Земля в момент сотворения, не иначе…
Ради интереса я направил сенсор ключа на сидящего напротив Семена. Тут же поверх окна суфлера появилась подноготная господина Петренко, считанная с его персон-маркера и перепроверенная через базу «Серебряных Врат». Кое-что здесь все же работало. Хотя для нас было бы лучше, чтобы персон-база осталась неактивной по возможности дольше. Некогда главный козырь маршалов – система всемирного поиска преступников по персон-маркеру – работал против нас, поскольку сегодня он угодил в страшные руки.
Пикр инфоресивера маршала был направлен на меня – Петренко проводил ответное опознание моей, вроде бы и так хорошо известной личности. Не знаю, как Семена, а меня результаты исследования удовлетворили: все, что рассказывал нам о себе контролер правительственного терминала, оказалось правдой.
«Жаль только, что обычай, которому научил меня дядя Наум, снова стал неактуален, – с грустью подумал я. – Надо ли теперь при встрече интересоваться здоровьем собеседника, если шкала его физического и эмоционального состояния вот она – прямо перед глазами?»
– Значит, у них все-таки это получилось, – удрученно заметил Семен. – Что ж, теперь любопытно, как новые повелители мира объяснят своим подданным, что произошло и куда подевался Макросовет.
– А зачем им вообще распространяться об исчезновении Макросовета? – спросил я. – Ты его прикончил, а Кауфман воскресит.
– Он не сможет! – воскликнул Петренко.
– Ты сам видишь, на что способен Наум Исаакович, – возразил я. – Он реанимировал виртомир, неужели не справится с таким пустяковым для него вопросом?..
Дядя Наум был скорее жив, чем мертв, и воскрешение из небытия «Серебряных Врат» являлось тому косвенным доказательством. Ценность Кауфмана для нового Законотворца стала еще более очевидна после того, что поведал нам Семен. Пища для ума, подброшенная им, оказалась весьма калорийной. Волею судеб Петренко стал носителем такой взрывоопасной информации, что для новых повелителей мира он представлял, пожалуй, еще большую угрозу, чем мы. У нас с Каролиной была на руках лишь часть бомбы; появление Семена сделало наше подполье обладателем не только оставшихся частей, но и детонатора.
В моей игре с арбитром маршал Петренко, как и дядя Наум, являлся стратегической фигурой, умелое использование которой могло перевесить чашу весов в нашу пользу. Самый простой сценарий игры был одновременно и самым трудновыполнимым. Не с практической стороны, а с моральной. Каюсь, у меня не раз возникали грешные мысли скрутить Семена по рукам и ногам и организовать с Хатори взаимовыгодную сделку, обменяв на дядю Наума настоящего контролера правительственного терминала. Равноценный обмен, на который я, утихомирив совесть, возможно, и рискнул бы. Однако, даже не спрашивая мнения Каролины, было ясно – при всей ее любви к отцу она будет против. Как не согласился бы со мной и сам Наум Исаакович, если бы такой обмен вдруг случился, – все же, в отличие от меня, Кауфманы имели более высокие понятия о благородстве.
Втайне от Кэрри уговорить Семена пойти на этот шаг добровольно? А стоит ли обрекать на рабство одного хорошего человека вместо другого?
Недостойная идея, и я поклялся себе больше не возвращаться к ней.
С момента воскрешения «Серебряных Врат» Каролина заметно приободрилась. Она тоже явно чувствовала во всем этом золотые руки и светлый ум своего отца. В остальном же возвращение атрибутов Привычного Старого Мира радовало нас не больше, чем дневной свет – ночных хищников: приятно, конечно, погреться в лучах солнца, однако об эффективной охоте при этом обладателям ночного зрения можно благополучно забыть. Хозяевам мрака в таком случае приходится ждать наступления ночи.
Нашему подполью ждать милостей от природы не приходилось. Шанс на победу таял с каждым днем. Я уповал лишь на неорганизованность врага, получившего в виде «Серебряных Врат» солидное преимущество, но пока не научившегося использовать его с полной отдачей. Я поинтересовался у Семена, какова вероятность того, что Хатори вычислит наше месторасположение при помощи маршальских технологий.
– Высока, если он отыщет и заставит служить себе хотя бы одного маршала, – ответил Петренко. – Или второго уникума наподобие господина Кауфмана, чтобы тот параллельно занимался вопросами вашего поиска. У арбитра проблема: он испытывает катастрофическую нехватку высококлассных контролеров. А тот специалист, который у него под рукой, по горло загружен решением более неотложных вопросов. Будьте уверены: их предостаточно. Санада сейчас просто не до того, чтобы отвлекаться на поиск двух беглецов, не представляющих угрозы до тех пор, пока не заработает инстант-коннектор.
