Итак, чтобы находить интересные замыслы или придумывать их, необходимо любопытство.
Для того, чтобы их уверенно выбирать, нужен хороший вкус.
А для того, чтобы воспитать в себе чувство вкуса, индивидуального стиля и обоснованного суждения, опять же необходимо любопытство.
Вот что является первоисточниками моего чувства вкуса: любопытство и опыт.
Если вы за всю жизнь слышали всего одну песню, скажем, Gimme Shelter группы Rolling Stones, у вас не может возникнуть чувство музыкального вкуса. Если ваш опыт живописи исчерпывается одним только Энди Уорхолом – или Эндрю Уайетом, – вы не можете говорить о развитом художественном восприятии.
Можно сказать: «Да, мне, правда, понравилась эта песня». Или: «Нет, меня не впечатлили работы Эндрю Уайета». Но это лишь мнение, а не вкус.
Воспитывать чувство вкуса – значит, предлагать себе широкий спектр материала – музыки или живописи, – и не просто предлагать, а задаваться вопросами. Почему Энди Уорхола считают великим художником? О чем он думал, когда создавал свои произведения? Что думают другие о его работах – люди с развитым вкусом? Какое еще искусство развивалось в период творчества Уорхола? Какие его произведения лучшие? Кто считает его творчество гениальным? На каких художников Уорхол оказал влияние? На какие другие области культуры он повлиял?
Очевидно, будет лучше, если вам нравится то, что вы изучаете, ведь для того, чтобы выработать хороший вкус, нужно посвятить себя этой цели.
Нет смысла оттачивать восприятие хип-хоп-музыки, если вам она не нравится; то же и с оперой.
Проявлять любопытство здесь нужно не для того, чтоб убедить себя придерживаться общего мнения насчет Энди Уорхола. Важно создать для себя базу, чтобы понимать его творчество. Вы можете реагировать на него по-своему, можете говорить: «Я понимаю значение Энди Уорхола, но мне не нравятся его работы. Они не в моем вкусе».
Смысл этого интереса не в том, чтобы превратить нечто из разряда удовольствий в некую обязанность. Например, музыка. Мы все знаем людей, которые всецело погружены в современную музыку. Они знают каждую новую группу, каждый новый стиль, они знают, кто у кого продюсер, кто на кого повлиял. Музыкальные фанаты собирают отличные коллекции и плейлисты. Их интерес настолько естественный, что это уже увлечение. Вкус – это мнение, сформированное в контексте той сферы, которой касается ваше суждение. Вкус придает вам уверенности в вашем восприятии. Благодаря ему вы можете не сомневаться, что понимаете не только то, что вам нравится, а разбираетесь в том, что хорошо, а что плохо. Именно ему вы обязаны способностью дать оценку чему-то новому, задать вопрос и ответить, стоящая ли это идея.
Для меня основой в развитии чувства вкуса к музыке, живописи, архитектуре и популярной культуре в целом стали сеансы любопытства, которые я устраивал. Они помогли мне сформировать некий разумный фильтр для оценки того, что я встречаю на своем пути, будь то предложения фильмов, разговоры о физике элементарных частиц или электронной танцевальной музыке. Не думаю, что я делаю это более качественно, чем другие, ведь это все же мой вкус. Но такой подход однозначно более разумен, такой отбор более подготовлен. Я всегда беседую с людьми, имеющими глубокий опыт и хорошо развитый вкус, и говорю о том, что для меня важно. И это любопытство дает мне уверенность в собственных суждениях.
Важно сделать одну оговорку относительно того, как любопытство помогает воспитывать хороший вкус. Не всегда чувство вкуса к музыке или еде возникает в результате собственного интереса и усилий. Если вы выросли в семье, где очень любят оперу, или держат целые собрания классической музыки, современного искусства или поэзии, или увлекаются высокой кулинарией, то, будучи взрослым человеком, вы будете отлично в этом разбираться. Погружение, особенно в детстве, – отличный способ воспитания вкуса. Возможно, это самый лучший вариант, но есть он далеко не у каждого. Кроме того, это ведь вовсе не наш собственный выбор.
* * *
Любопытство прививает нам навыки свободного поиска и исследований. И это – характерная черта моих сеансов любопытства.
Любопытство учит нас сосредоточиваться на ответе. Это присуще следователю полиции, занимающемуся расследованием убийства, или врачу, которому нужно понять, какое заболевание вызывает такой странный набор противоречивых симптомов.
