– О чем вы?.. – От осознания собственного бессилия голос Петренко звучал подавленно. Семену раньше и в голову не приходило, что кто-либо в этом мире способен выставить служителя закона беспомощным.
– Раздел «С» заражен, – пояснил арбитр. – Так, по крайней мере, утверждает Клаус, а у меня нет оснований ему не доверять.
– Ерунда какая-то! – вырвалось у Семена. – Что значит – заражен? Мы с вами живем не во времена формирования виртомира, когда его чуть ли не ежемесячно будоражили всевозможные вирусные эпидемии. Мы давно искоренили эти пережитки эры Сепаратизма подобно раку или насморку.
– Не знаю, о чем вы толкуете, – пожал плечами Хатори. – Мне абсолютно ничего не известно о вирусах эры Сепаратизма. Наша болезнь к ним не относится. Я, конечно, не Клаус, но попробую популярно объяснить вам ее характер. Надеюсь, нет смысла напоминать, почему в свое время было запрещено виртуальное клонирование человека?..
Закон о запрете вышеупомянутой процедуры маршал Петренко знал столь же хорошо, как и данные своего персон-маркера. Изначально весьма перспективное изобретение мнемосканирования на деле получилось палкой о двух концах, один из которых был усеян острыми занозами, не замеченными поначалу. Детальное исследование коры головного мозга и психики отдельно взятого человека, анализ его поведения чуть ли не с момента рождения и снятие всех физиологических параметров организма формулировались в программный код. После чего при помощи генератора виртоличностей можно было создать виртуальную копию подопытного образца и отправить ее жить на безграничные просторы «Серебряных Врат».
На первый взгляд складывалась любопытная картина: Единое Информационное Пространство могло за довольно короткий срок оказаться наводненным не шаблонно сгенерированными виртуальными обитателями, а копиями реально существующих граждан. Однако Макросовет решил тогда не торопить события и дать полутора тысячам экспериментальных образцов прожить пару лет там, где их менее развитые в плане искусственного интеллекта предшественники существовали уже достаточно давно.
Весьма благоразумный поступок совершило правительство. Акклиматизация виртоличностей-клонов с треском провалилась. Их поведение изо дня в день становилось все более непредсказуемым и опасным, поэтому ни один из них так и не сумел получить «путевку в жизнь». Всех виртоклонов пришлось поначалу изолировать в карантин, а потом, когда стало окончательно понятно, что изменить их поведение уже невозможно, и ликвидировать…
Нельзя доподлинно утверждать, почему виртоклоны не прижились в Едином Информационном Пространстве. Семен и многие из его знакомых предполагали, что в этом было виновато само общество, категорически отказавшееся позволить виртоклонам стать его равноправными членами. А клоны, как раз наоборот, всячески старались доказать, что отличаются от прочих виртоличностей тем, что представляют собой именно личность: выказывают эмоции, спорят, настаивают на своем, дают советы, самостоятельно принимают решения… В общем, пользуются полной свободой выбора – одним из главных принципов обоих миров Великого Альянса.
Человечество не смирилось с таким положением вещей. Виртоличности-клоны обосновались в виртомире будто хозяева, отчего пользователи «Серебряных Врат» – те, которым доводилось тесно общаться с клонами, – стали считать себя в Едином Информационном Пространстве лишь гостями. А кому бы понравилось, когда в его доме неожиданно появляется новый жилец, претендующий на равноправие с владельцем? Отсюда и получалось, что пользователи охотнее шли на контакт со старыми обитателями «Серебряных Врат» – обычными шаблонными виртоличностями, чья простая психология была абсолютно предсказуема. Эти безыскусные ребята являлись только исполнительными служаками и сроду не претендовали ни на какое равноправие.
Эйфория от первого общения с виртоклонами постепенно схлынула. Уже не звучали во всеуслышание высокопарные эпитеты наподобие «новый вид человечества», «братья по разуму» или «параллельное поколение». Что же осталось? А остались не в меру своенравные виртоличности. Мало того, что они взялись требовать от создателей дать им право на воспроизводство, так еще и саботировали работу виртоличностей предыдущих поколений. Виртоклоны явно почуяли в них преграду на пути эволюции своего вида.
