Медсестра Райли, миниатюрная улыбчивая блондинка, спросила у Джейд, является ли она членом семьи Райли.
– Джейд старый друг, – ответила за нее Дженни. – Их родители давно знакомы.
Очень давно, подумала Джейд и осторожно постучала в дверь. Приоткрыв ее и увидев сидящую в кровати Райли, она почувствовала невероятное облегчение. Дочь была бледная, вся в синяках, но улыбалась ей слабой улыбкой. Господи… Райли жива и здорова. В другом конце комнаты, у окна, она заметила силуэт Дэнни. Свет падал из-за его спины, и она не могла видеть его лица, но это было даже к лучшему. Однако от нее не укрылось, что Дэнни на взводе, но пытается это не проявить.
– Привет. – Она улыбнулась Райли и подошла к кровати. Ей хотелось вести себя так, будто это всего лишь обычный визит, а не встреча трех израненных друг другом людей на грани нервного срыва. – Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
– Вполне неплохо, – заверила ее Райли.
Джейд нагнулась и чмокнула ее в щеку.
– Я так рада… – прошептала она, и на ее лице отразилась мука пополам с радостью. – Мы так глупо расстались с тобой, а потом это известие… Как нарочно… – Она закрыла лицо ладонями, сдержав рвущиеся из груди рыдания, и сделала шаг назад.
Отступив от кровати, она, онемев от страха, проследовала в другой конец палаты и, остановившись перед Дэнни, протянула ему руку. Никогда прежде не приходилось ей с таким трудом подбирать слова. Да и какие слова могли восполнить все те годы, что они провели вдали друг от друга?
– Дэнни… – произнесла она одними губами.
Он отошел от окна, и теперь она могла его разглядеть. Он был очень красивым, но его глаза казались холодными. Он не вынул рук из кармана, поэтому она опустила свою.
– Прости меня за все, – пробормотала она.
– Ладно, – ответил он, – все в порядке.
Однако Джейд понимала, что все было далеко не в порядке.
Отец говорил, что Дэнни был трудным, но теперь она поняла, что это было еще мягко сказано. У Дэнни была мятущаяся душа. Об этом говорили его холодные глаза и плотно сжатые губы. Что случилось с тем счастливым искрометным мальчиком, которым он был когда-то? Насколько сильно в том виновата она?
Джейд опять к нему потянулась, чтобы коснуться его руки, но он отстранился.
– Ты угробила нашу семью, ты это хоть понимаешь? – разлепил он губы, чтобы бросить ей этот упрек.
– Дэнни! – позвала его Райли с кровати. В голосе ее звучала мольба.
От его холодного тона Джейд инстинктивно отпрянула и встала у изголовья второй кровати. Она не знала, что ему ответить. Она боялась, что он прав.
– Я не хотела, чтобы так получилось. Я не могла предвидеть того, что случится. Сам знаешь, сколько мне было лет тогда… Что я могла понимать? – Она покрепче ухватилась за поручень пустой кровати, словно ища поддержки извне. – Когда я вспоминаю о тех событиях, у меня все путается в голове, – сказала она, и это было правдой. – Я не знала, что делать. И когда папа мне предложил… когда мы…
– Правильно, – усмехнулся Дэнни. – Свали всю вину на него.
– Я этого не говорила! – воскликнула она. – Я не пытаюсь оправдываться. Я знаю, что совершила ужасную ошибку, и мне надо жить с этим. С чувством вины. В разлуке со своей се…
– А нам с Райли пришлось жить с двумя дерьмовыми родителями в доме, пропитанном ложью. Это как? Не считается? Жизнь-то у каждого из нас одна…
– Дэнни, – с упреком подала голос Райли. – Я не чувствовала никакой лжи. Я всех любила…
– Ну, повезло ж тебе! – рявкнул Дэнни.
