А Семён возник лишь через три дня, уже почти в самую ночь - голодный, злой и лохматый, как кентерберийский дикообраз.
- Синаида, я три раза ёб вкусно твою мать во влагалище, где в этом доме чистый рушник для героя трудовых буден?! - шумел, громыхая сапогами по кухне, и пугливо прислушивающаяся из своей комнаты Раечка, листая конспекты, никак не могла взять в толк отличие конгруэнтного от сенситивного типов познания.
- Обрушила б я тебе! Где-где - в пизде! Где и всегда же висит, чё - зажмурило с счастья великого?! - в тон реагировала Синаида Ивановна, протягивая мужу полотенце. - Зачинил там дыреней навыворот? Пиздапраёб хуев сын… И не ори - у нас девочка в свободной живёт теперь! Садись, стащу сапоги - совсем заебался-устал?..
- Девочка? - Семён снизил гуд голоса, перекосился в натуге мысли по диагонали в лице и грузно опустился сракой на жалобно скрипнувший подвернувшийся стул. - Снова, значит, ученью свет и в ванной сантехпрофилактика? Бля, Си, а побухать-переговорить по душам ты подумала - не могла притащить мне напарника? Ой, дурдом, а не дом…
Синаида Ивановна отставила его сапоги ("Не пизди! Она очень хорошая!"), освободила ширинку в мотне ("А бухать уже не актуально - всё равно б напарника не получилось!..") и ухватила губами за балду стояка, вопросительно взглянув широко раскрытыми глазами наверх ("Или может сначала поешь? Всё готово…").
- Крепче! Красиво соси… - услышала Раечка приглушённый голос мужа домохозяйки и вынуждена была лечь спать, не пописяв, потому что крайне опасалась выйти из своей комнаты и показаться на кухне.
***Раскрутил её Семён тем же утром. Вместо "доброе утро" он сказал "я тебя люблю", и она почему-то поверила.
Раечка едва успела хорошенько отоссаться в ванной-уборной и в ночнушке ещё заправляла свою кровать, когда дверь в её комнату открылась и на пороге возникло нечто громадно-лохматое и первобытное. Она ещё попыталась сначала изобразить испуг на полупроснувшемся личике, но уже через минуту заново терзала свои простыни, склоняясь над кроватью в полупрозрачной ночнушке. Тонкая ткань ночнушки сильно вминалась между её худенькими ягодицами, край в изгибе сильно задирался над голыми ямочками коленок, и присевший позади за стол Семён удовлетворённо попыхивал полевой самокруткой.
- Правда, што ли, натяжная у тебя? - он закинул ногу за ногу и пошурудил пятернёю в трусах, поправляя зазнобившего.
- Правда… - Раечка не оборачивалась и говорила в полшёпота: в доме никого больше не было (Лора уходила совсем рано обычно, и Синица Ивановна куда-то упиздела), и ей было жутко и томно от всего происходящего.
- Не может быть! - Семён не поверил. - Это ж редкость! А ну, покажи…
Он убрал самокрут и ловко подсел по неё, залапив большими ручищами её голые ляжки.
- Н..нет!.. - она заперебирала лапками в тапочках по полу, сопротивляясь ему. - Я - девочка!
- Да ты не боись! Чего? Девочка!.. Чую уже, что не мальчик… Ты не стесняйся - я ж не отдрючить тебя предлагаю!.. А пизду твою я уже видел всё равно! Ало-розовая, тонкогубая, над секелем родинка малая… Ну? По правде? Синка мне фотопортрет твой показывала!..
- Зачем?! - задохнулась в приступе горючей стыдобы Раечка и обессиленно упала плечиками на свою постель.
