– Приветствую вас на борту флагмана! – Голос генерала Жданова перекрыл гул движения.
Кнуров обернулся. Генерал-полковник в камуфляже, в начищенных до блеска ботинках, стоял на рубчатке палубы и сиял, удерживая сигару белыми зубами.
– Ну вот, все в сборе! – довольно сказал Жданов, насмешливо поглядывая на смутившуюся Дашу, мигом слезшую с рук Геннадия и потупившую глазки.
– Мишки не хватает, – вздохнула Рита.
– Ошибаешься!
Тимофей обернулся, ловя себя на мысли, что он весь день только и делает, что ворочается на месте. Но это же здорово, когда оглядываешься на хорошее! Вот и Бирский появился!
Начальник проекта «Гото» вышел из генеральской тени и развёл руками: вот-де, прошу любить и жаловать! Но вместо «здрасте!» Бирский спросил Царёва:
– Привёз?
В ответ Геннадий гордо продемонстрировал изрядно поцарапанный кейс с гель-кристаллами. Михаил успокоенно выдохнул и залучился улыбкой.
– Познакомьтесь, – сказал он, оборачиваясь, – это Наташа, моя невеста.
Блондинка с толстой косой, изящно упакованная в военную форму, присоединилась к Бирскому и обняла его со спины.
– Прошу всех к столу! – молвил генерал. – Пока не накормлю, разговора не будет, предупреждаю сразу.
– Да мы не против! – ухмыльнулся Кнуров и направил свои стопы в офицерскую столовую корпуса «А».
После сытного обеда, поданного без изысков и роскошеств, пятёрка уединилась со Ждановым в кают-компании сектора Гамма, корпус «Б». Это был обширный зал с вольно расставленными креслами и столиками, группой телеэкранов на стенах и круглыми иллюминаторами наверху, заливавшими кают-компанию дневным светом, но не отвлекавшими морскими пейзажами.
Бирский с Царёвым прикатили четыре длинных стола, заставленных аппаратурой и скрутками кольчатых кабелей. Запитали все, повключали, связали, настроили и слинковали с десятком нейроблоков, «заряженных» кристаллами квазибиомассы. Бирский выдохнул и сказал тихо:
– Начинаю!
Он вдавил красную клавишу, и на одном из мониторов зажглась надпись: «Работает главная антенна корабля». Ожили, расцветились все экраны и видеорамы. Запиликали ОЭС, закрутились мнемографики, коричневые и синие, пропасть цифр посыпалась с табло.
– Пошли потоки… – пробормотал начальник проекта «Гото», перебегая глазами по приборам и следя, как Большая Машина в Москве отдаёт накопленную информацию. Байты валили лавиной, настоящим цунами. Пришлось даже прокидывать сдвоенный канал связи, узкой воронкой накрывший Первопрестольную, благо у авианосца хватало энергии на создание в ионосфере отражательного зеркала.
– Начнём, пожалуй… – проворчал Жданов, косясь на экраны. – Скажу сразу: не считайте себя пассажирами! Вы все военнообязанные, так что сойдёмся на том, что я вас призвал на сборы.
– А впереди нам светят настоящие боевые действия! – бодро сказала Рита, невинно моргая длинными ресницами вразлёт.
Генерал нахмурился.
– Моя задача в том и заключается, – молвил он весомо, – чтобы этих боевых действий по возможности избежать.
– Или упредить! – подсказал Царёв.
– Или упредить, – согласился Жданов. – Докладываю обстановку… Нет, сводку я зачитывать не стану, это долго и скучно. Скажу только, что боевые соединения флотов Америки Северной и Латинской, союзов Африканского и Европейского, а также Индии, Китая, Японии, Австралии движутся к берегам Антарктиды. Силы подтягиваются внушительные, я перечислю только авианосцы: идут «Барак Абама», «Техас» и «Аламо», «Ришелье», «Бисмарк» и «Гарибальди», «Симон Боливар», «Ваджра», «Цоцзыфу», «Цзювандао» и «Шуаншоудай», «Сёгун» и «Ронин». Это полторы тысячи самолетов! Сорок тысяч «человек с ружьями»! А янкосы готовятся ещё тыщ пятнадцать морпехов перебросить на экранопланах плюс тяжелая техника!
