– Ладно! Работа с вами – проблема нового начальника лагеря!
– Это тот крепыш, с которым вы беседовали до разговора с Довлатовым?
– Именно! Один из лучших моих людей, известный полевой командир Мустафа Балани, вы еще будете иметь возможность с ним познакомиться. Итак! Какое-то время вам предстоит жить в режиме ожидания. Пока восстановят лагерь, доставят курсантов. Весь период вынужденного безделья вы должны находиться в лагере!
– Минуту, сэр! По условиям контракта не реже одного раза в неделю группа имеет право выезжать в Чевар!
– Ну и что?
– Я настаиваю на выполнении данного пункта контракта, как и условий оплаты независимо от занятости группы!
– Разве я сказал, что вы не можете покидать лагерь?
– Вы сказали, что моя группа должна находиться на объекте!
– Не придирайтесь к словам, Слейтер. Раз в контракте обговорено ваше посещение Чевара, то посещайте город, только будьте любезны ставить об этом в известность начальника лагеря.
– Естественно, сэр!
– Насчет денежного содержания. Оно будет выплачиваться вам регулярно, как выплачивалось при Фархади. Или у вас возникали проблемы с выполнением данного пункта контракта?
– Нет, господин Хикмат!
– Надеюсь, до постройки новых казарм прежний барак вы приведете в порядок самостоятельно?
– Без вопросов!
– Вот и хорошо!
– Одна просьба, сэр!
– Да?
– Прикажите своим людям убрать трупы бойцов спецкоманды «Призраки». Иначе уже к вечеру они начнут так смердить, что находиться в бараке будет просто невозможно!
Хикмат подозвал советника:
– Аким! В бараке трупы солдат спецкоманды. Организуй их захоронение!
– Где прикажете похоронить неверных?
– В ближайшем овраге. Свалите в кучу, присыпьте камнями, чтобы шакалы ночью сожрали их!
– Я все понял, саиб!
– Организуй похороны как можно быстрее. И поедем в Чевар. У меня в штабе много работы!
– Слушаюсь!
Слейтер усмехнулся. Хикмат резко обернулся к американскому сержанту:
– Я сказал что-то смешное?
– Нет, сэр, но судя по тому, КАК вы отдали приказ насчет погребения тел карателей спецкоманды, можно сделать вывод, что вы не питаете особой симпатии к ублюдкам типа так называемых бойцов «Призраков».
Главарь моджахедов ответил:
– Я, сержант, ненавижу подонков всех мастей. А также предателей и трусов. Впрочем, это вас совершенно не должно касаться!
Слейтер вновь козырнул:
– Так точно, сэр!
– До свидания, сержант!
– До свидания, генерал!
Хикмат вернулся к Довлатову. Обратился к полковнику по имени, фамильярно, что было весьма приятно предателю:
– Эркин! Скажи, я могу доверить тебе ответственное задание?
Довлатов стал по стойке «смирно»:
– Конечно, саиб! Я сделаю все, что вы прикажете. Сделаю, не раздумывая, как и положено кадровому офицеру.
Главарь моджахедов ухмыльнулся:
– Расслабься, Эркин! Не надо тянуться. А задание такое. Ты о рабах казненного в кишлаке Салакзая слышал?
– Только то, что они у Рамазана были и во время боя сбежали.
– Да, они сбежали. Судя по тому, что Салакзай отправил своих людей к границе, он считал, что рабы пошли на перевал!
– Извините, почему люди Рамазана не пустили по следу беглецов собак?
– Они послали алабаев, но… те не взяли след. А не взяли потому, что пленные смазали обувь керосином.
– Хм! Правильное решение. Я имею в виду рабов. Однако не думаю, что пленные пошли на перевал.
Хикмат спросил:
– Почему?
– Потому что одного взгляда, брошенного на перевал, достаточно, чтобы понять – он возле кишлака непроходим. Левее, ближе к Хайдарскому проходу, перевал преодолеть можно, но у самого селения и правее нет! По склону переместиться влево невозможно, так какой смысл идти в западню? Рабы не могли не понимать, что рано или поздно им придется либо спуститься, либо сдохнуть на одной из многочисленных горных террас от жажды и голода.
– Тогда куда, по-твоему, они могли направиться? Не в глубь же горной системы Пакистана, такой же непроходимой, как и перевал у Чиштана?
Бывший полковник отрицательно покачал головой:
– Нет! В горы они не пошли. Рабы где-то рядом, в пределах плоскогорья. Скорее всего, в подземелье разрушенной крепости за грядой. Лично я, совершая побег, укрылся бы там!
– Но ведь этот вариант легко просчитывается? Местные жители знают о разрушенной крепости. А следовательно, мы вполне можем достать пленных там!
