— Ха! Убили… Фугас рванули! Ночью. Ментовский «уазик» и «Тигр» — в металлолом. Пять трупов!
— И «Тигр»? — не поверил Женька. — В металлолом?
— Ну, «Тигр»-то, может, и починят, — согласился водитель, — машинка крепкая. А вот «уазик» сгорел. В новостях не передавали, но говорят, что менты повязали очень серьёзных людей. Но другие серьёзные люди об этом узнали и устроили засаду. В нужном месте и в нужное время.
— И теперь все серьёзные люди опять на свободе, — заключил Женька. — Эх, времечко…
— Да уж, — кивнул водитель, — времечко нынче тревожное.
— А с другой стороны, — сказал Женька, — когда оно было другое?
— Это да, — не стал спорить водитель, — без тревог у нас не обходится.
До парка доехали быстро. Во-первых, из-за невеликого расстояния, а во-вторых, потому, что машин на дороге, по меркам настоящей Москвы, не было совсем. А те, что были, относились в основном к отечественным маркам.
Расчёт ребят оправдался. Народу, несмотря на будний день, в парке оказалось довольно много. В том числе и молодёжи. Так что два парня и девушка в обычных джинсах и рубашках вряд ли могли привлечь ненужное внимание блюстителей порядка. При условии, конечно, что вести они себя будут адекватно и ничем не выделяться среди прочих.
Выделяться они и не собирались, хотя Маше с её ростом метр семьдесят девять, крупной статью и густой рыжей гривой волос трудно было отделаться от устойчивого ощущения, что прохожие — особенно мужского пола — всё-таки обращают на неё внимание.
— А ты возьми меня под руку, — предложил невысокий худенький Женька, заметив, что Маша напряжённо косится по сторонам. — Тогда все будут думать, что ты со мной, и поймут: девушка занята.
— Хорошая мысль, — обрадовалась Маша и ухватилась за мощного Никиту. — Вот. Совсем другое дело. Сразу чувствую себя защищённой. Но ты, Женечка, не переживай. Я тебя потом под ручку возьму, когда чужого народу вокруг поменьше будет.
Нашли кафешку, почти свободную от посетителей, и, сравнив цены с имеющейся в карманах наличностью, расположились на открытой веранде за самым дальним столиком.
Ассортимент заведения особым разнообразием не отличался, но кофе, мороженое и пиво здесь были. Кофе с мороженым и ограничились, решив, что пиво в данной ситуации им совсем ни к чему.
— Жуткое ощущение, — негромко пожаловалась Маша, осторожно пробуя мороженое. — Вроде родной город, а кажется, что кругом враги.
— Расслабься, — посоветовал Женька. Он свободно развалился на стуле, забросил ногу на ногу и с интересом глазел по сторонам. — И получай удовольствие. Когда ещё такой случай представится! Это же чистая машина времени. Расскажешь кому — не поверят.
— Я бы не стал рассказывать, — серьёзно промолвил Никита. — То есть совсем никому. Страшно подумать, что начнётся, если об этом узнают.
— Ну, во-первых, чтобы хоть что-то кому-то рассказать, надо сначала отсюда выбраться, — заметил Женька. — А во-вторых, ты уверен, что об этом… не знаю даже, как его назвать… тоннеле и вообще самом наличии двух параллельных миров никому у нас не известно? Здесь-то знают. Тот же Мартин. Значит, и у нас могут знать.
— Вряд ли, — сказал Никита. — Ну, сам подумай. Сколько этот тоннель существует?
— Воронка с войны ещё, — сказал Женька. — Сам говорил. Да и видно, что старая — берёзы по краям растут.
— Воронка — да. Но я не про воронку спрашиваю. Тоннелю сколько лет? Семьдесят? Десять? Пять? Сто?
— Мартин ничего об этом не сообщал, — пробормотал Женька.
— То-то, что не сообщал. Я думаю, что и здесь о тоннеле этом знают очень и очень немногие. Единицы. Я вообще считаю, что… — Никита вдруг замолчал с отсутствующим видом, не замечая, как из ложки в его руке капает на стол растаявшее мороженое.
— Эй, — позвала Маша ласково, — Никитушка, ты чего? Очнись, дорогой. Это мы, твои друзья!
— До меня только что дошло, — заморгал глазами Никита, сунул ложку в вазочку, упёр локти в стол и задумчиво положил подбородок на переплетенные пальцы. — И то, что до меня дошло, очень мне не нравится.
— Что такое? — нахмурился Женька.
— Никита, ты меня не пугай, — попросила Маша. — Я девушка не слишком трусливая, ты знаешь, но на вчера и сегодня мне стрессов достаточно.
— Я и не хочу никого пугать, — сказал Никита. — Просто я подумал, что для Мартина и его друзей совсем не надо, чтобы мы оставались в живых.