– А сколько сейчас спутников на Антарктиду уставили свою оптику… – проговорил Царёв.
– Вот-вот! – подхватил генерал. – Слишком много нас сгребётся. И у кого-нибудь обязательно сдадут нервы, кто-то выстрелит первым, и пойдёт веселуха!
– Пингвины будут в восторге… – пробормотал Кнуров. – Если выживут.
– Именно… – помрачнел генерал. Его нахмуренное чело разгладилось и посветлело. – Но у нас есть предиктор! – молвил он увесисто. – И мы знаем всю последовательность событий, есть хронометраж, определены позиции каждого корабля.
– Не думаю, – вступил Тимофей, – что все присутствующие имеют понятие о ходе Антарктической войны.
– Смотрите сюда! – сказал генерал и подошёл к большой электронной карте, висящей на стене. Антарктика высветилась на ней белым и голубым, даже с экрана нагоняя холодину Россыпь разноцветных флажков окружила материк, группируясь в морях Беллинсгаузена и Уэдделла, по обе стороны от Антарктического полуострова. – Вот диспозиция на начало возможного конфликта. Боевые действия начнутся в тот момент, когда экранолёты типа «Пеликан» высадят десант на полуострове близ станции Эсперанса. Бравые латинос, уверенные почему-то, что Антарктида принадлежит им – они же к ней ближе всех! – возмутятся и обстреляют американские экранопланы ракетами. Лазерные сканеры америкосов не спасут – два экра-ноплана будут подбиты, один врежется в скалы, другой расколется над морем и высыпет всю свою живую начинку, вместе с танками, в ледяные волны. Погибнет почти тысяча солдат и офицеров, многие утонут или получат разрыв сердца, окунувшись в воду с температурой минус полтора градуса… Сразу же последует удар из-под воды – субмарина «Хенераль Бельграно» выпустит торпеду по авианосцу «Барак Обама», и тот перевернётся – четверть часа будет переворачиваться, времени вроде достаточно, чтобы спасти экипаж, и всё равно, полторы тысячи моряков и лётчиков канут на дно… Вашингтон сперва очумеет, а потом начнёт метать перуны. Станцию Эсперанса, где, между прочим, проживает пятнадцать тысяч человек, раскатают под уровень моря. Кинутся ловить «Хенераль Бельграно», и поймают-таки, и потопят, потеряв пару эсминцев. Начнутся воздушные бои, в небо поднимутся сотни боевых «Миражей», «Фальконов», «Кфиров»… Наши «сушки» с «мигами», кстати, тоже поучаствуют. А когда президенты с парламентами опомнятся и скомандуют адмиралам с генералами отбой… Транспортов не хватит, чтобы трюмы набить «грузом 200»! Недели две ударные группировки всех флотов подежурят и разойдутся охранять свои сектора. У нас, кстати, сектор очень даже неплохой, он прилегает к морю Содружества и занимает весь Берег Правды, через ледник Ламберта и Землю Эндерби до Земли Королевы Мод…
Дверь в кают-компанию со щелчком открылась, и высокий комингс переступил человек в белом адмиральском мундире с чёрными двуглавыми орлами на золотых погонах.
– Могу? – спросил он, улыбаясь.
– Это мы у тебя в гостях! – ухмыльнулся генерал Жданов и повернулся к пятёрке: – Прошу любить и жаловать – краса и гордость евразийского флота, гроза арктических морей Олег Зенков!
Контр-адмирал улыбнулся и отвесил короткий поклон.
– Вот он нам и растолкует, – с облегчением сказал генерал, – как победить в войне, не участвуя в баталиях. Тебе слово!
