The special internal thanks:
Silke Bischoff (Клип «Felix In the Sky», Felix In the Sky, 2001)
Massive Attack (Клип «Angel»)
Diorama (Композиция «Last Minute», The Art Of Creating Confusing, 2002)
Allerseelen (Композиция «Santa Sangre 3.0», Abenteuerliches Herz, 2002)
Sophia (Композиция «Strenght Through Sorrow», Aus Der Welt, 2001)
Sopor Aeternus (Композиция «Anima(1)» (A Women I`m), Ehjeh Ascher Ehjeh, 1995)
Sopor Aeternus (Композиция «May I Kiss Your Wound?», Inexperienced Spiral Traveller, 1997)
Sopor Aeternus (Композиция «Inschrift/Epitaph», Dead Lovers' Sarabande (f. 1), 1999)
Dvar (Композиция «Amaas Takhi», Rakhilim, 2004)
Dvar (Композиция «hissen raii», taai liira, 2000)
Mandragora Scream (Композиция «A Whispers of Dew» (Blow in My End…), A Whispers of Dew, 2003)
Wumpscut (Композиция «Deliverance (Alternative Club)», Deliverance,2001)
Qntal (Композиция «Ecce Gratum (Club Mix)», O, Tristan,2002)
Tactical Sekt (Композиция «The Enemy Within», Geneticide, 2003)
Narcissus Pool (Композиция «Alien Nation» (идёт сё оно нах!..), Rehearsing for Dementia, 2003)
Nautilus Pompilius (Композиция «Падал тёплый снег» (Дети любви), Отбой, 1988 )
Rada&Ternovnik (Композиция «Где-то сказки были…», Любовь моя печаль,1999)
& all others…
Исполнено на портативной персональной ЭВМ «iRU»
________________________
[i] Хронология по Н. В. Гоголю.
[ii] Вывод
[iii] Наложение
[iv] Отравляющие вещества
[v] LoreNet – информационная Сеть Знаний
[vi] ПЭВМ (сленг.)
[vii] Отрог – терминал индивидуального доступа (сленг.)
[viii] Знак полного одобрения
Кора => Лизанька Рут. Блядь (Традисканция)
Уникально нежное обращение с миром
Её звали Кора, и она заведовала отсеками по выгрузке мин на головы этим расовым недобиткам с планеты дина-Сензайя.
Но славилась семиплет-правнучка Афины вовсе не своим умением наводить порядки в отдалённых затринипизданатронных районах галактики.
У неё были прекрасные огромные глаза в оторочке из играюще-чёрных ресниц, которые при каждом миньете норовили перещеголять распахом своим ширь самой вселенной.
Поэтому к генетическому имени своему Кора благоприобрела нипришей-приставку из древних, короткое и лакомо-ебанутое: «Блядь».
=*=- "Я вижу мачты кора..бля, и ты на палубе…" Кора! Бля… - рычал поутру обычным делом аргонавт-одиночка, штурман правого блока навигации Агора-Летим. – Откусишь же, сссу…
«..ка» у него всё как-то не выдавалось, хотя очень хотелось порой зарядить по полной, глядя в эти безумно-нежные и до одури наивные за своим занятием глаза на лице прожжённой всеми космоветрами вкусно чмокающей Коры.
- Will the Sun return! Will the darkness take it..s place!.. – умоляла она его в ответ, ещё сдёргивая ало-розовым кончиком языка бусинку спермы с верхней унизанной очаровательным еле приметным пушком губки и созерцая в полуобороте беспредельную ночь открытого космоса, пока тайно возлюбленный штурман, пыхтя и постанывая, оправлялся от нанесённых ему сердечных травм.
