Тогда-то она и почувствовала, что спина у нее вся мокрая, и что планируемый обед будет очень кстати — желудок сводило от голода, будто нервы сожрали все, что оставалось там с полудня.
— Опять переодеваться, — со вздохом сказала она мужу, когда Мариан подал ей руку, чтобы проводить с трибуны. — Как я?
— Великолепно, — серьезно ответил он. — Я женат на великой женщине.
— Которая, — ответила она так же серьезно, — озвереет, если что-то не съест. Как самая простая и невеликая.
На следующее утро, в воскресенье, когда королевская семья с сопровождающими уже собралась выезжать в одну из выбранных для посещения частей, Василине позвонил отец. И рассказал о том, что он увидел и услышал в Орешнике. Пока он говорил, лицо королевы темнело — накануне, при посещении больниц, к ней подходили люди, благодарили за быструю помощь в восстановлении домов и лечении, а она любезно отвечала «Рада, что все налаживается. Спасибо, что поделились». И на таком контрасте звучало то, что говорил Святослав Федорович, что она совершенно расстроилась. И разозлилась.
Машины были уже готовы — по-хорошему, можно было бы перейти телепортом, так как часть находилась к югу от Лесовины, а искажались порталы только в горах — но лицезрение гражданами вереницы машин было неотъемлемой частью визита. И барон Байдек, усевшийся рядом с супругой в автомобиль, молча слушал, как звонит она премьеру Минкену, обрисовывает ситуацию и просит организовать объективный мониторинг работы комитета по устранению последствий чрезвычайных ситуаций. Пока по Иоаннесбуржской области, а в течение двух недель — по всем пострадавшим регионам.
— И, конечно, — добавила она, морщась от странных завывающих звуков из динамика, — я очень рассчитываю, что ответственные лица не будут знать о проверке, Ярослав Михайлович. Отчет по области должен быть у меня так срочно, как возможно.
— Обязательно, ваше величество, — по громкой связи невозмутимо ответил премьер, — я отдам все распоряжения. Виновные понесут наказание, я и сам готов…
Где-то на фоне раздался мужской одобрительный гомон, восклицания «Нет, ну как он, мать ее, вытянул! Килограмм шестнадцать, не меньше…» и сочный восхищенный мат.
— Извините, ваше величество, — попросил премьер, и, видимо, прикрыл рукой трубку — звуки и голоса стали глуше.
Королева выразительно помолчала, Байдек улыбнулся и одними губами пояснил «Зимняя рыбалка». А выл в динамиках, по всей видимости, ветер.
— Полно, Ярослав Михайлович, — сказала она уже мягче, хоть и не переставая хмуриться, — уверена, что вы все, что должны были, сделали. Остальное узнаем по результатам аудита. Отдыхайте. До свидания.
— Вы можете беспокоить меня в любое время дня и ночи, моя госпожа, — любезно откликнулся Минкен, — и я поддерживаю ваше возмущение. Благодарю, что не стали рубить с плеча, а решили разобраться. Отдаю вам должное.
Он попрощался, и Василина отключила громкую связь.
— Вот старый лис, — с досадой пожаловалась королева мужу, — и похвалил, и нравоучение высказал.
— Он предан тебе, — сказал Мариан и подсунул большую руку ей за спину — она расслабленно улеглась мужу на плечо, прижалась. Машина гудела, за окном мелькали дома Лесовины, водитель за стеклом был невозмутим. — Это самое главное. А что учит — так сама знаешь, это только на пользу.
Ангелина
Здание, выбранное для дипслужбы, было теплым, одноэтажным и просторным. И, что важно, позади располагался небольшой пустырь, который сейчас оперативно расчищали от камней нанятые местные жители. На пустыре будет посадочная площадка для драконов, тут же разместят маленький домик с одеждой для них.
Ани обошла свою вотчину, слыша веселую перекличку работников со двора и чувствуя странный восторг. Вот это крыло они отдадут драконам — тут же, напротив, находятся несколько домов, чьи хозяева с радостью согласились предоставить вторые этажи (за отличную плату) в пользование ведомства. Значит, можно будет размещать гостей с комфортом. Сотрудники уже договорились с маленькими ресторанчиками о поставке обедов и ужинов, местные ателье спешно шили шторы для дипслужбы, плотники ремонтировали двери и полы.
