Я ждал ответа. Так должно было случиться: до какого-то момента меня несло, я бился за жизнь и за честь, и бой был смыслом жизни. Но вот меня вынесло на берег — пришло время вопросов и ответов. Отец мой, ответь!
Но я ничего не слышал. Мой мудрый учитель был далеко, за далями бесконечных пространств…или, может, в глубинах моей памяти… Я всматривался и вслушивался в напряжении всех чувств. Туман… только туман…
…Пришло ощущение теплого камня под щекой. Я перевернулся. Над головой, качаясь, плыл и звенел звездный хоровод, и высокая тоненькая девушка трясла мой пояс и разъяренно шипела на Эстер:
— Не стой скалой, год ир зёгэн! Не видишь, у него кончается энергия!
В огромных глазах девушки блестели злые слезы. Не плачь, моя ветреная подружка из школы… Правду говорят: дети вырастают незаметно…
23В сердце эфемера, самой древней, коренной части города-призрака, царил полдень. Здесь, среди белокаменных особняков, жара почти не ощущалась. Могучие деревья укрывали аллеи и дорожки трепещущей тенью. В каменных ложах журчала прозрачная вода горных ручьев: проделав весь путь в подземных водоводах, она оставалась по-прежнему ледяной и чистой — и заметно охлаждала воздух.
По каменным плитам, испытавшим на себе поступь десятков поколений лордов, не спеша прогуливались двое. Они беседовали, и нежный голос девушки поражал редких встречных богатейшими переливами тембра. И только ее спутнику было не до восхищения.
— Я позвала тебя, Второй, ради информации, — сообщила ему Эстер.
Юный гераклит понимающе склонился перед ней — под прозрачным сиреневым костюмом прокатились волнами могучие мышцы. Он владел сложным искусством танца мышц, когда тело играет при каждой смене положения, и Эстер на мгновение даже залюбовалась им — но не более.
— Ты примкнул ко мне одним из первых и не прогадал, — заметила девушка. — Сейчас ты мой заместитель в ордене Гераклитов, и я во всем полагаюсь на твою верность.
— Да, — скромно согласился юноша. — Только отметь: я примкнул не одним из первых, а первым.
— Вовсе нет. Первым был тот, кого вы считали моим телохранителем.
— Ах да! Верный бойцовый пес! Но это я привел его!
— Да. Я помню. Расскажи о нем все, что знаешь. Ведь это ты привел его.
Гераклит нервозно глянул на юную красавицу. В последнее время Заря Побережий стала носить непрозрачную одежду, переняв гнусную привычку своего охранника. Но и под плотными рукавами на предплечьях девушки угадывались очертания того, что издревле называлось обручнями — стальные наручные доспехи, усеянные трехгранными шипами. Удар наотмашь такой рукой не оставлял на лице живого места. К сожалению, Эстер быстро переняла и другую привычку верного пса — бить при малейшем неповиновении и со всей дури.
— Почему я? — осторожно сказал гераклит. — Больше всего он общался именно с тобой. Кстати, где он?
— Мой юный друг! — раздраженно заметила Эстер. — Мне не нужны вопросы на вопрос, мне нужен твой ответ! Если, конечно, ты верен мне по-прежнему.
— Э… я не отвечаю вопросом на вопрос, я просто уточняю наши позиции в разговоре: будешь ли ты сдержанна, если мой ответ тебя случайно — и независимо от меня! — не удовлетворит?
— Мой юный друг… мы сделали невозможное, объединив все отряды и создав боевой орден гераклитов, обладающий достаточной мощью для войны против режима метрополии. Но нам предстоит большее — война. Так что я не собираюсь… одним махом, по крайней мере… избавляться от ближайших соратников. Итак?
— Я полагаю, он извне, — обреченно, ожидая насмешки, сказал гераклит, забыв даже покрасоваться волной мышц. — Я полагаю, он из Стражей гор. Воин справедливости. Они, конечно, сказка, но… я видел его в истинном облике!
Юноша вспомнил, как карабинеры кидали его по кругу ударами сапог, как на волне ветра ворвалась в круг жуткая черная фигура, как мучители умерли страшной смертью — и содрогнулся.
Главное было сказано, а дальше слова полились так стремительно, что гераклит не успевал договаривать их. Эстер слушала, задумчиво опустив голову и поигрывая рукавом одежды. Наконец она взглянула на него, и юноша очарованно умолк. Она была невозможно красива!
— Оставим мертвых земле, — вздохнула она. — Пусть будет пухом камень гор для моих ребят, которых ты предал. Ведь это ты их предал? У меня тоже есть родня в карателях, так что я знаю!
Серебро боевых браслетов сверкнуло перед его глазами — и опустилось.