=*=- Не превентивны ли меры назначенные Галактическим Советом, спрашиваю я вас, а кхум!? Не через край превентивны ли – asZ? – уточнял отнюдь не по незнанию, на общем комсомольском собрании экипажа витийствуя, командир звёздного борта «Кали-Крэк/731», седой стоический ёж Файер-Мэд (Кора брала в рот невидимо, из-под стола, и потому безумный аскет был невыразимо горяч и суров в исторгаемых проточенных любовью лёгкими междометиях и наречиях). – В натяг, as..Z! Красиво в натяг мы летим к этому позабытому временем полуострову, чтобы что?.. Кхум… И два раза кхум, говорю я вам! Чтобы что? Отбомбиться и с миром домой? Того, что выделил нам ГалСовет не хватит и на пробуждение курицы! Но ведь есть же, есть ещё порох в зубах, лета asZ!.. Кхум… («Кора, блядь…») Галактический Совет нам самый прямой наставник-указ, но мы вольные пираты и право имеем на всё! Ку-ухм… Я сейчас кончу тут, а вам в одно слово решать, как комсомольцам и звёздникам – так ли мы равнодушны к планете, чтоб не добавить от себя кроху совсем мегатонн? Пиздец!!! Извините, товарищи…
Было вкусно, и Кора менялась разлитыми вкусами с Лена-Ста, мягкогубой голубоглазой борт-лётчицей из отсека протоботаники… Они хихикали как умалишённые над туземной лексикой капитана и над его озорным до нервной дрожи в стволе ласка-баловнем, пока им не надоело до смерти торчать под столом… И они провалились упутанные взаимообъятьями в этажи спального уровня, даже не позаботившись застегнуть командиру молнию на ширинке…
=*=Проутренне светлый проулок играл разноцветьем обёрнутых в тряпично-вычурные наряды собравшихся персонажей из жителей маленького провинциального города. Фигурка простодушно-курносой студентки у серой стены отличалась разве что претендующим на идиотизм моды позапрошлого века розовым чепчик-салопом, да окончательно растерянным в попытках состроить наивность на рядовом милом личике взглядом. Синица Ивановна намётанным глазом сразу исчислила цель и подошла почти наверняка.
- Как зовут?
- Раечкой… - эта дура искренне перепугалась.
- Раисой, значит… - Синица Ивановна тряхнула в кисет =R1=. - Угощайся!
- Спасибо, я не курю!
- Квартира нужна? - старая прошмандовка сронила оземь откушенный фильтр и заправила сигарету в походный мундштук. - Незадорого?
- Да, или комната… У меня денег не очень много… А за сколько вы…
- Красивая!.. - перебила, мысля себе на уме, Синица Ивановна. - Да тут недалеко. Пойдём, покажу?
- А сколько… - попыталось ещё раз подпрыгнуть это излучающее белый свет изнутри своего розового салопа уличное очарование.
- По дороге договоримся, пошли!
Она ринулась сквозь маклерско-шушерную толпу с ловкостью средней тяжести танка, и Рая Зазорина - удачливая абитуриентка вчерашнего дня - как на внезапно возникшей привязи потащилась за этой невесть откуда взявшейся, раскрашенной бабкой.
Они шли уже по каким-то узким улочкам, едва впускавшим в себя озорными просветами солнечный свет, когда шедшая сзади Синица ловко подхватила Раю за правую булочку:
- Хахалей, небось, полон дом нагуртанишь! Проститутствуешь, или за так им всем выдаёшь?
- Ой, что вы! Нет! - Раечка слегка подпрыгнула от неожиданности и быстрей устремилась вперёд, не оборачиваясь. - Если за так, то должно быть дешевле…
- Хм..гы! Будет тебе дешевле, пошли! - Синица Ивановна любовалась с двух шагов позади ладной фигуркой в просвечивающемся лямками лифчика платьице и маленькими вздёргивающимися от ходьбы булками кругленькой задницы.
Лачуга на задворках империи выглядела каким-то сараем снаружи, но внутри оказалась довольно просторной и даже чем-то уютной - то ли разбросанными повсюду тропинками половиков, то ли развешанными на бельевых верёвочках вышитыми полотенцами и трусами.
