Маневрируя в карусели боя, вдруг обнаружила, что два дзынирских истребителя всё время держатся неподалёку, но сами в схватку не вступают. Вообще роботы-беспилотники у врага не имеют никаких внешних отличий от машин с живыми внутри. Хорошая маскировка. Но в этих двух явно сидели пилоты. Почуяли раненого зверя, то есть повреждённый истребитель, и ждали удобного момента. Теперь точно, просто так из боя было не выйти.
Вообще дзынирам смелости не занимать. Но при этом лобовых атак они всегда стараются избегать, прикрываясь своими беспилотниками. Общеизвестный факт. Курсантом об этой их особенности рассказывают чуть ли не на первых занятиях, чтоб потом по ошибке не приняли за трусость.
Решила этим и воспользоваться. Выбрала момент и рванула на форсаже прямо на одну из вражеских машин. Теперь всё зависело от Дали. Но своему стрелку нужно доверять, иначе вообще нет смысла вылетать в бой. Напарница не обманула моих ожиданий. Уворачиваясь от вражеских выстрелов, я с трудом проскочила между обломков, в которые хомо превратила вражеский истребитель. Сначала, когда взорвались двигатели, даже подумала, что некоторые всё же задели корпус, но быстро поняла, что ошиблась. На этот раз пронесло. Быстро, но, увы, поздно. Это подкрался сзади второй враг.
— Разворачивай! — закричала мне напарница.
Маневровые двигатели ещё работали, и я, не задумываясь, перевернула машину сразу в двух плоскостях на сто восемьдесят градусов. Даля открыла огонь по несущемуся в нашу сторону дзыниру. Мы получили ещё несколько попаданий, в основном по крыльям, к которым подвешено главное вооружение, но и вражеский истребитель успел взорваться. Правда, пилоту удалось катапультироваться, и теперь, по какой-то иронии судьбы, его капсула медленно летела по инерции практически в том же направлении и с похожей скоростью, что и огрызок нашего истребителя.
— Долетались, — прокомментировала я.
— И что теперь? — спросила напарница.
— Всё зависит от того, кто прилетит спасать нас первым. Если наши, то мы герои, если дзыниры, то неудачницы.
— Сигнал?
— Подан автоматически, — ответила я, — как и у катапультировавшегося врага.
— Тогда давай посмотрим, что у нас есть, — предложила хомо. — У меня сохранились в рабочем состоянии два из четырёх главных орудий, но энергии всего на один полноценный выстрел. Правда, система наведения не отвечает, стрелять можно только прямо перед собой. А чем похвастаешь ты?
— Основные двигатели уничтожены. По половине рулевых нет никаких данных. Я и на оставшихся могу развернуться вдоль любой оси, но это всё, на что способен наш обломок.
— Значит, один прицельный выстрел у нас есть, — подвела итог Даля.
— И в кого ты собираешься стрелять? — несколько удивившись, спросила я.
— Пока понятия не имею, — ответила та. — Привыкла точно знать, сколько у меня патронов имеется. Да и мало ли что… Лучше скажи, сколько у нас кислорода?
— Регенераторы в рабочем состоянии, — ответила я. — Так что либо наши, либо враги прилетят прежде, чем что-либо произойдёт с системой жизнеобеспечения. И ещё, у нас почти все приборы в норме, и, в отличие от пилота-дзынира, что до сих пор болтается рядом, мы всё увидим.
— Слушай, Гинта, а почему ты решила, что если нас выловят наши, то непременно станем героями? — спросила Даля. — С неудачницами в случае пленения понятно, однако выловленные вместе с огрызком истребителя на героев не очень тянут.
— Ты наш результат видела? — вместо ответа спросила я её.
— И что в нём особенного?
— Ты серьёзно?! — удивилась я.
— Да, — спокойно ответила напарница.
Я ещё не научилась улавливать на слух по интонациям, когда эти люди шутят, но, похоже, Даля действительно говорила совершенно серьёзно. Никакой тени иронии или ещё чего в её голосе не было.
— Двадцать три сбитых вражеских истребителя! И это в первом бою! Да я о таких результатах вообще не слышала! И ты спрашиваешь, что тут такого?!
— Так значит, можем дырки под медали крутить? — неожиданно спросила она.
— Зачем дырки? — удивилась я.
— Выражение у нас такое, — стала объяснять землянка. — Означает ожидать скорого награждения.
— Тогда да, можем крутить по дырке, — согласилась я.
— Или по три? Пилотируемых истребителей было ведь три. Или лучше сразу по двадцать три?
