А на экране появилась заставка:
«Уважаемые господа!
Частное сыскное агентство «Сыщик» предлагает свои услуги всем пострадавшим от угонщиков автомобилей. Мы разыщем в кратчайший срок Вашу любимую машину за небольшое вознаграждение по соглашению».
А дальше некрупными буквами сообщались адрес и телефоны этого «Сыщика».
Заставку на экране сменила знакомая улица, и на фоне мчащихся по грязи машин дорожный инспектор, в форме и с полосатым жезлом, отдал честь, подмигнул и сказал:
– Я открою вам, господа, профессиональный секрет, - и он сделал вид, что из предосторожности, как шпион, оглядывается по сторонам. - Если у вас угнали машину, не спешите в милицию. Мы разыскиваем только четыре процента из похищенных автомобилей. Мой вам совет. Если хотите, чтобы ваша машина нашлась в добром здравии, спешите в агентство «Сыщик»!
И тут на экране возник… Вадик. Лицо его сияло, в руке звенели ключи от машины.
– Еще вчера я был несчастлив, - завопил Вадик. - А уже сегодня - снова со мною мой верный друг, красавец «мерс»! И вернули мне его бравые ребята из детективного агентства «Сыщик»! Спасибо вам, друзья! В следующий раз я обязательно обращусь к вам!
И дикторша напомнила телефоны «Сыщика».
Я выскочил из постели и выглянул во двор. Точно! Вадькин «Мерседес» снова стоял у входа в подвал, и его щедро отмывал осенний дождик.
– Что-то тут странное, - сказал Алешка и выключил телевизор. - Как-то все подозрительно перепуталось.
Я с ним молча согласился. Вадик торгует противоугонными устройствами, а себе такую штуку не поставил. Угонщик очень похож на сыщика. Сыщик отыскал машину за один день…
Вроде бы по отдельности эти факты и не такие уж странные, а все вместе наводят на мысли. Непонятно только - на какие.
Чует мое сердце, что мы все каникулы пробегаем по чьим-то горячим следам.
Мы пошли завтракать и на столе увидели прижатую сахарницей мамину записку. Точнее - приказ: «Забрать расч. кн. из жэка! Сходить за хлебом! Помыть посуду! Мама».
Господи, и куда все время девается хлеб? И откуда все время берется грязная посуда? Особенно на каникулах.
За завтраком мы с Алешкой поторговались, поспорили и договорились, что он моет посуду, а я иду за хлебом и в жэк. Лешка никогда не прогадает. Хорошо хоть дождь кончился.
Я быстренько сбегал в булочную и оттуда поспешил в жэк. А проходя мимо автостоянки, немного задержался, открыв рот, - уж больно интересный услышал разговор.
Разговаривали двое - расстроенный владелец машины и наш участковый.
Владелец, разводя руками и постанывая, говорил с дрожью в голосе:
– …И вы представляете, ну буквально на минуту отошел. Оглянулся, а мой «Рено» уже мчится по улице вдаль…
– Что ж вы, товарищ водитель, - упрекнул его участковый, - имеете такую дорогую машину и не обезопасили ее от угона?
– Как же не обезопасил? - возмутился бывший владелец дорогой машины. - Очень даже обезопасил! Мне установили самое надежное противоугонное устройство «Черный рыцарь». Его сейчас вовсю рекламируют…
– Не все, что рекламируют, того стоит, - мудро заметил участковый. - Что я вам могу посоветовать? Пишите заявление и несите его в милицию.
– Да? Уж лучше я пойду в агентство «Сыщик». Говорят, они просто волшебники! В два счета разыскивают угнанные машины.
– Ну что ж, дело ваше, - участковый пожал плечами и почему-то долго смотрел ему вслед.
А я закрыл рот и помчался домой - делиться с Алешкой еще одной новостью.
– Ты знаешь, - сказал он, открыв мне дверь и не выпуская из рук книгу, - оказывается, настоящий рыцарь, когда подъезжал на своем коне к развилке, всегда сворачивал направо. Здорово?