- Как - зачем? - Семён задрал ей ночнушку на поясницу и чмокнул колючей щекой в правую половинку попы. - А подрочить? На ночь глядя… Вместе с ней и отдрючились на тебя!.. Сны смешные снились небось? Не жмись, расслабь коленки… дай, посмотрю…
Он развернул её дрожащие коленки пошире и лапами сильно растопырил ей щель. Раечка еле дышала, глядя в оставленную распахнутой дверь её комнаты - хорошо хоть в доме никого не было…
Семён внимательно рассматривал влажно чпокнувшую в приоткрытьи пизду и тянул посильней губы ей в стороны. Навстречу ему из-под низу выпячивался залуплённой небольшою головкой помалиновевший от напряжения клитор, а в распахе тонких наливно алеющих в волнении губок раскрывала округлый ротик розовая девственная плева.
- Действительно - натяжная!.. - он указательными пальцами сильно, но осторожно, потягивал розовую дыру ротика целки на стороны, проверяя на эластичность. - Ты так и нарожать умудришься… девочкой!.. Дрючилась с кем-нибудь уже много раз?.. Пробовала?..
- Нет! - Раечка почувствовала, что стыдно ей уже больше от необходимости врать.
- А целик краями шлифованный… - заметил Семён и пропустил большой средний палец ей внутрь, легко заскользив в глубине; Раечка приглушённо в постель пискнула. - Дрючилась!.. Еблась в хороводах, поди, ночь на пролёт - так нравилось!.. Вгоняли тугих до манды аш… Вон, как ухватывается мандень мне за палец-то!.. Нет, Раиса, мне нужно отдрючить тебя!.. Натянуть-опробовать твою натяжную…
Раечка подумала о том, что рано поздно ли, он всё равно её отъебёт, и не стала дёргаться попкою, когда Семён выпростал над нею горячего и влажно-скользко поводил от дырки задницы до торчащего похотника по малым губам, заводя всё глубже и глубже большую надутую золупу ей внутрь. Целка недолго противилась, а потом враз наскочила охват-кольцом на яро-стоячий хуй.
- Ох… хороша!.. - Семён не сильно вжимал, чуя со всем комфортом, как тонко-пронзительно жмёт колечко натяжной целяка его за золупой.
- Пап, где фломастеры и альбом - я опаздываю!
Раечка широко распахнула глаза и тут же зажмурилась в ужасе: на кухне показалась оказывается ещё не ушедшая Лора!
- Где-где… - Семён мерно накачивал под худенький Раечкин зад своего стояка. - Ох, хороша…
Лора вошла в комнату и подхватила папашу за яйца над спущенными трусами:
- Пап, ещё раз - фломастеры и альбом! Я же с тоски там подохну на всех этих уголовно-процессуальных! Сообрази уже…
- Доченька, иди ты нах… Видишь - кудовчусь? - Семёна невероятно припёрло её крепкое потягивание ему отвисших яиц до самой жопы и он попытался, не меняя позы, дотянуться до неё в поцелуе…
Но Лора со смехом увернулась и отпрыгнула:
- Ну и пиздец! На парте рейсфедером вырежу твой хуй в полный рост! Ага?
- Не делай этого, доча… - накачивая, Семён, начинал проникновенно пыхтеть в открываемый всё шире рот над согбенною Раечкой. - Фломастеры на трюмо у мамы, а альбом я хуй его знает…
- Ладно! - Лора, смеясь, наклонилась к Раечке и чмокнула её во вжатую в простыни щёчку. - Пока! Я сегодня не задерживаюсь - ужин, па, за тобой, не проспи!
Она выскочила, наспех полуприкрыв за собой дверь, и Раечка почувствовала всей пылающей глубиной, как жарко и страстно наддаёт с невероятною силой в неё своим охуенным стволом трясущий её за бёдра в своих лапищах Семён…
- Ах!.. Ах!.. Ах!.. - она больше не выдержала своей немоты и вырвалась плачуще-пронзительными всхлипами в голос.
- Берёт?.. - Семён до хруста в пальцах сжал её бёдра и резкими качками забил хуем на нутрь, горячо впечатываясь своим животом в голый зад. - Берёт хуем в натяжку пизду?!