Тут и без особого слуха ашу было понятно, что напарница шутит.
— Послушай, подруга, — сказала я ей, — давай дождёмся, когда нас спасут, причём именно наши, и уже потом будем думать о медалях.
— Ну вот, и помечтать уже нельзя, — ответила она.
Сидели и наблюдали за картиной боя. Всё равно больше делать было нечего. Сражение постепенно сходило на нет. Количество участвующих истребителей явно уменьшалось. Кого-то сбивали, кто-то сам улетал, получив повреждения или истратив боезапас. Появились первые челноки, собирающие выживших. И сразу два таких явно направились к нам. Ашжурский и вражеский. Однако наш, судя по всему, успевал раньше.
Только сообщила эту радостную весть напарнице, как будто из ниоткуда вынырнул истребитель дзыниров и занял место рядом с капсулой катапультировавшегося пилота.
— Теперь мы точно влипли! — сообщила я. — У челнока оружие, конечно, есть, а вот шансов против истребителя нет.
Моя напарница думала всего несколько мгновений, после чего заявила:
— Зато есть у нас!
— Не говори глупостей! Пленных хоть иногда, но обменивают, а мёртвых точно нет. Единственным выстрелом лобовые щиты никак не пробить, даже если попасть в реально уязвимое место, — стала объяснять совершенно очевидное я.
— Это если щиты включены, — заметила Даля. — Обрати внимание на приборы. Нет у него силовых щитов. Или только что выключил и со сбитым пилотом так разговаривает по ослабленному каналу, чтобы на весь космос не орать, или вообще в бою потерял.
— Но…
— Хватит спорить! На это нет времени, в любой момент всё может измениться. Разворачивай то, что у нас осталось, вот так, — она вывела мне на экран желаемое положение, — и будет то, что будет.
Гинтири. Пилот-истребитель
Пара импульсов на оставшиеся рулевые двигатели и сразу последовавший вслед за этим выстрел. Ответный огонь отсутствовал. После приближения изображения стала видна аккуратная дырка в том месте, где у дзыниров расположен пилот. Даже сделав такой невероятный выстрел, Даля не закричала от радости. Вообще не издала ни звука. Да любой стрелок ашу или ожу орал бы от восторга на полгалактики.
Странная она.
Наш челнок успел первым. Катапультировались и были затянуты внутрь. Потом ещё и капсулу с дзыниром выловили. Я настояла, чтоб зацепили и отбуксировали последний истребитель с аккуратной дыркой в корпусе. Учитывая то, как он был подбит, неплохой трофей. А Даля тем временем буквально силой выкинула из кресла стрелка и заняла его место. Он особо и не возражал, так как у истребителей класс намного выше. С нами не спорят. Я бы тоже могла занять место пилота, но не стала.
Только напарница размечталась! Захотела к двадцати четырём истребителям ещё и челнок прибавить. Разумеется, ничего у неё не получилось. Тот даже приближаться не стал.
Даля. Стрелок-истребитель
Эскадренное сражение на этот раз так и не состоялось. Подкрепление первым подошло к ашжурам, и дзыны просто отступили. Этот участок космоса не был нужен ни тем ни другим. Два относительно небольших флота тут чуть ли не случайно встретились, прощупали силы друг друга на максимальном расстоянии и разошлись.
Пускай и чисто формально, но победа всё же осталась за нами. Вместе с полем боя. По такому случаю в самом большом ангаре линкора было общее построение и награждение отличившихся. Нас с Гинтой оставили на потом, как самых-самых. Приятно, конечно, но скучно. И ведь не смоешься раньше времени.
Пилоты и стрелки получали награды из рук капитана, кивали строго по уставу и отходили обратно на свои места.
— Я отвечу особой ритуальной фразой, — зашептала мне на ухо напарница. — Только не вздумай её повторить.
— Это ещё почему? — тоже шёпотом спросила я.
— Потому что она только для потомков последнего императора, — ответила ашу.
— Что же тогда отвечать мне?
— Можешь что-нибудь из принятого у вас на планете, — предложила она.
Интересный вопрос. Из всего, что я знаю, подойти могло бы разве что только: "Служу Советскому Союзу!" Но не мне. Я ведь даже не рождённая в СССР, пусть самую малость, но опоздала. Потерянное поколение, как говорят на Земле всё чаще и чаще. "Смерть Арбитрам!" тоже неплохо бы звучало, но боюсь, не поймут. Пускай к ним тут относятся без особого пиетета, но не настолько.
— Тогда лучше напомню, что нам как минимум три медали положено, — зашептала я.
