Наутро добилась отмены грабительских поборов. Вернее, поставила в известность об этом Свена, а тот не стал возражать.
После завтрака маг ушёл по делам, я же отправилась проведать белошвеек.
Денёк выдался погожим, солнечным.
Снег искрился на крышах, чуть похрустывал под ботинками. Морозец пощипывал щёки.
На углу меня нарочито задела локтем какая-то женщина. Приглядевшись, признала в ней жену суконщика, лавка которого через дорогу.
Женщина одарила злобным взглядом и прошипела: 'Срамница!'. Оставалось только гадать, почему я удостоилась такой чести.
Впрочем, женщине этого показалось мало, и она крикнула вслед: 'Хоть бы постыдилась, в храм сходила!'
Не выдержав, обернулась, попыталась выяснить, что женщина имела в виду, но её и след простыл.
Самый логичный вывод - моя жизнь в доме Свена. Наверное, женщина ратовала за нравственную чистоту, полагая, будто мы любовники. Тогда пожелание сходить в храм - это выйти замуж.
Надо бы узнать, что соседи обо мне думают, а то стану изгоем, падшей женщиной, даже не подозревая об этом.
Невольно вспомнилась 'Любовница французского лейтенанта'. Там общество тоже пригвоздило к доске позора женщину на пустяшную по нашим временам вещь. Вот она, разница менталитета!
Белошвейки порадовали. Они сотворили изумительный комплект кружевного белья. Такое не стыдно подарить королеве. Себестоимость у него тоже царская, потому как кружево ручной работы.
Решив разнообразить выпускаемую продукцию, набросала эскиз ещё одного фасона и забрала своё, земное, бельё. Носить не буду, сберегу как память.
Вернувшись домой, узнала, что Свена вызвали по делу и обедать, а то и ужинать предстояло в одиночестве.
По словам Агны, маг уехал верхами, мрачный как туча, и велел обеим не высовываться из города.
- Особенно тебе, деточка, - служанка щедро налила мне похлёбки - местного густого супа, заменявшего первое и второе. - Строго-настрого, даже из упрямства и по неотложному делу. Выманивать станут - тоже говорил не ездить.
Оставалось только гадать, какие твари бродят под Нурбоком, если Свен проявил такую заботу.
Я взялась за ложку, готовясь отправить её в рот, когда в дверь требовательно постучали, и чей-то басистый голос прокричал: 'Откройте именем короля!'.
Глава 12. Тучи сгущаются.
Кап-кап... Кап-кап...
Обняв колени, я сидела и смотрела, как вода просачивается сквозь потолок и, набухнув каплями, срывается вниз.
Над головой - решётчатое окошко и тротуар. Спасибо за то, что не бросили в кромешной темноте. И за чистую солому тоже спасибо, и за то, что руки не связали.
Дело приняло серьёзный оборот. Треклятая суконщица сходила в храм и нажаловалась на меня. Не поленилась, видимо, и в местном магистрате побывать.
Подошла к решётке камеры и, обхватив прутья, прижалась к ней лбом.
У ног валялась миска с едой. Есть её не смогла - после стряпни Агны это отрава. Зато крысам она понравилась. Вон, сидит одна в углу, носом водит. Надеюсь, вспомнит, что я её покормила и не загрызёт ночью.
В камеру попала после долгого, утомительного допроса.
Тогда, днём, в дом Свена вломились солдаты и подхватили под руки. Я пыталась узнать по какому праву - в ответ мне под нос сунули какую-то бумагу с печатью. На оттиске был герб Нурбока.
Смекнув, что дело добром не кончится, заартачилась, заявила, что без Свена никуда не пойду - он законы знает и со стражей ладит, но никто и слушать не стал.
Агну оттеснили, мою комнату перерыли вверх дном, требуя показать, где прячу зелья, какой-то 'Глаз дракона' и мужскую одежду. Ничего такого, разумеется, не нашли, прихватили только нижнее бельё, которое сочли подозрительным.