- Мужа мово звать Семён! Это запомни - сгодится, когда с перепою его переключит на астровидение и он не может вспомнить, как его звать, так очень любит, чтоб напоминали. Сейчас его нет - слесарит или ебёт кого; а ввечеру припрётся, так ты хоть не сразу бойся тогда, как харю небриту увидишь-то! Доча - Лора. Та пизда тоже ещё… Записалась на курсы юриспруденции - под закон теперь будет прудить! Целыми днями поэтому шляется, не найдёшь, сучка драная… А ведь была скромной извозчицей… своё такси… Эх, времена!..
Раечка стояла на пороге и скромно тупила глазки.
- Вот тебе твоя комната! Чистота неземная и ласковый ток по утрам от щекотки вот в это окно - хоть и маленькое, зато видишь, солнца луч? По подушке идёт ровно в семь всегда - вместо будильника, не проспишь. Или может тебе будуар подавай с мезонинами?! Так это на чердаке - только там зимою не топится, хо́шь в Снегурочку поиграть? И поссать там на улице, хоть и отдельный вход. А тут общая, утеплённая всеми уборная и приличная ванная комната, когда Семён не ебёца уже, а поддерживает в доме и по хозяйству слесарит себе, а не разным блядям понаехавшим… Ну чё как - остаешься, зимуем тут?
Синица Ивановна раскрыла золотой портсигар, поправила макияж перед зеркальцем и потянула зубами конопельную дудку из-под резинки.
- Вы - наркоманите?! - воскликнула Раечка, широко раскрывая глаза и снимая чепчик с себя. - Я не останусь тут! Я не такая! Это что - наркоманский притон???
- Тю ты дура!.. - Синица Ивановна взяла у неё из рук розовый чепец и повесила на крючок-вешалку. - Это =КазБек=, папиросы такие, мож слышала? На пачке с конём ещё… Для здоровья вредно, конечно, но для души крайне полезно… Хочешь дунуть? Поведёт не хуже шалы, а минздрав СССР, меж тем, особо сильно этого не запрещает… Да ладно, шучу! Не подводи глаза-то бесстыжие под потолок - там может хуй изображённый, если Семён уже нарисовал! Обещал как-то... С себя… В полный рост…
Раечка покраснела и согласилась "пожить".
Раечка покраснела и согласилась "пожить".
- Буду звать тебя Традисканцией! - объявила Синица после того, как Раечке не удалось точно идентифицировать увивающие её комнату горшочно-настенные растения ("Это традисканция, да?" - "Сама ты, блядь, традисканция… Это - ледренезийский плющ! От переизбытков ума помогает...").
- Задорого? - Раечка вспомнила вновь о товарно-ценовых отношениях и решила настоять на максимально минимальной оплате.
- За стипендию! - Синица Ивановна между делом стянула через голову платье и теперь расхаживала по комнате, поливая горшочки из игрушечной лейки, в одних неосемейных трусах-парашютах и в своём запредельного размера лифчике бело-застиранного цвета. - Та ладно - опять же шучу! Хоть и дорого щас кругом всё, вон возьми хоть укроп, за пучок… Ну, да я не об этом к тебе - зови меня запросто, тётя Зина! Один разик покажешь пизду мне - и целый месяц живи! Или два…
- Что вы! Нет! - молниеносно отреагировала Раечка на постыдно-скабрезное предложение домохозяйки и в доказательство непроизвольно прижала взметнувшиеся кулачки к небольшим бугоркам грудок.
- Три!.. - запросто повысила оценочный ценз прелестей постоялицы Синица Ивановна, поставила лейку и подошла к чуть покачивающейся на дрожащих коленках Раечке: - Дура! За три месяца жизни в нечеловечески приличных условиях - всего один раз показать! Ну?
Раечка почувствовала, как преждевременно срочно начинает плющить её этот хозяйский плющ, и без сил подкосилась коленками, присев попкою на кровать… У "тёти Зины" сквозь непрочную ткань репетуз выпукло выпирал мех поросшего волосами лобка.
- Ну? Ты что ли стесняешься? - Синица Ивановна осторожно погладила её по дёрнувшимся угловатым плечикам. - Чего? Я же женщина. Тебе в мамки гожусь. Женщина женщине разве может стесняться? Покажи!.. Разик только… И всё. Ну?..
