– То, что ты испугалась?
– Да, Сережа, правда! А тебе, похоже, это по душе. Я не права?
– Конечно, права. Знаешь, я как-то раньше не думал о том, что кто-то где-то думает о тебе, беспокоится, тревожится. Делал свое дело, и все. А оказывается, это очень приятно.
– Тебе приятно, а каково было мне?
Майор внимательно посмотрел на помощницу полковника Смирнова:
– Я не безразличен тебе?
– Ты всегда вот так с наскоку берешь?
– Нет! Потому как некого брать было.
– А твоя знакомая в Ташкенте, на которую я очень похожа, даже манерами?
– Твой полковник – идиот! Болтун.
– Разве он солгал?
– Нет, но зачем он сказал тебе о знакомой? Для чего? Я бы и сам это сделал.
– Сомневаюсь!
– Ты еще плохо меня знаешь! Но… пойдем, Лида, к штабу! Начальство уже заждалось поди. Надеюсь, сегодня мы проведем вместе отложенный перед операцией вечер?
Лида вздохнула:
– Если твой отряд опять не бросят куда-нибудь к черту на кулички!
– Или тебя Смирнов вдруг не отправит с пакетом в штаб армии. Но ничего подобного не будет. Мы сегодня отдыхаем, а полковника я убедительно попрошу хотя бы на сутки забыть о том, что у него есть помощник-секретарь. А я умею убеждать!
– Посмотрим! Идем! Нам действительно пора в штаб.
Майор взял женщину под руку. Она сначала дернулась, но вырваться из захвата спецназовца оказалось непросто:
– Ты что, Сережа! На нас же люди смотрят!
– Пусть смотрят! Так идем?
– Идем! Разве ты уступишь?
– Ты сама не хочешь, чтобы я уступил.
– Какие мы самоуверенные!
– Я не прав?
– Давай замнем эту тему?
– Значит, прав! Ладно, пошли!
Майор с женщиной проследовали до торца штабного модуля авиационного полка под любопытными взглядами военнослужащих части.
Глава 6
Военный аэродром ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Временный штаб представителя военной разведки. 22 июня 1985 года, суббота.
Лида с Сергеем вошли в кабинет Смирнова, когда генерал с полковником только что закончили наслаждаться кофе. Увидев молодых людей, Еременко улыбнулся:
– Надо отдать должное вашей пунктуальности. Прибыли вовремя.
Дросов кивнул:
– С вами будешь пунктуальным. Попробуй опоздай, так сразу под раздачу попадешь.
– Ну так уж прямо и под раздачу?
– А что, разве нет?
– Эх, Сережа, сколько мы с тобой работаем, а ты так и не узнал меня как следует, ну да ладно, займемся делом.
Генерал указал майору на стул у стола совещаний. Лида спросила:
– Мне остаться или выйти?
Полковник подошел к женщине:
– Начни, Лида, составлять отчет о проведеним операции «Охота на призраков». Иначе в понедельник с утра начальство с нас три шкуры спустит.
– Есть, Евгений Дмитриевич. Но мне необходим отчет майора Дросова!
– Будет и отчет Дросова. А ты пока распиши подготовительный процесс и трагические события, произошедшие на Тургунском перевале, я имею в виду уничтожение нашей колонны и пленение старшего лейтенанта Баженова с двумя его подчиненными.
– Хорошо, товарищ полковник!
Викторова покинула кабинет.
Генерал сказал, обращаясь к Дросову:
– Звонил Юдашин. Бывшие пленные доставлены в Кабул. Рота капитана Сергиенко благополучно вернулась к месту постоянной дислокации.
– Понятно! Теперь контрразведка замордует бывших пленных.
– Не замордует, – ответил Еременко. – Я дал им исчерпывающую информацию о том, какую роль в проведении операции сыграл поднятый в лагере бунт.
– А вы не спросили у этого мутного Юдашина, почему он отправил в Союз невесту Баженова? Какие на это у него были основания? По какой причине он выдворил женщину из Афганистана? Ведь подполковник не мог не знать, что Авдеева – воспитанница детского дома, что у нее на родине нет ни дома, ни семьи. Что после откомандирования она если и найдет работу, то самую низкооплачиваемую. За что Юдашин таким образом поступил с женщиной, которая никакого отношения не имела к пленению Баженова?
