Забытая сестра, или Письмо на чужое имя - Диана Чемберлен 26 стр.

Я посмотрела на Вернис, и она отшатнулась от моего взгляда.

– Райли, я не говорила, что Том точно знает, где твоя сестра, – прошелестела она одними губами. – Но у тебя сейчас куда больше информации, чем было пару минут назад, так что…

– Я могу сказать тебе, что она была жива и здорова двадцать лет назад, – перебил Том жену, – и могу сказать, как она исчезла. Это все, что я обещал. И я заплатил за это. Я провалил испытание детектором лжи в девяносто третьем, оттого что защищал твоего отца и твою сестру, когда сказал, что никогда не использовал свои служебные полномочия вне рамок работы. Хотя мне просто надо было их сдать.

– О, – простонала Вернис, – ты бы и так его провалил, потому что лгал о той шлюхе, с которой у тебя…

– Помолчи, а! – прикрикнул на нее Том. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

Вернис закрыла рот, но у меня было ощущение, что, не будь здесь меня, она бы начала с ним серьезную перебранку. Но передо мной ей нужно было сохранять лицо. И она из кожи вон лезла.

– Так вот за что отец платил вам по пятьсот долларов каждый месяц все эти годы, – осенило меня. Внезапно все встало на свои места.

– Небольшая плата за то, чтобы уберечь свою дочь от тюрьмы, не думаешь?

– Мне кажется, что вы не так уж и много мне рассказали, – промолвила я уныло. – Итак, Лиза была жива двадцать три года назад и у нее было имя, по которому ее нельзя отследить, и она села на поезд в неизвестном направлении.

– А тебе не кажется, Райли, что, если бы твоя сестра хотела тебя увидеть, она бы тебя сама нашла? – едко спросил Том.

Удар пришелся в самое больное место. Я даже не ожидала, что будет так больно. Встав из-за стола, я схватила копию дарственной и разорвала ее пополам.

– Это всего лишь копия! – воскликнула Вернис.

– То же самое я сделаю с нашей сделкой, – любезно фыркнула я, разрывая бумагу еще и еще раз. – Я позвоню Сьюзен и скажу, что передумала. Так что она не станет регистрировать дарственную.

– Ты не можешь так сделать! – с затаенной яростью проговорила Вернис, ошарашенно посмотрев на меня. – Мы же подписали настоящие документы! Настоящие бумаги!

– Я могу так сделать, и я это сделаю, – твердо сказала я, не сомневаясь в своей правоте. – Все кончено.

– Ах ты стерва! – зарычал Том. Он сделал шаг ко мне, и я постаралась не дрогнуть, но без успеха. Помогла Вернис.

– Райли, – застонала она. – Так нечестно! Он рассказал тебе все, что знает. Ты же не хочешь, чтобы он выдумывал что-то, просто чтобы ты осталась довольна?

– Нет. Но я хотела бы, чтобы он рассказал мне что-то, что стоит двести тысяч долларов, – отчеканила я. – С меня хватит.

Я распахнула двери и, сбежав по ступенькам, поспешила к машине, опасаясь, что Том погонится за мной с ружьем. Оглянувшись уже у самой машины, я никого не увидела. Трясущимися руками я дернула дверцу, плюхнулась на сиденье, завела мотор, развернулась и поехала прочь из парка. И только выехав на главную дорогу, я свернула на обочину, остановила машину и заплакала. Чего я ожидала? Что он расскажет мне, где ее найти?

Я вынула телефон и позвонила Сьюзен. К своей радости, я попала на голосовую почту. Мне было бы слишком неловко общаться с ней в тот момент. Я откашлялась и, стараясь говорить твердым голосом, чтобы было незаметно, что я плакала, произнесла:

– Сьюзен, это Райли Макферсон. Я подумала о ваших словах и решила, что все-таки не буду отдавать парк Кайлам. Я прошу прощения за всю суматоху. Пожалуйста, не регистрируйте дарственную. Спасибо, что помогли мне все обдумать.