– Почему - здорово? По-моему, просто глупо.
– Эх ты! Он этим подчеркивал, что всегда сражается за правое дело!
Ага, подумал я, а если сворачивает налево, значит - бьется за левое дело?
– Рыцари всякие бывают, - сказал я. И поведал в двух словах о подслушанном разговоре.
Алешка нахмурился, подумал и сказал:
– В нашем районе что-то происходит.
Это я и без него понял. И пошел на кухню, чтобы выложить из сумки хлеб. Там меня ждал сюрприз: немытая посуда.
– Дим, я подумал, что не стоит ее все время мыть, - мигом оправдался Алешка. - Пообедаем - и сразу все помоем.
В принципе в его словах была логика. Но, по-моему, была и хитрость. И я решил после обеда не терять бдительности.
– Книжки забрал? - спросил Алешка.
– Забыл! Из-за этого угона. Ладно, после обеда схожу.
– Ладно уж, - великодушно предложил Алешка, - я сам схожу.
Помолчал, вздохнул и добавил:
– А ты уж посуду помой. Так уж и быть…
Вот хитрец! Но что делать? Уж очень не хотелось снова выбираться на улицу в такую погоду.
Когда Алешка пошел в жэк, я решил разобраться в своем столе, потому что, как мама говорит, в нем уже солдат с ружьем может потеряться.
Только я вытащил все ящики и разложил их на полу, в дверь затрезвонили. Это был Алешка.
– Ты что так быстро? - спросил я, - жэк, что ли, теперь угнали?
– Не, - Алешка перевел дыхание. - Чучундру встретил.
– И что? - холодно поинтересовался я. - Укусила?
Чучундрой давно прозвали во дворе и в школе дочку Вадика. За то, что она суматошная, любопытная, всюду лезет со своим острым носиком и бегающими глазками.
– Знаешь, что она сказала? Похвалилась. - И Алешка очень точно передал ее слова, которые она всегда ехидно растягивала: «Мы теперь еще больше бога-а-тые будем! У папы новый бю-изнес. На зимние каникулы в Бразю-илию поеду, на карнава-ал. Съел?»
Съел! Хватит! Информации накопилось - целый сундук. И все в нем перемешалось и перепуталось, как в маминой любимой шкатулке для ниток. Когда надо кому-нибудь из нас пришить пуговицу, мама ставит шкатулку на колени и приговаривает: «Как хорошо, когда все можно найти в одном месте». Долго в шкатулке копается, а потом идет за нитками к соседке. И за иголкой - тоже.
В общем, пора нам в этом сундуке, где «все в одном месте», порядок наводить.
Но Алешка, оказывается, не все еще выдал. Он встал в характерную для Чучундры позу - ручки за спину, голова с острым носиком вперед, язык на нижней губе:
– «Май дэд нового компайнена нашел. Он та-а-кую фирму держит!»
– А что за компаньон? - спросил я просто так, без всякого интереса.
– Англичанин какой-то. Или американец, я думаю.
– Это почему? - удивился я. Чтобы с нашим Вадиком иностранец связался… Такое только присниться может. В самом глупом сне.
– Почему, почему? Чучундра так сказала. У него имя такое. Типично американское.
– Это какое?
– Бай-бай.
Что-то знакомое мне в этом имени, похожем на кличку, послышалось. Но я отвлекся, потому что вспомнил кое-что поважнее:
– Леха, ты книжки из жэка забрал?
– А ты посуду вымыл? - оправдался Алексей Сергеич.
– Нет! - мстительно ответил я. - Решил, что уж лучше сразу всю, после ужина, ее мой младший брат вымоет!