— Мы все в крови, и я не выделяю тебя, — жестко сказала Эстер. — Междоусобица позади, мы достигли единства страшной ценой — и оставим это в прошлом!
Юный силач помялся и признал:
— Я примкнул к тебе, веря в Стража. А больше — страшась его.
— А я пришла к себе, следуя за ним! — невольно вырвалось у Эстер. — Но вот сейчас его нет с нами, и я не знаю, как жить дальше. Не знаю и боюсь.
— Ну и зачем нам твой телохранитель? — недоуменно спросил юноша. — Он, конечно,… может быть… из Стражей, но сейчас-то у нас есть орден, и есть глава ордена — Эстер, Заря Побережий! Мы победим!
Девушка опомнилась и сдержала очередное признание. Да, она глава ордена. Пусть так все и считают.
— Куда он ушел? — резковато спросила она. — И почему?
Гераклит недоуменно пожал тяжелыми плечами.
— Я давно с ним не встречался, — признал он. — В последний раз мы с ним обсуждали особенности боя в горах с применением оружия массового поражения. Ты же знаешь, у меня брат в карателях, а они собирались что-то подобное сделать с горными племенами, что-то там опять не поделили, только всерьез на этот раз… Ну, вот это и обсуждали.
— И?
— И все! — пожал плечами гераклит. — Решили, что каратели не решатся заразить истоки рек. Нам тогда в приморье достанется больше, чем охотникам. Они-то могут в ущельях и пещерах скрыться, в отличие от нас.
— Действительно, бессмыслица…Разумнее выжечь полынные джунгли фронтовым оружием и добить охотников в обычном бою… Тогда другое: говорят, ты путаешься с девочками из низов?
— И что? — насторожился он. — Среди них встречаются неплохие подружки.
— Ну не знаю… но мне нужна одна их них. Она была дружна со Стражем. Даже слишком дружна.
— Ах эта! — заулыбался гераклит. — Хотел бы я знать, с кем она не была дружна? Хотя… неплохая подружка. Ее можно найти у моря, в компании у Розовой скалы. Она зовет себя Анни-ко. Древнее имя, между прочим…
— Ну надо же, какое открытие! — язвительно ответила Эстер. — Оказывается, они себя даже как-то называют!
24В угольно-черной ночи мерцало пламя костра, и скала отсвечивала розовым сиянием. Неясные фигуры угадывались у огня. Они пели под какой-то противно дребезжащий инструмент:
Песня уязвила Эстер жуткой примитивностью. В ней не было обязательной родной полифонии, не было искусства переливов тембра, не было… да ничего в ней не было. Не было ничего, несущего вечное пламя красоты. Был унылый мотив, была чужеродная созвучность слов — и все. Монотонность песни делала смысл с непривычки почти непонятным, словно пелось на чужом языке. На чужом языке…
— Анни-ко! — позвала-приказала Эстер, и ее тренированный голос подавил и песню, и аккомпанемент, и шорохи моря.
Темная фигурка, спотыкаясь, двинулась к ней. Девушка в обтягивающем дешевом эласте, короткие волосы копной, была явно в наркотическом мире. Огромные, в пол-лица глаза смотрели холодно.
— Мне нужен…
— Явилась! — хрипловато констатировала девушка. — Что, пес потерялся? Так кормить надо было. Не знаешь, что другим, не-лордам, тоже есть требуется? Теперь знай. И убирайся — здесь наше место. У тебя же есть многоцветные гроты? Ну вот туда и убирайся.
Не стоило говорить с Силой таким тоном! Боевые браслеты сверкнули в звездном свете. Эстер не боялась — она в одиночку способна была справиться со всей компанией беспризорников. Девушка отступила, подняла руку, и широкий пояс соскользнул в ее ладонь. Эстер остановилась в последний момент. Потому что вовремя осознала, что девушка вовсе не пьяна. Где-то она уже видела такие будто спотыкающиеся шаги. Да это же боевая раскачка!
Резкий звук трепещущей от ненависти стали прозвучал в ночи. В руке у девушки качнулся и замер, готовый к бою, удивительный клинок, так похожий на воспетый в легендах меч Стражей. Гибкая сталь! Совсем недавно Эстер видела это оружие совсем в других руках. Меч пока был в ножнах, но Анни-ко бестрепетно изучала фигуру противницы, готовая отхватить любую конечность.
— Похоже, мы дети одного учителя, — обронила Эстер. — Мир.
Она шагнула в зону поражения и опустилась на каменную плиту. Анни-ко посомневалась, но все же сочла за лучшее застегнуть пояс на талии и опуститься напротив.
Она шагнула в зону поражения и опустилась на каменную плиту. Анни-ко посомневалась, но все же сочла за лучшее застегнуть пояс на талии и опуститься напротив.
— Откуда песня? — миролюбиво поинтересовалась Эстер.