Раечка, сопротивляясь, мягко оттолкнула её в большой тёплый живот и нерешительно тронулась ручками к краю платья, решив за три месяца уж как-нибудь потерпеть этот жуткий стыд на мгновенье.
- Ну вот… давай-давай… - Синица Ивановна отступила на шаг и теперь изо всех сил подбадривала, облизывая пересохшие губы и жадно вцепившись взглядом в край медленно задираемого Раечкой платья. - В трусах, небось, шароёбишься по стране? Знаю вас - стринги сельпошные!..
- Нет… - Раечка покупала стринги совсем не в сельпо, а уже здесь, в городе, но сегодня забыла надеть; аккуратно подбритая в широкую стрелочку шёрстка тёмно-рыжего цвета показалась из-под задранного края платья и тут же скрылась обратно. - Всё? Тётя Зина!..
Она умоляюще-преданно ради прекращенья своих мучений поглядела в глаза своей домохозяйке.
- Прелесть какая ты! Так не считается! Ты б ещё жопу включила мне в счёт, за которую я случайно заделась на улице! - "тётя Зина" оказалась совсем не из дур идти на внепаритет-компромисс. - Ты хорошо покажи - в развёртке, наполную! А такую я и так у тебя посмотрю, когда в баню все вместе пойдём! Разверни коленки-то! Шире поставь и показывай!..
Раечка отвернулась, чтоб не сгореть со стыда, и заново потянула подрагивающими от волненья ладошками собирающуюся каёмку ткани наверх. Дотянув до пупка, она зашевелилась коленками и заново вздрогнула, когда силные руки Синицы развели её худые, стройные бёдра до ощущенья лёгкой ломоты в сладко занывшей промежности…
- Вот так!.. Умница! - Синица Ивановна впёрлась к ней между ног и своим широко расставленными коленями зафиксировала раскрытые девичьи ляжки. - А я подрочу…
От этого известия Раечка чуть не схлопнулась обратно через мощные упирающиеся ей в коленки столбы тёплых тёть Зининых ног. Проиграв краткомоментное сражение двух пар коленок, Раечка отвернулась головой почти на сто восемьдесят, успев однако заметить и напряжённую позу полуприсевшей Синицы, и её румяное от волненья лицо, и засунутую уже по локоть в трусы-рейтузы руку домохозяйки…
- Ну чего ты?.. Чего?.. Моя сладкая… Ну-ка, за уши её потяни… Потяни, раскрой руками пизду! Раскрой пальчиками…
Раечка скользнула ладошками вниз и всеми пальчиками старательно раскрыла розово-алые створки вагины.
- Ротик какой! Мальдивская ранняя, первый сорт! Ух ты цветик какой - ох же и цвиркану щас… Блядь…
Синица Ивановна шаркнула правой ногой, добыв из-под кровати дюралевый тазик под себя, и ухватилась свободной рукою за грудь.
- Ты чего - всё стесняешься?.. - она начинала жарко дышать.
Пунцовая, будто мак, Раечка старательно удерживала головку во взгляде за собственное плечико.
- Смотри на неё - пизду розовую мне показывает и стеняется! Пошире-пошире ушки расставь… Вот - чтоб дыру было стало видать!.. Молодец, я люблю как стесняются! Постесняйся ещё…
Раечка жалобно всхлипнула…
- О, дырень-то красавица у тебя! Что ли целик? - Синица Ивановна дрочила столь ожесточённо, что трясущиеся коленки её полусогнутых сильно дёргали в стороны раскрытые ножки Раечки, и из-под мягкой коричневой шёрстки девушки выглянул розово-малиновый маленький клитор. - Гляди - секелёк! Ой ты, умница!.. Не стыдно тебе с таким баловнем в целках в твои годы ходить?
- Я натяжная… - попыталась обидеться и оправдаться Раечка, бросив короткий рассерженный взгляд на Синицу.