На глазах у всей улицы меня затолкали в телегу и увезли. Как оказалось, в тюрьму. Там некий маг небрежно уколол мне палец, проделав тот же ритуал, что некогда Свен.
Разумеется, ведьмой за прошедшие месяцы я не стала, поэтому и избежала знакомства с местной инквизицией. Что-то подсказывало - ненадолго, потому как мужчина в пурпурной мантии, уходя, подозрительно ухмылялся.
И вот теперь я стояла в камере, смотрела на коптящий факел и гадала, в чём меня обвиняли, и, главное, когда всё это закончится.
Часовой дремал в обнимку с алебардой. Он пару раз сделал обход, убедился, что узники не сбежали, и теперь спал до смены караула.
Кажется, камера справа пустовала, а вот слева тоненько выл старичок, будто собака. Сначала его стоны раздражали, а потом привыкла.
Наконец, и сосед успокоился. Заснул, видимо. А вот я не могла...
В итоге ночь выдалась бессонной. Пристроившись в уголке, продремала от силы пару часов. Во-первых, страшно, во-вторых, крысы шебаршатся, в-третьих, неудобно. Соломенная подстилка тонкая, от холода камней не спасает.
На рассвете загремел ключами тюремщик, в узилище вновь закипела жизнь. Она ворвалась в уши перебранкой солдат, стуком миски об стену, звуками ударов - я старалась не представлять, кого и как бьют - и глухими стонами.
- Чего расселась? Миску давай!
Открыв глаза, увидела тюремщика с котлом баланды. К ней прилагался чёрствый кусок хлеба. Отказываться от еды не стала, подняла и протянула миску, чтобы в итоге получить дурно пахнущее нечто.
Понимая, без еды ослабею и умру, заставила себя проглотить немного варева и заела хлебом. Остатки, как и прежде, пошли на корм крысам. Чтобы они не бегали по всей камере, поставила миску в их углу.
С улицы доносились голоса.
Раньше я полагала, будто тюрьма обязательно за колючей проволокой, вдали от людских глаз, а тут за окном царила обычная жизнь. Гремели повозки, ругались уличные торговцы. Жутко хотелось к ним, к утоптанному снегу, отбросам в сточных канавах, к яркому зимнему солнышку...
Вскоре за мной пришли и увели на допрос.
Я радовалась: наконец-то узнаю, в чём меня обвиняют. Не ведьма же - и Свен поручился на суде, и местный маг проверил...
Руки связали. В спину упёрлась алебарда, подталкивая вперёд. Я покорно зашагала в тисках солдат, надеясь, что недоразумение, а мой арест именно недоразумение, скоро разрешится.
Идти пришлось недолго.
Мы не вышли во двор, не поднялись по лестнице, просто перешли из одного конца подвала в другой. Тут не содержали узников, тут их пытали. Об этом свидетельствовали разные механизмы, которые я видела только на выставке, посвящённой инквизиции.
И везде - цепи, кольца, лебёдки... Некоторые заржавели, а некоторые подозрительно блестели.
Заметив мой испуг, ближайший солдат понимающе хмыкнул и посетовал не смотреть. Надо же, не ожидала такой заботы.
Мы пришли в одну из камер, переоборудованную под кабинет для допросов. В ней имелась скамья, табурет, стол и стул. В углу стояло ведро с розгами. Что-то мне уже плохо и очень хочется упасть в обморок.
Вот зачем я читала столько книг! Допрос ещё не начался, а воображение уже нарисовало картинку в духе нуара. Я ведь в невыгодном положении: ничего не знаю, ничего рассказать не могу. Как поступают с такими в фильмах? Правильно, расписывают под хохлому.
Словом, за минуту, которая потребовалась на то, чтобы сесть на табурет перед типом в пурпурной мантии, знакомым по вчерашнему дню, успела себя похоронить и закопать.
Солдаты пристроились за спиной, лениво переговариваясь.