Городок оживал в предчувствии новых перемен — да и вообще в Теранови было как-то многолюдно. Жители Рудлога и других государств, прослышав, что в горный город наведываются драконы, устремились сюда, и от туристов было не протолкнуться, несмотря на собачий холод. Спрос уже родил предложение — на улицах и в магазинах торговали теплыми химами и длинными меховыми дохами, рестораны ломились от посетителей, отдающих дань киселю и колобкам, а мэр Трайтис, немного оглушенный внезапной известностью городка, все же быстро сориентировался и запустил туристическую службу, которая теперь принимала сотни звонков каждый день и бронировала места в переоборудованных под мини-гостиницы домах добрых жителей. Мешок драконьего золота, подаренный на свадьбу, был заперт в сейфе, и планы на него были грандиозные — не только школу отремонтировать и стадион достроить, но и гостиницу заложить, а если так дело пойдет — то целый гостиничный комплекс с лыжными спусками и катками, да курорт у горячих источников в горах.
С утра Ангелина приехала в Теранови с официальным, обещанным неделю назад визитом, и уже сполна оценила слишком, на ее взгляд, ревностное гостеприимство местных жителей. Свиту она взяла небольшую. Обойтись вообще без сопровождения и охраны было не по статусу, но она с огромным облегчением по окончании официальной части отправила придворных обратно во дворец, оставив при себе только секретаря, горничную и охрану. Отправились в столицу и приехавшие заснять визит журналисты — срочно нужно было монтировать материал и готовить в новостные выпуски, сразу после репортажей о поездке королевы в Лесовину.
Мэр Дори Трайтис, страшно гордый очередным высоким визитом, организовал принцессе экскурсию, пригласил прокатиться на единственном трамвайчике, который с лязганьем двигался мимо цветных домов, и пройтись потом по улицам Теранови. И она не отказалась, хотя и замерзла отчаянно, несмотря на длинную шубку с капюшоном и плотные сапоги. Все было выстужено, схвачено морозом, и даже небо, на которое она периодически поглядывала с обжигающим ее до злости ожиданием, было похоже на застывший светлый кусок льда, по которому медленно двигалось тусклое солнце. И не радовали ее ни искры на белом снегу, ни яркие крыши домов. Холодно было ей, холодно и томительно.
Городок, определенно, сошел с ума — кругом были одни драконы. Магазины, несмотря на крепкий мороз, выставили на лотки свежеизготовленные сувениры, и со всех сторон смотрели на принцессу белые пернатые ящеры. С футболок, полотенец и постельного белья, с кружек и прилавков с глиняными свистульками. Она-таки остановилась у одного лотка, где торговали мягкими игрушками — уж очень забавно они выглядели, и тут же стала обладательницей подарка — мехового дракончика, похожего больше на овцу, чем на небесного змея. Впрочем, туристов это не смущало — у предприимчивого лавочника смели всех драконоовец, только чтобы дома был такой же, как у принцессы Ангелины.
Ее высочество возложила цветы к памятнику своему деду, Константину, посетила больницу и школу, где пообщалась с детьми, приготовившими ей подарки и выступление — и, наверное, это была самая приятная часть. Не считая действительно вкусного обеда с почетными жителями города, по очереди рассказывавших ей, как замечательно здесь, в Теранови, и как они рады, что она остается работать в городке.
«Замечательно, но холодно, — думала она, поддерживая разговор и легко улыбаясь собеседникам, — это ж какое терпение надо иметь, чтобы жить здесь?»
И не знала Ангелина, что после окончания обеда, когда они с мэром ушли в администрацию — обсуждать совместную работу, жители поспешили поделиться впечатлениями со своими знакомыми, те — со своими, и все пришли в выводу, что старшая принцесса, конечно, красавица, каких мало — аж слова забываешь, когда глядишь на нее, любезна и сдержанна, но ей очень недостает живости и улыбчивости ее младшей сестры, ныне королевы Рудлога, Василины.
Старшая Рудлог, аккуратно ступая по краешку свежеокрашенного пола, прошла в ту половину здания, где должна была располагаться дисплужба — там уже стояли столы и шкафы, сотрудники распаковывали канцелярию, и было весело и шумно. Она и не подумала пресекать этот шум. Потом, все потом. Зашла в свой маленький кабинет — секретарь уже разобрала подготовленные бумаги, приготовила начальнице кофе — уселась за стол и снова стала перебирать папку с предложениями для драконов. Организация ведомства, торговля, найм персонала… Знать бы только, когда прилетит хоть кто-то из них. Чтобы согласовать встречу с Василиной, подготовить тут зал для официальных церемоний, наладить связь и обговорить график прилетов.
— Ангелина Викторовна, — в дверь заглянула секретарь, — тут к вам делегация. Из местных жителей. Примете?
— Да, — сказала принцесса, отодвигая бумаги. — Пригласите, пожалуйста. И принесите стулья, чтобы люди могли сесть.
Делегация была разношерстной и разновозрастной. Несколько девиц, совсем молоденьких и восторженно таращащихся на нее, женщина в возрасте с цепким взглядом, пожилая интеллигентная пара.