Глава VI
Старый гараж
Утром позвонил Бонифаций. И застонал в трубку:
– Дима! Я тебя умоляю! Мы такую пьесу написали! Веселую, мудрую, задорную! Ты мне веришь? И все роли распределили. Уже репетируем! Даже наши педагоги участвуют. Веришь? А вот на главную роль - ну никого нет. Никак не подберем. Я вижу в этой роли только тебя! Ты мне веришь? Понимаешь, друг мой, ты подходишь по всем параметрам…
Тут я невольно перебил педагога:
– Это по каким же параметрам? - в моем голосе прозвучала обида. - Дурак, что ли, вылитый?
– Ну зачем же так? Просто ты и по виду, и по характеру на первый взгляд такой простодушный. А на самом деле…
– Еще глупей, да? - опять невежливо перебил я.
– Нет, я совсем не это хотел сказать. Я имел в виду твой богатый внутренний мир, глубоко скрытый от всех. До поры. А когда она, эта пора, настанет…
– Пока она настанет, Игорь Зиновьевич, у нас в школе все стены испишут: «Димка - дурак».
– Нет, ты меня не понял. Давай договоримся так: подумай до завтра, ладно? И завтра утром, на свежую голову, дай свое согласие! - и он поскорее положил трубку, чтобы не услышать в ответ мое решительное несогласие.
– Опять Бонифаций? - спросил Алешка. - Что-то это подозрительно.
– Вокруг нас теперь все подозрительно, - проворчал я.
– Что подозрительно? - спросила, входя в нашу комнату, мама. - Подозрительно, что вы до сих пор не принесли книжки.
– У них санитарный день, - не подумав, соврал Алешка. - Карантин.
– Ах так? - рассердилась и обиделась мама. - Тогда я сама зайду в жэк. После работы, усталая и голодная. С тяжелыми сумками.
– Не ходи, - мрачно предупредил Алешка. Оказывается, он соврал, подумав. - В жэке тараканов морят.
Все, можно не беспокоиться. Мама теперь этот жэк за два квартала будет обходить. Это у нас семейное. Менталитет такой. Папа мышей боится, а мама - тараканов. Она от них визжит, бледнеет и даже в обморок может упасть. Как папа от мышек.
– Ладно, - сказала мама, - так и быть, сходите сами. Раз уж вы такие сознательные. Только обязательно. И не забудьте мне веток нарезать - сколько вас просить надо?
– Ладно, - сказала мама, - так и быть, сходите сами. Раз уж вы такие сознательные. Только обязательно. И не забудьте мне веток нарезать - сколько вас просить надо?
Ох эти веточки!
У нас семья вообще такая, увлекающаяся. Папа увлекается работой, а иногда рыбалкой, Алешка - всем подряд, а мама - цветами. Она все подоконники заставила горшками. Но цветы у нее почему-то плоховато приживаются. Растут-то они хорошо, быстро, но только исключительно вверх - тощие такие и длинные. И мама все время втыкает в горшки колышки и подвязывает к ним хилые стебельки цветными бантиками. Издалека даже красиво получается - будто на окне на худосочных палках распустились цветы.
А потом стебельки окончательно никнут и жалобно сгибаются до подоконника. А колышки - совсем наоборот. Они пускают корни и распускают листочки, стараясь побыстрее превратиться в деревья. Пока их не выкинули.
Папа сколько раз маме предлагал:
– Ну что ты мучаешься, ну не растут цветы - пусть растут деревья. Они у тебя дают дружные всходы. Ты еще привей на них какие-нибудь вечнозеленые фрукты. Представляешь? Ни у кого на свете не зеленеет на подоконнике роща, а у тебя зеленеет. И плодоносит круглый год. Лешк, скажи, здорово, а?
– Ага! - подначивал Лешка. - Я еще голубей с воронами наловлю. И рассажу на ветках. Можно и скворечник приколотить. К шкафу.
Но мама на эти подначки - ноль внимания. Вырывает деревья вместе с цветами, сажает новые цветы и посылает нас за новыми ветками для колышков.