Синица Ивановна увлечённо всматривалась в её растянутое розовое очко и в три погибели согнувшись отрадно дрочила. Одна рука её поочерёдно тискала и сминала большие отвисшие сиськи через бюстгальтер, другая вовсю шуровала под трусами в пизде, а по раскрасневшемуся в страсти лицу сбегали крупные капли пота...
- Натяжная??? - Синица задохнулась в восторге. - Не пизди давай, шире раскрой… Потяни за целик!.. Ох, хорошая!!!
Синицу Ивановну уже непрестанно трясло в возбуждении.
- Ох, цвиркану щас! - она торопливо бросила сиськи и с силой оттопырила насторону промежность рейтуз вместе с короткой штаниною; вздутые губы пизды уставились в пол. - Ох ты ж… ох, моя девочка!!!
Раечка в изумлении обернулась на её дикий вскрик, и одного этого её взгляда на раскоряченную перед ней домохозяйку оказалось достаточным для той - Синица стала кончать.
- Ох!.. Ох!.. Ох!.. - из больших выпяченных в прореху трусов губ ударила тугая серебрянная струя в подставленный тазик. - Ох, пиздец!.. Ох ты сладкая!.. Ох, ебать тебя в рот чем получиц..ца!! Ох, пизда!.. Ох, хорошая, вкусная, лакомая!..
С каждым страстным своим причитанием Синица исторгала новый упругий поток, звонко бившийся тазику в дно.
- Ох и ох… - она заметно устала и подобрела до счастья лицом, - а теперь и поссать…
За серебряными струями вслед хлынул обильный жёлто-прозрачный поток мочи и заплескался, разбрызгиваясь по ногам Синицы и Раечки…
- Прошма ты всё-таки… - Синица Ивановна свела вместе колени, стянула и заотжимала трусы над тазиком. - Ноги-то вместе сведи - ишь растопырилась!..
Она вынула из кармана валявшегося на кровати халата мобильник и щёлкнула вспышкой, сунув его Раечке между ног, а затем наклонилась и поцеловала в приоткрытый рот свою новую постоялицу пытающуся свести вместе свои затёкшие до лёгкого озноба коленки.
- Тётя Зина, а душ у вас работает? - Раечка облизнула губки, собирая в кучу глаза и соображая понемногу, что терзавшая её последнюю неделю проблема квартироустройства неожиданно легко разрешена на ближайших три месяца точно…
***Тем же вечером Раечка познакомилась с Лорой - троюродной падчерицей Синицы Ивановны от позапрошлого мужа.
- Это, блядь, Традисканция! - без особых сантиментов представила Синица, вращаясь жопой у плиты на кухне в приготовлениях ужина, раздобытую себе днём юную жиличку. - Пизда прелесть - я видела! Будет жить у нас со своими учебниками, познакомься, моё солнышко…
Маленькое очаровательное существо с карими чуть раскосыми глазами и туго стиснутой на затылке смоляной косичкой протянуло Раечке узкую смуглую ладошку:
- Глория… Лора…
Раечка в нечаянном приступе лёгкого смущения коснулась её жарких, будто пылающих, пальчиков.
- Рая… Раечка…
Лора левой ладошкой нежно стиснула её правую грудку и мимолётно взглянула снизу вверх в Раечкины глаза. Через мгновенье она уже исчезла в своей комнате, бросив "Ма, я у себя буду ужинать! Принесёшь?". Синица Ивановна всё так же топталась у газово-балонной печки и по ходу перманенто ворчала ("Я те, блядь, принесу!.. Яичницу с зеленью будешь?.. Сегодня вообще твоя очередь по кухне скакать!.. Скажи спасибо, что опоздала - шароёбилась где знамо-незнаемо!.. Тебе бутерброды с икрой?.."). А Раечка, обернувшись к кухонному умывальнику, третью минуту уже толкалась ладошками в чугунный гремящий сосок, изображая дежурное ополаскивание, а глаза её были потеряны в маленьком зеркальце напротив, в котором она по-прежнему видела карий исходящий глубинно-нежной тоской раскос глаз Лоры - Раечка нечаянно влюбилась, вода в горшке умывальника кончилась…