Колычев улыбнулся и кивнул головой.
Спустя немного времени кабинет генерала казался уже тесноватым. Задорина пришла с криминалистом и майором Марецким с Петровки, Трифонов пришел с майором Куприяновым, приехавшим из Питера.
Слово предоставили Задориной как женщине и как руководителю следственно-розыскной группы.
— Вот!
Задорина развернула газету «Криминальная хроника» и указала на три снимка, размещенных в ряд под заголовком: «Объявлены в розыск трое пропавших бизнесменов».
— Читать не буду. Я знаю больше, чем здесь написано. Три года назад трое бизнесменов уехали в командировку в Новочеркасск, но на место не прибыли, а потом выяснилось, что они и до самолета не добрались. Их объявили в розыск, но до сих пор не нашли. Вот их имена: Зиновий Давидович Шейнин, Леонид Михайлович Муллер и Филипп Лазаревич Рутберг. Все представители нефтяной компании «Каспий». Вчера нами обнаружен труп Левона Волкова. Он задушен удавкой в машине. При нем найден паспорт на подлинное его имя и загранпаспорт на имя Зиновия Давидовича Шейнина. В загранпаспорте лежал портрет истинного Шейнина, вырезанный из такого же номера «Криминальной хроники». История продолжается. Троих повешенных мы уже нашли. Но появилась новая тройка, и все началось сначала. Из этой тройки в живых остался только Рутберг. Если только он действительно жив. Не настоящий, разумеется, Рутберг, а тот, что получил загранпаспорт на его имя.
— Извините, Ксения Михална, — перебил ее генерал, — но есть еще Муллер.
— К сожалению, нет. Первый, настоящий, погиб три года назад вместе со своими коллегами. А поддельный Муллер погиб год спустя. Я сама, лично, занималась тем делом. Драка во дворе дома. Некий Юрий Бражников возвращался домой с работы, он жил в том самом доме, возле которого происходила драка. В результате парень наткнулся на нож. Головорезы разбежались, но убийцу нам удалось найти. Сегодня утром я подняла это дело из архива и просмотрела его, чтобы освежить в памяти. Одно обстоятельство меня смутило. Точнее, не одно, но я хочу обратить внимание сейчас на то, что мы упустили портфель, который исчез. Похоже на ограбление, но портфель могли взять и посторонние. Все жильцы выскочили во двор. Не сразу, конечно, а когда милицейские сирены загудели. Что находилось в портфеле, мы не знаем. Второе, Убитый Бродяжников звонил к нам в прокуратуру в пятницу за два дня до своей гибели и просился на прием к начальнику следственного отдела. Причины не объяснил. Его записали на прием на вторник, в понедельник ему в сердце вонзили нож. На случайный удар не похоже. Это был нацеленный удар, точный. Позже в квартире убитого был найден загранпаспорт на имя Муллера с фотографией Бражникова. Мы установили, кто такой Муллер, когда исчез и тому подобное. Найти паспорт Бражников не мог. Причина простая. Муллер и его коллеги ехали в аэропорт и по пути пропали. Но без паспорта на самолет не сядешь. Тогда мы не знали, что трое бизнесменов погибли. ФСБ выдвигало версию, что они по подложным документам уехали за границу. Нефтяная компания находилась на грани банкротства, а со счетов исчезли деньги. Версия убедительная. Но возможно, их заманили в ловушку таким образом: обещали помочь выехать за рубеж и ликвидировали, а паспорта изъяли. Для нас остается тайной, зачем Бродяжников-Муллер собирался пойти в прокуратуру. Может быть, хотел явиться с повинной? Интересно, что Бражников, как и другие повешенные, был археологом и летал в Иорданию. Значит, он входил в группу вербовщиков женщин. Теперь о возможной версии, требующей проверки. Телефон Бражникова стоял на прослушке у главарей клана. Его убрали свои. Ведь он звонил в прокуратуру с домашнего телефона.
