Как и все будущие пенсионеры, Петренко лелеял мечту, осуществлением которой и планировал заняться после ухода на пенсию. Мечта Семена выглядела по-своему оригинальной: ему хотелось соорудить у себя на приусадебном участке океанический климат-полигон, а потом построить внутри его настоящую деревянную каравеллу. Петренко страсть как тянуло пережить наяву тропические шторма, гигантские волны, а также прочие морские приключения, доступные сегодня в домашних условиях (когда Семен рассказал мне об этом, я в первую очередь подивился размеру обещанной ему пенсии – мой маленький климат-полигон, подаренный мне за спортивные заслуги, стоил баснословные деньги и без плавающих в нем моделей старинных кораблей в натуральную величину). Семен объяснял свою жажду странствий тем, что его всегда восхищали истории о мореплавателях-первооткрывателях.
Я предполагал иное: Петренко просто нуждался в хорошей нервной встряске, чтобы взбодриться, – именно то средство, от недостатка которого реал-технофайтеры отродясь не страдали. Естественно, что на пенсию контролера правительственного терминала Семен мог устроить себе любой выброс адреналина, даже такой экзотический.
Однако за экстремальные развлечения ему не пришлось платить вовсе, поскольку они нашли его сами, да к тому же прямо на Службе. Экзотика в них, понятное дело, отсутствовала, зато встряска получилась похлеще любого тропического шторма…
До встречи с Семеном я полагал, что всепланетный кризис разразился именно в то злополучное утро, с рассказа о котором я начал свое повествование. В действительности корни всех наших неприятностей следовало искать тремя годами раньше, когда в Макросовет был избран новый член по имени Клаус Штрауб. Казалось бы, ничего экстраординарного – имея высокий социальный рейтинг, набрал необходимое количество голосов на Всемирном Форуме, получил мандат, ознакомился с правилами законотворческой деятельности и – добро пожаловать в правительство, уважаемый гражданин Великого Альянса! Процедура, повторяющаяся из десятилетия в десятилетие без каких-либо эксцессов…
Только не в последние выборы.
Такой вот казус – отставной маршал Клаус Штрауб узнал о том, что он является кандидатом в члены Макросовета, в день выборов. Кто-то из знакомых Клауса посетил Всемирный Форум и увидел, что там, где еще вчера находились данные одного из кандидатов, сегодня красуются голограмма и досье господина Штрауба. Мало того, почтенный господин Штрауб уже уверенно вырвался в тройку лидеров по количеству набранных голосов. Поздравления горой посыпались на недоумевающего Клауса, победа коего на выборах при таком результате голосования была уже практически предопределена.
Шокированный Клаус заподозрил во всем этом розыгрыш, но, лично убедившись, что это не так, отправился уведомить своих бывших коллег-маршалов о случившемся недоразумении. Иного объяснения в данной ситуации не имелось – причина, по которой его кандидатура появилась в выборных списках, была совершенно неясна.
Прошу прощения, забыл упомянуть, что вся эта история происходила здесь, в гигаполисе Западная Сибирь. Западносибирские маршалы приняли Штрауба с распростертыми объятиями – что ни говори, а приятно, когда кто-то из собратьев удостаивается столь высокой чести. Среди поздравлявших присутствовал и Семен Петренко, только-только заступивший на должность контролера правительственного терминала.
Над историей Клауса маршалы сначала посмеялись, также приняв ее за шутку, но потом призадумались и немедленно взялись разбираться, в чем дело. Выяснилось, что данные на кандидата в Макросовет Клауса Штрауба поступили на Всемирный Форум, как и положено, из Закрытой зоны, а следовательно, формально все было по закону. Чтобы добраться до истоков, требовалось связываться уже непосредственно с Макросоветом. Клаус как новоизбранный член правительства – хочешь не хочешь, а он имел теперь полное право так именоваться – мог беспрепятственно сделать это с правительственного терминала.
Со Штраубом разговаривал сам председатель Макросовета Паскаль Фортран, переизбранный на этот пост второй раз подряд. Разговор получился недолгим. Клаус был срочно вызван в Женеву для дальнейшего разбирательства, настолько секретного, что господин Фортран даже не рискнул проводить его в Закрытой зоне виртомира.
Любопытная получилась история. Не менее любопытной вышла и ее развязка. Клаус из Женевы не вернулся, а имя его вскоре появилось среди имен остальных членов нового Макросовета. Западносибирские маршалы недоуменно почесали головы, пожали плечами и вернулись к своим обязанностям – раз наверху разобрались с этим недоразумением, значит, и им нечего волноваться.
