Внизу все было по-другому.
Она уже достигла границы, где заканчивались пыточные камеры Дейрдре. Впрочем, Айле это было безразлично: не существовало такого истязания, которое Дейрдре не опробовала бы на ней.
Айла осторожно спускалась со ступеньки на ступеньку. Нужно преодолеть еще приблизительно тысячу, и тогда она достигнет цели. Она отмечала каждую в уме, но спуск от этого быстрее не становился.
В конце концов, она добралась до самой нижней лестничной площадки, постояла, пережидая, пока успокоится сердце, потом свернула налево и направилась к камере в конце коридора. И как всегда, ее сердце обливалось кровью за человека, которого держали здесь, потому что он оказался в этой камере по ее вине.
При ее появлении он обнажил огромные клыки. Конечно, ему не удалось бы напасть на нее, но не только потому, что его руки были закованы в тяжелые цепи. Дейрдре наложила на него заклятие, чтобы он не смог изувечить себя или кого-нибудь другого.
— Привет, Фелан, — обратилась к нему Айла.
Зарычав, он рванулся, цепи зазвенели о камни.
Одно время Айла пыталась разговаривать с ним, но потом поняла, что это бессмысленно. От того маленького черноволосого мальчика с доверчивыми карими глазами ничего не осталось. Перед ней был Воитель, жаждущий растерзать ее собственными руками.
Она надеялась, что когда-нибудь такой день настанет, и пленник заберет у нее жизнь. Это будет той малостью, которая поможет ему.
Айла продемонстрировала узнику золотую чашу, которую до этого прятала в юбках. Если ее приход вызвал у него приступ ярости, то при виде чаши он был готов потерять сознание.
Пленник рванулся с такой силой, что Айла испугалась за цепи: не выдержат, и он окажется на свободе. Но никакая физическая сила, никакие заклятия не помогут ему освободиться, пока Дейрдре не захочет этого сама.
— Пожалуйста, Фелан, — попросила Айла. — Не усугубляй ситуацию.
Она шагнула к его вытянутой руке, вытащив из-за пояса кинжал. В крови Фелана содержалось нечто, исцеляющее все живое. Хотя каждый Воитель мог вылечить своей кровью другого Воителя, с Феланом было не так. Его кровь могла исцелить любого.
И Дейрдре пристрастилась к вкусу его крови.
То, что они держали Фелана в заточении, было отвратительно само по себе, но забирать у него кровь было настоящей жестокостью. Таково было мнение Айлы, и именно поэтому Дейрдре каждый раз отправляла ее сюда.
— Однажды я убью тебя, — процедил Фелан сквозь стиснутые зубы.
Айла занесла кинжал над его запястьем. В облике Воителя у него была золотистая кожа и золотистые глаза. Встретив его взгляд, она кивнула.
— Я знаю.
— Ты не боишься смерти?
На самом деле это бы стало благословением.
— Нет, не боюсь.
— Верю.
Айла сглотнула и опустила кинжал. Это была самая длинная речь, которую произнес Фелан, после того как его бросили сюда.
Она мысленно вернулась в тот жуткий день из далекого прошлого. Тогда Дейрдре уже стала использовать сестру Айлы в качестве предсказательницы. Лавена помогала Дейрдре находить потенциальных Воителей, и они наткнулись на Фелана.
Сначала Айла отказалась выполнить приказ Дейрдре привезти ребенка на гору. Лавена для нее уже была чужим человеком, но Айла ошибочно посчитала, что ее племянница в безопасности. Дейрдре предложила ей выбрать — либо смерть Грании, либо бросить Фелана в темницу. Не могло быть никакой речи о том, что она станет свидетельницей смерти любимой племянницы, поэтому пришлось пожертвовать Феланом.
— Я доверял тебе!
Айла содрогнулась от его крика и приготовилась ответить, но тут ослепляющая головная боль пронзила ее. Она выронила чашу и кинжал и, схватившись двумя руками за голову, сделала несколько нетвердых шагов назад, пока не ударилась спиной о стену. Боль становилась все невыносимее.
Айла знала, что с ней такое. Знала и ненавидела, потому что это была Дейрдре.
«Ты испытываешь мое терпение, Айла, — прозвучал голос Дейрдре у нее в голове. — Терпеть не могу ждать. Мне нужна эта кровь!»
— Я разговариваю с ним, как ты приказала, — простонала она сквозь боль.
Смех Дейрдре эхом отдался у нее в мозгу.
«Я знаю, ты только что спустилась туда, поэтому не пытайся меня обмануть! Ты будешь наказана, когда вернешься. А теперь делай то, что должна».
Сложившись пополам, Айла наклонилась вперед и коснулась лбом каменного пола. К ее ужасу, слезы, которые она не могла выжать из себя целых сто лет, сами собой потекли по щекам.