Мы обычно срезаем их в овраге. Это не очень хорошее место в наших окрестностях. Когда-то, на заре перестройки, на краю оврага начали строительство. Нарыли всяких траншей, навозили бетонных плит, тонны железа - и бросили. Некоторые жильцы сначала очень обрадовались и понаставили там на свободных местах «ракушки» для своих машин. Но их, конечно, вскоре убрали - неположено. И остался там высоченный ржавый кран на ржавых рельсах и один заброшенный гараж, который какой-то шустрый жилец успел построить из кирпича и бетона. Его снести не смогли, а просто заколотили и забросили. Вот за этим гаражом, прямо на склоне оврага, росли очень подходящие кусты. И с них мы обычно срезали ветки для маминых хилых питомцев…
Мы решили сначала нарезать веток, а уж потом сходить в жэк.
Сразу за нашим домом кончается асфальт, и к оврагу идет вся раскисшая от дождя узкая дорога. По ней никто уже давно не ездит. Иногда только ходят собачники со своими четвероногими друзьями на прогулку. Да и то редко. Они предпочитают выгуливать собак во дворе, возле песочницы. Потому что в овраге водятся крысы, и собачники их боятся.
Эту проблему мы с Алешкой обсуждали по дороге, скользя по глине и обходя лужи. Но тут вдруг Алешка остановился и уставился под ноги.
– Смотри, - сказал он. - Следы.
Я сразу не понял, а потом тоже обратил внимание, что на дороге отпечатались следы автомобильных колес. Легковых. И сначала это меня не удивило, подумаешь, кто-то проехал, а потом до меня дошло: а куда проехал-то? В овраг, что ли?
Мы пошли дальше, приглядываясь к следам. Они были четкие, очень хорошо заметные - земля была влажная, а колеса новенькие, с хорошими протекторами.
Дорога прихотливо петляла между траншеями, залитыми водой, между бетонных блоков и корявой арматуры, а потом уперлась в ворота заброшенного гаража. И там же, за его воротами, исчезали следы колес.
Алешка сдвинул на нос шапку и поскреб затылок. Это, наверное, означало: ничего особенного, кто-то, самый находчивый, прибрал гараж в свое пользование.
А я сдвинул шапку на затылок и почесал лоб, что означало: глупости, кому это надо - гараж на краю оврага, вдалеке от домов, среди заброшенного строительства.
– А давай подглядим, что там? - предложил Алешка. - Может, там и нет ничего?
Но «подглядеть» было непросто: окошко у гаража было только одно, сзади, и все замазанное белой краской, и только над воротами оставалась узенькая щель под козырьком крыши.
Правда, ворота из досок были щелястые, с большими зазорами. Мы уткнулись в дырки носами, но ничего не увидели - будто за воротами была еще одна дверь, более плотная.
– Ладно, - непримиримо сказал Алешка. - Подсади.
Я подставил ему руки «замком», он вскарабкался, подтянулся и заглянул в щель под козырьком.
– Это что такое? - раздалось сзади сердито и громко. - А ну, брысь отсюда!
«Пирамида» наша развалилась сама собой. И мы обернулись.
Перед нами стоял, грозно поигрывая резиновой дубинкой, человек в камуфляжной форме охранника.
– А чего? - сказал я. - Нельзя, что ли? Это ничей гараж.
– Это мой гараж! - он нерушимо застыл перед нами, расставив ноги и легонько пошлепывая дубинкой по ладони. - А в нем - мой «Мерседес». И чтобы я больше вас здесь не видел! Никогда!
Конечно, можно было бы ему доказывать, что овраг не принадлежит ему одному, что мы имеем полное право нарезать с кустов веток для любимых мамочкиных цветов, что мы с Алешкой - граждане свободной России и имеем право ходить везде, где не запрещено… Можно было еще много чего сказать в этом роде. Но как-то эти правильные слова очень жалко выглядят, когда перед тобой помахивают дубинкой.
Мы обошли этого грубого дуболома и направились к дому, все время чувствуя спинами его настороженный взгляд.
Что ему там надо? Свою машину стережет? Круглые сутки? Зачем тогда этот гараж захватил? Поставил бы машину под окнами и сторожил бы в окошко. А не среди крыс и под дождем.