— Тогда лучше напомню, что нам как минимум три медали положено, — зашептала я.
— Не вздумай! — ответила Гинта.
— А тут что не так?! — прикинулась, что не понимаю, я.
— Не позорь меня! — ответила она, даже слегка повернулась в мою сторону.
— И что такого? — продолжила игру я. — Самое худшее, что нам могут сделать, это не выдать недостающих.
— Всё равно не вздумай!
Другие уже начали коситься в нашу сторону. Однако больше ничего придумать, чтобы развеять скуку себе и окружающим, я не успела. Незаметно подошла наша очередь.
А я оказалась права! Нам с Гинтири выдали по три награды.
Первая медаль даже не знаю, как называется. Ею сегодня больше всего награждали. Сбитых, но выживших. Оказывается у ажшуров и это достижением считается. Вторым был орден. Аналог земной медали за отвагу. И третьим тоже орден. И этот уже не простой, а один из высших у ашжуров. "Победа или смерть!" Сегодня он достался только нам. Взяв продолговатый металлический футляр со своими наградами, Гинтири кивнула строго по уставу и произнесла:
— Империя не умерла, пока жив хоть один из нас!
— Никто кроме нас! — в свою очередь сказала я и тоже кивнула (не исключено, что приблизительно соответствующе уставу).
Когда шли обратно в строй, шепнула напарнице:
— Ну, что я говорила?! Три дали! Со мной не пропадёшь.
Глава 5. Награды и традиции
Павел Смирнов. Лейтенант десантной дивизии
Сразу после церемонии награждения решили наведаться к Дале в каюту, обмывать её ордена.
— Повод железный, — заявил Алексей. — Да и никого больше из землян всё равно не наградили.
— Может, к нам пригласим? — предложил я.
Сделал это чисто для формальности. С одной стороны — первая награда, полученная землянкой, а с другой — устраивать попойку всей дивизией не стоило. Учитывая, что в этом случае и вторая к нам присоединиться тем более. Да и запасы спиртного ограничены, не стоило их тратить по первому подходящему поводу. Ну и многим её знакомым просто было любопытно, как она там устроилась, ведь о каютах стрелков и пилотов космических истребителей ходило немало всевозможных слухов.
— Тогда её напарница может не прийти, — возразил Шишкин. — Лучше, когда свои будем обмывать, позовём уже их обеих.
Вообще вся инициатива исходила от Лёши Шишкина. Он и бутылку коньяка из своих личных запасов пожертвовал, и всех знакомых девушки организовал. Только было непонятно, какая из блондинок его больше интересует, Даля или Гинтири. Однако я решил, что это станет ясно уже на намеченном мероприятии. В любом случае серенады под гитару в этот день были гарантированы.
О том, что ашу Гинтири может быть против пусть и маленькой, но толпы заявившейся к ним в каюту, никто как-то не подумал. И вот пять мужчин и две женщины, то есть те, кто больше всех общался со снайпершей Далей, отправились искать их обиталище. До этого никто из нас там не бывал, всё больше она к нам в казармы забегала.
— Однако неплохо тут стрелки живут, — прокомментировала Светка, когда виновница торжества нас впустила. — Холл ненамного меньше, чем офицерская казарма. Какие, интересно, сами комнаты?
Все одобрительно загудели, хотя и понимали, что это бессовестное преувеличение.
— И какая дверь ведёт в бассейн? — продолжила дурачиться Светлана. — Только не говори, что его тут нет. Не поверю!
— Пока нет, но я над этим вопросом работаю, — таким тоном, что было не понять, шутит она или говорит серьёзно, ответила Даля. — По уставу после десятой награды положен.
— Значит скоро будет, — поддержал девушку Паша.
— А где твоя остроухая напарница? — спросил Алексей.
— У себя в комнате от набежавшей толпы неандертальцев спряталась, — ответила хозяйка каюты.
Даля. Стрелок-истребитель
Сразу после награждения к нам в каюту заявилась целая компания обмывать ордена. Только люди, ашжурцев не было ни одного (с другой стороны, кто их знает, может, у эльфов с вулканцами не принято). Хотя бы предупредили! А то я форму переодеть не успела.
Пришли, разумеется, не с пустыми руками. После восхищения размерами нашей каюты на столик были выставлены пол-литровая бутылка коньяка и старый армейский котелок.
— Ещё с войны! — торжественно заявил гитарист Алексей. — Великую Отечественную имею в виду. Вообще он их уже четыре прошёл, эта пятая. А уж сколько наград в этом котелке обмыто — вообще не перечесть.