Тех, кого с таким трудом ей пришлось защищать — Лавену и Гранию, она лишилась. И даже если бы ей захотелось сбежать от Дейрдре, у нее этого не выйдет. Она была точно так же скована по рукам и ногам, как и Фелан.
— Айла?
Она заморгала, услышав его тихий голос, и подняла голову. Фелан сидел на корточках и хмуро наблюдал за ней. Лить слезы само по себе плохо, но еще хуже рыдать на глазах у свидетеля.
Айла отвернулась и вытерла глаза, потом неуверенно поднялась. В голове все так же пульсировала боль. Держась рукой за стену, чтобы не упасть, она повернулась к Фелану. Все поплыло перед глазами, а остатки боли будут преследовать еще несколько дней, она знала это.
— Скажи, что сейчас произошло? — требовательно спросил Фелан.
Как-то так получилось, что невинный мальчик превратился в мужчину и Воителя. Она наклонилась подобрать чашу и кинжал, учащенно дыша, чтобы остановить позывы тошноты.
— Не важно.
— Нет, важно, — настаивал он. Его золотистый взгляд пронзил ее. — Ты же мучилась от боли.
Говорить об этом не хотелось, но поведение Фелана поразило ее. За минуту до вторжения Дейрдре он был готов убить, а теперь его голос был тих, он перестал на нее рычать.
Облизнув пересохшие губы, она сглотнула.
— Можно я наберу твоей крови?
Вздохнув, Фелан кивнул. Она не стала терять ни секунды, подошла к Воителю и сделала надрез у него на запястье. Кровь полилась в подставленную чашу.
Айла осторожно держала ее на весу. Нельзя было пролить ни капли. Однажды с ней такое случилось, и пришлось резать еще раз. Заявиться к Дейрдре без чаши, полной крови Воителя, — об этом не могло быть речи.
— Это была Дейрдре, да? — спросил он.
Айла посмотрела ему в глаза.
— Зачем тебе нужно это знать?
— Все, что мне известно, я услышал через камни этой проклятой горы. Я уверен, что Дейрдре самое отвратительное существо на земле, но не знаю, кого она держит в застенках, а кто служит ей добровольно.
Рассеченное запястье затянулось раньше, чем ей удалось наполнить чашу целиком. Однако Айла решила не наносить ему вторую рану. Ее так и так накажут: одним наказанием больше — разница небольшая. Поставив чашу у двери и положив рядом с ней кинжал, Айла обернулась к Фелану. Дейрдре говорила ей, чтобы она беседовала с ним, — это она и будет делать. Если бы только Айла могла избавить его от цепей или вернуться в прошлое и все изменить…
— Дейрдре — воплощенное зло. Подобных ей называют драу. Она владеет огромной силой, которая сможет дать ей власть над миром.
Фелан стиснул зубы.
— И что, никто не выступил против нее?
Айла хотела было рассказать про Маклаудов, но вовремя остановилась. У него может появиться ложная надежда…
— Кое-кто попытался, но напрасно.
— Тут есть и другие… Такие, как я, правда ведь?
Она кивнула.
— Ты видел нескольких, которые спускались сюда.
— Я видел одного. У него кожа королевского синего цвета.
— Значит, Уильяма. Он готов на все ради Дейрдре.
Обдумывая ее слова, Фелан покрутил плечами, размял ноги.
— Другие Воители похожи на меня?
Айла прислонилась к каменной стене.
— Кое в чем. Все Воители меняют свой облик, как и ты. Все вы разных цветов, это зависит от бога внутри вас. Те, кто против Дейрдре, позволяют своему богу появляться только в момент сражения с ней. Неужели ты этого не знаешь после стольких лет, проведенных здесь?
— Я не спрашивал, никто и не рассказал.
Если до разговора с ним Айла чувствовала себя ужасно, то теперь ей стало еще хуже. Подсознательно она держалась от Фелана на расстоянии, потому что постоянно помнила тот роковой день, когда предала его.
— Ты должен кое-что уяснить, — сказала она. — В каждом Воителе заключена разная сила, в зависимости от его бога.
Стоило ей закончить фразу, как темные сырые стены вдруг исчезли. Вокруг нее разлился солнечный свет. Она стояла на склоне холма в высокой траве, ощутила аромат цветущего вереска и чертополоха. Подняв глаза, она увидела бескрайнее голубое небо без единого облачка, солнце согревало ее.
Она понимала, что все это устроил Фелан. Не знала как, но ей было настолько хорошо, что ни о чем не хотелось спрашивать.
— Другие Воители способны на такое? — поинтересовался узник.
Она повернулась к нему и захлопала глазами. Куда подевались цепи, золотистая кожа, а вместе с ней клыки, когти — вся эта воительская оснастка? Она увидела отражение того мальчугана в карих глазах, разглядывающих ее сейчас.
