— А где моя медаль? — спросила Даля, сразу, как только я зашёл к ней в гости отметить это событие.
— Тебе-то за что?! — удивилась её напарница.
— Как это за что?! — возмутилась землянка. — Вот от кого-кого, а от тебя, Гинта, не ожидала. Да я одна выдаю те же результаты, что и целая дивизия! Мне как минимум две медали дать нужно! И премию!
Девушка говорила всё это как бы в шутку, но, насколько я её знаю, реши кто выдать требуемое, она бы точно не возражала.
И как ни странно, своего добилась. Может, напарница поспособствовала, может, слухи пошли, может, ещё что, но медаль ей всё-таки вручили. Правда, не "За полезную инициативу", как мне, а "За боевые заслуги". И нельзя сказать, будто она её не заслужила!
Что до идеи заградительного огня, то позже она была использована и на других кораблях флота. Почему ашжуры сами до такого простого решения не додумались, понять было трудно. Вроде и похожи на нас, но всё равно инопланетяне и не только формой ушей отличаются.
Даля. Стрелок-истребитель
После обмывания орденов Павел и Алексей зачастили ко мне в гости. Ага, ко мне! Так я и поверила! Оба всё больше на Гинту пялятся.
Помню, как ещё на лунной базе меня Паша уверял, что фэнтези не интересуется. Все мужики поначалу так говорят, а стоит увидеть первую же эльфийку, как мгновенно в правоверных толкиенистов превращаются.
Она тоже хороша! Из своей спальни в холл к гостям может запросто голышом выйти. В этих своих украшениях, что у ашу бельё заменяют. Нет, я сама не ханжа какая и тоже запросто к гостям могу выйти в чём-нибудь ажурном и кружевном (как бы случайно). Но не настолько же! Гинтири же прикидывается, что не понимает, какой эффект это на земных мужчин производит.
Золотая сеточка с совсем маленькими листиками из изумрудов на лодыжках, предплечьях, груди и бёдрах. Причём на последних двух вообще прозрачная. Павел, как в первый раз увидел, так сразу же и "влюбился". Даже один раз решился и попросил разрешения сфотографировать. Гин же откровенно развлекалась. Разрешила. У ашжуров отношение к наготе совсем иное. Видимо, потому, что видят в инфракрасном спектре и для них почти любая одежда является в той или иной степени прозрачной.
Только зря они оба старались. Не светило ни тому ни другому. Я это сразу поняла. Павел, как ни странно, тоже и переключил внимание уже на меня. А Алексей и дальше думал, что сможет покорить инопланетную принцессу песнями под гитару. Слушать-то она их слушала, и если нравились, то откровенно восхищалась. Даже уроки игры на гитаре брала. Но не более того.
В любом случае эти двое не упускали случая прийти к нам с напарницей в гости. И Пашину медаль у нас отмечали, и ещё много чего.
Павел Смирнов. Лейтенант десантной дивизии
— Дивизия! Одеть ордена! — заорал сержант Шишкин.
Странно. Такой команды уставом предусмотрено не было. Да и какой толк от наград, если под боевым скафандром их всё равно не видно? Не парад, как-никак. Но похоже, что никто не сомневался в правильности такой команды. Все вытаскивали из тумбочек, у кого что было, цепляли на грудь и бежали влезать в боевые костюмы. Чтоб не выделяться, сбегал за своими. Если превратится в традицию, нужно будет придумать более удобное крепление.
Первый десантный выброс предполагался относительно лёгким. Подозреваю, нас специально решили потренировать в условиях, приближённых к боевым. А как иначе назвать зачистку полностью выведенного из строя вражеского линкора? Остатки экипажа его покинули в спасательных челноках уже после того, как корабль сдался. Защитные системы, по условиям капитуляции, отключены. Во всяком случае, центральный компьютер, координирующий общую оборону, точно, а вот что творится в отдельных сегментах…
Стоило иметь в виду, что у некоторых боевых роботов дзыниров вообще программы не предусматривали возможности сдаться. Только система свой-чужой, а по отношению к вооружённым чужакам, вторгшимся на корабль, совсем не предусматривала никаких вариантов. Кроме того, в разных секторах линкора имелись и собственные компьютеры, до которых по причине обрыва связи или ещё чего команда о капитуляции могла и не дойти…
В общем если и не совсем тренировка по абордажу, то бой в практически тепличных условиях. Потому как, насколько я слышал, корабль в таком состоянии — просто груда дорогого металлолома. Но при этом не настолько, чтобы стоило его тащить не только через полгалактики, а даже к соседней звёздной системе. Свои ещё гонят на ремонт к Арбитрам, а чужие не берут, даже если попадают в куда лучшем состоянии. Война — штука расточительная.