Контр-адмирал улыбнулся краешком губ.
– Кое-кого из вас, – сказал он, – я уже успел узнать в пути. Миша вывел мне на экран всю «войнушку», что предстоит нам в реале, и я вдоволь наигрался. Сразу скажу: если мы вступим в войну, у нас будет шанс на победу. Но виктория сия станет плачевным итогом баталий, а я не хочу пугать пингвинов запахом крови. Поэтому план у меня такой: мы занимаем позиции и расписываем ход боевых действий буквально по секундам. Приближается час «Д» – мы поднимаем в воздух самолеты, расчехляем боевые посты и начинаем действовать…
Глава 42. Крайний юг
Почти везде Антарктида выходила к морю ледовым барьером – отвесным обрывом метров десяти – двадцати, а то и сорока вышиной. За зиму намерзал припайный – прибрежный – лёд. Взломает припай лишь в самый разгар здешнего лета, в январе, а осенью в Антарктиде стояло что-то вроде ранней весны – крепок был лёд, так что корабли швартовались прямо к припаю, где возлежали тюлени и суетились пингвины Адели. Рядышком с галдящей колонией аделек поднимались на сваях оранжевые купола станции Порт-Эймери.
Почтительно огибая айсберги, белые с голубым, «Генерал Корнилов» приблизился к берегу и остановился у линии припая. Вертолёт доставил желающих на берег, а на суше их встретили полярники в огромных тёмных очках и в длинных дохах с электроподогревом.
– Привет северянам! – заорал полярник с облупленным носом, опуская капюшон и поднимая очки на лоб.
– Салям алейкум, – небрежно сказал Царёв.
– Здоровеньки булы! – в том же стиле выразился Гоцкало.
– Кучеряво живёте! – ухмыльнулся Бирский, делая жест в сторону научного городка.
– А то! – загудели полярные жители.
Низкий гул упал с небес, и над обледенелыми скалами пронеслось звено палубных истребителей. Полярник с облупленным носом помрачнел.
– А то! – загудели полярные жители.
Низкий гул упал с небес, и над обледенелыми скалами пронеслось звено палубных истребителей. Полярник с облупленным носом помрачнел.
– А вот заварушка нам на фиг не нужна, – пробурчал он.
– Не вам одним… – сказал Кнуров, провожая глазами самолёты. – А нефть отсюда далеко?
– Там! – дружно показали полярники. – За горами Принс-Чарлз. Да ничего интересного – белое поле в трещинах, и нефтяные вышки вразброс – высокие такие цилиндрические башни. А рядом цилиндры «лежачие», серебристые. Лежат в рядок, впритык – это емкости. Туда нефть закачивают, а дирижабль утром и вечером забирает полные… Во, глядите! Гружёный полетел.
С юга, важно плывя над заливом Прюдс, показался обтекаемый дирижабль, выкрашенный под касатку, в чёрный и белый цвета. Под молочное брюхо были притянуты блестящие цистерны.
Господи, вздохнул Тимофей, где я уже только не побывал… И в сельве, и во льдах, и все за мной гоняются, все меня домогаются, одни вяжут, другие на волю выпускают… Когда ж это кончится?..
В кармане у Кнурова завибрировал радиофон. Он торопливо достал аппарат.
– Алло!
– Тима? – спокойно сказал генеральский голос. – Вы где?
– На берегу.
Генерал помолчал, словно обдумывая сказанное.
– Не уходите никуда, – сказал он наконец, – я пришлю за вами вертолёт…
– Началось? – выдохнул Кнуров.
– Ещё нет, но надо же подойти поближе, занять позицию… Выходим в море Уэдделла.