- А..ааххх… - Раечка почувствовала, как щиплет-слезиться от захватившего её водоворота ощущений…
- Ну всё! - объявил Семён. - Получай молочные реки, кисельные берега на девичий прокорм!.. Чудо-девочка… в самом деле хорошая…
Он чуть вынул назад ствола, давая простор в глубине для пролива своих туго забрезживших струй, и Раечку мягко закачало в его руках приподнявшимся на цыпочки задком: хуй вкусно наполнял её нутрь, расплющенные по постели грудки сладко ныли щекочущимися сосками, ротик распахнуто порывисто быстро дышал и глазки подкатывались всё выше вверх, а сама Раечка пыталась не закричать уже так, что услышат ещё и соседи...
***С Лорой они почти не виделись. Лора исчезала чуть ли не в семь утра, а Раечке с первого курса повезло на вторую смену, и когда она возвращалась по вечерам к оставленному ей Синицей ужину, то встречалась с Лорой лишь краткими случайностями, писяя на унитазе, пока та умывалась рядом или с тайной уютно-тёплой тоской заглядывая за ужином из кухни в чуть приоткрытую дверь Лориной комнаты на её точёно-задумчивые над очередным электронным рефератом черты лица…
Иногда, правда, везло на отсутствие последней пары и получался "семейный" ужин с патриархально охеревающим во главе стола Семёном, со строящей ему умилённые глазки Синицей Ивановной, и с возможностью посидеть чинно рядом с маленькой очаровательной Лорой, едва перебрасываясь с ней короткими взглядами.
- А чего это ты, Синаида, постелила им в разных комнатах? - ржал, как хамбургский конь, зачастую Семён. - Им ебаться друг с дружкой - вон слюни по вилкам текут! Чё эт ты им не устроишь лесбийскую ярую вольницу?!
- Папенька! - Лора всегда очень жалела зарывающуюся взглядом в тарелку, рискуя надкусить свою вилочку, милоглазую подружку. - Если вы сейчас же не вспомните, кто спас вас в последнем похмелье бокалом горяче-токайского с перцем, и не извинитесь немедленно…
- Доча! Дочь!.. - ржал Семён. - Пред тобою в долгу неоплаченном - свято помни об этом всю жизнь! Не дави на сознание, маленькая моя, лучше скажи - ты ведь любишь её?
- Доча! Дочь!.. - ржал Семён. - Пред тобою в долгу неоплаченном - свято помни об этом всю жизнь! Не дави на сознание, маленькая моя, лучше скажи - ты ведь любишь её?
- Кого, папенька? - Лора изо всех сил изображала строгость в сверкающих молнийками на него очах и делала узкие губки.
- Хер ли… "Кого"! - хмыкала Синица, пожимая плечами. - Традисканцию, понятное дело… Или ещё есть уже кого? А ты, пизда, любишь её?
Вопрос адресовался уже Раечке. Лора готова была тут же вступиться, но Раечка опережала чуть слышно:
- Люблю…
- Вот блядь! - стандартно реагировала Синица Ивановна. - Салату хоть ещё положи - отощаете нахуй с диетами вашими, херу некуда будет влезть…
- Ма! - Лора вздёргивалась обиженно надутыми губками, но сквозь них уже прорывалась улыбка. - Сама ты такая! Я сейчас уйду к себе есть! И Раечке скажу - она тоже! Будете сами тут желваками печально хрустеть в томительном одиночестве!
- Пиздуй-пиздуй! Традисканцию забирай, и валите обои две к тебе в комнату! Может хоть раз и подружитесь! Думаешь, даст тебе? Мне дала… А тебе навряд - у неё есть уже одна комната, нахер ей ещё одна по проституству опять добывать? И нос сюда не казать - мы уж как-нибудь тут похрустим… в одиночестве!..