Запястья ныли, верёвки больно врезались в кожу. Скривилась, пытаясь хоть немного поправить их, и, подняв глаза, наткнулась на улыбку 'товарища-начальника'. Хрустнув пальцами, он сел напротив меня и приготовился записывать показания.
- В чём меня обвиняют? - я решилась задать вопрос первой.
- Ты всё узнаешь, женщина, - пообещал следователь - для удобства буду называть его так, раз не знаю, кто он в этом мире.
Мужчина махнул рукой, и один из солдат встал у двери в камеру. Видимо, чтобы я не сбежала. Интересно, как? В муху оборачиваться не умею, немереной физической силой не обладаю.
Свеча на столе жутко коптила. Такие же были в 'Диком кабане' - дешёвые, из свиного жира.
Факелы в держателях на стенах тоже источали неприятный запах.
- Твой имя?
- Иранэ.
Если скажу 'Ирина', не поймут и сразу сожгут.
- Чья дочь или жена? Имя рода?
Фамилия что ли? Тяжёлый случай: 'Куракина' на галанийский не переводится.
- Безродная я, - решила солгать. - Выкрали в детстве разбойники.
- Откуда?
Ну почём я знаю?! Тыкни в карту - получишь верный ответ.
- Мала была, - уклончиво ответила я. - Далеко отсюда.
Правда ведь, не придерёшься.
- Понятно, девица безродная, в Ио не верящая, так и запишем. - Перо заскрипело по бумаге - хорошо не по пергаменту или бересте.
- Почему не верящая? - возмутилась я. - Очень даже верующая в обе его бессмертные сущности, ибо у мира два лица.
Вижу ведь, куда клонит! Нельзя не верить в Ио - это верный смертный приговор.
Спасибо книги из библиотеки герцогини и Агне, без них бы ничего о местном боге не знала.
Следователь нахмурился и нехотя вычеркнул строку. Так-то лучше!
Следователь нахмурился и нехотя вычеркнул строку. Так-то лучше!
- Но ты не галанийка, - уточнил обладатель пурпурной мантии.
Подтвердила.
Далее меня расспрашивали о роде занятий, особо упирая на бельевой бизнес. Рассказала в общих чертах, насколько позволяло знание языка. И тут началось...
Меня обвиняли в попрании морали и жизненных устоев, напоминали о роли женщины в мире. Оказалось, завести своё дело - преступление, если носишь юбку.
- Значит, порочите женский род, нарушаете заветы Ио, - ухмылка следователя на глазах становилась всё шире. Судя по всему, он почуял добычу. - Вас надлежит высечь на площади, чтобы другие девицы не смели примерять штаны. Вам повезло, что не занимаетесь этим в одиночку, поэтому просто заплате штраф. Но это мелочи. Меня интересует не ваше непристойное поведение, а артефакт. Где он?
- Какой артефакт? Не знаю никаких артефактов!
- 'Глаз дракона'. Его украли из королевской сокровищницы.
Следователь замолчал и пристально уставился на меня. Нехорошо так, намекая на виновность.
- Вы полагаете, будто я?.. - не выдержав, разразилась истеричным смехом.
- Ваш дружок, - уточнил следователь. - Не отпирайтесь, нашлись люди, узнали. Вы ведь знаете Андреаса Лиро?
Замотала головой.
Ох, вот и всплыла давняя история! А я успокоилась, поверила, будто всё обошлось...
Значит, Андреас украл артефакт 'Глаз дракона'. Просто чудно! Если мне не отрубят голову, возлюблю Ио всей душой.
- Так что же? - поторопил следователь.
Ответ вышел классическим: 'Я не знаю'. Продолжение тоже - мне не поверили.
Следователь настойчиво предлагал вспомнить и чистосердечно всё рассказать, 'пока не стало плохо'. Я же стояла на том, что никакого Андреаса в глаза не видела. Глупо? Может быть, только не верила, будто в правду кто-то поверит. Значит, лгать и ещё раз лгать, пытаясь спасти свою шкуру. И Андреаса тоже. Он, конечно, вор, но благородный, спас меня. А та стычка с магом и солдатами... Кто же знал, что они в деревне окажутся!