К счастью, самым сильным видом на просторах виртомира были и оставались маршалы, поэтому они быстро пресекли поползновения зарвавшихся выскочек.
Угодив в изоляцию, кое-кто из виртоклонов даже пытался организовывать в карантинной зоне акции протеста, доказывал, что он и его собратья – полноправные граждане Великого Альянса, и требовал для себя и прочих арестантов гражданских свобод. Виртоклоны отказывались считать себя копиями реально существующих людей, они уже в открытую называли себя людьми.
Естественно, записывать клонов в граждан Великого Альянса никто и не подумал, а их претензии не стали даже слушать. Карантинная зона была полностью очищена от «параллельного поколения» за считаные часы, а закон о запрете виртуального клонирования личности Макросовет принял еще быстрее.
Человечество оказалось не готово сосуществовать с виртоличностями, наделенными столь продвинутым искусственным интеллектом. Нельзя говорить, что интеллект сей опередил время и потому был отвергнут, – похоже, его время не настало бы никогда. Мыслимое ли дело – допустить равноправие с виртоклонами! Столь же безумная идея, что и присвоение Калигулой своему коню звания сенатора. Потомки определенно не простили бы нам такой ошибки…
– …Вы, маршалы, думали, что, отформатировав карантинную зону и убив виртоклонов, раз и навсегда покончили с проблемой, – продолжал Хатори. – Глубокое заблуждение. Кое-кто из виртоклонов все же выжил.
– Невозможно, – помотал головой Семен, изучавший материалы по данной теме во время учебы. – Все полторы тысячи экспериментальных образцов были уничтожены. Это неоспоримый факт.
– Уничтожили только те образцы, которые изловили в Открытой зоне, – возразил арбитр. – Однако вы не знали, что существуют еще двенадцать виртоклонов, обитающих вне ее. Эта новомодная в те годы забава – мнемосканирование – не обошла стороной даже Макросовет. Члены его поддались искушению и вырастили себе виртуальных двойников, которые, понятное дело, не отправились вместе с остальными образцами разгуливать по виртомиру, а были оставлены в Закрытой зоне в качестве помощников, с помощью которых Макросовет собирался упростить себе наблюдение за регионами. Короче говоря, двадцать четыре глаза – хорошо, а сорок восемь – лучше.
– Что за… абсурд! – недоверчиво фыркнул Петренко. – Виртоклоны в Закрытой зоне! Да вы рехнулись!
– Не перебивайте, дальше будет еще интереснее, – не обиделся на грубость Хатори. – Скопированные с членов Макросовета виртоклоны вели себя на удивление покладисто и проблем не создавали. Оно и понятно – ведь их прототипами послужили лучшие граждане планеты. Яблоко от яблони, как говорится, но в хорошем смысле этого слова. Порой их даже допускали к участию в совещаниях, но без права голоса, разумеется. Искусственный интеллект, бывало, генерировал весьма конструктивные идеи. Готов спорить на что угодно: вы не догадывались о том, что автором восьмой поправки к закону о маршалах является виртоклон.
– Вы издеваетесь надо мной, так ведь? – насупился Петренко.
– Даже не думал издеваться! Мне рассказал об этом Клаус Штрауб, а он – напомню, если вы вдруг забыли, – все же член Макросовета и отдает себе отчет в том, что говорит. К тому же мне как будто больше делать нечего, как врываться посреди ночи к маршалу и пудрить ему мозги небылицами… Лучше слушайте дальше. Все продолжалось прекрасно вплоть до той знаменательной «карательной операции» карантинной зоны. Совещание, на котором был принят закон о запрете виртуального клонирования, Макросовет предусмотрительно провел втайне от своих внештатных помощников. Однако впоследствии те все равно узнали о зачистке. Клаус полагает, что «заговор клонов» созрел именно тогда. Чертовски смышленые существа, умеющие чувствовать и делать прогнозы, члены этого проклятого «виртосовета» либо последовали инстинкту самосохранения, либо – что тоже не исключено – решили отомстить за… хм… павших сородичей. Так или иначе, виртоклоны Закрытой зоны подозревали, что, когда закончится срок правления этого Макросовета, все они также будут уничтожены.
