— Началось, — флегматично провозгласил Петрушин, припадая к прицелу своего «ВАЛа». — А теперь — гранатку. Через забор.
— Не сошлись во мнении, что ли? — высказал предположение Костя. — Не смогли обрести консен...
— Ложись!!! — дружно заорали (по-русски, что характерно!) товарищи у «Ниссанов», бросаясь врассыпную и падая, кто где придется.
— Бу-бух!!! — сочно громыхнул взрыв, раскатываясь эхом по окрестностям.
Товарищи у «Ниссанов» вразнобой заорали — кому-то там крепко досталось.
— Да, это правильно, — одобрил Петрушин. — Все как положено.
— Бу-бух!!! — раздался второй взрыв.
Секунды не прошло — ворота вывалились наружу, из клуба поднявшейся пыли на улицу выскочила белая «Нива» и мгновенно убралась из сектора. Судя по направлению движения, помчалась по дороге на Шали.
Команда в полном составе метнулась на другую сторону чердака, к тыловому сектору. Чертыхаясь, принялись локтями выбивать дыры в шифере — прикладами неприлично, надо беречь точный инструмент.
— «Кукушки» — «Третьему»!!! — хрипло рявкнул в рацию хитрый Петрушин, первым успевший к готовой бойнице, оборудованной накануне полковником. — Белая «Нива». Принимайте!
— Принимаю, — доложил «Кукушка один». — Но пока не вижу.
— Принял, — эхом отозвался «Кукушка два». — Тоже пока... Ага! Цель вижу!
— Ну и славно, — буркнул Петрушин. — Он весь ваш, хлопцы. Давайте. Мы поддержим.
— Мы, конечно, поддержим — но тут у нас полный не фонтан, — оценил обстановку Вася Крюков, сканируя через прицел участок дороги. — Тут метров пятьсот... Далековато!
— Ничего, — Петрушин привычно окинул взглядом личный состав, проверяя, все ли заняли позиции, покосился на безоружного Рашида, припавшего к дыре в шифере с Васиным биноклем. — Не продырявим, так попятнаем. «Кукушки» должны сработать. Главное, чтобы он в ложбину не вильнул, а там...
Из-за крайнего дома в тыловой сектор выскочила «Нива» и стремительно понеслась по дороге, удаляясь прочь от села. Если встать лицом к Шали, снайперы сидят справа от дороги. Так удобнее, там хороший кустарник и некоторая возвышенность. А слева от дороги, аккурат в секторах снайперских пар, имеется длинная продолговатая ложбина — вымоина. Это немножко неудобно — ложбина хоть и неглубокая, но там можно спокойно проползти метров пятьдесят на карачках, а кое-где и почти в полный рост пройти, оставаясь недосягаемым для пуль снайперов. Перекрытое пространство называется. Выбирать не приходилось, потому что это единственное место, где можно было разместить засаду. И неудобство, в принципе, довольно относительное. Кому придет в голову без очевидных оснований выскакивать из машины и щучкой нырять в ложбину? А если и придет — через пятьдесят метров путешествия на карачках придется ведь вылезать на ровное место и метров тридцать бежать до поворота, за которым начинаются посадки, закрывающие сектор. На этом тридцатиметровом участке снайперы как минимум дважды успеют продырявить любую пешую цель.
Петрушин опасался напрасно. «Нива» мчалась прямиком по дороге, ровной в этом месте, как стрела, и заметно прибавляла ход. Спустя несколько секунд она окончательно въехала во все возможные сектора — и с крыши, и со снайперских позиций.
— Потрудимся же, братие, — привычно пробормотал Петрушин, выдавливая слабину спускового крючка. — Ну, ребята — держите...
В этот момент случилось нечто необъяснимое — по крайней мере, с первого взгляда. Крыша над головами команды начала активно рушиться и плевать во все стороны острыми осколками шифера.