— Одно короткое замечание по ходу дела, если позволите, — подал голос Трифонов. — Так, для заметки. Я не сомневался, что мы имеем дело с преступным сообществом, а не с мелкой шайкой. Очень похоже на правду то, что вы говорите, уважаемая Ксения Михална. Конечно же, за вербовщиками нужен присмотр. Им не позволят открыть рот. Правда, я не думаю, что они много знают. И все же, как тогда объяснить поведение главарей преступного клана на сегодняшний день? Получается, что у них
прямо на глазах вешают всех вербовщиков, а они не вмешиваются. Могут просчитать, кто станет следующей жертвой, однако не мешают убийцам.
— А если клан бандитов решил сам обрубить все концы? — предположил майор Марецкий. — Может, решили завязать с этим бизнесом и убирают ненужных?…
— Только способ для этого слишком изощренный придумали, — перебил его Трифонов. — Казнь через повешение.
Он обернулся к Задориной:
— Простите, что прервал вас, Ксения Михална.
— Суд на все наши выводы наплевал, — продолжила она свой доклад. — Убийцей Бражникова оказался старший лейтенант спецназа в запасе Константин Гавриков. Прошел горячие точки, имеет награды, получил инвалидность по ранению. Убеждал суд, что в драку ввязался случайно, хотел разнять разбушевавшихся ребят. Вырвал у одного из них нож, тут его толкнули, он налетел на Бражникова и случайно поранил его. Чушь собачья. Но суд отнесся к обвиняемому с пониманием и сочувствием. Гаврикову дали три года, два из которых он уже отсидел. Считаю, что майору Марецкому надо срочно поехать в ИТК-15 во Владимирской области и допросить убийцу Бражникова. Я уверена, что речь идет об умышленном убийстве. А дворовая драка — всего лишь инсценировка. Вспомните, как погибали мужья женщин, переправленных в Иорданию. Профессионально подстроенные «несчастные случаи».
Марецкий встал:
— Я готов выехать в любое время.
— Присядь пока, Степан, — тихо сказала Задорина. — Нам надо установить все связи Гаврикова и биографию — как военную, так и гражданскую. С пустыми руками в колонии делать нечего. Тебе нужна аргументация для откровенной беседы с осужденным. В итоге я хочу сказать, что искать нам нужно только одного оставшегося в живых, некоего Филиппа Рутберга. Настоящего его имени мы не знаем.
Задорина многозначительно посмотрела на Трифонова. Мол, ваша очередь, я все сказала.
Трифонов выдержал паузу и спокойно продолжил, будто и не замолкал:
— Обыск на квартире задушенного в гараже Левона Волкова ничего не дал. Следов мы не нашли. Однако кто-то рылся в его вещах. В доме нет ни одной записной книжки. Учитывая, что у Волкова стоит старый телефонный аппарат и нет сотового телефона, записная книжка должна была быть. Теперь о свидетелях. Мужчина, живущий на последнем этаже, видел красивую женщину, курившую на лестничной клетке длинную черную сигарету. Он решил, что она гостья его соседей по квартире напротив. Старик выносил мусор в мусоропровод, когда на нее наткнулся. Потом он еще трижды подходил к двери и подглядывал в глазок. Женщина все стояла. Я показал ему фоторобот той красотки, что была замечена на Мясницкой. Сначала он ее не признал, но когда я прикрыл волосы на снимке, он изменил свое мнение. Дело в том, что на этот раз наша героиня явилась на точку брюнеткой. Окурков мы не нашли. В доме работает совестливая уборщица. Никто больше брюнетку не видел. Приходила она в дом за день до убийства Волкова. У меня складывается такое впечатление, что нам эту барышню специально навязывают. Она будто нарочно попадается свидетелям на глаза.
— Ну, не совсем так, — вмешался Марецкий. — В доме на Мясницкой она пряталась на чердачной площадке, там квартир нет. А на старушек наткнулась случайно. Да и зачем ей прятаться? Она же открыто заходила к Ткачуку, представлялась агентом по соцзащите. Проверяла протечки.