Война началась по расписанию. Без пяти одиннадцать на горизонте показались две чёрные точки. Они неслись над поверхностью моря, быстро увеличиваясь в размерах, пока не пронеслись мимо авианосца гигантскими чёрными птицами. Это были экранолеты «Пеликан» – громадины двести метров длиной. Их фюзеляжи даже круглыми не были, а имели квадратное сечение, как у египетских обелисков, и носы стягивались в слегка обтекаемые пирамидки. Широкие крылья казались изломанными – посередине размаха они гнулись книзу, дабы загребать побольше воздуха. Один «Пеликан» нёс в себе пятнадцать тысяч морских пехотинцев, другой перевозил семнадцать тяжелых танков типа «Дракон»[33].
– Фигня, а не машины! – презрительно сказал Царёв, глядя вслед улетавшим экранопланам. – Видали, какое шасси под брюхом? На каждой «птичке» – семьдесят шесть колёс! Нашито на воду садятся, а ихним посадочную полосу подавай.
– Тут все поля в трещинах… – проворчал гляциолог Динавицер, приглашенный на борт консультантом.
– Я и говорю – фигня!
Завыла сирена. Голос Зенкова, металлизированный звучателями, проревел над палубой:
– Готовность ноль! Второму и четвёртому звену – взлёт!
Загрохотали движки на пробе тяги, и четыре «сушки» поднялись над посадочной площадкой, развернулись и понеслись вслед «Пеликанам», удаляясь в сторону берега – белой полоски на горизонте.
– Айда в штабной отсек! – сказал Царёв. – Отсюда мы больше ничего не увидим.
– А нас пустят? – сильно засомневался Кнуров.
Геннадий пренебрежительно фыркнул.
Штабной отсек отыскался в недрах корпуса «Б». Это был просторный зал под низким потолком, опёртым на тонкие колонки. Рядами и шеренгами стояли пульты, за ними сидели десятки офицеров, сдержанно переговариваясь. На их сосредоточенные лица падали разноцветные отсветы с экранов. Голоса неслись отовсюду:
– Атака на «Обаму»!
– Цель поражена…
– «Хенераль Бельграно» уходит мористее!
– Задержать!
– Внимание! Ракетно-лазерная атака в районе поселка Рузвельт.
– Сигнал на спутник! Картинку на экран!
– Атакующий опознан. Африканский крейсер «Ассегай»!
Из-за главного пульта привстал Зенков и крикнул:
– Бить по корме!
– Есть!
Кнуров пробрался в зал рубки и глянул на большие настенные экраны, запечатлевшие моменты баталии. На правом экране пикировал стратегический бомбардировщик, с его тупого носа сорвался ослепительно-фиолетовый луч лазера. Мигнул и погас, успевая сжечь ракету, предназначенную авианосцу «Барак Обама». На левом экране белело снежное поле, прочерченное глубокими колеями. В грудах снега пластали крылья убережённые «Пеликаны» – морпехи окружали экранопланы плотным кольцом, строя защиту для тех, кто ещё не высадился. Могучие «Драконы» скатывались со сходней, воинственно ворочая лотками метателей, и ломили по снегу к станции Эсперанса.
А на среднем экране горел крейсер африканцев – его капитан слишком рьяно взялся отстаивать интересы Соединённых Штатов Южной Африки, едва не расстреляв плавучий госпиталь, и поплатился за это пожаром в машинном отделении и сильным дифферентом на корму.
– А где Мишка? – спросил Царёв, вертя головой. – Вижу!
По стеночке он направился к растрёпанному Бирскому, нервничавшему за рабочими экранами предиктора.
– Привет! – сказал Кнуров. – Враг бежит?
Михаил вымученно улыбнулся и кивнул на экран. По экрану бежали строчки – названия кораблей, самолётов и прочего военного имущества. Строчек было много. Самая верхняя – «АПЛ «Хенераль Бельграно» – вдруг мигнула, и рядом с ней высыпали красные буковки: «Отработано».
– Хана АПЛ! – перевёл на русский Царёв.
– Нет, – замотал головой Бирский, – ей повредили винты и лишили хода. М-да… Ну, пока всё идёт точно по графику!