— Госпожа, — волнуясь, начала женщина, после того как все поздоровались и расселись, — простите, что беспокоим вас. Тут на свадьбе дракон говорил, что им в город нужны врачи и учителя, да и других работников не хватает. Обещал содействие. Вот мы и пришли записаться, ваше высочество.
— Вы хотите переехать в Истаил? — уточнила Ани, пододвигая к себе лист бумаги. — Работать?
— Жить, работать, — подтвердила женщина, выбранная, видимо, парламентером. — Я бухгалтер, жила бы и дальше здесь, да суставы болят, врачи посоветовали переехать в жаркий климат. Супруги Лонис, — пожилая пара вежливо кивнула, — врачи. Она — акушер, он терапевт. И девочки тоже — Лаисия у нас только-только из медучилища, медсестра, две другие закончили педучилище. Очень хотят к драконам.
Ани посмотрела на покрасневших девушек и едва сдержала улыбку. Энтери, по всей видимости, сделал своим соплеменникам отличную рекламу.
— Драконов, увы, совсем немного, — как можно мягче пояснила она, — но люди там прекрасные, дружелюбные, как у вас в Теранови, и город очень красивый. К сожалению, многое придется начинать с нуля, но я обещаю вам содействие и с оборудованием амбулаторного пункта, и школы. И если захотите вернуться — никто не будет вас упрекать, — она внимательно посмотрела на посетителей, но не увидела неуверенности и продолжила. — Давайте поступим так. Мы пока еще не начали работу, но я запишу вас сейчас сама, а потом вам нужно будет заполнить анкеты. Мы их подготовим и выложим в приемной, так что каждый, кто захочет, сможет прийти и записаться самостоятельно. Потом передадим анкеты и списки коллегам из Песков, и они уже будут принимать решение.
Ее слушали, кивали, соглашаясь.
— Простите, что отвлекли вас от дел, — повинилась женщина, когда все попрощались и стали вставать.
— Я рада, что вы захотели работать в Песках, — искренне ответила Ангелина. — Не нужно извиняться.
А вечером в Теранови, словно подгадав, прилетели Энтери и Ветери. Привезли на своих спинах целый отряд, отправившийся на спасение принцессы — и не сказать, что драконы были уж очень довольны этим. И письмо от Нории. Вежливо поздоровались с жителями, в очередной раз сбежавшимися на площадь, и быстро оделись, не обращая внимания на вспышки фотоаппаратов туристов.
Мэр Трайтис, у которого выдалось очень хлопотное воскресенье, встретил дорогих гостей как старых друзей, ничуть не смущаясь изумлению на лице второго дракона от его словоохотливости и улыбкам первого, поглядывающего на друга с выражением «Ну я же говорил тебе». Мэр тут же пригласил их на ужин и торжественно проводил к зданию дипслужбы. И надо сказать, что в груди у принцессы все же сжалось что-то, когда она увидела двух красноволосых мужчин, входящих в ее кабинет. И она чуть было не засуетилась, но заставила себя поднять взгляд и спокойно приветствовать их.
Они просидели в кабинете, над бумагами, до поздней ночи — добрый Дори Трайтис так и не дождался гостей на ужин. Говорили обо всем. О том, что служба занятости Рудлога даст объявление о поиске работников для Истаила, и тут же просчитывали и записывали квоты по каждой профессии. О том, что на границе полосы блуждания со стороны Рудлога построят большой телепорт, чтобы драконам и жителям Песков не приходилось тратить лишнее время на перелет в Теранови. И там же, рядом с телепортом, будет рынок, какой уже начал функционировать на границе с Тайтаной. О том, что нужно начинать прокладывать дорогу между государствами, значит, нужны сопровождающие, которые не позволят заблудиться инженерам и рабочим. О том, что Рудлог готов поставить буры и насосы для поднятия воды с глубин. И еще о многом, очень многом.
Не говорили только об одном — вернется ли она в Пески, к Нории. Хотя, даже если бы они спросили, она бы не ответила им. Потому что она и сама себе не могла дать ответ.
Уже ушли неожиданные гости, решив переночевать у отца Таси, Михайлиса, давно опустела дипслужба, и ей бы надо было идти домой, во дворец — охрана терпеливо ждала свою госпожу в коридоре. Но Ани не спешила. Она аккуратно разложила бумаги по папкам, сама ополоснула чашку из-под кофе. И, наконец, взяла в руки письмо от Нории.
Оно было не для нее — для Василины, и что-то похожее на сожаление кольнуло сердце ледяной Рудлог. Принцесса погладила плотную бумагу и поднесла запечатанный конверт к носу, позволив себе прикрыть глаза на мгновение.