Я отключилась и стала тупо смотреть на деревья перед собой. Отец знал. Все эти годы он знал правду. Мог ли он рассказать маме? Вряд ли. Иначе бы она не была так убита горем. О том, что Лиза жива, было известно лишь отцу, и в его шкафах, в ворохе его бумаг я могла найти подсказку, где сейчас Лиза. И если такая подсказка действительно есть, я непременно ее найду. Я просмотрю каждый документ, каждое письмо, каждую бумажку, не отвлекаясь ни на что лишнее, и отыщу то, что мне требуется. У меня не так много времени, но я все равно найду то, что приведет меня к сестре.

Апрель 1996

– Привет, Чарли, – поздоровалась Джейд, забирая у него стопку пластинок, с которой он вошел в «Грэдис». Чмокнув его в щеку, она спросила: – Вы точно готовы их отдать?

В последнее время каждый раз, приходя в магазин, Чарли приносил с собой пластинки для магазина Грэди. По его словам, он достиг того возраста, когда ему следовало избавляться от лишнего. Но так как в обмен на те десять или двадцать пластинок, что он продавал еженедельно, в замену он покупал не меньше пяти, то задуманное им дело должно было продвигаться медленно.

Джейд положила на прилавок перед Грэди стопку пластинок от Чарли и сказала:

– Пойду разберу коробки в подсобке. – Сегодня ей хотелось немного побыть в одиночестве.

В магазине их было только трое – Чарли пошел побродить по магазину и заодно выбрать себе новые диски, а Грэди взялся просматривать то, что принесла ему Джейд.

– Дай знать, если наткнешься на что-то, без чего я не смог бы жить, – напутствовал ее Чарли.

– Хорошо.

Устроившись в подсобке на табурете, она вытащила старый альбом из коробки с распродаж имущества и уставилась на него пустым взглядом. На самом деле сегодня ей было совсем не до пластинок. Покоя не давало то, что она узнала нынче в университете. Оказывается, прежде чем она начнет свой пятый и последний год обучения, после которого можно получить лицензию на преподавание, ей необходимо сдать отпечатки пальцев. Таков закон для всех преподавателей, для всех, кому предстоит работать с детьми. Какой же глупой она была, что не подумала об этом раньше! Ведь ей давно должно было быть известно, что для того, чтобы работать в школе, все учителя сдают отпечатки пальцев! Только сейчас до нее дошел этот факт. И значит, последние четыре года жизни, во всяком случае, с точки зрения образования, пролетели для нее впустую. Она никогда не сможет преподавать. Ни музыку, ни вообще что бы то ни было. Это тупик.

В магазине воцарилась тишина. У Грэди всегда играла музыка, но один диск только что закончился, и Джейд знала, что скоро вместо него зазвучит какой-нибудь новый. Однако не успел Грэди сменить музыку, как на входе прозвенел дверной колокольчик.

– Я чем-то могу помочь? – услышала Джейд голос хозяина магазина.

– Возможно, сможете, – ответил низкий мужской голос. Что-то в этом голосе заставило Джейд отвлечься от того, что она делала, и прислушаться к разговору. – Я частный детектив, – сказал посетитель. – Меня зовут Артур Джоунс, и я пытаюсь найти вот эту девушку.

Джейд отставила пластинки и, положив руки на колени, прошептала:

– Спокойно.

Очень многие скрывались в Оушен-Бич. Здесь постоянно кто-то искал своих пропавших детей.

– Это старая фотография, – сказал детектив. – Сейчас ей должно быть около двадцать трех, и она наверняка изменила внешность. Возможно, носит парик или красит волосы.

В ожидании ответа Джейд прижала ладонь ко рту. Довольно долго никто ничего не говорил, затем раздался голос Грэди:

– Похоже, это профессиональный снимок.