Летели тремя крупными челноками, на дивизию каждый. Силовые ворота главного трюма-ангара уцелели и ещё функционировали, поэтому прямо там и высадились все вместе. Покидали челноки чуть ли не парадным шагом.
Дальше везение кончилось, во всяком случае, для моей дивизии. Нам досталась зачистка двигательного отсека и прилегающих к нему секторов, то есть почти в другом конце огромного линкора. Топать по бесконечным лабиринтам коридоров вражеского корабля в бронескафандрах, обвешанных оружием — удовольствие ещё то. Даже если никто не сопротивляется, а тут всё же попадались боевые роботы дзыниров, которых приходилось по ходу уничтожать.
Алексей Шишкин. Сержант космодесантной дивизии
И верь после этого рассказам о безопасном выбросе. Поначалу, в общем-то, так оно и было, несколько встреченных и легко уничтоженных роботов не в счёт. Потом у нас за спиной упала бронированная переборка. Я, Светлана, Андрей и Семён Качалин, после случая на главной базе получивший прозвище Сусанин-Самовольщик, оказались отрезанными от остального отряда. Не знаю почему, но я тут же рванул в боковой коридор, находящийся чуть впереди, с криком:
— За мной! Быстро!
Чутьё и на этот раз не подвело. Успели все, а там, где мы только что находились, уже застывала бронепена. Странная штука, вроде бы льётся, как жидкий бетон, а в открытую дверь, если не запланировано, не затекает. Слышал, ашжуры её технологию у дзынов и позаимствовали, теперь тоже активно используют.
— Явно комп этого сектора имеет собственное мнение по поводу капитуляции корабля, — высказала своё мнение Светка Дмитриева.
— Или кто-то из живых дзыниров с достаточно высоким допуском тут остался и решил стоять до конца, — предположил Семён. — Такое, слышал, у них тоже случается.
Я тем временем проверил связь. На данный момент имелась только между нами и с остальным отрядом отсутствовала. А раз моя сержантская аппаратура не берёт, то у остальных тем более. В общем, сектор был перекрыт надёжно, и какое-то время мы могли рассчитывать только на себя. Тем временем расположившийся дальше всех по коридору Андрей подал сигнал.
— Вижу движение!
Разумеется, видел он не сам, а то, что показано на экране приборов. Картинка с его сканера тут же была передана и на остальные скафандры. Мониторами служила внутренняя поверхность стёкол гермошлемов. Из ответвления приближалось семь точек. Что они из себя представляют, пока было неясно. И ведь никаких укрытий! Сзади пена, впереди длинный коридор без каких-либо признаков дверей или выступов. Во всяком случае, до самого бокового хода, откуда и следовало ждать противника.
— Всем приготовиться отразить атаку! — приказал я. — Рассредоточиться, чтоб не перекрывать друг другу секторов обстрела.
— Готов!
— Готова!
— Готов!
Ответы о готовности пришли мгновенно, почти сливаясь в один. Вообще это была чистая формальность. Тренировки на тренажёрах успели вбить нужные умения до уровня рефлексов, и пока ситуация не выходила за рамки стандартной, прекрасно можно было обходиться и без устных команд. И кстати, прекрасно бы обошлись при дефиците времени, а так, тоже часть заученной программы.
Точки на мониторе приближались к повороту коридора. К счастью, не все вместе, а по одной. Первому осталось сделать последний шаг. Момент истины! Остановится, дожидаясь остальных, или пойдёт в атаку в одиночку? От этого многое зависело, тем более что их было уже не семь, а восемь. Двойной численный перевес, а сколько ещё за пределами чувствительности наших приборов, неясно.
Стоило первому врагу появиться из-за поворота, как он сразу же получил четыре заряда наших бластеров. Противник наконец был опознан. Им оказался средний боевой робот дзыниров. Одним зарядом такого, конечно, не остановишь, во всяком случае, очень сложно, но все вместе… Четырёхногая и четырёхрукая боевая машина разлетелась на части, так и не успев открыть ответного огня. Правда, руками и ногами эти конечности назывались скорее условно, так как в функциональном смысле были взаимозаменяемы.