И, хотя не могла она ничего почуять, кроме запаха старой бумаги и сургуча, показалось ей, что она слышит теплый и тонкий аромат мандариновых цветов, пряностей и сухой острой травы. И вокруг стало теплее — будто она была уже не в Теранови, а в Истаиле с его дворцами, цветами и бассейнами с колышущимися цветными занавесками, с блеском золота и лазури, и вот-вот должен был раздаться рокочущий голос «Ты выйдешь за меня, Ани-эна?»
Деликатный стук в дверь вырвал ее из полудремы, в которой вспоминались обрывки разговоров и прикосновений, запахи и звуки, и охранники, увидев встающую из-за стола принцессу, обеспокоенно переглянулись — так бледна она была, и так лихорадочно блестели ее глаза.
— Извините за задержку, — сказала она совершенно обычным, спокойным тоном, как будто не разрывали ее сейчас два далеких и таких нужных ей мира. — Действительно, пора домой.
Глава 5
Марина
Утро воскресенья началось для меня со страшного грохота, и я вскочила, ощущая панический ужас, не проснувшись толком, заметалась по комнате, натягивая на себя одежду. И только через минуту сообразила, что гулкие удары ритмичны, что в коридоре не слышно звуков сирены, которую установил Мариан для предупреждения об опасности, а, значит, нам ничего не угрожает.
Но сердце колотилось, как сумасшедшее, и тело было все липкое от пота.
«Вот так-то, Марина, семь лет прошло, а ты подспудно ждешь нападения».
Грохот продолжался, доносился он с улицы, и я выглянула в окно, прижалась, чтобы лучше видеть — в парк, совсем близко к нашему крылу была нагнана строительная техника, и несколько огромных машин колотушками загоняли в землю сваи.
За завтраком мы все были хмурые и нервные. Ответить, что происходит, нам никто не мог, отца еще не было, на звонки он не отвечал — спал еще, наверное. Неудивительно, я бы тоже поспала. И с удовольствием.
— И как я буду готовиться к зачету? — мрачно вопросила Алина, ковыряя яичницу. — У меня строки подпрыгивают, когда я читать пытаюсь. Поеду в библиотеку.
— А как же Васины дети? — вспомнила Поля с беспокойством. — Надо сходить, проведать, там, наверное, няня с ума сходит.
— Уехали они, — поделилась Каролинка — накрашенная, с разноцветными ногтями (мы все разглядывали эти ногти и перемигивались с Полли), — я с утра заглядывала, не было их. Горничная сказала, что Мариан распорядился сегодня увезти в поместье на неделю, до их с Васюшей возвращения. Мне тоже уроки готовить надо, между прочим. Но, — она повеселела, — теперь ведь можно не делать, да? Я как раз хотела попасть в мастерскую Доли Скорского на открытый урок.
— Кто это? — чтобы отвлечься, обреченно спросила я. Грохот стоял непрерывный — такое ощущение, что долбили уже прямо внутри головы. Младшенькая посмотрела на меня с жалостью. «Эх ты, серость», — говорил ее взгляд.
— Ты что, — сказала Кариша с превосходством, — это самый известный в мире художник, живой классик, можно сказать. Во всех музеях его картины висят. Он левша и изумительно работает с оттенками.
Это «изумительно» так манерно прозвучало в ее исполнении, что мы все заулыбались — а она надулась.
— Богема, — очень уважительным шепотом протянула Пол и тут же ткнула Каринку в бок пальцем — в отсутствие Ани можно было побаловаться. — Не дуйся, малышня. Езжай, конечно. А я в тир пойду, там все равно наушники и звук выстрелов. Раз уж нам никто не в состоянии сказать, что там делается и когда это все закончится.
— По-моему, вокруг нас плетется заговор, — провозгласила я, усердно выминая на хрустящем тосте глазки и улыбку, — все что-то скрывают.
После завтрака сестры испарились почти мгновенно, а я упрямо держалась, надеясь, что вот-вот все стихнет и удастся поваляться. Марта будить не хотелось, он и так страдал от моих утренних звонков, торговые центры еще не открылись. Но хватило меня на час, после чего я с совершенно квадратной головой поехала на ипподром, рассудив, что лучше уж я буду выезжать на одной лошади, чем терпеть ощущение, будто в голове топочет целый табун. По пути, ни на что особо не надеясь, позвонила Катюхе Симоновой, и она неожиданно согласилась составить мне компанию. Так что по мерзлой земле ипподрома мы выезжали вдвоем, разогревая лошадей и болтая. Катерина была замечательно хороша в костюме для верховой езды, я, признаюсь, тоже, поэтому мы дружно разбивали сердца работникам ипподрома и таким же, как мы, ранним наездникам. И чувствовала себя я при этом точно как в одиннадцатом классе, когда мы всюду ходили парой и хихикали над томными взглядами парней из школы.