— Все во двор! — как всегда, первым сообразил Петрушин, мощным броском дородного тела вынося кровлю прямо перед собой и прыгая во двор.
А со второго взгляда стало понятно: по позиции команды как минимум с четырех точек работают тяжелые пулеметы, размещенные где-то неподалеку, тоже на чердаках. Вот это чудо, так чудо!
Спустя несколько секунд команда благополучно десантировалась во двор... Нет, не в полном составе и не совсем благополучно. Глебыч при падении подвернул ногу, Иванов схлопотал пулю в правое предплечье и по этой причине оставил свой «ВАЛ» на чердаке, бледная Лиза, хватая ртом воздух, держалась за левую ключицу — из-под ладони обильно натекала кровь...
А Серега и Рашид остались на чердаке.
Методично рокотали вражьи пулеметы, проштопывая свинцом крышу гостеприимного для федералов дома, где-то в стороне подконтрольной усадьбы слышались автоматные очереди и рвались гранаты, и вообще, теперь понятно было, что в селе начался настоящий бой, который развязать под силу только хорошо вооруженному подразделению числом как минимум до взвода. Только вот вопрос: какого черта это подразделение здесь делает?!
— Откуда что взялось? — пробормотал Вася Крюков, принимаясь деловито вправлять кряхтящему Глебычу ступню.
— Лиза! — страдающий от боли Иванов стоически отпихнул подползшего к нему с ИПП[13] Костю и рванул из кармана разгрузки свой пакет. — Лиза, я сказал!!! Я — сам...
— Готово, — доложил по рации «Кукушка-один». — Сработали трижды, куда-то там попали, непонятно... Короче, транспорт урулил в ложбину и теперь лежит там на боку — видим правые колеса. Ждем, когда вылезут. Это что там у вас, «Третий»?
— Вы молодцы, — похвалил снайперов Петрушин. — Позиции поменяли?
— Обижаете!
— Молодцы. Не высовывайтесь, ждите, мочите все, что движется.
— А что там у вас? Пулеметов вроде не было...
— Это не у нас. Это по нам. Вы работайте, не отвлекайтесь! Теперь вы у нас — основные.
— Понял вас, «Третий», работаем...
— ...кого хера?! — едва Петрушин отпустил тангенту, прорезался голос командира «Заслона-один». — Что там у вас за война, блин? Что там за пулеметы?!
— Короче так, «Заслоны», — заторопился Петрушин. — Прыгайте на броню и в полном составе дуйте сюда. «Заслон-три» пусть даст крюка и заезжает со стороны Джалки — а то в ваши же сектора въедет. Если он меня не слышал — передай. Ты меня понял?
— Понял. Нарвались?
— Нет, они тут уже были. С ходу не залетайте, на окраине притормозите. Я разберусь, сориентирую вас по численности и размещению их огневых точек. Давай, ждем вас...
Разобравшись с радиообменом, Петрушин вернулся к делам насущным, заорал в сторону чердака:
— Серый! Если живы, хоть голос подайте!
— Живы, — тотчас же откликнулся с чердака лейтенант.
— Так какого хера?! — возмутился Петрушин. — Жить надоело?
— А тут «мертво», — доложил Серега. — Посмотри на крышу.
Петрушин посмотрел — точно, небольшой угловой участок чердака не попал ни в один из вражьих секторов. Шифер там был целый, вот что! Серега с Рашидом, то ли с перепугу, то ли ввиду поразительной врожденной сообразительности, не прыгнули во двор, а заползли в этот участок и теперь сидели там, затаившись, как мыши.
— Так какого хера? — Петрушин не баловал соратников разнообразием выражений. — Ломайте шифер, прыгайте во двор!
— Наблюдаем, — доложил Серега. — Видим «Ниву» на боку. Готовы поучаствовать, если будет продолжение...