— Другие Воители способны на такое? — поинтересовался узник.
Она повернулась к нему и захлопала глазами. Куда подевались цепи, золотистая кожа, а вместе с ней клыки, когти — вся эта воительская оснастка? Она увидела отражение того мальчугана в карих глазах, разглядывающих ее сейчас.
Перед ней стоял мужчина с черными волосами, свободно откинутыми за плечи. Он был настолько хорош собой, что Айла не смела поднять на него взгляд. Его отлично развитое литое тело не было огромным, как у некоторых Воителей, но в нем чувствовалась незаурядная сила.
— Как ты это сделал? — спросила она.
— В этом и есть моя сила.
Фелан протянул к ней руки.
Айла закрыла глаза.
— Пожалуйста, перестань.
— Почему? Разве ты предпочитаешь тьму?
Она предпочитала солнечный свет. Даже короткое пребывание на солнце потом еще долго заставляло ее мучиться от тоски.
— Умоляю тебя, — прошептала она.
— Открой глаза, Айла…
Когда она решилась на это, ее снова окружал мрак. Прерывисто дыша, она долго не могла прийти в себя.
— Значит, у каждого Воителя своя, отличная от других, сила, — сказал Фелан. — Сколько их тут?
— Много. Некоторые сошлись с Дейрдре. Тех, кто против нее, держат в заключении в донжонах.
Улыбнувшись, Фелан обнажил клыки.
— Но не всех же держат тут, ведь так? Есть те, кому удалось сбежать и спастись от Дейрдре и вирранов.
Это было так. Айле не хотелось лгать, но она не была уверена, что готова сказать ему правду.
— Твое молчание красноречиво, — усмехнулся он. — Зачем ты выбрала сторону Дейрдре?
— Затем, что у меня не было другого выхода.
— Выход есть всегда.
Айла рассмеялась и покачала головой.
— Если бы все было так просто. Подозреваю, что скоро у тебя будет масса посетителей. Будь осторожен, Фелан. У Дейрдре есть план, как использовать тебя для завоевания мира.
Взяв в руки чашу и кинжал, Айла направилась к лестнице.
— Ты тоже береги себя! — крикнул Фелан ей вслед.
Глава 16
Куин понял, что пропал, когда проснулся и не смог оторвать глаз от Маркейл. Ему удалось встать и не разбудить ее, а теперь все, что он мог, — только стоять и смотреть на нее, пока в голове проносились картины их близости минувшей ночью.
Как ему хотелось, чтобы они встретились по-другому! Однако он понимал, тот человек, которым он был прежде, вряд ли уступил бы желанию взять ее. Изменения произошли в нем только в плену, причем он даже не представлял, насколько кардинально он мог измениться.
Он по-прежнему переживал из-за смерти сына, но что было поделать! Даже если бы сын выжил, Куину, чтобы не навредить, пришлось бы расстаться с ним.
Но все равно жажда мщения за смерть жены и сына не покидала Куина. Он убьет Дейрдре или умрет сам, пытаясь добраться до нее.
Услышав приглушенное ругательство, Куин отвел глаза от спящей Маркейл и обернулся. За его спиной стоял Дункан, одной рукой опираясь на стену, а другую прижимая к животу.
Куин подошел к другу.
— Дункан, что с тобой?
— Что-то мне нехорошо, — пробормотал тот.
Куин понял, он лжет.
— На тебя напали ночью?
— Нет.
Дункан издал короткий смешок.
— Так что случилось?
— Ничего такого, с чем я не смог бы справиться.
Куин отвернулся от него и глянул на Аррана, стоявшего по другую сторону от входа. Он подошел к белому Воителю, который разглядывал Дункана, скрестив руки на груди.
— Он заболел, — сказал Арран Куину.
— Нет, он здоров. Но не хочет говорить о том, что произошло.
Арран потер глаза.
— Не нравится мне все это.
— Мне это никогда не нравилось, но я пообещал Дункану, что все улажу. Правда, мне нужно, чтобы ты тоже кое-что сделал.
Арран фыркнул и сердито тряхнул головой.
— Я не собираюсь снова спорить с тобой, но считаю, что твое намерение сдаться на милость Дейрдре — полный абсурд. Я уже пообещал позаботиться о Маркейл.
— Да, и я очень это ценю. Однако есть нечто более важное.
Арран насторожился. Прищурившись, шагнул к Куину.
— То есть?
— У меня нет сомнений, что в конце концов Лукан и Фэллон придут. Не важно, что я буду говорить, что буду делать, но ты должен бежать вместе со всеми. А уж об этом я позабочусь. Возьми как можно больше Воителей и держись моих братьев.
— Мне лучше держаться тебя.