— Неоправданная бесшабашность, — буркнул Трифонов и продолжил: — С таинственной женщиной нам еще предстоит разобраться. Но сейчас давайте поговорим о ее напарнике. Мы о нем стали редко вспоминать. Вот, прошу любить и жаловать моего старого партнера по линии розыска Семена Куприянова. Он нам привез из Питера любопытные новости. Давайте послушаем. Прошу, майор, докладывай.
— Если позволите, я сидя, — сказал Куприянов, вываливая из портфеля на стол кипу материалов. — Тут бы не запутаться, — улыбнулся он.
Глупейшая улыбка была не к месту. Один Трифонов знал, что означает эта гримаса. Куприянов так улыбался, когда нервничал.
— Мы уже интересовались данным изданием. — Майор кивнул на развернутую газету, лежащую на столе. — В Питере работает филиал редакции. Московские номера «Криминальной хроники» ничем не отличаются от тех, что выпускаются в других крупных городах. Я хочу напомнить о первой тройке пропавших без вести в девяносто восьмом году. Эпштейн, Цейтлин и Маркин. По загранпаспортам, выписанным на эти имена, выезжали в Иорданию Рамазанов, Зибиров и Ткачук. Все трое повешены. Настоящий Цейтлин погиб вместе с Маркиным и Эпштейном, и их трупы были обнаружены в девяносто девятом, спустя год после гибели. Тела опознаны и похоронены родственниками. Тогда же в газете «Криминальная хроника» появился ряд статей с некоторыми редакционными версиями событий. Они не привлекли нашего внимания. Писал статьи журналист Охлобыстин. Нам они показались надуманными и малоправдоподобными. Погибший Цейтлин работал в редакции «Криминальной хроники» обозревателем, а Охлобыстин был его другом. Когда журналист берется за следствие по делу погибшего друга — это вроде бы интересно. Интересно смотреть и телевизионный сериал на эту достаточно избитую тему. Ждешь новых поворотов событий, но, как правило, весь сюжет и его финал не отходят от заданного шаблона. Шьют, что называется, по лекалу… — Куприянов замолк, откашлялся и, поймав на себе насмешливые взгляды коллег, сказал: — Извините, отвлекся. К сожалению, в то время никто из следственно-розыскной группы с Охлобыстиным не встретился. Может быть, зря. Первая статья Охлобыстина появилась двадцать четвертого июля девяносто девятого. Тридцатого августа Охлобыстин погиб при невыясненных обстоятельствах. Застрелился в собственном дворе. Следствие вела городская прокуратура, но дело осталось нераскрытым. Охлобыстин с кем-то пил на кухне. Пирушка на двоих. Дело в том, что приятель Охлобыстина, уходя, зачем-то вытер после себя стаканы и все следы. Собутыльник мог видеть, как его друга убили. Пирушка проходила в день убийства. Но собутыльника не нашли. Дело повисло.
Извините за столь долгое вступление, теперь я перейду к сегодняшним дням. Все уже знакомы с делом по двум убийствам в Санкт-Петербурге. Мы знаем о какой-то мифической женщине. Ее роль нам пока непонятна. Но есть мужчина и его описание. Высокий, худощавый, немного сутулится, с крупным носом и кошачьей походкой. Его видели соседи в поселке, где жил отец Рамазанова. Мы знаем, что он разъезжает на «Жигулях» бежевого цвета. Машина была замечена в нескольких местах. Этого парня видела соседка Зибирова через дверной глазок. Он выходил из квартиры Зибирова в день казни последнего. В руках он держал папку. В управлении составили фоторобот этого парня. Привлекли свидетелей для помощи, и все в один голос подтвердили, что фоторобот получился удачным. Похож.