– Все дело в том, что, насколько мне известно, подземелье крепости Бабер изобилует лабиринтами, галереями, подземными ходами. А главное – в пещерах имеются подземные источники воды. Чтобы прочесать подземелье, не хватит целого полка.
– Но как же русские планируют выбраться из развалин?
Довлатов пожал плечами:
– Не знаю! Возможно, у них есть схема древних подземных сооружений и какой-нибудь ход ведет в Афганистан? Такой вариант отбрасывать нельзя. А может быть, пленники сумели завладеть радиостанцией. Над Хайдаром нередко советские вертолеты совершают разведывательные полеты. Они не приближаются вплотную к границе, не считая позавчерашней акции, но в сорокакилометровую зону входят. А японские станции работают и на более дальних расстояниях от базы. Такая база находилась в разгромленном штабе Фархади. На данный момент связь не действует, но вы вынуждены будете установить новую базу, иначе сами не будете иметь контакта с лагерем из Чевара.
Хикмат кивнул:
– Ты настоящий профессионал. В Союзе всегда умели готовить лучших в мире военных специалистов. Японская связь. Насчет базы японских радиостанций ты прав. Она уже в лагере, пока в одной из БМП, но будет перенесена в здание нового штаба. И она уже обеспечивает связь. Вот что, Эркин, я передам приказ в Чевар, и оттуда сюда прибудет машина радиоразведки. Она поступит в твое распоряжение. Установи контроль над эфиром в зоне действия всех имеющихся здесь средств связи.
Довлатов козырнул:
– Есть, господин генерал!
Главарь моджахедов продолжил:
– Далее! Выбери из бойцов оставленных здесь взводов одно самое лучшее отделение и выставь сменные круглосуточные посты скрытного наблюдения за входами в подземелье крепости Бабер. Твоя задача – обнаружить сбежавших рабов. Любой ценой, Эркин! Найди их, и награда не заставит себя ждать. Высокая награда.
Довлатов воскликнул:
– Если рабы не ушли неведомыми ходами в Афганистан, я найду их и положу головы неверных к вашим ногам!
– Э, нет, полковник! Вот этого как раз и не надо делать. Мне нужны не их отрубленные головы, а они сами, живые, невредимые, уверенные в том, что сумели обмануть нас.
Бывший полковник удивился:
– Извините! Но я не понял вас!
– Подумай, что нам даст поимка четверых изнуренных, непригодных для боевого использования полутрупов? Лишь материал для публичной, устрашающей казни. Но разве мы не найдем других жертв для этой цели? В дальнейшем, когда в них возникнет надобность? Найдем без проблем. Согласен?
Довлатов кивнул:
– Так точно, господин генерал!
– Так точно! А теперь представь, мы выпустим с плоскогорья в Афганистан этих рабов и передадим о них информацию по нашим каналам в штаб ограниченного контингента советских войск. Что произойдет?
– Русские наверняка вышлют за ними подразделения специального назначения и вертолет для подбора бывших пленных!
– Правильно, Эркин, совершенно правильно. Гяуры вынуждены будут отправить в горы свой спецназ. И не крупное подразделение. Скорее спецгруппу, человек в десять. Не исключено, что ту самую, которая действовала против лагеря. Ей хорошо известна приграничная местность. Мы же, сопровождая пленных, устроим спецам засаду. И отомстим неверным за то, что они сделали здесь, у Чиштана.
Бывший полковник склонил голову:
– Вы мудрый человек и опытный воин, генерал! Реализуя ваш план, мы дадим достойный ответ русским. Ликвидация группы спецназа – это большой успех, который еще выше поднимет ваш авторитет и, несомненно, вызовет резонанс в западных СМИ. Мы покажем мировому сообществу, что способны воевать против любого противника.
Хикмат похлопал Довлатова по плечу:
– Все это так, но для начала надо найти русских. И найти их должен ты. Новый начальник лагеря будет оповещен о порученном тебе деле и окажет любое содействие, сохраняя в секрете твою деятельность. Нельзя отбрасывать версию о том, что пленные имеют контакт с кем-то из жителей кишлака. Ведь кто-то помог им сбежать?!
– И это не удалось установить?
– Нет! Но мы выясним, кто им помог. Со временем. Точнее, это выяснишь ты, полковник Довлатов.
Предатель поклонился:
– Благодарю за доверие, я немедленно начну работу по поиску беглецов. К кому мне обратиться за бойцами, чтобы выставить скрытые посты?
– Здесь останется офицер полка, на которого будут возложены обязанности командира моторизованной роты боевого охранения лагеря и кишлака, капитан Али Урдан. Он получит необходимые инструкции и поможет тебе отобрать лучших воинов. На капитана я возложу и обеспечение секретности их действий. При обнаружении пленников докладывай мне через начальника лагеря Балани. О полученном задании здесь должны знать только ты, Балани и Урдан. Бойцы не в счет. Их молчание – забота Урдана. Еще вопросы ко мне есть?