Куин тоже так считал, но Брок был прав — его время кончалось.
— Передай моим братьям…
— Обязательно, — пообещал Арран. — Я расскажу им все.
Куин набрал в грудь воздуха. Ему стало намного легче. Он не знал, сколько времени отведено им с Маркейл, но понимал, что немного. Дейрдре назначила окончательный срок на завтра, однако ей не терпелось заполучить Куина как можно скорее.
У входа в подземелье раздались звуки открываемой двери. Это означало, что им принесли еду. Куин преобразился в Воителя и, широко шагая, вышел из пещеры. У двери он увидел Айлу.
— Ты за мной?
Вскинув черные брови, она посмотрела на него ледяным взглядом. Она была невысокой, как Маркейл, но высокомерная манера держаться придавала ей росту и рождала ощущение опасности.
— Нет, не за тобой.
— Черт! — пробормотал Куин и убрал когти.
— А что, тебе так не терпится, Куин Маклауд?
Он сунул голову в проем двери и прорычал:
— Ты ведь знаешь: мне нужно, чтобы она перестала мучить Йена.
— Ее гнев остывает медленно.
— Тогда зачем ты здесь? — не унимался он.
Айла пожала узкими плечами.
— Я пришла проверить, как тут раздают хлеб, и посмотреть, не решил ли кто из вас, что лучше служить Дейрдре, чем томиться в подземелье.
— Я решил, — раздался голос у Куина за спиной.
Обернувшись, он увидел, как из темноты выступил Воитель с желто-оранжевой кожей. Куин вспомнил, что дрался ним в первый день, когда оказался в подземелье, и не встречал с тех пор.
— Пошли.
Айла махнула стражникам, чтобы те открыли дверь. Дождавшись, когда желто-оранжевый Воитель пройдет мимо нее, она еще раз глянула на Куина и вышла.
Схватив свой кусок хлеба, Куин раскромсал его когтями. Его разрывали ярость от того, что Дейрдре заставляет ждать, и злость на то, что еще один Воитель перешел на ее сторону.
Когда он вернулся к себе в пещеру, Маркейл уже ждала его.
— Она так и не захотела увидеться с тобой?
— Нет. — Он протянул Маркейл ее половину хлеба. — Я не думал, что она откажется от встречи. Айла сказала, что она вне себя от гнева. Если из-за меня, то она станет постоянно вымещать злобу на Йене.
— Могла бы вымещать его на тебе.
Куин засомневался.
— Ей нужен от меня ребенок, поэтому она не станет рисковать. Ей хочется поиздеваться надо мной, но не так, как над Йеном.
— Как ты думаешь, она собирается захватить твоих братьев?
— А вдруг они уже у нее в плену?
Нахмурившись, Маркейл принялась жевать.
— Дейрдре сама ничего не говорила на этот счет? Могу предположить, что ей захочется использовать их как заложников, чтобы заставить тебя плясать под ее дудку.
— Может, ты права. Как бы я ни боялся, что братья не придут на помощь, я сердцем чувствую, что они появятся здесь. Я заставил Аррана пообещать, что он уйдет отсюда вместе с ними. Мне нужно, чтобы ты тоже дала такое обещание.
— А как же ты?
Он отодвинул косичку, упавшую ей на лоб.
— Я собираюсь помочь вам бежать.
— Ты останешься здесь?
— Да.
В прекрасных бирюзовых глазах отразилось волнение.
— Не надо, пожалуйста.
— Я думал над этим всю ночь, Маркейл. Кто-то должен остаться и сделать все, чтобы Дейрдре не добилась желаемого. Им стану я, потому что не смогу действовать свободно, если буду беспокоиться о братьях, о тебе или о Воителях, которые доверились мне.
— Ты просишь слишком много, Куин. Не думаю, что я смогу оставить тебя здесь, с ней.
— Придется. Братья обеспечат тебе защиту, а рядом будет другая жрица, а также Воители, для которых главная цель — смерть Дейрдре.
Когда Маркейл ничего не ответила, он приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.
— Пожалуйста! Где-то в глубине твоего мозга хранится заклятие, которое положит конец всему этому. Ты нужна нам.
От мысли, что Куин не только по собственной воле собирается к Дейрдре, но еще и останется здесь, делая вид, что действует с ней заодно, Маркейл стало плохо. Он рисковал многим, но ей было понятно почему.
— Фэллон и Лукан будут не в восторге от твоего решения. Они вернутся за тобой.
Куин кивнул и, отложив хлеб в сторону, обнял ее за плечи.
— Именно поэтому мне нужно, чтобы они поняли, что к чему. Вы с Арраном должны объяснить им, что я поступаю так в память о наших родителях, ради нашего клана. И ради них тоже. Я перед ними в большом долгу.
— Хорошо, я согласна, — сказала она.