— Сами сочиняем.
— Кто научил так?
— Сказала же — сами! Что, не нравится?
— Нет, — призналась Эстер.
— Ну и ладно. Мы поем для себя. И о себе.
— И что такое ТЭЦ, знаете?
— Технико-энергетическая цивилизация, — пробормотала Анни-ко. — То, в чем мы живем. Полное дерьмо…
— Вообще-то она именно вас должна устраивать, — заметила Эстер. — Вы обуты, одеты, накормлены — вас даже работать заставляют, чтоб не свихнулись со скуки. И чего вам еще нужно?
— Настоящей жизни, — тоскливо сказала девушка.
— Так берите.
— У нас нет сил. Мы все вялые почему-то…
— Вы — может быть, да. Но только не ты! — усмехнулась Эстер. — Ты вот даже слишком энергичная, на мой взгляд. Страж обучает? Я, собственно, из-за него пришла. Я его ищу.
— Вряд ли я захочу помочь тебе, — сразу предупредила Анни-ко.
— Почему?
— Ты не понимаешь, что значит «кончается энергия», — бросила Анни-ко. — Ты же по рождению лорд! Живешь в праздности, в свободное от ничегонеделанья время играешь в войну с режимом, чтоб не свихнуться от скуки. Ты же никогда не задумывалась, на какие средства живет твой телохранитель? А ведь он вынужден был защищать тебя в одиночку, без сна и выходных. У него не было времени даже на отдых, не то что на подработку! Ты ему хоть что-то платила?
— Орден гераклитов — добровольное объединение! — холодно заметила Эстер. — У нас сражаются за идею, не за деньги. Наемникам у нас делать нечего. Таким режим карабинеров в самый раз будет, не мы.
— Ну и наняла бы телохранителя из лордов! Богатому что б и не поработать за идею! Чтоб со скуки не свихнуться.
— Так он был просто голоден? — протянула Эстер. — Просто голодный обморок… И что же он ничего не попросил у меня?
— Ну не настолько же ты тупая! — крикнула девушка яростно. — Ты понимала! Но тебе нужно было, чтобы он попросил! Чтобы поклонился! Вот за это я тебя ненавижу. И вот что я тебе еще скажу — и не надейся, что сможешь это забыть! Ему было плохо, очень плохо, и он пришел ко мне. Ко мне, но не к тебе! Хотя мы обе его ученицы! Ясно?!
— Ясно.
Эстер поднялась и шагнула в темноту.
— Эй! Заря Побережий! Не трясись, он вернется. Он никогда не бросает своих учеников. К сожалению.
— Где он сейчас? — через силу выговорила Эстер. — У тебя?
— В горах, где же еще?
— В горах? Но…зачем?!
— Ты не знаешь?! — недоверчиво спросила девушка. — Там же каратели хотят устроить бойню!
— И при чем тут Страж?
Девушка дернула плечом и повернулась, чтобы уходить. С Эстер ей явно больше не хотелось продолжать разговор.
— Может, потому что он — Страж, — пробормотала она скорее для себя. — Может, потому, что в горных племенах тоже есть его ученики…
— Когда он вернется, передай, что мы его ждем! — громко сказала Эстер.
— Вряд ли он сможет вернуться, — дрогнувшим голосом ответила девушка. — В полынных джунглях будет настоящий ад! Но если он выживет, то вернется к нам, нищим и вялым детям эфемера! Так почему-то получилось, что ему больше некуда возвращаться. Не к лордам ведь в услужение, просить подачку!
— Мы не лорды, мы гераклиты, — возразила Эстер.
Ночь ответила ей молчанием.
25— Ну и как там в горах? — поинтересовалась Анни-ко.
— В горах сейчас хорошо! — вздохнул я. — Ручьи по-прежнему прозрачны и полноводны, зелень пышна, лани пугливы, и вечно цветущий митраль дарит девочкам свои венки.
Я сказал ей правду — но не всю. В горах действительно было хорошо, и каменные ладони скал надежно укрыли детей охотничьих племен. Но она ведь не про сами горы спрашивала. А в полынных джунглях был бой…
— А в полынных джунглях?
Огромные, недетски серьезные глаза — от них нелегко скрыть боль.
— Что тебе до охотников? У эфемеров свой путь.
Мне был важен ее ответ. Но еще важнее — ей самой.
— Ну… ты много про них рассказывал. Они мне как родные. Они… плохо, если с ними что-нибудь случилось. Что там было?
А в джунглях был бой. Охотники свои земли не отдают никому, но в этот раз против них встала Сила. Падали тысячелетние деревья, и падали в огне взрывов воины. Фронтовое оружие — не шутка. Это не карабинеры с пулеметами. В этот раз карателей и видно не было. Только «небесные призраки» и ракеты.