Обычно всё же завершалось мировым чаепитием, во время которого Лора одной босой лапкой гладила под столом лодыжку Раечки, а другой - обутой в тапочек - шпыняла батькину волосатую лапу, чтоб прекратил ухмыляться, как маленький. Но изредка девочки вскакивали и испарялись - в суровое назидание окружающему прагматизму и строго по своим комнатам. Тогда долго ещё скрипела небольшая, покрытая одеялом-сидушкой лавка на кухне, чуть не прогибаясь под могучими телосложеньями развалившейся на ней Синицы и напрыгивающего на неё Семёна…
***Получилось всё естественно и легко.
За окнами полыхала тёплым уютом золота осень, и темнело уже очень рано. Они сидели субботним вечером в Раечкиной комнате на сброшенных на пол подушках и смотрели какой-то фильм с приглушённым звуком с её монитора. Ноутбук стоял между лапками Лоры, и она машинально барабанила по его клавишам кончиками легко порхающих пальцев. А Раечка в окутывающей всё сильней темноте, прижавшись бок о бок с ней, смотрела не на экран, а на эти тонко-смуглые пальчики, выбивающие ни на чём: "Я тебя… я тебя… я тебя…". На них были только лёгкие ночные халатики, и когда Раечка почувствовала маленькую голую коленку Лоры осторожно вскальзывающую под коленку ей - она не выдержала и прошептала едва различимо за тембрами экрана "люблю!..". Лора тут же оторвала пальцы от клавиатуры, и дальше они смотрели фильм, как завороженные, смутно разбираясь в извивах сюжета: босая лапка Лоры немного смелее сдвинулась и щекотнула пушком лодыжки голую пизду под халатиком Раечки, и в ответ Раечкина обнажённая щиколотка оказалась у нежных, приоткрытых створок влагалища Лоры… Они сидели, не произнося ни звука и как обомлевшие смотрели в экран, наслаждаясь этим лёгким петтингом друг дружке. Письки подтекали, но тоже не чавкали и всё вокруг исполнялось волшебной плавно-укачивающей в мягкой тишине эйфорией…
Раечка не выдержала первою - слишком сильно стало заходиться под животом от нарастающего в груди волнения. Она обернулась и поцеловала Лору в нежно-приоткрытый ротик - "…люблю…люблю…люблю…" - и уже не запомнила, как перекинула через неё левую ножку, зажимаясь крест-накрест горячими письками друг о дружку и опрокидывая Лору под себя…
"Склещились!", в своей комнате Семён поправил зум дистанционки и предложил стоящей перед ним в постели на карачках лицом в дисплей слежения Синице, "Синаи, давай я тебе в задницу вдую!". "Да покрепче…", Синица Ивановна была не против, задвигала позади жопы рубашку, подбирая ночную и вцепляясь руками себе в ягодицы. Всё её внимание было на мониторе…
От жуткого неудобства приходилось карячится и виться телами друг по дружке, но слившиеся в жарком поцелуе мохнатыми губками влажные пёзды расстаться ни за что не могли и лишь нежно хлюпали щелями, втираясь в свой поцелуй сильней и сильней… Раечка торопливо подёргивала своим узким тазом над Лорою, совершая почти коитальные движения пиздой о пизду подружки и целовалась с тянущимся к ней приоткрытым влажным ротиком взасос до нечаянных приступов удушья… Лора задрожала зажатой в подушках попкой и, прикрыв глаза, тихонечко кончила… Раечка почувствовала, как стало приятно мокро под ней и выпустила её из объятий своей подрагивающей от волнения пизды.
- Пойдём ко мне, а то тут у папки скрытых камер понатыкано… одна, как раз, у тебя под дырой сейчас… - Лора счастливо улыбалась и покрывала поцелуями тискаемое в ладошках лицо Раечки.
Раечка ещё с полминуты изумлённо озиралась, оставшись одна в комнате, но и этот семёнов "сюрприз" уже не мог надолго оторвать её от волн безумно бушевавших страстей от происшедшего. В распахнутом халатике она скользнула за Лорой вслед.
Лора стояла посреди своей комнаты в скромном освещении настольного ночника полностью голой и пристёгивала на бёдра себе узкие чёрные эластик-подвязки страпона. Небольшой лакированный хуй уверенно торчал вверх из-под её покрытого смоляной опушкой лобка.