– Ребята, а если выложить всю известную нам информацию на Всемирном Форуме, когда он снова откроется? – с блеском в глазах предложила Каролина. – Ведь тогда правду узнают миллиарды людей!
– Пока положение нового Законотворца довольно зыбкое, он не допустит такую глупость, как открытие Всемирного Форума, – возразил я. – Даже если с Форумом все в порядке, он останется закрытым под предлогом технических неполадок. Как наверняка и прочие каналы связи.
– Капитан прав, – подтвердил Семен. – Общая неопределенность и разобщенность играют сейчас заговорщикам на руку. Беспорядки в виртомире будут продолжаться до тех пор, пока Хатори не укрепится во власти. Захват правительственного терминала и коронование себя Законотворцем – это еще не тоталитарная власть. Мировое господство получит тот, кто возьмет под контроль бесценные базы данных и мультиканальный передатчик в Хранилище Всемирного Наследия. Дистанционный контроль – это лишь половина дела. Систему удаленного доступа легко вывести из строя, и Хатори осознает это. Законотворец обязан присутствовать на ключевом посту. Только в этом случае он полностью обезопасит от посягательств главный атрибут своей власти – Хранилище Всемирного Наследия.
– В которое арбитр попадет лишь тогда, когда восстановит Транс-сеть, – закончил я. – Пусть даже не всю – только нужный ему участок. Вот чем он сейчас занят – активирует ремонтные модули на отрезке инскона Западная Сибирь – Женева. Оставшуюся тысячу с лишним проблем он намеревается устранить уже из столицы.
– Не буду спорить, – поддержал меня наш многострадальный друг. – Однако если мы планируем расстроить их планы, придется поторопиться, поскольку до Женевы нам никогда не добраться. И вообще придется забыть об инстант-коннекторе. Достаточно внести наши данные в специальный реестр инскона, и его боты превратятся для нас в ловушку. Для этой процедуры даже не надо особых знаний – достаточно от лица маршала отдать распоряжение любому контролеру-транспортнику. А этих парней уже наверняка вызвали на свои посты в официальном порядке.
– Где находится ближайшая к Пирамиде стоп-зона межконтинентального хайвэя? – спросил я.
– Могу ошибаться, но, по-моему, ближайшая разгрузочная станция расположена на четвертом ярусе, неподалеку от азиатского филиала Гранд Опера.
– Ни разу не был в театре, – смутился я. Еще недавно Каролина вдоволь бы посмеялась над таким признанием, но не сегодня. – Далеко отсюда?
– Не слишком. Часа три пешком, если напрямик. Это где-то возле реки.
– Завтра разведаем там обстановку, проследим, не видно ли какой подозрительной активности. А тебе, Семен, как специалисту поручается приглядывать за «Серебряными Вратами». Авось раскопаешь для нас в виртомире что-нибудь интересное или полезное…
Загоревшиеся лайтеры послужили первой ласточкой наступившей весны. Когда на следующий день мы с Каролиной выбрались в город, жизнь там бурлила ключом, выйдя из анабиоза буквально за ночь.
Изменения были заметны уже на нулевом ярусе. Команды модулей оживленно сновали по улицам – механическим трудягам явно не терпелось поскорее разделаться с накопившейся за время их бездействия работой. Еще вчера мы считали себя едва ли не хозяевами этих мест, а сегодня приходилось жаться к стенам, дабы случайно не нарушить порядок движения модулей и не создать затор. Сложная конструкция половины из них была мне незнакома – вероятно, эти модули представляли собой ремонтников и строителей, услуги которых в спокойные времена были востребованы редко.
На верхних ярусах от общего оживления пестрило в глазах, изрядно отвыкших от уличного многолюдья. Помимо занятых восстановительными работами модулей улицы заполняли радостные горожане, которые своей толчеей мешали маленьким ремонтникам делать их благородное дело. Людской поток был, конечно, не столь полноводным, каким я привык его видеть раньше, – самые осторожные горожане пока не высовывались из своих убежищ, – но количество ликующего народу уже позволяло затеряться в толпе даже такой приметной личности, как я.