— Уводи людей в горы, вождь.
— Отступление — смерть! Ты ведь понимаешь меня, воин? Шаг за шагом мы потеряем свои земли. Полынные джунгли — наша граница, нам и защищать ее. Лучше погибнуть в бою, чем отдать то, что отстояли наши предки.
— Здесь не будет боя. Ты знаешь, что такое химическое оружие?
Вождь знал, и потому молчаливые бойцы ушли скорбными колоннами вверх по склонам. Их повела высокая суровая женщина, боевой комбез увешан запасными кассетами для ручного пулемета. В ней трудно было узнать жизнерадостную молоденькую жену вождя.
— Я остаюсь, — сказал вождь. — Здесь моя земля — куда мне уходить? Моя гвардия остается тоже. Пусть покажут, какие они Неукротимые да Бессмертные. Мы наведаемся в гости к карателям, которые прячутся от нас за расстояниями — и взорвем там все!
— В прах! — поддержал я его. — По орбите размажем.
— Я надеюсь, Страж гор останется верен клятве совести? — спросил вождь.
Я понял недосказанное. Без поддержки воина динго у отряда диверсантов не было шанса даже приблизиться к карателям. Но и с моим участием акция была самоубийственной. В изначальном смысле этого слова…
Узкая крепкая ладошка девочки успокаивающе скользнула по моей щеке.
— Я боюсь, когда ты теряешь сознание, — предупредила она. — Не уходи.
— Теперь не уйду, — вздохнул я. — Я хотел уйти, на Астору, отдышаться после боя — так не дали. Не так это просто, как раньше.
— Почему?
— Сын Планеты, в этом суть.
— Не понимаю, — сказала девочка беспомощно.
— Ну, это просто. Представь, что ты дружишь с одним парнем, даже живешь у него — но на танцульки бегаешь с другим.
— Да сколько раз уже! — развеселилась девочка. — Бывает очень интересно — хотя их, конечно, это бесит!
— Здесь то же самое.
— Да? Ну… тогда твоя Астора — очень ревнивая дама! Или не вся Астора? Это твоя несравненная Анико-сан, верно?
— Я унес ее во взрослую жизнь, — напомнил я.
— Да догадалась я уже, что прячется за этими невинными словами! — ухмыльнулась моя подружка. — Как это романтично, ах! Отнеси меня во взрослую жизнь… Слушай, а что, если я тоже так хочу?
Она развлекалась от души. Пока я не рассказал ей о ритуале подробно. Она сразу осеклась и надолго замолчала.
— Ты был ей вместо отца? — спросила наконец она.
— Больше, чем отец, — поправил я.
Такова особенность ритуалов Асторы — даже объясненные, они вовсе не становятся более понятными. К ним надо приходить всей своей жизнью. Анни-ко сейчас стояла в самом начале пути. Я ей посочувствовал.
Море шумело, переливалось в предрассветных сумерках.
— Почему-то, когда мне плохо, я всегда иду к морю, — сказала девочка. — Здесь мир кажется великим. А жизнь — таинственной и прекрасной.
Я хорошо представлял жизнь Анни-ко. Это верно — прекрасной она вовсе не бывала. А была она страшной, жестокой и безжалостной. Просто чудо, что в угаре эфемера смог вырасти такой удивительный цветок.
— Отнеси меня во взрослую жизнь, — внезапно сказала она.
Она старательно отводила глаза.
Тонкие руки обхватили мою шею. Как незаметно — и быстро — взрослеют дети…
Он встретил нас за поворотом тропы. Невысокий мужчина, худое вытянутое лицо, внимательный взгляд и спокойные манеры сильного мира сего. Анни-ко соскользнула с моих рук и подбежала к нему.
— Эстергёз Кампьело, — представился он, и властный голос с трудом выразил слабое подобие дружелюбности. — Генерал семи звезд, военно-воздушные силы Веги. В мирное время являюсь наместником этой области, в военное — неограниченным диктатором. Ну, а для вас я просто муж вашей несравненной дочки.
Анни-ко требовательно потянула меня к нему.
— Я ушла во взрослую жизнь, но ты не вздумай меня бросить! — предупредила она. — Астора от тебя отказалась, так что у тебя теперь тоже никого, кроме меня, нет!
— В свою очередь, — любезно сказал наместник, — выражаю и свое личное желание видеть вас гостем в нашем доме. Анни-ко рассказывала о вас столько … интересного. И давайте не откладывать знакомства. Мы с Анни-ко направляемся сейчас домой. Как вам идея присоединиться?
— Никак, — спокойно ответил я. — Мы не сможем дружить. Очень уж различается наше положение.
— В каком смысле?
— В любом. Даже сейчас: вы ездите, а я хожу пешком.