- Подумайте хорошенько, Иранэ, если это ваше настоящее имя.
Пальцы следователя зашевелись, будто лапки паука.
Я невольно дёрнулась и сглотнула вязкую слюну. Взгляд упал на скамейку. Видимо, сейчас меня начнут пороть. Или бить по лицу.
- Упрямая, - улыбка следователя напоминала оскал. - Как там сказано в доносе? 'Девица сомнительного поведения и сомнительного происхождения, сиречь ведьма настоящая'. Но не ведьма, однако, а жаль! По всем признакам - ведьма.
Он встал, подошёл ко мне и ухватил за шиворот, приблизив моё лицо к своему:
- Ну, говори, какую ворожбу сотворила? Резала чёрную курицу в полнолунье, умывалась кровью младенцев, пила желчь василиска? Почему твоя кровь чиста, ведьма, как ты этого добилась?
Следователь тряс меня, и голова моталась словно груша. Со связанными руками не могла его даже оттолкнуть, только испуганно таращилась на искажённое злобой лицо.
- Я... я...я ничего... не пила-а-а, - с трудом выдавила из себя и всхлипнула. - Я не ведьма, это в суде доказано.
- Да, Свеном Гилахом, с которым ты состоишь в любовной связи. Ничего, я озаботился, чтобы он не помог тебе. Спаси его душу, милостивый Ио!
Следователь, наконец, отпустил меня и вернулся на прежнее место. Я же начала слёзно убеждать, что ни с кем ни в чём не состою, ворожить не умею, зелья варить тоже и всего-то хотела заработать немного денег. Тяжко жить одной в чужой стране без семьи и родных.
- Каждое твоё слово проверят, - предупредил следователь. Теперь он не церемонился и 'тыкал'. - Одно лишь подозрение, и ты сполна ответишь за злодеяния.
Закивала, надеясь, что ничего такого не найдут.
Следователь посоветовал хорошо подумать и во всём признаться:
- Я скоро вернусь, и если не заговоришь, тебя заставят заговорить.
Изувер подал солдатам какой-то знак, и они с готовностью уложили меня на скамью. Один держал, второй пошёл за розгами.
Зажмурилась, ожидая, что вот-вот взметнутся юбки и посыплются удары. Я действительно услышала свист, но над ухом. Розги не коснулись кожи.
Солдат отпустил меня, и я испуганно вскочила, вызвав довольную улыбку на лице следователя. Он ушёл, меня тоже увели.
Добросердечный конвоир намекнул, что лучше бы покаяться, а то сожгут. Мол, в доносе разные пакости обо мне писали: и что в Ио не верю, в храме под ноги плюю, и что женщин срамными одеждами и мыслями смущаю, и что любовным зельем Свена опоила, и что на шабаш ведьм на метле летала. А ещё будто бы признали во мне девицу в штанах (уже вызов галанийскому обществу), которая беглому домашнему магу помогала. Словом, обложили со всех сторон.
Выберусь - убью суконщицу! Кто, если не эта стерва, донос сфабриковала? Сама писать не умела, наверняка священнику надиктовала.
День прошёл буднично, серо и уныло.
Я жила в атмосфере страха, то и дело ожидая, что откроется дверь, и солдаты потащат на допрос с пристрастием.
Если Галания - средневековая страна (условно средневековая, потому что местной истории не знаю), то пытать тут умеют. Чего стоят только костры для ведьм! А ведь мне, если не вмешается правосудие, предстоит пополнить ряды жертв инквизиции.
Ком подступил к горлу. На глазах выступили слёзы.
Так, Ира, не плакать! Слёзы пригодятся на допросах: вдруг хотя бы солдат разжалобят? Они, как оказалось, не все жестокие и бессердечные. Один, вот, посочувствовал... Лучше продумать линию защиты.