Генерал прикурил новую сигарету:
– Ну, во-первых, майор, тебе тоже должно быть прекрасно известно, что отправляют в Союз служащих Советской Армии не особисты, то бишь контрразведчики, а командующий по представлению командиров войсковых частей. А во-вторых, Юдашин слишком долго служит в контрразведке, чтобы подставлять себя под удар такого рода. Я задал ему вопрос насчет невесты Баженова. И подполковник с недоумением на него ответил. Мол, решение по Авдеевой он не принимал, это не в его компетенции. Авдеевой занимался особист базы, старший оперуполномоченный комитета, капитан Госбезопасности Терехин. Почему он решил, что женщина не может продолжать работу в Афганистане, Юдашин не знает. Тем более он понятия не имеет, по какой причине в штаб армии отправил представление на Авдееву ее непосредственный начальник, командир медико-санитарного батальона. Ясно, Юдашин лукавит, без него Терехин и пальцем не шевельнул бы. Но доказательств этому нет. Хотя подполковник заверил меня, что обязательно разберется с этим делом и постарается помочь Авдеевой!
Сергей усмехнулся:
– Ага! Уже разобрался и помог! От них дождешься!
– Ну не надо, майор, всех под одну гребенку грести. В любом коллективе найдется паршивая овца.
– И каково сейчас Авдеевой?
– И что ты предлагаешь?
– У вас большие связи. Считаю, что невесту Баженова надо действительно найти в Союзе и реально ей помочь.
– Хорошо! Что-нибудь придумаем. Теперь о прошедшей операции. Наша разведка в Пакистане сообщила, что наутро после штурма объекта в лагерь прибыл сам Хикмат. Он находился в колонне, которая шла на помощь Фархади и которую остановил вертолет звена огневой поддержки наших действий на плоскогорье.
Дросов добавил:
– И чего летуны не замочили вместе с передовыми БМП этого ублюдка Хикмата? А вообще, скажу, что разведка сработала плохо. Знай, что к лагерю вместе с ротой следует и Хикмат, мы обеспечили бы ему встречу. И сейчас он находился бы здесь.
Генерал отрицательно покачал головой:
– Не уверен! Но это уже не важно. Интересно другое. А именно то, что произошло в лагере и кишлаке после его прибытия на плоскогорье.
– И что же там произошло?
– Ну, в первую очередь Хикмат отдал приказ восстановить лагерь и назначил его новым начальником известного и влиятельного в среде моджахедов полевого командира Мустафу Балани. Хикмат нашел достойную замену Абдулу Фархади. Далее главарь душманов имел продолжительную беседу с… бывшим советским полковником Эркином Довлатовым.
Дросов с удивлением взглянул на Еременко:
– Что? Я не ослышался? Хикмат беседовал с Довлатовым? Командиром так и не сформированной бригады «Свобода»?
– Ты не ослышался, Сережа!
– Но… этого не может быть! Разведка опять что-нибудь напутала. Я сам был свидетелем тому, как вертушка накрыла штаб Фархади, где находился и оборотень Довлатов, и превратила его в пыль.
– И я это видел. Однако каким-то чудом Довлатов сумел избежать смерти. Возможно, в последний момент просто выпрыгнул из окна второго этажа здания-вышки и успел откатиться от него на безопасное расстояние. Впрочем, какая теперь разница, как удалось спастись этому подоноку. Он выжил? И это факт. Вопрос: о чем так долго мог беседовать с ним господин Хикмат?
– А что, этого наша доблестная разведка не выяснила?
Еременко сделал замечание Дросову:
– Вот только иронизировать не надо, майор! Я задал вопрос и хочу узнать ваш с полковником ответ на него.
Смирнов поднялся:
– Думаю, главарь моджахедов выяснял у Довлатова подробности штурма лагеря нашим спецназом.
Дросов добавил:
– И обсудил с предателем планы формирования новой карательной спецкоманды. Если Хикмат решил восстановить лагерь, то вряд ли он отказался от идеи и далее использовать разного рода подонков в войне против своих.
Генерал затушил окурок:
– Так! Предположим, вы оба правы. План восстановления лагеря нам особо не интересен, а вот создание новой спецкоманды карателей не беспокоить не может.
Майор воскликнул:
– Так чего ждать? Свяжитесь с командующим армией, пусть поднимет штурмовую авиацию или применит ракетный дивизион да превратит плоскогорье вместе с кишлаком в каньон. Чтобы там нельзя было уж ничего ни восстановить, ни построить.
Еременко осадил Дросова:
– Умный. Да? А остальные так себе. Зачем наносить удар? Не проще ли взять и ввести в Пакистан пару наших армий! А потом в Индию. И так пока не разгорится третья мировая война. Хорошо, что проведенную операцию Джелалабад якобы не заметил. И то только потому, что не мог признать существование на своей территории баз подготовки моджахедов для войны в Афганистане, а тем более наличие на западе страны лагерей содержания наших пленных. Второй акции правительство Пакистана не допустит. И это даст Джелалабаду очень веский повод просить военной помощи у США для отражения прямой агрессии со стороны Советского Союза. Впрочем, чего я читаю тебе лекцию? Сам все хорошо понимаешь. Никакого ни авиационного, ни ракетного удара по плоскогорью нанесено не будет.