На месте возбужденных сограждан я все же не стал вести бы себя так опрометчиво – фиаскерские банды тоже присутствовали здесь и вряд ли готовились к расформированию. Однако любопытно: оказавшись среди такого количества утративших страх горожан, фиаскеры уже не выглядели королями улиц. Будто окруженные взбесившимся овечьим стадом волки, которые робко жались друг к другу из-за боязни быть попросту затоптанными. Естественно, что хватать овец за загривки они в эту минуту и не помышляли. И вообще, как было заметно, фиаскеров больше интересовали не воспрянувшие духом горожане, а автораздатчики глюкомази, исправно восстанавливаемые модулями наряду с прочей разбитой техникой. Подвоз содержимого тоже обещал не заставить себя долго ждать. Грамотный ход нового Законотворца, надо отдать ему должное – для успокоения самой мятежной категории населения большего на первых порах и не требовалось.
Следовало догадываться, что аналогичная картина наблюдается сейчас повсеместно. Политическая уловка: прежде чем выносить на суд общественности причины отгремевшего кризиса, общественность было необходимо сначала накормить, напоить и ублажить по полной программе. Сытый судья – милосердный судья. Древнеримский принцип «хлеба и зрелищ» являлся актуальным и поныне. Иначе как объяснить, что еще вчера вечером в «Серебряных Вратах» заново открылся развлекательный сектор, предоставив пользователям с полсотни виртошоу, сделанных еще до кризиса и – самое главное! – как на подбор лишенных даже намека на насилие. Несомненно, огромное количество граждан Великого Альянса, в том числе и фиаскеров, тут же с головой ушли в виртомир: хватит, отмучились в чистилище, райский отдых справедливо заслужен.
Отлично, господин Санада, просто отлично! Верните Привычный Старый Мир, и вам все сойдет с рук. Конечно, если мир узнает о вашей грандиозной авантюре. В противном случае и сходить с рук будет нечему. Жителям Рая плевать на то, кто следит за райскими порядками, лишь бы только эти порядки оставались неизменными и удовлетворяли всех поголовно. Можно, разумеется, со мной не соглашаться, вот только разве последнее столетие не служило убедительным доказательством справедливости моих слов?
Чертовски интересное явление – демократия в раю. Древняя, пришедшая в наш век из далекой эры Сепаратизма, демократия, она же «власть народа». Выборный орган всемирной власти – Макросовет – олицетворял в Привычном Старом Мире эту самую власть. Раз в десятилетие мы голосовали на Всемирном Форуме за двенадцать достойнейших землян, обладателей самого высокого социального рейтинга. После чего снова благополучно забывали о Макросовете на целых десять лет, аккурат до новых выборов. Так поступала примерно половина граждан Великого Альянса и я в том числе. А остальное апатичное к политике население – преимущественно фиаскеры, – по-моему, и вовсе не имело представления о системе государственной власти, не говоря уже о таком понятии, как демократия.
Зато все они мгновенно вспомнили о правительстве три месяца назад. Как в старой притче о немом мальчике, внезапно заговорившем во время обеда. «Суп недосолен», – изрек мальчик и при этом едва не заставил онеметь родителей. «Сынок, почему же ты раньше молчал?» – оправившись от шока, спросил отец. «А раньше всегда нормально солили», – как ни в чем не бывало ответил сын.
Что-то похожее происходило и у нас. Нам не было нужды вспоминать о демократии и ее блюстителях, пока все в мире было «досолено» как следует. Есть ли нужда в раю лишний раз задумываться о боге, сполна рассчитавшимся с тобой за праведную жизнь? Мы вкушали божественную благодать, которая являлась прямым доказательством того, что всемогущий покровитель в лице Макросовета заботится о нас. Мы выбирали новых членов правительства практически наугад, всего лишь по уровню социального рейтинга, подсчитанного соответствующими службами «Серебряных Врат». Выбирали без единой мысли о том, какую политику поведут новые правители. Нас устраивала любая, лишь бы она не противоречила существующей…
Рай вечен, думали мы, и только полный безумец посмеет нарушить его совершенную гармонию. Поиски лучшей доли закончились для человечества с последней войной эры Сепаратизма. Уму непостижимо: оружия в те века на планете было столько, что, пустив его на переплавку, древние земляне еще тогда могли бы получить достаточно материала для создания какого-нибудь примитивного инстант-коннектора. Но древние предпочитали совершенствовать свое оружие и испытывать его друг на друге, находя это цивилизованным занятием. Мы думали, что, вкусив прелести рая, человечество уже никогда не опустится до подобной дикости. Поэтому безоговорочно доверяли Макросовету, даже не требуя от него отчета о проделанной работе. Зачем? Ее результат и так был налицо.