Тем временем ещё шесть точек на мониторе уже успели получить обозначение "Средний боевой робот", последняя же так и осталась неопознанной. Я надеялся, что он окажется не тяжёлым боевым роботом, а кем-нибудь ещё. Ведь и средний является довольно грозным противником, если один на один и на открытом пространстве. Однако, заняв позицию и заранее зная, куда целиться, мы их, выскакивающих по одному из-за угла, снимали, как в тире. Во всяком случае, первых четырёх. Оставшиеся остановились, не приближаясь к перекрёстку, видимо, всё-таки получили команду от живого дзынира.
— Что делаем, командир? — спросила Светка.
— Если выскочат хотя бы втроём, так просто не будет, — поддержал её Семён Качалин.
Это всё и так было понятно.
— Как назло, в этот выброс скафандры не укомплектовали гранатомётами. Мол, зачем они вам в замкнутых помещениях корабля? Оказалось, очень даже могут пригодиться, — сказал я, проклиная тех, кто писал такие инструкции.
— У меня всегда граната есть, — тут же признался Андрей.
— Он её даже в сортир носит, — сочла нужным прокомментировать не лезущая за словом в карман Светка.
Дальше подшучивать никто не стал. Одна граната — это, конечно же, очень мало, и армию ею, да что там армию, даже группу боевых механизмов, не остановишь. Но нам для начала хватило бы и просто проскочить через опасный перекрёсток. Дальше и двери уже виднелись, и другие приемлемые укрытия, а так же возможность принять бой на более выгодных условиях.
Быстро все собрались у ответвления, мимо которого было необходимо прорваться.
— Давай! — крикнул Андрею, высовывая за угол ствол и открывая беспорядочный огонь.
Он сразу швырнул туда же цилиндрик активированной гранаты. Взрывная волна в замкнутом пространстве распространяется не прямолинейно, а так, как позволяет это самое пространство. Осколки за угол почти не летят, и то ладно. На стучащие по броне всякие обломки, увлечённые взрывом, никто внимания не обращал. Дожидаться, пока полностью затихнет буйство и так окатившего нас огня, не стали, а рванули через перекрёсток.
Судя по показаниям сканеров, никого из роботов взрывом уничтожить не удалось. Если какой и был частично повреждён, то такой информации они не выдавали. Однако теперь мы вырвались на оперативный простор (если так можно сказать про коридор) и больше не находились в ловушке.
Когда все три оставшихся робота одновременно выскочили из-за своего поворота, мы уже были готовы и встретили врага сидя в укрытиях. После недолгой перестрелки противник был уничтожен. В моём маленьком отряде потерь ни убитыми, ни ранеными, к счастью, не было. Несколько повреждений брони скафандров не в счёт. Нам в вакууме сегодня не воевать. Последний, неопознанный объект исчез с экранов сканеров, так на нас и не напав. В том, что это живой дзын, сомнений уже не оставалось.
— Ждём наших или продолжаем зачистку своими силами? — спросил я.
Выбор был неоднозначным. С одной стороны, неизвестно, сколько времени может понадобиться на то, чтобы дивизия пробилась через приличный слой пеноброни, а с другой — каковы силы противника в этом изолированном секторе, тоже неизвестно. После недолгого совещания решили прорываться к имеющемуся тут небольшому ангару с вроде бы неповреждённым шлюзом и уже там ждать подкрепления. К тому же всегда останется возможность на самостоятельную эвакуацию.
Светлана Дмитриева. Космодесантник
Что меня заставило прыгнуть вперёд, а не назад, когда сверху падала переборка, не знаю. Наверное, то же самое чувство, которое отправило на вербовочный пункт и в космические наёмники. Но теперь уже было поздно сожалеть, вместо этого нужно выбираться из ловушки. Вчетвером против неизвестного количества противников. Из первого тупика вырвались, и то ладно.
Почти до самого ангара дошли без происшествий, но на самых подступах встретили неожиданное сопротивление. Причём всё те же средние боевые роботы не шли в атаку, а засели в укрытиях. Явно выполняли программу, предписывающую охрану объекта. Значит, врагам, сколько бы их тут ни было, пришла в головы та же самая идея, что и нам.
Вот только откуда дзынам подкрепления ждать? Рядом наш линкор, чуть дальше весь ашжурский флот. И ни одного боеспособного вражеского корабля в пределах видимости. Причём не только на глаз, но и с помощью самых мощных приборов.