Продолжение не замедлило последовать. На участке Шалинской трассы вдруг объявилась еще одна «Нива» — выпрыгнула, как заяц, из-за крайнего дома и понеслась в сторону своей лежавшей на боку сестрички.
— Так-так... — лейтенант отложил свой двадцатикратный бельгийский бинокль и достал из «разгрузки» рацию. — «Кукушки» — «Седьмому»!
— Цель вижу, — тотчас же отозвался «Кукушка-два». — Валить?
— Со всех стволов. И стрелки прикрытия — тоже!
— Щас...
— Чего там? — занервничал не владеющий обстановкой Петрушин. — Куда там?
«Та-та-та», — напомнили о себе вражьи пулеметчики, не оставлявшие без внимания крышу «федеральной» усадьбы.
— Да бросьте вы все, падайте вниз!!! — взмолился Петрушин. — Достанут ведь...
— Щас... — Серега припал к прицелу своего «ВАЛ а» — Рашид тотчас же завладел его биноклем и принялся глазеть на «Ниву», сугубо по-чеченски удивляясь высокой разрешающей способности буржуйского прибора.
— Надо же — совсем близко видно, как будто рядом стою...
С крыши было видно то, что оставалось недоступным взору снайперов. «Нива» лежала на левом боку, сильно кренясь влево — вот-вот завалится на крышу. Рядом никого не было...
Вторая «Нива», как будто почуяв угрозу справа, вдруг вильнула с дороги и на полном ходу съехала в ложбину. Теперь в поле зрения снайперов была только ее крыша и верхняя четверть окон. Спустя несколько секунд она остановилась у места аварии, из салона выскочил человек и, пригибаясь, почти на получетвереньках, метнулся к первой машине.
— Вах! — удивился Рашид, увидев, как осыпаются стекла прибывшей машины — результат запоздалой работы снайперов. — Хорошо бьют, кучно!
Человек, между тем, качнул пострадавшую «Ниву» на себя — она легко завалилась на крышу — и без паузы поволок кого-то из салона.
— Вах! — удивился Рашид, увидев, как осыпаются стекла прибывшей машины — результат запоздалой работы снайперов. — Хорошо бьют, кучно!
Человек, между тем, качнул пострадавшую «Ниву» на себя — она легко завалилась на крышу — и без паузы поволок кого-то из салона.
— Ах ты ж су-упчику захотел, — пробормотал Серега, прицеливаясь в едва различимую через четырехкратный прицел фигуру и страшно сожалея, что разрешающая способность оружейной оптики не эквивалентна возможностям его крутого бинокля. — А ты за лу-уком сходил?
«Шлеп»! — мимо!
Человек выволок кого-то из салона и скрылся за своей машиной.
— Черт! Ай, как обидно...
Человек показался вновь — опять поволок кого-то из салона.
Шлеп! — человек дернулся, присел и развернулся в сторону невидимого стрелка.
— Ва-ах! — в этот раз Рашид удивился сильнее. — Ты только посмотри, кто тут у нас...
— Опять не попал, — огорченно констатировал Серега. — Где, блин?! Где ты, «В-94»[14]! Или хотя бы штатная «СВД»?!
Человек работал, как папа Карло, — не разгибаясь, в три приема утащил за габариты своей машины второго.
— «Кукушки»!!! — заголосил в рацию Серега. — Он сейчас поедет! У вас будет буквально три секунды, а то и меньше! Не успеете — уйдет за посадки!
— Сделаем, — пообещал «Кукушка-два». — Ждем...
«Нива» с пробуксовкой стартовала с места и начала разгоняться по ложбине. На крыше пару раз вспыхнули серебристо-белые фонтанчики — снайперы работали.
— Рано!!! — досадливо вскричал Серега. — Лучше бы прицелились как следует и дождались полного контура...
«Нива» разогналась, выскочила из ложбины и, за пару секунд преодолев открытый участок длиной в тридцать метров, скрылась за посадками.