Ясно одно: молчание - золото. Без очной ставки ни за что не признаюсь, будто видела Андреаса. Зато теперь понятно, что он украл и почему за ним охотился сильный маг, может, даже королевский чародей.
Мысли путались, спасительное решение никак не приходило.
Помнится, в приключенческих фильмах герои делали подкоп. Тот же узник замка Иф. Вроде, инструменты необходимые есть - миска, только времени нет и силы не те. Вряд ли я вдруг превращусь в Геракла или Самсона и в два счёта разнесу стены. А завтра наверняка новый допрос, после которого точно не смогу ничего делать.
Иллюзий я не питала, сидела в уголке, смотрела на умывавшуюся крысу, слушала долетавшие с улицы голоса и молилась. Молилась всем и всему сразу, начиная от Ио и кончая домовыми. Кто знает, может, кто-то откликнется.
На Свена тоже надежды нет. Его услали подальше, наверняка под выдуманным предлогом. Хотя, даже если маг вернётся, кто его станет слушать? Он же по легенде опоен и очарован мне, то есть невменяемый.
Вспомнилось предупреждение, переданное через Агну. Уж не предчувствовал ли чего Свен? Он ведь намекал, будто меня могут выманить из дома обманом.
Вот чёрт, зачем я с магом поссорилась? Не обеднела бы от платы за его услуги. А так бы он, глядишь, что-нибудь полезное рассказал. Но дело прошлое, нечего локти кусать.
Попробовала дотянуться до решётки - вышло только в прыжке.
Повиснув на руках, вцепившись в прутья и болтаясь, как мешок с картошкой, разглядывала кусочек улицы, гадая, стоит ли пытаться подманить прохожего. С другой стороны, что я теряю? Ну, не подойдёт, солдат позовёт - так я и так в тюрьме, мне и так несладко, а будет ещё горче. Подумаешь, наказание за нарушение режима - сущие пустяки по сравнению с пытками и костром. Что они сделают? Высекут, без еды оставят? Так и так всё это испытаю.
Висеть было тяжело, поэтому, не теряя времени на раздумья, закричала: 'Эй, скажите Агне, служанке цехового мага стражников, что Иранэ собираются казнить! Она заплатит'.
Надеюсь, последняя фраза решит исход дела.
Руки не выдержали, и я рухнула на пол, больно ударившись копчиком. Не головой - и то славно.
- Эй, чего вытворяешь? - у решётки тут же возникло красное, испитое лицо тюремщика. - Я тебе пору, ведьме!
Он замахнулся, и я инстинктивно закрыла голову руками, опасаясь удара. О том, что между нами решётка, даже не подумала. Хотя, тоже мне, преграда! У тюремщика есть ключи, он в любой момент может войти и всыпать по первое число, никто слова не скажет. Подумаешь, арестантка пару раз лицом о пол упала.
Погрозив пальцем, тюремщик ушёл, а я осталась сидеть на соломе, растирая руки.
Эх, хорошо парням: они умеют подтягиваться, а я всегда делала три-четыре слабые попытки и сдавалась. Теперь бы пригодились навыки работы с турником, но увы!
Кажется, я задремала, потому что не сразу поняла, что кто-то дёргает меня за подол. Опустив глаза, увидела крошечного косматого человечка с морщинистой кожей цвета кофе, ростом не больше шпица. На нём были зелёные штанишки и зелёная же курточка.
Незнакомец внимательно рассматривал меня, склонив голову набок. Я же во все глаза смотрела на него, даже ущипнула себя за руку: вдруг привиделось?
- Это ты просила о помощи? - голос у человечка оказался тоненьким и писклявым. - Я слышал.
Не стала отпираться и кивнула.
Человечек гордо прошёлся по камере, поднял соломинку и отогнал любопытную крысу. Та испуганно юркнула в нору, хотя, по-моему, легко могла справиться с лилипутом. Кто он? Эльф Доби? Или просто эльф? Не красавец с длинными волосами и очами цвета неба, а обыкновенный труженик из ирландского фольклора.