Обычно член Макросовета назначался курировать тот регион, от которого он был призван. Под опеку Клауса Штрауба попали северная и восточная части Азии, поэтому Семен Петренко стал часто видеться с ним в Закрытой зоне. Их общение всегда носило сугубо деловой характер, и выяснять в подробностях, каким образом утряслась проблема Штрауба в Женеве, Петренко, естественно, не посмел, хотя и сгорал от любопытства. Единственное, что маршал позволил себе, так это поздравить Клауса со вступлением в должность. О том, что дела у земляка в порядке, красноречиво свидетельствовало одно его присутствие в Закрытой зоне. Штрауб поблагодарил вежливого контролера за поздравление, однако у Семена сложилось впечатление, что куратор не слишком радуется по этому поводу.
Вскоре странное происшествие на выборах осталось в прошлом, и членство Клауса в Макросовете стало восприниматься как само собой разумеющееся. Однако странности на этом не прекратились.
В обязанности Петренко также входило и предоставление доступа в Закрытую зону доверенным лицам Макросовета, среди коих значился и один из «королей» спортивной индустрии Хатори Санада. Беседы Штрауба с арбитром заметно отличались от его бесед с прочими подчиненными. Хатори и Клаус общались между собой в неофициально-дружественном тоне, из чего смекалистый Семен вывел: эти двое познакомились явно не у его терминала.
Любопытство пересилило контролера, и он воспользовался служебным положением, дабы прояснить кое-какие факты из биографий Штрауба и Хатори. Действительно, будучи маршалом, Клаус несколько раз расследовал дела о несчастных случаях, возникающих порой на аренах реал-технофайтинга (кто знает, не уйди Штрауб в отставку десять лет назад, возможно, и мне довелось бы с ним познакомиться). Не слишком подходящий повод для дружбы, однако то, что по всем расследованиям были вынесены оправдательные заключения «трагическое стечение обстоятельств», могло, конечно, в какой-то мере этому способствовать.
Клаус и Хатори встречались не только в виртомире, но и в реальном, причем делали они это очень часто. Не было ни одной беседы, где бы они не вспоминали моменты своей последней встречи. Иногда в их разговорах проскальзывали непонятные Семену выражения, а иногда, затронув какую-нибудь тему, собеседники внезапно обрывали разговор: «Не сейчас, обсудим позже». Такая таинственность казалось Петренко тем более странной, что с другими доверенными лицами Штрауб всегда изъяснялся открыто и доходчиво.
Семену не терпелось отследить место встреч арбитра и его женевского друга – по всем признакам, это происходило где-то в Швейцарских Альпах – и подслушать их приватные беседы. Из чистого любопытства, разумеется, без какой-либо задней мысли. Но процедура отслеживания чьего-либо персон-маркера обязательно отражалась в отчетном реестре контролера, и потому воплотить свою идею на практике Петренко не удалось. Тогда он решил утолить любопытство по-другому и стал внимательнее прислушиваться к странным фразам, что порой срывались с уст Штрауба и Хатори. Маршал думал, что, возможно, узнав значение какой-нибудь из фраз, он начнет хотя бы приблизительно представлять, о чем ведут речь пользующиеся его терминалом высокопоставленные граждане.
Вот и впрямь, знал бы, где споткнешься… До сего дня Петренко сотни раз пользовался справочной системой Закрытой зоны и считал привратника Уильяма чуть ли не своим близким другом. Чьим на самом деле другом оказался Билл, прояснил один короткий вопрос, заданный ему Семеном после очередного разговора Хатори с куратором нашего региона. После той консультации, вылившейся для Петренко в крупные неприятности, бедолага маршал и начал за глаза называть Уильяма более подходящим именем – Иуда…
«Что такое форматирование раздела «С»?» – осведомился Семен у привратника, даже не подозревая, во что выльется это невинное любопытство.
Петренко поначалу удивило, что обычно расторопный Уильям на сей раз почему-то мешкает с ответом. Однако потом Семен удивился еще больше, когда к нему на терминал из зоны Законотворца вторгся не кто иной, как председатель Макросовета Паскаль Фортран собственной персоной. Семену хватило одной секунды, чтобы уяснить: господин председатель весьма и весьма рассержен.
Петренко поначалу удивило, что обычно расторопный Уильям на сей раз почему-то мешкает с ответом. Однако потом Семен удивился еще больше, когда к нему на терминал из зоны Законотворца вторгся не кто иной, как председатель Макросовета Паскаль Фортран собственной персоной. Семену хватило одной секунды, чтобы уяснить: господин председатель весьма и весьма рассержен.