Джейд внезапно захотелось влепить ему по физиономии. Она чуть не сделала этого, чуть не сорвалась. Ей захотелось крикнуть: «Не смей разговаривать так с моей дочерью!» Но она понимала, что вряд ли имеет на это право.
Райли закрыла глаза и опустилась на подушку. Для нее это слишком, подумала Джейд, но она не знала, как это прекратить. Им не стоило говорить при ней. Или вообще сейчас. Но другого времени не будет. Возможно, скоро она окажется за решеткой.
– Какого черта ты просто не рассказала всю правду? – прошипел Дэнни в каком-то изнеможении духа. – И тогда бы мы не сворачивали себе мозги насчет тебя…
– Мне было страшно, – жалобно как-то проскулила Джейд. – Я почти не могла думать тогда, мне просто было страшно и дико. Я не могла всего рассказать папе… Ну не могла! Пойми! Я выстрелила в человека… У меня в голове постоянно прокручивалась эта сцена, днем и ночью… и я жутко боялась оказаться в тюрьме… и… прости, Дэнни… Все смешалось, и я не знала, как все исправить. Мне было очень плохо. И одиноко. И вот когда папа мне предложил этот план, я подумала, что это… что это выход…
– Но прошло двадцать лет! Разве ты за эти двадцать лет, после того как тебе уже не было «очень плохо», хоть раз подумала о нас с Райли и о том, в какой катастрофе ты нас оставила? За эти чертовы двадцать лет ты хоть раз подумала о том, чтобы вернуться? Исправить все?
– Ну конечно же, я об этом думала, – понуро уронила она. – Но папа бы поплатился, если бы я хоть кому-то рассказала правду.
– Он и так поплатился! – Дэнни вытащил руки из карманов и потряс кулаками. – Мы все поплатились. Пришел и твой черед.
– Прекратите! – сдавленно закричала Райли. – Я больше этого не вынесу! Пожалуйста, прекратите!
Они словно забыли о ней и теперь одномоментно повернули головы в ее сторону. Райли прижала руки к ушам – и ту, что была в бинтах, – по ее бледным щекам текли слезы.
Джейд бросилась к ней.
– Солнышко… Прости меня… – и она разрыдалась.
– Вы разрываете меня на части. – Райли переводила взгляд с Джейд на Дэнни. – Я люблю вас обоих! И вы оба нужны мне, поймите!
Джейд подняла зареванное лицо и взглянула на брата. Его лицо не выражало никаких эмоций, однако ей показалось, что он избегал ее взгляда. Она опять повернулась к дочери.
– Я рядом, Райли, – пробормотала она, приготовившись к тому, что Дэнни будет насмехаться над ее словами.
Как она может быть рядом с Райли, если совсем скоро окажется в тюрьме? И разве была она рядом с ней последние двадцать лет? Однако Дэнни промолчал. Он подошел к кровати Райли, и Джейд впервые заметила, что он хромает. Ей захотелось дотронуться до него, прижать к себе, но она знала, что он никогда не позволит ей этого сделать. На ее любовь он никогда не ответит взаимностью.
Дэнни нагнулся и прижался губами к виску Райли. Постояв так немного, он что-то прошептал ей на ухо, но Джейд не расслышала его слов.
Выпрямившись и даже не взглянув на нее, Дэнни направился к двери.
И тогда Джейд залихорадило. Она не могла позволить ему уйти вот так, иначе следующий человек, который войдет в палату, наденет на нее наручники.
– Пожалуйста, прости меня, Дэнни, – взмолилась она вслед брату. – Пожалуйста.
Он повернулся к ней, и она снова поразилась тому, сколько боли было написано на его лице.
– Когда-нибудь ты за все заплатишь, Лиза, – сказал он. Услышав свое старое имя, Джейд задержала дыхание. – Но это будет не из-за меня…
60РайлиДэнни едва слышно закрыл дверь, и Лиза посмотрела на меня. Ее глаза были красными, а лицо очень бледным. Она стояла, держась за поручень моей кровати, как несколько минут назад стоял Дэнни.