Странные дела все-таки творятся в нашем районе…
– Дим, - шепнул мне Алешка, когда мы отошли подальше, - а в гараже и правда машина стоит. Новенькая. Я разглядел.
– Конечно, стоит. Иначе чего ему тут охранять, этому барбосу?
– Дим, а ведь он врет.
– Как врет?
– Нахально. Никакой там не «Мерседес». Там совсем другая машина.
– Какая?
– Я тебе дома объясню, - сказал Алешка. - Не знаю, как она называется. Я тебе ее нарисую, а ты отгадаешь.
Я вздохнул: мало мне загадок и задач. И кстати, вот еще одна - веток нарезать. Хорошо, что вспомнили…
Мы свернули с дороги, нашли подходящее дерево - ветки у него кривые и колючие, но мы все равно их нарезали и потащили домой. Две охапки.
Подойдя к дверям нашей квартиры, я достал ключи и уже было приготовился отпереть замок. Но замер, прислушиваясь.
За нашей дверью звучали приглушенные голоса. Кто-то говорил, совершенно незнакомый!
– Жулики забрались, - шепнул за моей спиной Алешка.
Глава VII
«Я все понял!»
Вот это да! И хотя мама говорит, что я медленно соображаю, я тут же догадался, что нужно сделать.
Сделать нужно так: тихонько вставить в замок ключ и немного повернуть его, чтобы жулики не смогли открыть дверь изнутри. И позвонить от соседей в милицию.
Я так и сделал. Только к соседям не пошел. Потому что моя рука, повернув ключ, замерла на нем… Незнакомому голосу ответил голос очень знакомый. Даже - родной и близкий. Папин. Он, видимо, стоял с кем-то в прихожей и заканчивал какой-то интересный разговор. Папа не зря утверждал, правда, в шутку, что самые интересные разговоры начинаются в прихожей.
Незнакомый голос мы слышали очень хорошо, разборчиво. Наверное, этот человек стоял у самой двери. А папины слова доносились глуше - из глубины прихожей; его голос узнавался в основном по интонации.
– …Странно это, Сергей Александрович, - говорил стоящий у дверей. - Вот по моей личной статистике картина получается прямо-таки загадочная и необъяснимая. Смотрите: число угонов за последний месяц возросло…
Папа что-то коротко ответил. А незнакомец продолжал:
– …А на самом деле их как будто и нет. Угнаны десять автомашин. И все десять найдены. Причем в самые сжатые сроки…
Тут папа опять что-то вставил. А в ответ ему прозвучало:
– И девять машин разысканы агентством «Сыщик». Десятую только я сам нашел. Ее пацаны из шестого дома угнали, покататься. И в овраге застряли. А вот девять тачек, извините, товарищ полковник, это уже какая-то подозрительная закономерность. Ну ничего, разберемся. Бывайте здоровы, товарищ полковник. Что-то, извините, с замком у вас. Не поворачивается.
Я быстро вынул свой ключ из замка и позвонил в дверь.
– А… - улыбнулся папа. - Это вы? Знакомьтесь, лейтенант. Мои наследники.
Мы вошли и положили свои корявые ветки на пол.
В прихожей стоял наш участковый. Тот самый, который разбирался с угнанным «Рено». Он посмотрел на меня, на Алешку и сказал, тоже с улыбкой:
– Да мы, кажется, знакомы. Это не вы в прошлом году…
– Не мы! - дуэтом перебили мы с Алешкой проницательного лейтенанта. На всякий случай.
– Жаль. А я как раз хотел вас похвалить.
– А, вспомнил! - сказал Алешка. - Это мы!
– Вот и я подумал, что это вы тогда… спалили машину гражданина Фролякина.
Нашел что вспомнить! Это и было-то всего один раз, случайно.
– У меня такое впечатление, лейтенант, что они на достигнутом останавливаться не собираются, - сказал папа. - Вы уж за ними приглядывайте, ладно? А то у меня на них времени не хватает.