Фортран не стал испытывать терпение маршала.
– Отвечайте немедленно, зачем вам понадобилась эта информация?! – насупив брови, грозно потребовал председатель.
Едва не до икоты ошарашенный внезапным появлением перед ним высокого гостя, Семен принялся оправдываться, что сделал запрос по личной инициативе из простого любопытства и что запрос этот никоим образом не касается идущих в гигаполисе расследований.
– Откуда вам стала известна подобная терминология? – был задан ему второй вопрос.
У Петренко не оставалось иного выхода, как чистосердечно во всем признаться.
Паскаль Фортран так и не снизошел до того, чтобы объяснить Семену значение таинственных слов «форматирование раздела «С». Выслушав контролера, председатель Макросовета столь же внезапно покинул западносибирский терминал, оставив напуганного Петренко теряться в догадках. Но не смысла процесса форматирования, а собственной дальнейшей судьбы, которая – маршал уже чуял – готовила ему массу неприятностей.
Семен ожидал нагоняя за самовольство, нелицеприятной беседы со Штраубом и Хатори, даже понижения социального рейтинга и позорного перевода на прежнюю должность. Но реальность превзошла все ожидания…
На тот момент Семен уже находился с женой в разводе и проживал в небольшой квартирке поблизости от Пирамиды – там, где обычно селились несемейные маршалы да контролеры, которых могли вызвать на Службу в любое время суток. В ночь после неприятного инцидента сон у Семена был отвратительным, но только ему удалось с трудом забыться, как его разбудили чьи-то грубые толчки. Петренко решил спросонок, что вернулась жена, однако, к его изумлению, вместо жены по комнате ходили совершенно посторонние люди.
Впрочем, кое-кого из них Семен, протерев глаза, вскоре признал, поскольку не признать тучного Хатори Санада было трудно даже в полумраке.
– Потрудитесь объяснить, что все это значит? – возмутился Петренко, понемногу приходя в себя и осознавая, что арбитр и явившаяся с ним компания – это не сон. – Как, черт вас побери, вы сюда попали?
И по привычке потянулся к инфоресиверу. Но чья-то крепкая рука перехватила Петренко за запястье и швырнула обратно на кровать. Разозленный Семен обернулся и увидел стоящего у него за спиной еще одного незваного гостя, которого также узнал. Да и кто бы не узнал чемпиона последних турниров, популярного реалера Ахиллеса? Судя по комплекции и выправке, остальные столпившиеся у кровати недружелюбные посетители тоже принадлежали к числу реалеров. Безусловно, наведайся вся эта компания к Петренко в гости средь бела дня, маршал счел бы их визит за большую честь. Но бесцеремонное ночное вторжение даже таких известных личностей вовсе не обязывало Семена к радушию.
– Сидите смирно и не дергайтесь! – предупредил Хатори заметавшегося по кровати хозяина. – Мы пришли просто поговорить.
– Да что вы вообще себе позволяете! – вскричал Семен. – Это противозаконно! А ну убирайтесь отсюда! Я – маршал и могу привлечь вас к ответственности за вторжение в частные владения! Хотите поговорить? Приходите днем, тогда и поговорим!
– Не вынуждайте нас к рукоприкладству! – повысил тон арбитр, грузно присаживаясь на край натужно заскрипевшей кровати. – Разговор состоится здесь и сейчас, желаете вы этого или нет. В ваших же интересах выслушать меня внимательно.
– А иначе что?.. Да вы никак угрожаете маршалу!
– Какой сообразительный! – рассмеялся Ахиллес, а следом за ним и его подручные. Семен покосился на них, но промолчал.
– Можете понимать и так, Петренко-сан, – кивнул Хатори. – Хотя мне, безусловно, не хотелось бы этого делать. От обычного разговора будет куда больше проку. Догадываетесь, почему мы здесь?
– Думаю, да. Только не догадываюсь, как вам удалось вскрыть мой войс-блокиратор и к чему все это представление.
– Уверяю, нам и не такое по силам. Как говорили в старину: у нас длинные руки, и мы вас везде достанем. А представление – для того, чтобы вы быстрее в это поверили.