– Почему он так сказал? О чем это он? Не из-за него – а из-за кого?
– Он сказал мне, что не станет сообщать о тебе Гарри, тому своему другу, полицейскому.
Лиза расслабленно уронила голову на руки. Несколько мгновений она ничего не говорила, когда же вновь подняла голову, по лицу ее блуждала улыбка грусти.
– У меня такое ощущение, что мне дали последний шанс, – сказала она, и ее голос прозвучал словно из глубины, в которую она погрузилась под гнетом событий.
– Так и есть.
– Мне так его жалко, – прошептала она со всхлипом. – Ему очень плохо…
– Да, – кивнула я, едва удержавшись от слез в ответ. – У него была сложная жизнь. – Я опять коснулась слипшихся от крови волос на голове и подумала, что потом нужно будет попросить побольше болеутоляющих. Плохо только, что они затуманивали мне мозги. – Силия с тобой? – спросила я.
– Она хотела, чтобы мы побыли немного вдвоем, – ответила Лиза. – Мне очень не по душе, что она пришла к тебе прошлой ночью. Я не хотела, чтобы так получилось.
– Я рада, что она это сделала, – возразила я. – Мне нужно было узнать правду. Даже несмотря на то, что теперь я не представляю, как буду жить дальше, после всего, что… – я замялась, – после всего, что услышала…
– О, Райли! – Она подошла и, не имя возможности обнять меня, коснулась моей руки. И села на стул у кровати.
Ее прикосновение я не могла сравнить ни с чьим другим – в нем струилась много лет хранимая в сердце любовь.
– Я никогда не была вспыльчивой, – сказала она, – но когда зашла в нашу гостиную и увидела, что ты сидишь у Стивена на коленях, то потеряла голову. Совершенно потеряла голову. – Она сжала мою руку. – До сих пор, когда я думаю об этом, мне становится плохо. Все, что произошло в тот день… Все, что случилось после, – это мой самый ужасный кошмар.
– Я никогда не была вспыльчивой, – сказала она, – но когда зашла в нашу гостиную и увидела, что ты сидишь у Стивена на коленях, то потеряла голову. Совершенно потеряла голову. – Она сжала мою руку. – До сих пор, когда я думаю об этом, мне становится плохо. Все, что произошло в тот день… Все, что случилось после, – это мой самый ужасный кошмар.
Мне не хотелось больше слышать о том дне, мне не хотелось больше узнавать никаких подробностей – двухлетняя девочка их давно забыла.
– Меня терзает раскаяние, что я обиделась на тебя вчера вечером, – сказала я. – И мне очень помог разговор с Силией. Не знаю, что бы я делала, если бы она не пришла.
– Я ее за это поблагодарю, когда перестану сердиться за ее выходку.
– Нет, не надо сердиться, – попросила я.
С загадочной улыбкой Лиза посмотрела в окно и, вновь повернувшись ко мне, произнесла:
– Поверить не могу, что это все наяву. Что я на самом деле сижу со своей маленькой девочкой.
– Мне тоже в это не верится, – призналась я. – Я все думала, какими бы были наши жизни, если бы ты не ушла, если бы мы выросли в одной семье. Мы, должно быть, не так много бы общались из-за большой разницы в возрасте и вряд ли бы знали друг друга хорошо.
– О, я бы тебя постаралась узнать! Я бы ни на минуту не спускала с тебя глаз.
В голове снова стрельнуло, и я поморщилась.
– Хочешь, я позову медсестру?
– Нет, пока не надо, – поморщилась я от боли. – Не хочу, чтобы нам мешали.
Лиза кивнула.
– Я недавно разговаривала с одним твоим другом, – улыбнулась я. – С Грэди.
Лиза с удивлением приоткрыла рот.
– Что? Как ты могла узнать о?..