Любопытство также несет с собой умение ладить с людьми и более грамотно управлять и работать с ними в профессиональной среде. Это относится к моей практике задавать вопросы на работе.
Когда я говорю с Анной Калп или другими руководителями съемок, это не вполне свободная беседа о состоянии дел в проектах, которые находятся в работе, однако я и не добиваюсь каких-то определенных ответов с упорством следователя. Такого рода разговоры представляют собой «контрольное» любопытство, с готовностью услышать, что происходит в целом, но при этом имеют конкретную цель.
Я думаю, воспитание чувства вкуса к чему бы то ни было, или в более широком смысле, суждения, подпадает в эту третью категорию любопытства. Это тоже интерес, но интерес с определенной целью. Я спрашиваю о ходе работы над нашими фильмами не из праздного любопытства – я вношу свой вклад в продвижение проектов, чтобы фильмы состоялись, были сделаны качественно, в срок и в рамках бюджета. Я конечно, полагаюсь на суждение и самостоятельность моей коллеги, но я понимаю, что задаю вопросы я для того, чтобы контролировать ее работу и сам фильм.
То же можно сказать и о вкусе. Вы опираетесь на свой опыт, суждение и предпочтения, вы открыто их задействуете, но с долей скептицизма к тому, что встречаете на своем пути – идеям, песням, блюдам или актерской игре. Насколько это хорошо? Вызывает ли это удовольствие? Как оно сочетается с тем, что я уже видел и знаю?
Ваш хороший вкус позволяет находить то, что вас действительно впечатляет. Он защищает вас от посредственности. Но в нем есть и определенный скепсис. Суждение всегда означает готовность выразить сомнение или неодобрение, начать с вопросительного знака: насколько это хорошо, интересно, оригинально, качественно, с учетом того, что я уже знаю?
Есть и еще одна сторона любопытства, которой мы до сих пор не касались, – та самая, о которой говорит астроном и писатель Карл Саган в приведенной в начале главы цитате. Он подчеркивает значение любопытства в управлении общественной жизнью, в демократии.
Демократия обязательно влечет за собой ответственность. Фактически, это и есть ее суть: понимать, что необходимо сделать для общества, обсуждать, взвешивать варианты, принимать решения и затем оценивать, верны ли эти решения, и спрашивать с тех, кто их принял.
Вот почему нам необходима свободная пресса – ее задача задавать вопросы. Вот зачем нужны выборы – чтобы определить, хотим ли мы оставить у власти тех, кто занимает государственные посты. Вот почему результаты слушаний в палате представителей и в сенате и в судах открыты для всех, как и совещания в каждом городском совете, окружной комиссии и школьном правлении. Вот зачем нам нужны три ветви власти в США – чтобы создать систему ответственности, распределенной между конгрессом, президентом и судами.
В обществе, столь сложном, как наше, мы часто передаем свою ответственность другим. Мы позволяем прессе задавать вопросы (а потом критикуем ее за неточность). Мы позволяем конгрессу задавать вопросы (а затем выражаем недовольство его слишком мягкой или слишком разрушительной позицией). Мы позволяем активистам задавать вопросы (а потом возражаем, что они слишком увлекаются партийной повесткой). А ведь ответственность должна возникать на уровне граждан.
Мы должны интересоваться, как функционирует наше руководство, будь то местная школа или система здравоохранения штата, космическая станция НСА или финансирование социальной программы. Чего мы от него ожидаем? Выполняется ли это? Если нет, то почему? Кто конкретно в этом виноват, есть ли у нас инструменты воздействия, или мы должны сместить руководителя?
Тот механизм, на котором строится система управления в Америке, рассчитан на наше любопытство. В нем нет встроенного скептицизма – все должно исходить от нас самих.
Любопытство – столь же мощное средство в общественной жизни, как, к примеру, на работе. Сама по себе возможность прийти и задать вопрос на совещании местных чиновников – яркое напоминание о том, что власть нам подотчетна, а не наоборот. В таких вопросах заключены контроль над ситуацией и понимание наших ценностей, независимо от того, идет ли речь о школьном самоуправлении, выступлении на форуме кандидатов или просмотре трансляции заседания палаты представителей на кабельном канале C-SPAN.
Взаимосвязь между «личным» любопытством и такого рода общественным любопытством проста: это привычка задавать вопросы, постоянно напоминать себе о важности этого и о своем праве. Дело даже не в том, что демократия допускает любопытство. Без любопытства это уже не демократия.