– У кого это – «у нас»? – осведомился Петренко. Ему довелось вдоволь пообщаться с Хатори, чтобы успеть понять – знаний арбитра едва хватало на обычное пользование ключом терминала, не говоря уже о вскрытии заблокированных дверей. А от его реалеров, по мнению Петренко, и вовсе не обремененных лишними мозгами, ожидать подобного высокотехничного трюка не приходилось подавно. Поэтому «у нас» следовало понимать: не только у тех, кто присутствовал сейчас в квартире Семена.
– Ну так что, поговорим? – уклонился от ответа Санада. – Или еще попугаете меня своей маршальской неприкосновенностью?
– Ну хорошо, давайте поговорим, – стараясь сохранить остаток гордости, согласился Семен. Как будто у него имелся выбор! – Так о чем пойдет речь?
– О вас.
– Уже догадался.
– А если точнее – о вашем будущем. Сегодня вы, уважаемый Петренко-сан, совершили самую большую глупость в своей жизни. Впрочем, вряд ли вы совершили ее нарочно: если бы вы знали, в какой муравейник втыкаете палку, то трижды подумали бы, прежде чем обращаться к справочной системе. Поэтому мы вас ни в чем не обвиняем. Правда, и за излишнее любопытство похвалить не можем.
– Ну спасибо, – проворчал Петренко. – А раз так, может, хоть вы объясните, что означает это проклятое форматирование раздела «С»?
– Когда-то я полагал, что в этом мире от маршалов нет секретов, – задумчиво произнес Хатори. – Однако выяснилось, что вы такие же слепцы, как и прочие… Впрочем, со слухом у вас полный порядок. Признаю, моя оплошность: надо было следить за своей речью при свидетелях. Не подумал, что вас заинтересует эта информация. Слышали легенду о Великом Потопе? Для виртомира форматирование – примерно то же самое. Разумеется, если подвергнуть форматированию все разделы без исключения.
– Никогда не слышал, что помимо зон в «Серебряных Вратах» существуют какие-то разделы, – заметил Семен, с опаской поглядывая на Ахиллеса и его головорезов. Угрюмые реалеры, казалось, только и ждали, когда им дадут команду свернуть маршалу шею.
– Я не специалист в этой области, – ответил Хатори, – но, насколько понял из того, что мне рассказывали, на разделы поделены накопители в Хранилище Всемирного Наследия. Для удобства обработки информации, по всей видимости.
– Возможно, – согласился Петренко. – Значит, исходя из ваших слов, форматирование одного раздела будет уже не Великим Потопом, а лишь локальным наводнением. И что же столь существенное можно «потопить» в разделе «С», если из-за этого поднялась такая паника?
Арбитр нерешительно глянул на Семена, словно вдруг надумал прекратить едва начатый разговор и распрощаться. Семен не на шутку забеспокоился, поскольку понятия не имел, какая участь ждет его в этом случае: помилование или свернутая шея. И то и другое могло произойти с одинаковой вероятностью.
– Раздел «С» – это главная жемчужина Всемирного Наследия, основа основ наших общественных устоев, – сказал Хатори. – В его накопителях заложено все, что относится к управлению Великим Альянсом. Да вы наверняка знаете, как правильно называется содержимое этого раздела.
– Принятые Макросоветом законы и инсталляторы для их интеграции в Единое Информационное Пространство, – подтвердил Семен. Он немного пришел в себя, утешившись мыслью, что вряд ли потенциальному покойнику стали бы вообще о чем-то рассказывать. – Любой закон или поправка к нему проходят через соответствующий инсталлятор, иначе в виртомире они не получат юридической силы. Все виртоличности и прочие обладатели искусственного интеллекта обязаны следовать букве закона, принятого в реальном мире. Боже мой, нельзя даже думать о вмешательстве в работу этой системы, не говоря уже о ее уничтожении! Надеюсь, вы с господином Штраубом не планируете форматировать раздел «С»? Правда?
– Нет, мы всерьез намерены организовать для раздела «С» Великий Потоп, – без обиняков заявил арбитр. – И не смотрите на меня, как на чудовище! К сожалению, сегодня это сделать просто необходимо, иначе в обозримом будущем нас ожидает ужасная катастрофа…
От услышанного у Семена сдавило грудь и едва не перехватило дыхание. Заявление Санада ошарашило его куда сильнее, чем вчерашний разговор с разгневанным председателем Макросовета. Слова арбитра бросили Петренко в жар, хотя веяло от них не жаром, а скорее лютым холодом Антарктики – места, где безумец Хатори проведет остаток своей жизни. Служебный долг требовал от Семена незамедлительно предъявить Санада ордер на арест. Одна загвоздка: смешно предъявлять такие обвинения, будучи, по сути, арестованным самому.