– Да. Как видите, она скрипачка. Была одним из юных дарований.

Джейд закрыла глаза. Она даже могла предположить, что за фото сыщик показывал Грэди – этот снимок мелькал во всех новостях после смерти Стивена.

Шесть лет, подумала Джейд, шесть лет она жила в безопасности и думала, что так будет вечно.

– Нет, никто из моих знакомых на нее не похож, – сказал Грэди, и Джейд с облегчением выдохнула.

– Совсем никто? – переспросил Артур Джоунс. – Я показал это фото кое-кому на улице, и мне сказали, что в вашем магазине работает похожая девушка.

– Кто эти идиоты? – с раздражением спросил Грэди.

– Дайте мне посмотреть, – послышался голос Чарли.

– Сейчас она наверняка выглядит по-другому, – сказал Артур Джоунс. – Старше, как я и сказал, и попытайтесь представить ее с другой стрижкой или цветом волос.

– Симпатичная, – произнес Чарли. – Почему вы ее разыскиваете?

– Ее обвиняют в убийстве, – ответил без обиняков детектив.

Джейд услышала, как Грэди засмеялся.

– Что в этом смешного? – спросил мужчина.

– Просто девушка на снимке не особенно похожа на убийцу, – сказал Грэди. – Что она сделала? Ударила кого-то скрипкой по голове?

– Нет, она выстрелила парню в голову из «магнума» триста семьдесят пятого калибра.

В магазине повисла мертвая тишина. Затем раздался голос Чарли:

– Черт, вы, должно быть, шутите?

– И что, вы просто ходите по магазинам и показываете эту фотографию? – спросил Грэди.

– Нам известно, что она в прошлом занималась музыкой, и мы достаточно уверены, что она в Сан-Диего, – ответил Артур Джоунс. – Так что довольно логично начать поиски с музыкальных магазинов, не так ли?

Откуда они узнали, что она в Сан-Диего? Почему они были уверены, что она не покончила с собой? Джейд подумала о переписке с отцом. Последнее письмо она отправляла в прошлом месяце. Может быть, это стало ее роковой ошибкой?

Откуда они узнали, что она в Сан-Диего? Почему они были уверены, что она не покончила с собой? Джейд подумала о переписке с отцом. Последнее письмо она отправляла в прошлом месяце. Может быть, это стало ее роковой ошибкой?

– Вряд ли она сюда заходила, – сказал Грэди.

– Я знаю всех в Оушен-Бич и никогда не встречал никого, кто был бы на нее похож, – добавил Чарли. – Мне кажется, вы напали не на тот след.

– Может быть, мне еще у кого-то следует спросить и показать ее фотографию? – спросил мужчина.

– Нет, – быстро ответил Грэди. – Тем более что сейчас у нас не так уж много покупателей.

– Ну хорошо. Спасибо за то, что уделили мне время.

Когда снова раздался звук колокольчика над дверью, Джейд по-прежнему оставалась на своем месте. Может, ей стоило выйти через заднюю дверь на аллею? И что она будет делать, после того как сбежит?

Джейд медленно сползла с табурета и поднялась наверх, в магазин. Чарли и Грэди стояли как статуи и смотрели на нее, один с пластинкой в руках, другой за прилавком.

– Ты белее полотна, – сказал Грэди.

Чарли сделал знак рукой, чтобы тот остановился, и произнес:

– Просто скажи, что ты этого не делала.

Джейд сглотнула ком, застрявший в пересохшем горле, и прошептала:

– Я этого не делала.

А что еще ей оставалось сказать?

– Мне этого достаточно, – ответил Чарли.

– Как скоро им придет в голову проверить кафедру музыки в университете? – спросил Грэди.

И от его слов у Джейд чуть не остановилось сердце.

– Мне нужно уехать, – прошептала она. – Мне нужно уехать из Оушен-Бич.

– Поезжай к Силии, – поддержал ее Чарли. – А Ингрид скажи, что едешь в какое-то другое место.