Дознаватель прокуратуры Наташа Рогова отправилась в редакцию «Криминальной хроники» для некоторых уточнений, связанных с гибелью Охлобыстина. Теперь на его смерть мы стали смотреть под другим углом. Не исключено, что журналисту и впрямь удалось до чего-то докопаться и кто-то из коллег в курсе дела. Главный редактор отфутболил Рогову к аналитику редакции Григорию Толстикову. Мол, они дружили, и тот знает больше, а я вовсе в то время в газете не работал. К сожалению, разговор с Толстиковым ничего не дал. К тому же тот очень торопился. В этот день уезжал в отпуск. Рогова и Толстиков вместе вышли на улицу и разошлись в разные стороны. Но Наташу что-то остановило. Она обратила внимание на его пружинистую мягкую походку. Толстиков передвигался, словно кошка, выслеживающая мышь. Наташа пошла следом и увидела, как Толстиков садится в машину. «Жигули» пятой модели бежевого цвета. Должен сразу оговориться. За день до этого в Москве был повешен Ткачук, известный также как Цейтлин. Принимал участие Толстиков в этой казни или нет, нам неизвестно. В тот день Толстиков не появлялся на работе и его никто не видел. А до Москвы рукой подать. К сожалению, Александр Иваныч уже находился в Москве, и оперативность была временно утрачена. Адрес Толстикова мы установили и даже его фотографию достали в паспортном отделе. Свидетели опознали Толстикова по снимку. Но сам Толстиков исчез. По месту прописки он давно уже не проживал. Нового адреса и телефона ни у кого не было, а в редакцию мы обращаться не рискнули. Это могло спугнуть Толстикова, и он ушел бы в ил. Лег на дно. Пришлось искать его окольными путями. Нам удалось установить, что Толстиков — офицер запаса. Воевал в горячих точках. Служил командиром диверсионного отряда, минером, хорошо знаком с подрывными механизмами, отличный стрелок, был снайпером и имеет награды. Уволен из вооруженных сил за неподчинение приказам начальства. Закончил юридический институт. И вот что любопытно. В редакцию газеты «Криминальная хроника» он устроился после второй публикации статьи Охлобыстина, а через месяц Охлобыстин погиб. Мы подняли все связи Толстикова, что могли, разумеется. Нам удалось найти Владислава Сухинина. Точнее, его жену. Сам он уехал в Москву. Сухинин работает актером в театре, способный, обожает розыгрыши с переодеваниями, халтурит на елках во время зимних каникул и, как правило, играет в представлениях по нескольку ролей. Он и Иванушка-дурачок, и Бармалей, как-то даже подменял заболевшую актрису, играл Снегурочку. Его жена рассказала, что за неделю до отъезда в Москву Владиславу звонил Григорий Толстиков. Они где-то встречались. По возвращении Владислав сказал жене: «Теперь мы станем богачами. Такой халтуры мне еще не предлагали. А главное, роль очень интересная!» Потом он уехал в Москву. Когда вернется, неизвестно. Но мы взяли под контроль его театр. Через десять дней у Сухинина спектакль, и он обязан появиться. По всей вероятности, Толстиков нанял Сухинина как своего представителя или контролера. Нам удалось установить, что Толстиков оставался в Питере еще несколько дней после отъезда друга в столицу. Мы искали девушку по имени Валя Милашкина. Это жертва Зибирова, которую тот должен был вывезти в Иорданию, но не успел. Его повесили в пятницу, а рейс субботний. В субботу четверо пассажиров не явились в аэропорт Домодедово. Среди них Марк Эпштейн, он же Зибиров, и Милашкина с двумя детьми. След Милашкиной мы нашли, но не ее саму. Старушки во дворе видели, как она и дети уехали. С ними был молодой человек, на бежевой машине. По описанию похож на Толстикова. Вот почему он задержался в Питере. Он закончил работу погибшего Зибирова. Милашкина с детьми вылетела на следующий день рейсом на Амман. Возможно, Толстиков привез ее прямо в аэропорт.
С учетом того, что все основные события перенеслись в Москву, Толстикова надо искать здесь. Теперь появилась новая тройка пропавших. И тройка их двойников. Одного зарезали два года назад, второго удушили вчера, третий ждет своей очереди. Я думаю, нам надо проштудировать все номера «Криминальной хроники» за последние несколько лет и выяснить, кто еще исчез бесследно за это время. Особенно еврейской национальности.
— Сегодня этим и займись, Семен, — коротко бросил Трифонов. — Надеюсь, Петровка не будет возражать, если к нашей группе присоединится сотрудник из Питерского управления.