– Ну, тогда у Чиштана скоро духи вновь начнут ковать свои отмороженные кадры. И запускать в рейды подготовленные банды. И чего мы добились реализацией операции «Охота на призраков»? Освобождения группы пленных да смены Фархади на Балани?
– Это уже немало. Или ты считаешь спасение жизни десяткам своих соотечественников мелочью, которой не стоило заниматься?
Майор поднял вверх ладони:
– Ладно, ладно! Согласен. Все мы сделали правильно, но есть ли смысл обсуждать действия Хикмата, если мы ничего не можем сделать против него?
– Я разве сказал, что мы ничего не сможем сделать против главаря моджахедов? Нет, майор, сможем! И сделаем!
Дросов развел руки:
– Ну, тогда я не понимаю вас!
– А между тем все просто. В формировании карательной спецкоманды что главное? Люди. Точнее, нелюди. И не местные. Не афганцы или наемники со всего света. А наши. Выходцы из Союза. Другими словами – пленные! Нужно много пленных, чтобы отобрать из них с десяток подонков. Следовательно, уже в ближайшее время можно ожидать активизации действий банд Нури и Хана. Последний со своими духами сейчас находится в Пакистане. Нури в Афгане. Против Нури мы используем отряд «Карат-1» с необходимой войсковой поддержкой, а вот отрядом Хана предстоит заняться тебе, Сережа! Мы узнаем, когда Хан двинется в Афганистан, и подготовим ему встречу недалеко от границы, в Хайдарском проходе. Улавливаешь ход мысли?
– Улавливаю!
– Вот и хорошо! Это что касается беседы Хикмата с Довлатовым и принятия главарем бандформирований решения о восстановлении лагеря. Но этим миссия господина генерала на плоскогорье не закончилась. Дальше события развивались не менее интересно. Как только Хикмат прибыл в лагерь, его встретил некий Рамазан Салакзай, командир одной из групп. Генерал выслушал его и отпустил, а затем приказал одному из своих подчиненных заблокировать территорию, охватывающую лагерь, и кишлак, а также прочесать весь объект. Что хотел найти в лагере Хикмат, неизвестно. Но он нашел то, что искал. Итогом поисков явилась утренняя поездка Хикмата в кишлак Чиштан, где он собрал всех жителей селения на площади, куда были доставлены арестованные духи группы Салакзая вместе со своим командиром. Наша разведка, получившая возможность внедрить в толпу агента, сообщила любопытную информацию. Оказывается, Салакзай не вывел своих верных людей вместе с Карамулло на защиту лагеря. Он дождался окончания штурма, отхода наших сил и вышел к объекту. Добил раненых, одновременно запугав жителей, в основном женщин, оставшихся без мужей, и предстал перед Хикматом единственным якобы уцелевшим в бою командиром войска Фархади.
Майор Дросов не выдержал:
– Сука паскудная!
Генерал сделал ему очередное замечание:
– Прошу, майор, без реплик. У тебя будет время высказаться. – И продолжил: – Так вот, изобличенного в предательстве и убийстве соплеменников Салакзая и его подчиненных Хикмат приговорил к смертной казни. Народ поддержал приговор. С Салакзая с живого содрали кожу. Подчиненных его Хикмат расстрелял. Лично. Но что-то еще главарь моджахедов вынюхивал в лагере. Что-то также связанное с Рамазаном Салакзаем. Что именно, выяснить не удалось. Но удалось выяснить другое. После отъезда Хикмата в Чевар Довлатов провел смотр бойцам оставшегося в лагере состоящего из трех взводов моторизованного подразделения. В ходе смотра он отобрал семь человек. Их Довлатов отправил к каменной гряде, за которой начинаются развалины древней крепости Бабер. На поверхности одни руины, а вот под землей целый неплохо сохранившийся город. А отправил душманов Довлатов к Баберу для того, чтобы те оборудовали позиции для наблюдения за колодцами, уходящими в подземелье. А позже в лагерь прибыла мобильная станция радиотехнической разведки. Очередные вопросы: для чего Довлатову посты наблюдения за руинами и с какой целью на объект прибыла спецтехника, командир которой поступил в распоряжение бывшего полковника Советской Армии?
Дросов, подумав, проговорил:
– Ну, прибытие станции объяснить несложно. Духи усиливают охрану лагеря. Слушая эфир, они получают возможность обнаружить противника раньше, чем тот решится подойти к объекту. А вот установка постов наблюдения за руинами необъяснима. Если только…
Генерал быстро спросил:
– Что если только, майор?