— Ёпрст! — выдохнул Женька. — А ведь и верно.
— Объясните, — потребовала Маша.
— Всё очень просто, — сказал Женька. — Спасибо Никите, не понимаю, как я сам до этого не додумался, на поверхности же лежит. Они ведь террористы, как ни крути. И тоннелем пользуются, чтобы в нашем мире добывать боеприпасы и тащить в свой. А может, и ещё для каких-то целей, о которых мы и вовсе ничего не знаем. А тут — мы. Не просто обуза, а прямая опасность для них. Потому что можем о тоннеле разболтать. Там, у себя. Или даже здесь, если припрёт. И что тогда? Нет, так рисковать они не могут. Значит — что?
— Нас надо… убить? — догадалась Маша.
— Умничка, — кивнул Женька. — Тем более что здесь, в этом мире, нас искать никто не станет.
Глава 5 Мартин. Бегство
Они переглянулись, и каждый старался упрятать поглубже свой испуг и беспокойство. Посмотреть вокруг — мирный летний день. Городской парк, мамаши с колясками, где-то играет музыка. Но всё это — внешнее, наносное. Самую малость копнуть, и сразу выяснится, что каждый шаг в этом новом мире грозит, не шутя, гибелью. Вот и копнули.
— А сразу не убили потому, что сначала не знали, кто мы такие, и Павел думал нас завербовать, — продолжила Маша. — Он сам об этом вчера говорил. Когда же всё выяснилось… Ну, не в квартире же своей конспиративной это делать. Куда трупы потом? Вот и разыграли спектакль со звонком, ОМОНом и встречей в два часа на Патриарших. Так?
— Запросто, — подтвердил Женька.
— И… что же теперь делать?
— А чёрт его знает, — честно признался Женька и посмотрел на Никиту. — Может, Никита придумает? Он у нас мало того что умный, но ещё и рассудительный.
— Другой бы спорил, а я не стану, — сказал Никита и снова принялся за мороженое.
— Ну… и? — осведомилась Маша.
— Как умный и рассудительный, я считаю, что на встречу надо всё равно идти.
— Как это?! — в один голос изумились друзья.
— Очень просто. Во-первых, я могу и ошибаться, и нам ничего не грозит. Во-вторых, никто нас белым днём в центре Москвы убивать не станет. Надеюсь. Раз уж вчера или сегодня утром не убили. Это в том случае, если я всё-таки прав. Ну и в-третьих, без помощи Мартина нам из этой Москвы выбраться очень проблематично. Проверки на дорогах, так сказать.
— Было такое кино, — вспомнил Женька. — Но там не совсем об этом. Но ты сам себе противоречишь. Если мы не доверяем Мартину, то как можем полагаться на его помощь?
— На самом деле я лично ещё не решил, доверяю ему или нет, — сказал Никита. — Надо посмотреть на его дальнейшее поведение.
— Кстати, никто не помешает Мартину и его ребяткам устроить засаду в лесу, если мы не придём, — осенило Машу. — По-любому. Куда нам деваться-то? Всё равно в лес этот к воронке сунемся, рано или поздно. Не сейчас, так через месяц. Хотя сидеть здесь ещё месяц… Бр-р-р… Совсем не хочу.
— Не в лоб, так по лбу, — заключил Женька. — Значит, идём?
— Да, — сказал Никита. — К тому же у нас их деньги. А я не привык присваивать чужое. Даже если меня на это толкают обстоятельства.
Мартин появился со стороны Спиридоновки точно в назначенное время. Народу на Патриарших в этот час было немного, поэтому он сразу заметил облюбовавших одну из лавочек друзей и направился к ним. Подошёл, сел рядом, закинул ногу за ногу. Закурил.
Теперь, в свете летнего дня, было хорошо заметно, что при всей общей моложавости на самом деле лет этому человеку немало.
«Пожалуй, гораздо ближе к пятидесяти, чем к сорока, — решила Маша. — В отцы мне годится, если честно. Староват, как ни крути. А жаль. Чем-то он мне понравился. Тьфу, дура, о чём я думаю?! Понравился, не понравился… Мало того что старый, так ещё и революционер-бомбист из параллельного мира. Хорош субъект для симпатии, нечего сказать!»
— И как вам эта Москва? — неожиданно поинтересовался Мартин. — Жутковатое впечатление, верно?
— Нет, отчего же? — вежливо не согласилась Маша. — Странная, да. Непривычная. Другая. Но жутковатая? Я бы не сказала. Не заметила ничего ужасного и жуткого. Даже наоборот. Например, здесь не должно быть пробок. Как мне показалось. Не то что у нас — ужас сплошной, а не езда. Особенно в будний день.
— Верно, — усмехнулся Мартин. — Пробок не бывает почти. Машин по сравнению… с вашим миром гораздо меньше. Впрочем, это не важно.