– Это долгая история, – ответила я, не желая сейчас говорить с ней о блоге Сондры Дэвис. – Потом расскажу, но Грэди просил передать тебе привет от него, если я тебя найду.
Лиза в недоумении покачала головой.
– Вспышка из прошлого, – сказала она.
– Наверное, это было очень страшно, покинуть дом вот так и приехать в Сан-Диего, где ни единой знакомой души. Начинать жизнь с белого листа, зная, что никогда больше не увидишь свою семью.
Глаза Лизы наполнились слезами, и я пожалела о своих дурацких лирических отступлениях. И правда мозги затуманены медикаментами…. Она прижала ладони к лицу. Это моя мать, подумала я. Я до сих пор не могла поверить, что она здесь, со мной. И что я на самом деле могу к ней прикоснуться.
– Это было тяжело, – глухо призналась она, не открывая лица. – Но я думала, что другого выбора нет. Я знала, что присяжные не поверят ни одному моему слову. Я боялась, что до конца своих дней мне придется жить в тюрьме.
– Даже папа не знал правду? Что Стивен Дэвис… – Я решила не договаривать.
– Слава богу, нет, – ответила Лиза. – Я не хотела, чтобы он смотрел на тебя по-другому. Он думал, что это был Мэтти, как и все остальные, несмотря на то что я клялась, что это не он. А Мэтти даже понятия не имел обо всем происходящем. Он был моим лучшим другом, но даже не догадывался, что я родила ребенка.
Какая удача, что мне не удалось дозвониться до Мэттью Харрисона! Еще одного человека я втянула бы в этот заговор. В таком случае, возможно, он бы разрушил тот карточный домик, который построила Лиза.
– Пожалуйста, Райли, не думай об этом. Твой отец – неизвестный мальчик, которого я случайно повстречала в Италии.
Я медленно кивнула. Такое родство меня устраивало.
– Я хочу быть в твоей жизни, Джейд, – сказала я, специально назвав ее так.
Впервые за все время она широко и искренне улыбнулась:
– Я невероятно счастлива слышать это.
– Это ведь возможно? Мы можем сделать так, чтобы у нас все получилось?
Она задумалась.
– Мне кажется, это зависит от тебя, – промолвила она через некоторое время. И потом, наклонив голову, добавила: – Если ты не против жить в придуманной жизни.
Я задумалась над ее словами, понимая, что это было приглашением жить в ее мире и покинуть свой. Ее мир был полностью выдуманный, но в нем была моя мать, и только это имело для меня значение.
Я кивнула.
– Я готова сделать что угодно, – сказала я. И это было правдой.
Эпилог
Райли– Посмотри на это, – сказала Джейд, открывая дверь в гардеробную. – Она даже больше, чем у нас с Силией.
– У меня не так много одежды, чтобы ее заполнить, – сказала я, входя вслед за ней. – Но мне безумно нравится эта квартира.
Однако больше всего меня устраивало то, что от нее было совсем недалеко до дома Джейд и Силии, в котором я жила последние две недели. Пока я чувствовала, что мне там рады. Я обожала Алекса и Зои и их уютный дом, уютный, несмотря на то, что в нем теперь нам приходилось жить впятером. Но совсем скоро я поселюсь неподалеку, настолько близко, насколько я могла себе это позволить. Теперь, когда у меня была мама, я не собиралась упускать этот шанс.
Я переехала в Сиэтл сразу после окончания учебного года, и у меня даже состоялось несколько собеседований на новую работу. Мне кажется, что собеседования прошли хорошо, хотя я и не смогла открыть работодателям одну из главных причин, почему мне стало легче справляться с работой школьного психолога. На это повлияла моя встреча с Джейд. После того как я ее узнала, я перестала видеть в каждом ученике, с которым работала, свою депрессивную сестру. Больше я не думала по ночам о проблемных детях, переживая, что они что-нибудь с собой сделают. Из-за того, что я теперь могла отстраненно смотреть на их проблемы, я научилась им лучше помогать. Теперь я более четко видела, какая помощь им нужна, и для этого мне не надо было прибегать к образу сестры-самоубийцы, тем более что ее на самом деле никогда не существовало.