Такова была демократия в нашем безоблачном раю… Наверное, вовсе не та, какой представляли ее в будущем демократы ушедших эпох, но тоже в принципе работоспособная схема. Наша демократия устраивала девяносто девять процентов населения планеты – разве не на это всегда ориентировались любые демократические реформы?
И вот во что все это вылилось… Знал бы землянин, что за люди в действительности пребывали у власти несколько последних десятилетий, он бы несказанно удивился, под чьими знаменами маршировало сегодня человечество.
Неужели я назвал их людьми?
Виноват, оговорился…
День прошел весьма продуктивно. Важный для заговорщиков стратегический объект – ближайший к Пирамиде стартовый пункт инскона – был обнаружен и изучен нами со всех сторон. Ремонтные работы на нем велись усиленными темпами, модули облепили разрушенную стоп-зону, будто пчелы – соты, копошились, сновали вверх-вниз, подвозили стройматериалы и монтировали каркас. Неизвестно, как на других участках хайвэя, но на этом долгостроя явно не предвиделось.
Иногда в толпе мелькала красная униформа контролеров – еще одна обнадеживающая примета, обязанная внушать согражданам оптимизм: мол, все в порядке, все возвращается на круги своя… Хотя для полного спокойствия этого было маловато. Форма маршалов была бы сейчас более кстати. Напрасно отчаивался Семен: в городе наверняка пряталось еще много маршалов, но, к сожалению, форму они не носили, а по другим признакам выделять их из толпы я не умел.
Тем было хуже для маршалов, поскольку капитан Гроулер оказался бы им сегодня очень полезен. Во-первых, он отговорил бы выживших служителей закона возвращаться в Пирамиду, где их не ожидало ничего хорошего. Во-вторых, объяснил бы, почему в возрожденном виртомире им недоступна Закрытая зона. Для уцелевших маршалов это, несомненно, являлось главной загадкой прошедшего дня. Для всех, кроме, естественно, маршала Петренко – он знал причину.
А если бы для убеждения скептиков мне не хватило аргументов, я открыл бы маршалам и вовсе ужасающую правду: рассказал о человеке, который фактически сидит сегодня за пультом правительственного терминала. Убежден, это произвело бы на коллег Семена впечатление: с его слов, местные маршалы превосходно помнили Наума Исааковича. Имя Кауфмана обещало остаться в истории мирового правосудия подобно имени древнего хулигана Герострата, память о коем, вопреки исторической справедливости, сохранилась куда лучше, чем память о сгоревшем объекте его вандализма – храме Артемиды Эфесской.
В общем, встретить собратьев Семена не удалось, о чем я очень сожалел. Я не уповал на боевое мастерство маршалов – жизнь показала, какие из них вояки. Однако, собрав пару-тройку светлых умов во главе с Петренко, можно было попробовать нанести удар по заговорщикам со стороны виртомира. Например, саботировать работу модулей на строительстве инскона: дырка от бублика арбитру, а не Женева! Вреда простым гражданам это все равно не причинит, а лишнее время на подготовку нам добавит. Или пустить дезинформацию, которая выманила бы Ахиллеса и костяк его армии из Пирамиды, а самому в это время внезапно напасть на остаток вражеских сил и попытаться вернуть горемыку-отца безутешной дочери. Тем более вторгаться в штаб-квартиру придется по знакомому маршруту, а это значит, что спланировать операцию можно будет предельно рационально.
Впрочем, если не появится в ближайшее время других задумок, придется остановиться именно на этой, использовав Семена в качестве приманки для Ахиллеса и его банды. Освобождение Кауфмана из плена автоматически положит конец заговору, оставив Хатори ни с чем. А отыскать другой правительственный терминал, выйти через него на Антикризисный Комитет маршалов и вернуть им власть – это уже задача номер два. Но уж лучше отправиться в путешествие к соседнему гигаполису и начать все заново там, чем оставаться в нашем городе рядом с озлобленной стаей бывших товарищей.
Стараясь не выделяться из толпы, мы с Каролиной возвращались обратно, размышляя на ходу каждый о своем. И хоть раздумья наши так или иначе сводились к одному, разговор почему-то не клеился. Словно в первые дни нашего знакомства, когда дядя Наум, желая растопить лед между мной и Кэрри, бывало, оставлял нас наедине. Я постоянно поглядывал на выступающую над зданиями рубиновую верхушку Пирамиды – созерцание вражеской цитадели помогало мне сосредоточится на нужных мыслях.