- Можно… я тебя… - она замерла с зажатым по залупу стволом в кулачке, - поебу…
- Конечно… Да… - Раечка с готовностью опустилась на застеленную софу, завела ноги руками за коленки и потянула пошире их в стороны, удобней подставляя своё естество под искусственный член.
- Я тебя… - Лора упала перед ней на коленки, загнала умело, не глядя, и потянулась к её губам в поцелуе.
- Люблю… - успела дополнить Раечка и слилась с Лорою ротиками.
Упругие шарики грудок Лоры сильно вжимались сосками в соски податливо-мягких холмиков Раечки, задница подружки ходила ходуном в несильных, но невероятно приятных проникновениях внутрь, и Раечка долго не выдержала - она прикусила губами нижнюю губку любимой и задёргала пяточками в воздухе…
- А..аааххх!.. - её непроизвольный вздох вырвался наружу и донёсся до Семёна с Синицей без всякой шпионской аппаратуры; подрагивающая всем телом Раечка постепенно стихала в сжимающих её объятиях Лоры…
Семён разрядил в сраку на глубину Синице Ивановне свой секс-пистол и, удовлетворённо потянувшись ещё с хуем в заднице, потянулся за сигаретой…
Лора с Раечкой лежали на Лориной софе и наслаждались обнажённой радостью своих тел. Отстёгнутый страпон валялся рядом и всё время толкался под них, пока они то сливались в страстных извивах, то обессиленные откидывались навзничь и лежали, переводя дыхание, взявшись за руки.
- Там правда… эти… камеры? - поинтересовалась равнодушно уже полностью пребывающая в полной прострации от счастья Раечка в одно из таких возлежаний.
- Ага… понатыкает вечно кругом… - Лора блуждала глазами по потолку, целуя взятую в свои ладони ладошку Раечки.
- А тут?.. Нет?..
- А… Не знаю… Наверное, есть… - она лизнула указательный пальчик под подушечку. - Та… Пусть смотрят… Мы же не варенье из шкафа воруем!..
- А как же варенье? - озаботилась, улыбаясь, Раечка.
- Да, тогда просто автоматы на счётчике обрубаешь и пока все мечутся со свечками - хоть варенье, хоть презервативы и прокладки у мамочки…
"Вот пизда!", в дальней их комнате сообщила Семёну, выбираясь, наконец, из затёкших карачек и оправляя ночнушку на себе, Синица Ивановна, "Знала ведь всегда, что кэфри покупаю практически на двоих, но всегда приятно узнать из родных доченьки уст, бля!..".
- Теперь я тебя, да? - Раечка от смущенья зарылась в подмышку к Лоре и тут же протяжно лизнула солёную от пота гладко-атласную кожицу.
- Да… Давай я тебе пристегну… - Лора перевернулась, нащупывая под попкой страпон.
Раечка встала в готовности перед ней на коленки и с интересом наблюдала, как возятся с эластик-ремешками ручки Лоры у неё под пиздой.
- Не жмёт? - Лора пропустила центральную подвязку между губок и ласково погладила их.
- Как раз… - Раечка качнула торчащей из-под лобка поблёскивающей головкой ствола. - Ложись… я попробую…
Лора легла перед ней и растянула ноги руками почти на шпагат, маленькая пизда её разошлась на стороны и влажно-выпукло поблёскивала створками раковинки. Раечка не удержалась и один раз быстро поцеловала её, тут же покраснев и отпрянув от непривычного ощущения на губах… А ебаться пока получалось больше смешно - сначала Раечка никак не могла настроиться и вогнать, то попадая куда-то под попу, то проскальзывая пластиком по лобку; потом Лора помогла ей - ввела себе хуй - и Раечка немножко неловко дёргалась узким задком над ней, пытаясь ебать по-настоящему, но лишь бестолково и суетно дёргаясь над подружкой.
- Не спеши… вот так… - Лора остановила её тело, приобняв за попу. - Медленно и глубоко… вводи и капельку выводи… Вот… Мне хорошо уже… уфф…
Её в самом деле стало забирать в начавшихся мягко-плавных подталкиваниях Раечки ей под лобок.