Джейд кивнула.

Грэди открыл кассу, отсчитал пять двадцатидолларовых банкнот и протянул ей.

– Мы будем по тебе скучать, – сказал он и добавил: – Мы тебя любим, Джейд. Береги себя.

Джейд быстро вычистила свой коттедж. У нее было совсем мало вещей, которые требовалось собрать, и далеко не все она хотела бы брать с собой, но взять пришлось все – после себя нельзя было оставлять ничего. По всему коттеджу были отпечатки ее пальцев! Но Джейд надеялась, что частный детектив не говорил ни с кем, кто навел бы его на Ингрид и этот коттедж. Если он всего лишь проверял музыкальные магазины, ей ничего не грозило, но если бы он пошел с ее фотографией на рынок, наверняка бы кто-то ее там узнал. А если, как сказал Грэди, он захочет проверить кафедру музыки…

О боже. Неужели это происходит на самом деле?

Чтобы перенести все свои вещи в машину, ей пришлось возвращаться в дом четыре раза. У нее был чемодан, с которым она приехала, учебники, которые ей теперь уже не понадобятся, но которые она не хотела оставлять, ноутбук, скрипка, ноты и нотный пюпитр. Это все. Каждый раз по пути к машине она осматривалась по сторонам в поисках Артура Джоунса. Жаль, что она так и не увидела, как он выглядит. Так бы, по крайней мере, она знала, кого ей бояться.

Сгрузив все в машину, она посмотрела на Ингрид, работающую в саду за сараем.

– Ингрид, – сказала она, подойдя к ней, – мне очень жаль, что я вынуждена собираться в такой спешке, но мне срочно нужно уехать домой.

– Домой? – Ингрид оторвалась от работы и встревоженно на нее посмотрела. – То есть ты уезжаешь в Мэриленд, к своей семье?

За эти годы Джейд не сказала ей о своей семье и двух слов, но сейчас кивнула.

– Отец каким-то образом узнал, что я учусь в нашем университете, и ему удалось отправить мне сообщение, что мама серьезно больна.

Ингрид ничего не ответила. Она просто смотрела на Джейд, и той пришлось что-то сказать, чтобы как-то прервать молчание.

– И, если честно, я по ним сильно соскучилась. Мне нужно уехать. Я заплатила аренду до конца месяца… этого хватит? Или мне нужно доплатить? Я могла бы…

– Нет, Джейд, – Ингрид оперлась на грабли. – Все в порядке. Мне жаль, что твоя мама больна. – Она положила грабли и, подойдя к ней, приобняла за плечи. – Ты была отличным жильцом. О такой, как ты, можно только мечтать. Но мне всегда казалось, что тебе стоит вернуться домой, – сказала она. – К родителям. А как же насчет учебы?

– Придется перевестись. Ничего страшного. Родители важнее. – Каждое слово давалось ей с трудом. Она ведь и правда мечтала вернуться домой.

– Ты едешь до самого Мэриленда? – Ингрид опустила руки. – Это может занять несколько дней.

– Знаю. Поэтому и собралась так быстро. Не хочу оставлять здесь свою машину. – Джейд очень надеялась, что в ее словах была логика. Было бы очень плохо, если бы она все испортила. – Большое спасибо вам за все, – сказала она напоследок.

– Давай я приготовлю что-нибудь поесть в дорогу. – Ингрид метнулась было к дому, но Джейд остановила ее, перехватив за руку.

– Спасибо, не нужно, – сказала она, в страхе ожидая, что Артур Джоунс заявится к ним в любую минуту. – Я обойдусь.

Прежде чем покинуть Оушен-Бич, ей нужно было еще кое-где остановиться. У нее все еще лежало около двух тысяч долларов на счете в банке. Она сняла деньги и положила в сумочку, надеясь, что кассиру это не покажется слишком странным. Она опасалась, что выглядит напуганной и виноватой, – а ведь такой она и была.