— Ну, Даля, чего медлишь? — вступил в разговор уже лейтенант Паша. — Бросай туда свои медали.
— Постойте! — попыталась возразить я. — Мы так не договаривались! И вообще, я их ещё под земной стандарт не переделала.
— Думаешь, ашжуры одобрят? — спросила Светлана.
— А пофиг! — ответила я. — Мне важнее, как они на кителе смотреться будут. Чуть расширю ленточки и на нормальную рамку повешу. Кто мой орден Александра Невского видел, поймёт.
Они, конечно, видели. Далеко не все были в восторге.
— Это всё можно сделать потом, — ответил Алексей. — Не зря же мы коньяк принесли!
— Так что сыпь сюда свои награды, — опять протянул мне котелок Паша.
Открыла свой недавно полученный футляр (сама ещё как следует рассмотреть не успела) и передала его лейтенанту. После чего отправилась в комнату к Гинтири. Напарницы мы с ней или нет, в конце концов? Нечего прятаться, когда её стрелок празднует.
Пилот, конечно, слышала, что у меня гости, но сама в холл почему-то не выходила. Ну так я ей помогу. К счастью, ашу, как и я, всё ещё была в парадной форме. А не в своём ажурном нижнем белье из чего-то на вид похожего на жидкое золото. А то ей и практически голой к гостям выйти ничего не стоит.
Уговаривать напарницу и объяснять, в чём дело и почему непременно нужно идти отмечать, не стала. Просто схватила её шкатулку и позвала:
— Пошли! У нас праздник.
Стоило Гинтири выйти в холл, как я высыпала в солдатский котелок и её награды. Вслед за ними сразу забулькал коньяк. Бутылка опустела, и наполненный сосуд протянули мне.
— Виновницы торжества пьют первыми! — объявил Паша.
Приняла алюминиевую посуду в руки и принюхалась к содержимому. Нет, какой там букет у коньяка, меня совершенно не интересовало, да и не разбираюсь я в них настолько. Просто только в тот момент пришла в голову мысль о возможных последствиях. Это в земные, особенно русские, награды заранее включается устойчивость ко всякого рода органическим растворителям. Инопланетяне могли такого не предусмотреть. Металл, ладно, с ним в спирте ничего сделаться не может, а вот красители на ленточках…
Однако там явно была использована какая-то устойчивая ко всему синтетика. Ни цвет, ни запах у коньяка ничуть не изменились, и я сделала большой глоток. Вкус тоже оказался нормальным.
Протянула котелок Гинте. Та посмотрела на меня с некоторой нерешительностью.
— Пей! — сказала я. — Это традиция.
Теоретически алкоголь на ашжурцев должен действовать так же, как и на людей. Метаболизмы у наших рас достаточно сходные. Вот только они его не употребляют в пищу. Космическая цивилизация, как-никак.
Ашу продолжала нерешительно держать в руках котелок с подозрительной жидкостью. Интересно, а как бы отреагировала я сама, предложи мне кто-нибудь хлебнуть, скажем, шампуня, средства для чистки кафеля или ещё какой бытовой химии? Скорей всего, послала бы!
Но то я! Шагнувшая из детства во взрослую жизнь на войне. А Гинтири была воспитана в уважении к древним традициям. Зажмурившись, она сделала совсем маленький глоток. Большего от неё никто и не требовал. Котелок пошёл по кругу.
Когда всё кончилось и гости ушли, напарница тоже засобиралась. Привела себя в порядок, сменила парадную форму на повседневную.
— Разве ты не идёшь? — несколько удивилась она.
— Куда? — с подозрением спросила я.
Вот сейчас окажется, что у ашу тоже есть свои странные традиции и мне придётся идти. Никуда не деться! Ведь Гинта в обмывании орденов участвовала. Но ответ напарницы меня удивил.
— В медотсек, конечно, — как о чём-то само собой разумеющемся, сказала она.
— Это ещё зачем?
— Мы только что пили жидкость неизвестного происхождения и химического состава, — ответила ашу. — Нужно провериться.
— Думаю, что мне не нужно.
— Судя по моим ощущениям, — ответила Гинта, — жидкость, носящая название "коньяк", негативно воздействует на нервную систему. Ухудшаются реакция и вестибулярный аппарат, притупляются зрение, слух и другие чувства, возникают ложные уверенность в собственных силах и эйфория.
Однако! И ведь не поспоришь, так и есть.
— И весь этот анализ ты проделала на основе маленького глоточка?! — удивилась я.