— Е-мое... — сокрушенно побормотал Серега. — Вот это, блин, поработали...
Да уж, точно, — поработали. Непонятно, кто там был — в первой «Ниве»... Но, учитывая то обстоятельство, что «Заслон-три» вовсе не перекрывал трассу в направлении Шали, а в данный момент на всех парах совершал обходной маневр для выхода в тыл села, можно было с уверенностью констатировать: ушел, вражина. Сугубо по-английски, даже не попрощавшись...
Глава седьмая СЕРГЕЙ КОЧЕРГИН 7 июня 2003 г., Моздок — Веденский район ЧР
У нас в народе говорят: судьба благосклонна к дуракам и пьяным. Пьяными мы не были, так что остается второй вариант...
В общем, скажу сразу, не буду мучить: великое аргунское заседание для нас закончилось довольно благополучно, хотя при более пристальном рассмотрении обстоятельств понятно, что все могло быть гораздо сложнее.
Откуда там взялись три десятка «духов» с экипировкой морских пехотинцев, это уже вопрос риторический. Рассчитывали, что будут трое-четверо, замаскированные под священнослужителей и вооруженные, как следствие, пистолетами и гранатами...
Но у них, как оказалось, были другие планы. Видите, как бывает, когда планы противных сторон немножко не совпадают? Если взять за основу тот факт, что мы не могли проспать прибытие ожидаемой персоны в подконтрольную усадьбу (а мы смотрели в оба, глаз не сомкнули!)... Получается, что оная персона уже находилась там до нашего прибытия. Значит, мы сидели на чердаке, как те сычи, а «духи», успевшие к моменту нашего прибытия занять позиции, спокойно за нами наблюдали? Вот это мы устроили засаду!
А самое обидное — ни на секунду никто не усомнился, что все идет как надо. Даже сверхчувствительный Вася Крюков, и тот дремал вполглаза да посасывал свой сгущ из банки с двумя дырками.
Нас очень здорово выручили те товарищи, что приперлись на встречу с персоной (не будем говорить — Абу, потому что лично его никто не видел и фактов, достоверно подтверждающих его присутствие там, пока нет). Основной удар «духов» пришелся по ним. Они были на улице, рядом с усадьбой, совершенно открытые, окопов я там на наблюдал... При ином раскладе, полагаю, нам досталось бы по максимуму. Еще, вне всякого сомнения, следует сказать отдельное военное спасибо господину Иванову. Именно этот господин настоял на подстраховке (исходя из имеющихся на момент проведения операции данных, мы вообще могли обойтись без всякой поддержки), в результате чего уже спустя семь минут с начала активной фазы боевых действий к нам на подмогу прибыла целая рота на бронетехнике. Если обратиться к хронике удачных засад противника, ни к кому из пострадавших помощь так быстро не прибывала. Поэтому, в общем-то, мало кто и выжил в тех засадах...
Убедившись, что важная персона благополучно смылась, а федералов оказалось больше, чем хотелось бы, «духи» особо упорствовать не стали и начали потихоньку отходить к Мескер-Юрту. К тому моменту в Аргуне уже было изрядное столпотворение: подтянулись все, кто находился в пределах досягаемости штатного радиосигнала, примчалось разное начальство, и каждый был полон решимости показать злобным мерзавцам, кто тут на самом деле хозяин. В результате до основания разрушили несколько ломов, еще несколько усадеб подожгли мимоходом, но собственно «духов» укокошили, по разным данным, не более десяти человек. Вот что значит хорошая индивидуальная обученность, правильное расположение живой силы и заблаговременная подготовка наиболее безопасных путей отхода.
В горячих послевоенных разборках по существу вопроса мы не участвовали. Витя, получив информацию о ранении Иванова и Лизы, оперативно прислал «вертушку», и мы благополучно удрали всем составом (и Рашида взяли — тоже вроде как член) в Моздок. Было желание сразу лететь на родную базу — тут всего восемь километров, госпиталь имеется, но спецпредставитель категорически настоял: ко мне, все ко мне! Очень быстро, и ни на миллиметр не отклоняясь от маршрута!