В любом случае противник был обнаружен, и нам предстояло его уничтожить. Почти учебный десантный выброс превратился в самый что ни на есть боевой.
— Блокируй мы их в любом другом месте, точно не полез бы в драку, а подождал подкрепления, — заявил сержант Шишкин. — Но ангар — совсем другое дело.
— Не улетать же они, в самом деле, собираются?! — предположил Андрей.
— Но проверить всё равно нужно, — ответил командир. — Только никаких безрассудных атак. Сначала разбираемся с роботами, потом смотрим по обстановке.
Все согласились с этим нехитрым планом, и мы начали не торопясь выкуривать боевые механизмы. Их небоязнь смерти, которая играла на руку нам на относительно открытом пространстве, тут наоборот была против нас. Вариант, когда один прикрывает, а другой тем временем перебегает на другую, более удобную позицию, не работал. Роботам нет нужды прятаться или стрелять в ответ по прикрывающему, они вместо этого откроют огонь по перебегающему. Размен их вполне устраивал, а нас нет.
Поэтому просто пытались задавить боевые машины массированным огнём, кроя при этом матом тех, кто написал инструкцию, запрещающую использование гранатомётов при захвате вражеских кораблей. Второй гранаты у Андрея, понятно, не оказалось.
— Впредь никуда ни шагу уже без двух, а то и трёх! — поклялся он.
— Но сейчас-то их нет! — ответила я. — Так что толку от этих двух или трёх пока никакого.
— Отставить перепалку! — приказал сержант. — Палите лучше в роботов.
Этим мы и занялись.
Нужно признать, что и без гранатомётов на десантные скафандры было немало всякого навешено. И четверо ведущих из этого всего огонь на подавление могли добиться многого. В коридоре, который защищали роботы, бушевал настоящий ад. Мы спалили почти весь боезапас для оружия основного калибра, но и оборона была сломлена.
Когда ворвались в ангар, обнаружили там интересный корабль. То ли очень крупный десантный бот (у дзыниров "дивизии" куда больше наших), то ли наоборот, очень маленький, практически карманный крейсер. Времени разглядывать не было совершенно! Корабль явно готовился к вылету. Ждал только последнего дзынира, бегущего к открытому люку.
Если стартуют на форсаже прямо из ангара, а потом сразу перейдут в прыжок, у них появится реальный шанс ускользнуть. А поскольку беречь и так потерянный линкор у них не было никаких причин, то в старте на форсаже прямо из ангара сомневаться не приходилось. Что в подобном случае останется от всех находящихся рядом, поняла сразу и врубила прыжковые движки скафандра.
Врезалась в спину убегающему дзыну, и внутрь корабля мы влетели уже вместе. Не одна я оказалась такой умной! Почти сразу рядом упали ещё три фигуры в боевых скафандрах. Люк за нами захлопнулся, но встать никто так и не успел. И хорошо, потому что, как были, покатились к дальней стене трюма. Это перегрузка стартующего на пределе своих двигателей корабля прижала нас к переборке.
— Вот только как они успели открыть ворота ангара? — спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Мне никто и не ответил.
— Разве что взорвали, — сделала последнее предположение и потеряла сознание.
Алексей Шишкин. Сержант космодесантной дивизии
Можно сказать, что нам повезло. И не просто, а очень! Мало того, что успели в последний момент запрыгнуть в стартующий корабль, так там ещё и экипажа оказалось всего ничего. А то ведь сразу после стартовых перегрузок нас можно было брать практически тёпленькими.
Боевые скафандры, они, несомненно, в какой-то степени спасают от перегрузок. Даже очень спасают. До специальных коконов им далеко, но всё же. Вон, дзынир, с которым мы ворвались в трюм, был в простом рабочем. Так не выжил! Старт действительно оказался слишком крутым. Мы и сами далеко не сразу очухались, но, к счастью, никто не пришёл нас брать, пока имелась такая возможность.
Однако и противоперегрузочные системы в боевых скафандрах справились не на все сто. У каждого осталось менее пятидесяти процентов ресурса, так что если ещё один такой старт и выдержим, то боеспособности точно лишимся. С той же Светланой так и произошло.
— У моего комплекса осталось всего пятнадцать и почти всё внутри залито аварийным гелем, так что извините ребята, но боец из меня теперь никакой, — призналась она.
— Останешься охранять трюм и, главное, прикрывать нам тылы, — приказал я.