— А что важно? — спросил Никита.
— А что важно? — спросил Никита.
— По-разному, — сказал Мартин. — Лично мне важно, чтобы у нас в конечном итоге стало, как у вас. Хотя я знаю, что и у вас не мёдом намазано. Но всё же лучше. А главное — честнее. И в этой связи мне важно ещё, чтобы вы попали домой как можно скорее.
— Ага, — сказал Женька. — Вот здесь, если можно, поподробнее. Почему вам так важно, чтобы мы попали домой? Какой у вас в этом интерес?
— И какая выгода, — добавила Маша.
— Узнаю молодое поколение, — сказал Мартин. — В обычное человеческое сочувствие мы, значит, не верим?
— Верим, — сказал Евгений. — Но вы, Мартин, уж извините, не в том положении находитесь, чтобы позволить себе роскошь обычного и простого человеческого сочувствия. Вы же борьбу ведёте. Войну. Не на жизнь, а на смерть. А в такой войне все средства хороши и с потерями не слишком считаются. Что мы для вас? Помеха. И помеха довольно большая и серьёзная. Так нам кажется.
— Вон в чем дело! — насмешливо посмотрел на них Мартин. — Решили, значит, что мы хотим вас… того? — он изобразил пальцами пистолет. — Ну-ну. Слишком много о себе возомнили, молодые люди. Какая вы помеха, да ещё и серьёзная? Так, лёгкое неудобство, не более того. А вот польза от вас живых и здоровых нам может быть и в самом деле большая. Не догадываетесь, какая именно и почему?
— Вам нужны свои люди в нашем мире? — предположил Никита.
— Правильно, — кивнул Мартин. — И не просто свои люди, а желательно друзья. То есть те, кто в случае чего поможет добровольно, а не по принуждению. Так же, как сейчас я помогаю вам.
— Хорошо, допустим, — сказал Никита после непродолжительного молчания. — И как же вы предполагаете нам помочь вернуться домой?
— Очень просто, я сам вас отвезу на место. Сегодня вечером в моём распоряжении будет машина.
— А как же эти… проверки на дорогах? — спросил Женька. — Документов-то у нас как не было, так и нет.
— Ничего, — сказал Мартин. — Выскочим теми дорогами, которые на карте не нарисованы. Не впервой. Там патрулей не бывает, а значит, и документы проверять некому.
Они действительно выскочили.
Но тот же Женька, который не без оснований считал, что неплохо знает Москву, вряд ли смог бы повторить путь, которым вывез их из города Мартин на старом «Фольксвагене», которому по самым оптимистичным подсчётам было никак не меньше двадцать лет.
Впрочем, Женька знал свою Москву, а это была Москва совсем другая. Похожая во многом и где-то даже совсем одинаковая. Но всё равно — другая. Это следовало принять как данность и не слишком беспокоиться.
Сначала они крутились по узким проездам внутри жилых кварталов. Потом въехали на неохраняемую территорию какой-то заброшенной промзоны и оттуда попали на пыльную грунтовку. И в конечном счёте, миновав обширную и дурно пахнущую (не спасли даже закрытые окна) свалку, добрались до латаной-перелатаной асфальтовой дороги, которая, долго петляя, и вывела их на нужное шоссе за пределами города. К этому времени уже наступил вечер, солнце опустилось к самому горизонту, и прямо перед ними светился в половину неба красивый подмосковный августовский закат.
Их остановили, когда до нужного поворота в лес оставалось не более десяти километров.
Милицейский «жигуль» с работающей мигалкой на крыше расположился на обочине сразу за поворотом, и массивный гаишник с короткоствольным автоматом «АКС» на левом боку косолапо шагнул на край дороги и махнул жезлом.
— Этого нам только не хватало, — пробормотал Мартин, останавливая машину. — Откуда они тут взялись? Ч-чёрт, обидно…
— Что нам делать? — спросил Никита.
— Ничего, — ответил Мартин. — Сидите и молчите. Говорить я буду.
— Прямо как в кино, — сказала Маша.
— Ага, — согласился Мартин, — только…
Но закончить мысль ему не дали.
— Всем выйти из машины с поднятыми руками! — рявкнул сзади усиленный динамиками голос. — Повторяю! Немедленно всем выйти из машины с поднятыми руками! В случае сопротивления открываем огонь на поражение!
— Попались, — констатировал Мартин, сунул обе руки под сиденье, пошарил там и, повернув голову к Никите, который сидел рядом с ним, буднично осведомился:
— Стрелять умеешь?