– Один, господин генерал!
– Спрашивай!
– Личный состав машины перехвата и пеленгации радиопереговоров по прибытии в лагерь будет подчинен только мне или…
Главарь моджахедов прервал Довлатова:
– Только тебе! База радиостанций в распоряжении начальника лагеря, а вот пеленгатор твой! И никто без особого моего приказа не сможет влиять на работу и тем более контролировать специалистов машины.
– Я все понял!
– Тогда за работу, полковник! Помни, я очень надеюсь на тебя. Не подведи! Выполнишь задание – убедишься, моя благодарность не знает границ. Удачи! Мне пора возвращаться в Чевар. В штабе, кроме этого лагеря, полно забот! До связи!
– До связи, господин генерал!
Развернувшись, Хикмат направился к ожидавшему его у КПП внедорожнику. Довлатов направился в лагерь, где вовсю шли работы по переносу тел уничтоженных советским спецназом душманов к месту общего захоронения. Али Урдана полковник нашел быстро. Тот, проводив колонну командира полка, ставил задачу подразделению на плацу объекта. Довлатов подошел к нему, встал в стороне. Урдан, отпустив подчиненных, повернулся к предателю:
– Полковник Довлатов?
– Да, а вы капитан Урдан?
– Так точно!
– Вас проинструктировали насчет совместной со мной работы?
– Проинструктировали. Я отправил к бараку № 2 десять лучших воинов роты. Можете привлечь к выполнению задания саиба Хикмата их всех, можете отобрать тех, кого посчитаете нужными.
– Хорошо! Надеюсь, вы понимаете, что наши дальнейшие действия носят строго секретный характер и на вас – обеспечение соблюдения секретности.
– Я понимаю это. Те бойцы, которых вы привлечете к акции, во-первых, будут отделены от остального личного состава, а во-вторых, они не болтливы.
Довлатов кивнул:
– Что ж, тогда я пойду и проведу смотр воинов!
– Мне сопровождать вас?
– Не надо. Если возникнут вопросы, я вызову вас. Находитесь постоянно на связи!
– Слушаюсь!
Проведя осмотр выделенных офицером полка душманов и определив количество постов, которые обеспечивали бы контроль над всей территорией наземных развалин древней крепости Бабер, Довлатов отобрал семь бойцов, одного из них, Мохаммеда Зари назначил командиром группы наблюдения. Указав Зари на карте плоскогорья, где конкретно следует выставить три сменных поста, и определив режим несения службы, отправил моджахедов оборудовать скрытые позиции. В полдень подошел «ЗИЛ-131» с будкой, обвешанной различным радиотехническим оборудованием. Из кабины вышел молодой афганец и сразу направился к полковнику. Подойдя, сказал:
– Ассолом аллейкум, господин полковник! Я старший группы радиотехнической разведки лейтенант Мехмед Асадулло!
– Ва аллейкум ассолом, лейтенант! – ответил на приветствие Довлатов. И спросил: – Учились в Союзе?
– Так точно!
– Что оканчивали?
Лейтенант назвал военное училище, добавив:
– Курс обучения окончил с отличием.
– Молодец! Значит, знаешь, как обращаться с техникой!
– Так точно, господин полковник!
Довлатов поставил Асадулло персональную задачу, приказав развернуть мобильный пункт радиотехнической разведки за холмом, сильно уменьшившимся в размерах после подрыва внутреннего бункера складов.
А после обеда Зари доложил, что посты наблюдения за развалинами крепости Бабер приступили к несению службы.
Полковник прошел в палатку, где разместился временный штаб нового начальника лагеря и полевого командира Мустафы Балани. Откуда доложил советнику Хикмата Акиму о начале реализации плана по обнаружению сбежавших из кишлака советских военнопленных. После чего, приняв душ в наскоро сооруженных уличных кабинках, полковник отправился в соседнюю со штабной армейскую палатку, где для него был выделен небольшой отдельный спальный отсек.
Военный аэродром ограниченного контингента
советских войск в Афганистане.
22 июня 1985 года, суббота.
Вертолет «Ми-8» с отрядом спецназа «Карат-2» и генералом Еременко на борту приземлился на бетонной площадке в 8.30 по местному времени. Предыдущую ночь после успешного штурма особого лагеря подготовки моджахедов и места базирования карательной спецкоманды «Призраки» спецназовцы провели в городке аэродрома советской военной базы в Джабаде. Там же передали освобожденных пленных и тела павших в неравном бою с душманами товарищей подполковнику Юдашину. Контрразведка забрала и старшего лейтенанта Баженова, который руководил поднятым в лагере мятежом. Еременко рассказал Юдашину, как вел себя в плену Баженов. Контрразведчик обещал реабилитировать честное имя офицера и остальных пленных, оставшихся и в неволе верными Долгу и Присяге.