Уже в Северной Каролине, доехав до зоны отдыха в Реддинге, Джейд поняла, что ей необходим сон. Свернувшись калачиком на заднем сиденье машины, ей удалось поспать, но не более часа.

Проснулась она от страха. Правильно ли она делает, что едет к Силии? Может быть, надо было сначала ей позвонить, прежде чем ехать в Портленд? Как она отреагирует? Что, если скажет, чтобы она не приезжала? Джейд казалось, что все разваливается на части. Что, если они поссорятся с Силией? Она этого не выдержит. Как же ей объяснить свое внезапное появление у нее? Что, если она совсем не знает Силию?

Нет, если Чарли сказал ехать к ней, значит, так и надо делать. Он лучше знал свою внучку.

К тому моменту, как на следующий день она доехала до квартиры Силии, она была сама не своя от беспокойства. Подруги дома не оказалось, и Джейд села на ступеньках лестничной клетки напротив ее двери, надеясь ее дождаться. Ей хотелось в туалет, и она была очень голодна, но все это было не так важно. Гораздо сильнее ее беспокоило то, что она будет говорить. Она придумала о себе целую историю, но все это была ложь. И когда Силия поднялась по ступенькам и на ее лице отразилось удивление, Джейд разразилась слезами.

Позже она рассказала Силии всю правду. Все до последнего. Даже о том, о чем не подозревал ее отец.

Даже о том, что он представить себе не мог.

Часть третья

Оставив сообщение Сьюзен, я собралась с духом и покатила домой. В душе я ликовала. Лиза была жива! Если с ней, конечно, не случилось несчастья или болезни – но насколько это вероятно? Ей всего-то сорок лет. Теперь я точно ее найду! Ничто меня не остановит. Однако я понимала, что мне придется быть осторожной. Для начала я ничего не должна была рассказывать Дэнни. Придется искать Лизу без его помощи. Я не имела права подвергать ее опасности. И к тому же в словах Тома была доля истины, когда он сказал, что если бы Лиза хотела меня увидеть, она бы и сама меня отыскала. Должно быть, она боялась, что ее найдут. Знала ли она, что папа умер? А насчет мамы? Разве бы ей было все равно, если б она узнала о них?

Едва я успела зайти в дом, Кристин схватила меня за руку.

– Где ты была? – возопила она. – Мы напали на золотую жилу на чердаке! – И она потащила меня в столовую. Моему взгляду предстал обеденный стол, заваленный разными безделушками и книгами, которых я в жизни не видела. Не желая вникать в подробности, я освободила руку из цепкого захвата Кристин. Но тут в комнату вошла Дженни, неся в охапке целый ворох старых бумажных выкроек.

– Вы только взгляните на это! – воскликнула она. – Дэб, наверное, хранила их еще со школы, с тех времен, когда мы учились шить.

Я мучительно огляделась: когда-то уютная и теплая столовая, любимая комната мамы, превратилась в блошиный рынок. Теперь Кристин и Дженни знали дом моего детства лучше меня самой и вели себя так, будто он принадлежал им. Мне захотелось, чтобы они исчезли. Немедленно! Обе!

– Я больше этого не выдержу! – закричала я так громко, что сама удивилась.

Дженни остановилась на полпути к столу, и из ее рук попадали выкройки. Кристин замерла с маленькой керамической лошадкой в руке.

– О чем ты? – спросила она. – Чего ты не выдержишь?

– Всего, что тут творится! – Я взмахнула руками, словно хотела смести вон этот стол, заваленный всяким хламом, который они выволокли с чердака. – Бардак в моем доме! Людей в моем доме! Мне на самом деле…

– Дорогая, – Дженни бросила выкройки на подвернувшийся стул, с которого они посыпались на ковер, – мы с Кристин скоро со всем разберемся. Я же сказала, тебе ничего не придется делать.