Взаимосвязь между «личным» любопытством и такого рода общественным любопытством проста: это привычка задавать вопросы, постоянно напоминать себе о важности этого и о своем праве. Дело даже не в том, что демократия допускает любопытство. Без любопытства это уже не демократия.
Верно и обратное. Демократия – именно тот общественный строй, который более других дает волю нашему любопытству во всех сферах жизни.
Глава 7 Золотой век любопытства
«Быть может, однажды люди перестанут интересоваться неизведанным, не будут тянуться к тайне. Это возможно, но, утратив любопытство, человек потеряет практически все, что делает его человеком».
Артур Кларк1
Мы ехали в машине с открытыми окнами. Это было в 1959 году, мне тогда исполнилось восемь лет. Мы остановились на светофоре, и вдруг я увидел пчелу, которая то залетала в машину, то вылетала обратно. Я испугался, мне не хотелось, чтобы она меня ужалила. Скорее бы загорелся зеленый, чтобы можно было ехать дальше! Но вдруг у меня возник вопрос: а что быстрее – машина или пчела? Может, пчела сможет лететь вместе с нами даже после того, как мама пройдет этот перекресток?
В итоге мы оторвались от пчелы, но вопрос засел в моей голове. Что движется быстрее – пчела или машина? Я пытался его как-то решить, но убедительного ответа не нашел. Мне тогда было лишь восемь, и единственное, что я мог, это задать этот вопрос кому-то из взрослых. Как и всегда, я пошел к бабушке. Бабушка была моим персональным Google, возможно, не таким всезнающим, но намного более понимающим и поддерживающим. Она любила, когда я задавал вопросы, даже если не знала на них ответ2.
Я всегда был любопытным, сколько себя помню. Я понял это прежде, чем у меня сложились все прочие представления о себе. Это основная черта моего характера. Кто-то считает себя веселым, умным или общительным, я же точно так же, как и пятьдесят лет назад, считаю себя любопытным.
Для меня это не только определяющая черта моего характера, не только мои собственные представления о себе, это еще и ключ к выживанию и успеху. С помощью любопытства мне удалось справиться со своими проблемами с чтением. Так я смог пережить непростые годы получения школьного и высшего образования. Так я оказался в кинематографе, так я разобрался в его сути. Я думаю, что любопытство – это именно та черта, которая меня выделяет в Голливуде.
Я задаю вопросы.
Благодаря этим вопросам возникают интересные идеи, складываются деловые отношения. Они помогают установить любого рода связи – связи между несочетающимися на первый взгляд темами или людьми, которые вряд ли смогли бы работать вместе. А интересные идеи, сотрудничество и точки соприкосновения вместе создают доверие.
Любопытство – это не только черта моего характера, это, по сути, мой образ жизни. Это моя отличительная особенность, одна из причин, по которой людям нравится работать со мной, и они выбирают продюсером именно меня.
Любопытство подарило мне мечту. Оно в буквальном смысле помогло мне создать для себя ту жизнь, к которой я стремился в 23 года.
Для меня работа над этой книгой стала возможностью задуматься о любопытстве так, как я раньше никогда о нем не думал, и открыла те его стороны, которых я раньше не замечал. На самом деле сделать любопытство героем книги я решил, потому что оно доступно каждому. Я рассказывал истории, составляющие мой опыт применения любопытства, чтобы вдохновить и развлечь. Но вы должны использовать его, прежде всего чтобы получить то, что для вас действительно важно.
Именно в этом состоит поразительное отличие любопытства от ума, изобретательности или даже лидерства. Среди нас есть очень умные люди, люди, творчески одаренные, и те, кто обладает потрясающими лидерскими качествами. Но не все такие.
Любопытным может быть любой, в меру своих желаний и возможностей, и неважно, сколько вам лет. При этом любопытство поможет вам стать умнее, изобретательнее, продуктивнее и просто стать лучше.
* * *
Особенно мне нравится в любопытстве его двойственная природа во многих аспектах. Любопытство очень соответствует понятиям об инь и ян. Обратив на это внимание, вы сможете лучше понять любопытство.
В частности, любопытство может как слушаться вас, так и вести за собой. Так, вы можете решить, что вам стоит проявить интерес к чему-либо. Но как только вы встанете на этот путь, дальше вас поведет уже ваше любопытство.