– Если только, Сергей Дмитриевич, мы вытащили из Пакистана не всех пленных! Если кто-то из них на момент штурма находился вне лагеря. Или если удалось скрыться кому-то из подчиненных казненного Салакзая, также приговоренному к смерти.
Еременко согласился:
– Да! Сейчас ты, Сергей, сделал верные выводы. А в общем, не нравится мне то, что происходит у Чиштана.
Полковник предложил:
– Может, товарищ генерал, организовать воздушную разведку силами вертолетного полка подполковника Красина?
– Воздушную разведку? Это мысль. Неплохая мысль. Получить дополнительные сведения по этому проклятому лагерю нам не помешает.
Майор добавил:
– Разведку в том районе надо проводить регулярно. И с земли, и с воздуха. Чтобы зафиксировать момент возвращения в лагерь отряда Хана, а возможно, и банды Нури. Последняя может быть где угодно. Не исключено, что новый начальник лагеря и старший на объекте дух Мустафа Балани решит собрать в кучу подчиненные ему бандформирования, чтобы выработать единый, согласованный план действий в Афганистане. Зафиксируем банды, считай, полдела сделаем. Потом им от нас уже не оторваться.
Генерал посмотрел на майора:
– Так ты считаешь, пока не стоит подключать к поиску отряда Нури «Карат-1»?
– Ну почему, пусть ребята поищут духов. Глядишь, и зацепят отряд. Но разведку следует вести постоянно.
Генерал ударил ладонью по столу:
– Хорошо! Да будет так!
Он повернулся к Смирнову:
– Евгений Дмитриевич, обеспечь согласование привлечения авиации к нашим мероприятиям. Затем свяжись с Красиным, пусть подготовит звено для разведывательных полетов. Задачу летчикам поставлю сам!
Полковник кивнул:
– Есть, товарищ генерал. Займусь этим сразу после совещания.
– Давай, а я слетаю-ка к ребятам из контрразведки. Поговорю с пленными. Может, они объяснят, кого могут искать духи в крепости Бабер! Распорядись, полковник, чтобы подготовили вертолет!
Смирнов вышел из кабинета.
Сергей спросил у генерала:
– А мне что делать?
Еременко улыбнулся, переспросив:
– Тебе лично, Сережа, или подчиненному тебе отряду?
– По-моему, это одно и то же!
– Не уверен! Даю голову на отсечение, что ты лично на сегодня уже имеешь планы, напрямую связанные с очаровательной Лидой. Я не прав?
– Ну… как сказать?
– Да никак не надо говорить! Личные дела это личные дела. А в целом отряду задача – ждать! И, конечно, максимально использовать представившееся свободное время для полноценного отдыха и восстановления сил! Задача ясна?
– Так точно!
– Ну тогда иди, майор!
Дросов вышел в приемную.
Лида сидела за столом. Что-то сосредоточенно печатала на старой пишущей машинке, прикусив кончик языка и заглядывая в мелко написанный лежащий сбоку лист бумаги.
Дросов присел на стул:
– Дела идут, контора пишет?
– Пишет, Сережа, пишет! А куда деваться? Отчеты кому-то составлять надо?
– Не пойму, какая разница начальству, как, каким образом мы проводим боевые операции. Главное – результат! Вот и отпиши, такого-то числа отряд «Карат-2» под командованием майора Дросова и оперативно-тактическая группа капитана Сергиенко убыли в район боевого применения – квадрат «Z»! Подготовили штурм. Но пленные подняли бунт. Воспользовавшись ситуацией, спецназ вступил в бой и разгромил особый лагерь мистера Фархади при активной поддержке вертолетов подполковника Красина. Пленные освобождены и доставлены к местам постоянной или временной дислокации. Все! А ты уже третий лист печатаешь! Даже я, участник тех событий, столько не написал бы.
Лида оторвалась от машинки, подняв глаза на Дросова:
– Товарищ майор, я очень вас прошу не мешать мне исполнять служебные обязанности.
– Бумажную волокиту ты называешь исполнением служебных обязанностей? Сама-то как думаешь, будут в Москве читать твой отчет? Или тамошние бюрократы благополучно отправят его дальше… в архив, где он и будет пылиться, пока не сгниет? Но ладно, ладно, не обижайся, я шучу. Ухожу. В восемь буду ждать у штаба.
Викторова кивнула:
– Хорошо! Ровно в восемь вечера у модуля. А пока действительно иди, отдыхай, Сережа!
– Есть, товарищ сержант сверхсрочной службы.
Майор игриво козырнул, вышел из приемной и направился в ангар, где находились бойцы подчиненного ему отряда специального назначения «Карат-2».
Генерал вылетел в Кабул.
Полковник Смирнов попросил Лиду прервать занятие и соединить его с командиром вертолетного полка, благо пункты связи, обеспечивающие операцию «Охота на призраков», еще не были сняты.