Я знаю, что ложь, которая была в нашей семье, до сих пор причиняет боль каждому из нас, особенно Дэнни и мне. Вырастая в обстановке, где ты чувствуешь, что что-то явно не так, ты начинаешь подозревать, что есть какая-то тайна, о которой никто не хочет говорить. Это сбивает с толку и заставляет задуматься – а правильно ли ты видишь мир вокруг себя?
Дело в том, что не так давно я придумала новую ложь, несмотря на то, что в ней есть доля правды. Для семьи Джейд и Силии, я – Райли Макферсон, дочь Джейд, которую она отдала на усыновление, когда ей было пятнадцать. Мои приемные родители умерли, и после их смерти я искала ее и наконец-то нашла. Она приняла меня вместе с Силией в свою семью. И теперь мы рады быть вместе.
– Это объясняет очень много о нашей Джейд, – сказала мать Силии, Джинджир, когда я навещала Джейд на Рождество. В тот вечер она учила меня готовить карамельную ленту, и мы основательно испачкали кухню Линды. – Мне всегда казалось, что Джейд чего-то недостает, – сказала она, – словно внутри у нее какая-то пустота. Но с твоим появлением эта пустота исчезла.
Что же касается Дэнни и того, как он приспособился к жизни, которую мы создали, то он пока не готов приехать в Сиэтл, и я не уверена, что когда-то это вообще случится. У него нет желания оставлять свой трейлер на лесной поляне. Он обещал отвечать на мои электронные письма, а я буду приезжать на восток как минимум раз в год, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Мы с Джейд об этом не говорим, но я все еще опасаюсь, что он, возможно, всегда будет представлять для нее угрозу. Из любви ко мне он ей не навредит, и я буду всеми силами поддерживать эту любовь.
В квартире, которую мы осматривали, я открыла дверь во вторую спальню и увидела, что под окном есть парк. Я представила, как ставлю письменный стол отца в этой комнате – это единственная вещь, которую я взяла с собой, – и он занимает половину комнаты, но, как мне кажется, очень ее украсит.
Когда мы вместе, мы с Джейд не говорим о прошлом. Мы не разговариваем об ошибках или обманах. Мы говорим об успехах Зои и Алекса в школе, о музыке, которую пишут Джейд и Силия, и о моей будущей работе, которую я теперь ищу. Мы ходим с детьми по паркам и музеям и много смеемся. Я вижу радость на лице Джейд, и мне приятно осознавать, что это из-за меня.
Я вышла из спальни, которую планировала также сделать своим кабинетом, и вошла в главную ванную. Вся стена над раковиной была зеркальной. Я посмотрела на челку, зачесанную сегодня набок, и вгляделась в свой маленький шрам на лбу. Из-за яркого света он выделялся сейчас сильнее, чем обычно. Я наклонилась, чтобы посмотреть ближе, и увидела за спиной Джейд, которая стояла в проеме двери и наблюдала за мной.
– У всех есть шрамы, Райли, – сказала она, подойдя ближе и касаясь моего плеча. – Кто-то боролся с тяжелой болезнью, кому-то причинили боль те, кого они любят. Кто-то потерял ребенка. А кому-то не повезло из-за того, что они потеряли семью. Но все равно, – она улыбнулась мне в зеркале, протянув сзади руку и прикрывая челкой мой шрам, – их можно считать удачливыми, потому что они в конце концов обрели ее.
Сноски
1
Федеральный маршал, сотрудник службы Министерства юстиции США, назначается президентом с последующим утверждением сенатом на четырехлетний срок. Его должность соответствует по функциям должности шерифа в окружном суде.