Как только вертолет коснулся шасси бетонки, спецназовцы по трапу покинули борт и в сопровождении младшего офицера направились в обжитой уже ангар, откуда начинали марш в квадрат «Z», район боевого применения отряда. Последними из чрева вертолета на бетонку вышли генерал Еременко и майор Дросов.
Их встретил представитель военной разведки полковник Смирнов и… его помощница – сержант сверхсрочной службы Лида Викторова.
Полковник подошел к Еременко и отдал честь.
– Товарищ генерал-майор! Позвольте поздравить вас с успешно проведенной операцией «Охота на призраков»! Мы отсюда внимательно следили за событиями у Чиштана, и, признаюсь, был момент, когда тревога кольнула сердце. Поднятый пленными мятеж в лагере Фархади никак не входил в наши планы.
Еременко кивнул на Дросова:
– Да, если бы не предусмотрительность майора, заранее подготовившего плацдарм для флангового удара по лагерю, то неизвестно, чем закончилась бы наша операция. Но спецы молодцы. Сориентировались в изменившейся обстановке мгновенно и дали духам по первое число, что и предопределило успех всей акции. Но чего мы здесь стоим? Чего, Евгений Дмитриевич, не приглашаете в штаб? Я бы сейчас с удовольствием кофейку выпил!
Смирнов спохватился:
– Да-да, конечно! Прошу в машину!
Недалеко от площадки офицеров ждал «УАЗ» представителя военной разведки.
Майор сказал, обращаясь к генералу Еременко:
– Я, Сергей Дмитриевич, пешком пройдусь, если вы не против!
Еременко взглянул на Дросова, перевел взгляд на Викторову и спросил женщину:
– Наверное, и вы, Лида, тоже предпочтете пешую прогулку трясучке на «УАЗе»?
Лида слегка покраснела:
– Ну почему? С чего вы это взяли, товарищ генерал? Хотя… да… я тоже пройдусь.
Генерал с полковником рассмеялись:
– Понятно! Гуляйте! Но недолго. Надо составить и отправить отчет об операции в штаб армии и в Центр. Наверстаете свое вечером. До завтрашнего утра, по меньшей мере, отряд никто не тронет. В общем, мы с полковником ждем вас в штабе. Ровно столько, сколько требуется для того, чтобы приготовить и выпить по паре чашек кофе и выкурить по сигарете.
Еременко взглянул на Дросова:
– Тебе все ясно, Сергей?
Майор козырнул:
– Так точно, товарищ генерал!
– Ну, давай!
Генерал с полковником сели в «УАЗ», и водитель направил армейский внедорожник к штабному модулю, с торца которого и находился временный штаб авиационного полка, а точнее, командный пункт представителя военной разведки полковника Смирнова. От площадки до модуля было всего метров восемьсот.
Женщина подошла вплотную к Дросову:
– Ну, здравствуй, Сережа!
– Здравствуй, Лида!
– Извини, что не выполнила обещание встретиться с тобой перед отправкой отряда на задание.
– Ну что ты, Лида! Не надо извиняться, ведь ты же не по своей воле не смогла прийти на свидание.
Лида вскинула взгляд на майора:
– На свидание?
– Конечно! Или встреча мужчины с женщиной называется как-то по-другому?
Женщина сменила тему, спросив:
– Тяжело на выходе было?
– Нормально! Как обычно!
– Как обычно? А Евгений Дмитриевич говорил, что у вас план дал сбой и тебе пришлось действовать в экстренном режиме.
Дросов улыбнулся:
– Это у нас, Лидонька, в порядке вещей. В большинстве случаев задачи решаем не по планам, а по реально складывающейся обстановке.
Лида вздохнула:
– Если бы ты знал, как я испугалась, когда полковник вышел в приемную и сказал, что у вас на границе у лагеря внезапно возникли серьезные проблемы!
– Это правда?
Женщина с удивлением взглянула на майора:
– Что правда?
– То, что ты испугалась?
– Да, Сережа, правда! А тебе, похоже, это по душе. Я не права?
– Конечно, права. Знаешь, я как-то раньше не думал о том, что кто-то где-то думает о тебе, беспокоится, тревожится. Делал свое дело, и все. А оказывается, это очень приятно.
– Тебе приятно, а каково было мне?
Майор внимательно посмотрел на помощницу полковника Смирнова:
– Я не безразличен тебе?
– Ты всегда вот так с наскоку берешь?
– Нет! Потому как некого брать было.