— Я доложу генералу Черногорову, — кивнул Марецкий. — Думаю, что проблем не возникнет.
— Странный тип этот Толстиков, — задумчиво протянула Задорина. — Он или при его содействии казнят Зибирова. Месть за проданных в рабство женщин? Очевидный предлог. Но в то же время Толстиков сам отправляет следующую жертву в Иорданию. Чего он добивается? Зачем ему понадобился артист Сухинин? И эта женщина. Манекен какой-то, модель на подиуме.
Генерал дождался своего часа. Достав из стола фотографию с висельником, Колычев пустил снимок по кругу. Минутная пауза, тишина.
Наконец он сказал:
— Ваша манекенщица и впрямь любит позировать. Только стесняется показывать свое лицо. Фотографировал ее Толстиков. Тут нет сомнений. Он же газетчик и репортерские навыки имеет. Надо дать команду ребятам в Питере. Пусть проверят, пользовался ли Толстиков фотолабораторией редакции в личных целях. Спугнем мы его этим или нет, уже не важно. Вряд ли Толстиков вернется в редакцию. Он затеял крупную игру и понимает, что рано или поздно, но на его след мы выйдем. Будем ждать следующих снимков. Интересно, где он будет печатать новые фотографии?
— Зачем же он сам выводит нас на свой след? — удивился Куприянов.
— На остывший след, — поправил генерал. — Убийство на даче произошло давно. Но он всячески старается подсунуть нам эту дамочку. Либо путает следствие, либо ищет козла отпущения на случай провала.
Трифонов долго разглядывал снимок, потом сказал:
— Этот Толстиков не прост. С двойным дном. Он же служил в спецподразделениях в горячих точках. Осужденный за убийство Бражникова Гавриков, которого собирается навестить в колонии наш уважаемый майор Марецкий, тоже относился к спецслужбам. Надо бы проверить, не пересекались ли их пути на службе. Если да, то мы имеем дело с оборотнем без погон. Тогда Толстиков является членом преступного клана. Он же отправил Милашкину в Иорданию. Но главное даже не в этом. Меня поражает, почему клан преступников не реагирует на гибель своих людей. Там сидят не дураки. У них все до мелочей продумано. А если предположить, что руководство клана решило изменить стратегию и создать новые структуры, а старые уничтожить, тогда мне понятен замысел и есть определенная логика в действиях Толстикова.
— Ах, Александр Иваныч, — развела руки Задорина, — эту версию мы уже рассматривали. Зачем Толстикову убивать Зибирова за день до отъезда в Амман, а потом самому вывозить жертву? Подождал бы его возвращения. Что за срочность?
— А если предположить, что женщина на фотографии не манекен, а вернувшаяся из плена жертва, и именно она инициатор казней, а не Толстиков? Если клан ее вычислил до совершения убийств? Пожалуйста, они не возражают. Даже помочь готовы. Вот и засылают ей своего казачка в помощь. А дамочка с характером, командовать над собой не позволяет. Она решила первым прикончить Зибирова — так тому и быть! Вот и приходится Толстикову суетиться и ходить с веником за своей начальницей. Для того, возможно, он и нанял Сухинина, так как не поспевает выполнять всю необходимую работу один.
Генерал хмыкнул и сказал:
— Интересная версия. Ну а кто может быть третьим? Есть мстительница, репортер с фотоаппаратом и человек, притаившийся за забором. Сквозь штакетник падает на газон тень. Не от кустика, а от человека, она четко прорисовывается. Может, это тот самый актер Сухинин?
Слова генерала поразили всех, кто хорошо знал его и часто с ним общался. Никто тени не заметил, а теперь уже ни у кого не осталось сомнений в присутствии в кадре третьего человека.
— Это не Сухинин, — уверенно сказал Куприянов. — Дело в том, что Толстиков позвонил Сухинину и вызвал его на встречу уже после казни на даче профессора Грановского. Соседи видели бежевые «Жигули», но не людей. Значит, Толстикова кто-то контролирует.