Вероятно, помогло то, что нарвались они не на профессионалов своего дела, а на обычный, хоть и вооружённый автоматами, милицейский наряд. Будь иначе, вряд ли бы всё закончилось тем, чем закончилось. А так…
Мартин и Никита, распахнув двери, выпали наружу и немедленно, без всякого предупреждения, открыли огонь. Никита — по милицейским «Жигулям», Мартин — по гаишнику, который уже успел за это время приблизиться к ним на несколько шагов, небрежно перебросив автомат на правый бок, под руку.
Впрочем, автомат ему не помог.
Мартин стрелял быстро и метко, и влепил одну пулю гаишнику в правое плечо, и ещё две — в ноги. По одной на каждую. Никита же пробил «Жигулям» два колеса из четырёх и вдребезги разнёс боковое стекло. Попал он в кого-то или нет, так и осталось неизвестным — в ответ не стреляли и не кричали. Только стонал, лежа на земле, раненый гаишник.
Никита убрал палец со спускового крючка. В обойме у него оставалось два патрона, а есть ли запасная и сколько ещё придётся стрелять, он не знал.
— Держи «жигуль» на мушке! — крикнул Мартин, вскочил, кинулся к раненому, забрал у него автомат и, пятясь, отступил на исходную позицию. — В машину! Уходим!
— Всех убили? — поинтересовалась Маша, когда «Фольксваген», как умел резво, тронулся с места и набрал скорость.
— Кажется, вообще никого, — ответил Мартин. — И слава богу. Не люблю убивать. Хотя иногда и приходится.
— Нам повезло, — заметил Женька. — За всё время никто не проехал ни в ту, ни в другую сторону. Чем меньше очевидцев-свидетелей, тем лучше.
— Повезло — это если бы нас никто не остановил, — сказал Никита. — А так… Какое уж тут везение! У них ведь наверняка есть рация.
— Точно, — кивнул Мартин. — Те двое, что сидели в машине, живы. Я видел. Просто об…лись от страха. Но на то, чтобы не дать истечь кровью товарищу и сообщить о случившемся, у них смелости хватит.
— Хреново, — констатировала Маша. — Как вы говорили, Мартин, наш проход закроется к утру?
— Ага, — подтвердил тот. — Если он вообще сегодня открыт. Три ночи, когда самая полная луна. Одна — гарантированно. Но вчерашняя ночь-гарантия уже прошла. Мы думаем, что вообще это явление, само наличие прохода между мирами и его, так сказать, пропускная способность как-то связаны с магнитным и гравитационным полями Земли. А может, и ещё с какими-то физическими параметрами, о которых вовсе пока ничего не известно современной науке.
— Знаем, что ничего не знаем, — кивнул Женька. — Понятно. Как всегда, если речь заходит о природных феноменах. А «мы» — это кто?
— Мы — это те, кто пользуется этим… феноменом. Сразу я вам не сказал, но не всякий человек может попасть из одного мира в другой. Точнее, не всякий может это сделать самостоятельно. А у вас получилось.
— Всё это замечательно, — сказала Маша. — Будем надеяться, что проход открыт. И мы вернёмся домой. А вы?
— Что — я?
— Что вы будете делать, Мартин? Вас же ищут. Как вы в эту свою Москву вернётесь?
— Спасибо за заботу, — усмехнулся Мартин. — Я вот тоже еду и всё думаю, что мне делать…
— А если серьёзно? — спросил Никита.
— Если серьёзно, — покосился на него Мартин, — то я собираюсь отправиться вместе с вами.
— О как! — вырвалось у Женьки.
— Другого выхода у меня нет. Как справедливо было замечено, меня ищут. При этом ищут давно. А свой запас фарта я, кажется, исчерпал. Надо отсидеться и новый накопить.
— Что ж, наверное, это правильно, — промолвила Маша. — Добро пожаловать, как говорится. Опять же и долг платежом красен.
— Спасибо, — сказал Мартин. — Очень вероятно, что я воспользуюсь вашим приглашением. Впрочем, об этом мы уже сегодня говорили.
«Фольксваген» вместе с оружием они бросили на обочине у совсем другого поворота, не доехав до нужного с полкилометра.
— Меньше шансов, что поймут, куда мы пошли, — объяснил Мартин. — А если со временем и поймут, то всё равно не сообразят, куда мы делись потом.
Стемнело. На небо набежали плотные облака, скрывшие и звёзды, и луну, поднялся холодный ветер, запахло дождем.
— Осень скоро, — вздохнула Маша и поежилась. — Как всегда, лето пролетело, и не заметили.
— Я думаю, — сказал Мартин, — что это лето вы запомните надолго.
— Да уж, — хмыкнул Женька. — Тут никаких сомнений быть не может.
Отыскать знакомую воронку на пригорке не составило труда, учитывая, что дорогу все знали, и была она здесь одна.
— Вам делать ничего не надо, — предупредил Мартин, выключил фонарик и присел на корточки перед камнем. — Просто будьте рядом и мысленно пожелайте всем нам удачи.