Чем больше стараешься сдерживать любопытство окружающих, чем больше дразнишь их, не сообщая какой-то факт, тем больше оно усиливается. Кто стрелял в Юинга? Кто выиграл джек-пот в лотерее?
С другой стороны, часто наше сильное любопытство по поводу чего-то незначительного гаснет в ту же секунду, когда мы получаем ответ. Как только узнаешь, кто выиграл в лотерею, интерес к этому немедленно пропадает.
Можно интересоваться чем-то очень конкретным, например, что быстрее – машина или пчела, то есть вопросом, предполагающим однозначный ответ, который может вызвать либо не вызвать дальнейшие вопросы (как у пчелы получается летать со скоростью 20 миль в час [32 км/ч]?). Но любопытство вызывают и такие материи, исчерпывающей информации о которых мы, возможно, не получим никогда: благодаря исследованиям врачей, психологов, физиков, космологов мы узнаем о них все больше, и тем не менее можем никогда не разгадать все тайны. Подобное любопытство может вести за собой человека всю его жизнь.
Любопытство требует определенной смелости и решительности, чтобы открывать неизведанное, задавать вопросы. В то же время оно само может стать источником храбрости. Для любопытства нужна всего капелька уверенности в себе, а оно, в свою очередь, поможет ей стать морем.
Ничто так не пробуждает любопытство аудитории, как хорошая история. С другой стороны, ничто так не вдохновляет на истории, как любопытство и его плоды.
Любопытство легко может войти в привычку. Чем чаще к нему прибегаешь, тем более естественным оно становится. Но можно пользоваться им и намеренно, усилить привычную интенсивность вопросов и сказать себе: «Вот тут я должен докопаться до сути, об этом человеке или явлении я должен узнать побольше».
Может показаться, что любопытство деструктивно по своей природе. Так думать естественно, ведь задавая вопросы о чем-либо, мы вычленяем из общего предмет своих изысканий, пытаясь понять, как это работает, будь то двигатель Toyota Prius или личность вашего босса. Но на деле любопытство не декомпозиция, а синтез. Когда вы действительно захвачены любопытством, весь мир собирается в единое целое. Возможно, сначала вам придется покопаться в частностях, но когда все выяснится, перед вами раскроется новая общая картина, которую вы не могли увидеть раньше.
Любопытство – это инструмент взаимодействия с другими людьми, но это также и путь к независимому мышлению. Любопытство способствует сотрудничеству, но также помогает стать самостоятельнее.
Любопытство всегда удивительно ново, его невозможно исчерпать. На самом деле, чем больше любопытства вы проявляете сейчас, тем более вероятно, что вам будет любопытно и в дальнейшем. Пожалуй, только к одному не удалось возбудить интерес любопытству – к самому себе. Мы готовы с интересом изучать все, что угодно, кроме собственно понятия «любопытство».
Наконец, мы живем в такой момент времени, который должен стать «Золотым веком любопытства». Современный человек имеет личный доступ к большему количеству информации, чем кто-либо до него. Кое-где этим преимуществом активно пользуются: компании «Кремниевой долины» – яркий и поучительный тому пример. Энергия и находчивость предпринимателей связана с умением задавать вопросы: «А что дальше? Почему мы не можем сделать таким образом?»
Тем не менее любопытство по-прежнему очень недооценивают. В упорядоченных системах, где можно было бы учить людей пользоваться этим ресурсом, – в школах, в университетах, на работе – зачастую его вовсе не поощряют. В лучшем случае, могут что-то сказать на словах. Но чаще всего эта тема и вовсе не затрагивается.
Но поскольку каждый из нас может начать самостоятельно использовать любопытство в любой момент, стоит ему только решиться, мы можем способствовать расцвету этого качества в нашей культуре. Ведь это совсем не сложно: достаточно просто отвечать на все вопросы, которые задают нам дети, помогать им искать ответы, когда сами их не знаем.
В наших силах прибегать к любопытству на работе даже в на первый взгляд незначительных, но на деле важных мелочах: достаточно самим задавать вопросы и уважительно и серьезно относиться к вопросам коллег, приветствовать интерес клиентов, относиться к их уточнениям, не как к досадным помехам, а как к новым возможностям. Цель здесь не в том, чтобы начать массово без разбору спрашивать обо всем подряд. Наша задача постепенно менять культуру в рамках собственной семьи или своего рабочего коллектива, чтобы быть любопытным стало неопасно. Так мы сможем раскрыть всю силу любопытства и те преимущества, которые оно дает.