Мигнула следующая надпись, с названием летающей платформы «Рапт». Отработано…
– А эту подбили, – прокомментировал Бирский. – Вынужденная посадка на воду, вертолёт спасателей уже на месте – мы же знали, куда она сверзится… Слушайте, пойдёмте покурим! – взмолился Миша. – Сил уже нет сидеть и пялиться в экран!
– Ты же не куришь! – удивился Кнуров.
– Да хоть воздухом подышу…
– Айда!
На палубе было ветрено, небо затягивалось белёсой хмарью, с ледников Антарктиды дуло морозяще и свежо. Море потемнело, его поверхность лоснилась, как спина кита. Отовсюду подгребали корабли, на востоке и западе посверкивали самолеты.
– Мы будто в самом центре паутины, – проговорил Михаил, подумал и включил обогреватель куртки. – Вон там идёт «Ришелье», там – «Фоортреккер», а остальных просто не видно. Но мы всех держим на прицеле…
Бирский посмотрел на часы.
– Сейчас должна всплыть причина евро-африканского конфликта… Раз-два-три!
И на счёт «три» море вздыбилось, расступилось, выпуская из объятий глубин огромное плоское тело подводного танкера. Громадный, в три футбольных поля, танкер был совершенно плоский, а посреди обширной, мокро блестевшей палубы, лишь с краёв покатой, торчала надстройка, похожая на спинной плавник.
– Это танкер «Бретань», – нервно проговорил Бирский. – Африканский пилот, видимо, находясь в близком родстве с анацефалами, решит покарать колонизаторов и обстреляет танкер ракетами. Европейцы возмутятся таким неуважением к частной собственности и нарушению экологического равновесия и собьют наглеца. И тогда целая эскадрилья набросится на «Ришелье» – пробьют авианосцу палубу и загонят в дыру парочку увесистых ракет типа «Корсар». Они вскроют «Ришелье», как банку с ананасами… Вот он!
Серый силуэт авианосца «Ришелье» довольно чётко просматривался с левого борта, его постепенно загораживал корабль-арсенал «Измаил». Над ним в белёсом небе обозначились две блестящие точки, выросли в звено истребителей и вошли в пике, нацеливаясь на беззащитный танкер. В ту же секунду носовая орудийная башня «Измаила» плавно повернулась и задрала одну из пушек вверх. Ослепительная лиловая нить на мгновение соединила «Измаил» с атакующим самолётом, и последний вспыхнул шаром огня, пошёл чертить дугу копотного шлейфа.
– Есть! – воскликнул Бирский. – Ага!
Второй истребитель затормозил и показал фигуру фуэте – завертелся шутихой, разбрызгивая трассирующие очереди. Тут и европейцы опомнились – с палубы «Ришелье» поднялась пара перехватчиков. Но африканец связываться с ними не стал, убрался на полной скорости.
Капитан танкера сообразил наконец, что зря высунулся, и начал срочное погружение.
– Пошли скорее! – заторопил друзей Бирский. – Сейчас Жданов должен выступать.
– То ему на палубу, – заворчал Царёв, – то с палубы… Замучил уже!
Они вернулись в боевую рубку в самый последний момент – на всех настенных экранах красовался генерал Жданов. Лицо его было мужественно и сурово, взгляд твёрд.
– Милостивые судари! – начал он, попыхивая сигарой. – Мы все притащились через пол-Земли, чтобы защитить жизненно важные стратегические интересы наших союзов стран. Мы жаждем нефти и газа! Но не слишком ли дорогую цену готовы мы заплатить? Так вот, господа офицеры, я не позволю платить за углеводороды кровью. Это неравноценный обмен!
Тут в эфир кто-то вломился. На экранах мониторов возникло надменное лицо адмирала Лила Мэйси, командующего ударной группировкой 7-го флота «Амэрикен Федерэйшн».
– Не много ли берёте на себя, сэр? – процедил гордый англосакс.