общего оборота частного капитала в СССР. В 1930-е гг. велась активная борьба по искоренению остатков нелегального капитала. Накануне войны его в Советском Союзе практически не осталось, случалась лишь бытовая спекуляция[131].
Конечно, Сталин прекрасно понимал, что частный капитал может в любой момент поднять голову, поэтому принимал различные меры по предотвращению его появления. Эти меры были двоякими.
С одной стороны, меры карательные, которые пресекали хищения социалистической собственности и иные разные злоупотребления. С другой стороны, меры поощрительные: поощрялось мелкотоварное (индивидуальное и кооперативное) производство для преодоления дефицитов на рынке потребительских товаров. Государство не только не чинило препятствий мелкому товарному производителю с выходом на розничный рынок, но, наоборот, всячески поощряло такой выход.
Сталин понимал, что любой дефицит – питательная почва для хищений, контрабанды, спекуляций, организации подпольного производства дефицитных товаров и т. д. Поэтому, в частности, поощрялось подсобное хозяйство на селе. Часть времени крестьянин трудился в колхозе, а часть – на своем участке. Продукция с этого участка частично потреблялась семьей крестьянина, частично вывозилась на рынок и продавалась горожанам. Продукция могла реализовываться как самим крестьянином на колхозных рынках, так и сдаваться для реализации через систему кооперативной торговли. В общем объеме розничного товарооборота в 1940 г. на государственную торговлю пришлось 62,7%, на кооперативную торговлю – 23,0, на колхозные рынки – 14,3%[132].
Правда, следует признать, что в такой тяжелый для страны период истории, как Великая Отечественная война, в СССР опять начал складываться теневой капитал. Питательной основой для него стали спекуляции продовольствием, фальшивые советские денежные знаки (их печатали в фашистской Германии и забрасывали на территорию Советского Союза), грабежи (в т. ч. завладение крупными денежными суммами во время эвакуации банковских учреждений). Кроме того, следует учитывать появление на территории СССР в конце войны большого количества иностранной валюты и трофейных предметов (промышленных и продовольственных товаров, картин, ювелирных изделий, антиквариата и т. п.), ставших предметами спекуляций и источниками незаконного обогащения. Необходимо было действовать решительно и точно, чтобы не допустить расползания теневого капитала, который мог нанести серьезный урон делу строительства социализма. По теневому капиталу после войны было нанесено два главных удара.
Первый – денежная реформа, проведенная в декабре 1947 г., которая обесценила громадные денежные состояния подпольных миллионеров, т. е. она носила конфискационный характер[133]. По оценкам некоторых экономистов, наличная денежная масса уменьшилась в три с лишним раза: с 43,6 до 14 млрд. руб., т. е. было фактически конфисковано капиталов на сумму почти 20 млрд. руб.[134] Указанная реформа нанесла решительный удар по теневому капиталу. Было восстановлено равновесие между товарной и денежной массой в экономике, удалось избежать инфляции. Началось плановое снижение цен в розничной торговле. Была отменена карточная система.