Видимо, он полистал горячие сводки и выпал в осадок. Эти горячие, как правило, отличаются сильным искажением ситуации в плохую сторону (у страха глаза велики) и полным отсутствием объективности (в чужих руках всегда что-то толще). Видимо, по сводкам выходило, что мы тут, мягко говоря, слегка начудили. Вместо того чтобы проводить тихую тайную операцию, внезапно скурвились и на ровном месте устроили жуткую бойню с разрушением жилищ мирных граждан и последующим поджогом села...
* * *По истечении некоторого времени в Моздокском военном госпитале состоялось оперативное совещание, которое возглавил лично специальный представитель президента по ЮФО. Иванова с Лизой по распоряжению Вити поместили в отдельную палату с телевизором и видом на природу. В этой палате мы все и собрались, в том числе и Рашид, наш невольный соучастник. Лобастые охранники Вити, выходцы из его бывшего ведомства, этим фактом были чрезвычайно взбудоражены и потели от напряжения. Совещание закрытое, им пришлось остаться в коридоре и на улице, под окнами палаты. А здоровенный абрек, которого даже обыскать никто не удосужился, сидел в двух шагах от представителя, никем не контролируемый. Я парней понимаю, с точки зрения организации службы это полный оперативный коллапс. Они же не в курсе всей мотивационной подоплеки его сотрудничества с нами, для них любой нохча, не аккредитованный местным правительством, — потенциальный террорист и угроза безопасности для объекта опеки.
Палата была ничего себе, но все тут отдавало казенным отношением к делу, и, как в любом лечебном учреждении, специфически пахло. Спецпредставитель задумчиво рассматривал нас, как будто увидел к первый раз, временами морщил носик и, вообще, был рассеян, — слушая доклад Кости Воронцова, порой невпопад задавал вопросы и никак не мог сосредоточиться на теме.
Психолог докладывал, потому что Иванов был под кайфом (иначе говоря, пребывал в легком наркотическом трансе от введенных накануне обезболиваюших препаратов) и у него элементарно заплетался язык. Полковник только заторможенно кивал да иногда вставлял междометия.
Витя сострадательно морщился, рассеянно грыз дорогую ручку и рисовал уродцев на листке качественной мелованной бумаги. Я любопытства ради вытянул шею, посмотрел. Уродцы были какие-то аморфные, без половых признаков. Вася у нас, например, когда к нему в руки попадает бумага и огрызок карандаша, всегда рисует мелких товарищей с огромными фаллосами, заштриховывая оконечности рубчиками, наподобие гранаты «Ф-1». Вот вам разница между аналитическим умом государственного масштаба и местечковым интеллектом армейского разведчика.
Состояние Вити мне тоже было понятно. Иванов с рукой на перевязи, Лиза в лубке — ключица сломана, Глебыч на костыле после сильного вывиха, остальные все исцарапанные какие-то, в пластырях, зеленке и, вообще, изрядно потрепанные...
И читался в бездонных глазах представителя мучительный вопрос... Где?! Где вы, мои непробиваемые терминаторы? Это что за рахитов мне тут подсунули?!
Мы же к нему раньше приезжали на доклады и отчеты, то есть принаряженные, свежевыбритые, с ясными непохмельными взглядами и без каких-либо признаков повреждений. Мы вовремя рапортовали о выполнении и показывали результат. Были, конечно, проблемы, какие-то нестыковки... У нас, например, было такое дело: государственной важности подследственного, взятого Витей под честное слово, из-под носа увели, случались и некие другие нюансы подобного рода... Но в конечном итоге мы со всем этим разбирались самостоятельно и к финалу подходили с положительным результатом. Вот и привык товарищ, разбаловался...