– Бред… Ну и бред… Такого бреда я еще не слышал, – качая головой, шепотом бубнил себе под нос Петренко, но, вопреки голосу разума, советующему плюнуть на всю эту ересь, продолжал внимать рассказу Хатори.
– Заговорщики вынашивали свой план до ближайших выборов. У них было примерно полгода на подготовку. Все это время тот из них, которого мы сегодня знаем под именем Паскаль Фортран, выискивал слабые места в системах управления «Серебряными Вратами» и при помощи этих лазеек проникал все глубже в запретные для него территории виртомира. Как ему это удалось, вам грамотнее расскажет Клаус, но для виртоклона, чей прототип являлся председателем Макросовета, это было, видимо, несложно. В общем, чтобы выжить, виртоклоны решили пойти на превентивные меры и нанести удар первыми.
– Заговорщики вынашивали свой план до ближайших выборов. У них было примерно полгода на подготовку. Все это время тот из них, которого мы сегодня знаем под именем Паскаль Фортран, выискивал слабые места в системах управления «Серебряными Вратами» и при помощи этих лазеек проникал все глубже в запретные для него территории виртомира. Как ему это удалось, вам грамотнее расскажет Клаус, но для виртоклона, чей прототип являлся председателем Макросовета, это было, видимо, несложно. В общем, чтобы выжить, виртоклоны решили пойти на превентивные меры и нанести удар первыми.
– Виртоличности, выступившие против человека? Ну это уж слишком! Процесс формирования виртоличностей невозможен без строгого соблюдения правил, регулирующих степень свободы любого искусственного интеллекта. Все эти правила были неукоснительно соблюдены и при создании виртоклонов. Да, их своенравие вошло в историю, однако они ни разу не опустились до причинения вреда человеку и командам подчинялись.
– Нет, наши парни тоже не пошли наперекор правилам. Наоборот, виртоклоны Закрытой зоны заботились о своей безопасности так, чтобы никто из их создателей при этом не пострадал. Теневой «виртосовет» добился своего бескровными методами и почти демократическим путем.
– Ну вы и сказали! – не удержался от смеха Семен. Весь этот театр абсурда начинал ему понемногу надоедать.
– Без шуток: именно так все и вышло, – усмехнулся в ответ Хатори. – О, вы удивитесь тому, что проделали виртоклоны в Закрытой зоне. Это их собратья из Открытой зоны были стеснены в возможностях, а наша привилегированная дюжина, прикинувшись паиньками, продемонстрировала завидную изворотливость. Вы только что упоминали о вирусах. Вероятно, вы в чем-то правы. Говорят, только вирусы обладают столь феноменальной живучестью…
Эту часть истории арбитр рассказывал так, как усвоил ее со слов Штрауба. Семену пришлось подключить воображение, чтобы догадаться, как происходило развитие событий на самом деле, потому что Санада плохо ориентировался в малознакомых ему вещах.
Виртоклонам удалось открыть доступ практически во все запретные для них уголки Закрытой зоны. Из-за идентичности членов Макросовета и их двойников в защитных фильтрах обнаружилась масса прорех, которыми ушлые виртоклоны и пользовались. Петренко нехотя согласился, что тактика «виртосовета» и впрямь напоминала тактику вирусов, давным-давно будораживших прообраз Информационного Пространства. Поэтому определение «зараза» подходило им очень точно.
Проторив тайные тропы, вскоре виртоклоны сумели добраться до своей «колыбели» – генератора виртоличностей. После этого каждый из них вырастил себе по двойнику, которые и были принесены на заклание Макросовету в урочный час – накануне очередных выборов.
Уверенный, что подчистил за собой весь «мусор», Макросовет согласовал с маршалами дату очередных выборов. Маршалы, обязанные контролировать это мероприятие, обратились к разделу «С» Всемирного Наследия, чтобы запустить на Форуме избирательную процедуру. Они и не подозревали, что на той территории уже безраздельно властвуют двенадцать оккупантов, уничтоживших свои голографические оболочки…
Демократией в тот год на Всемирном Форуме и не пахло, только об этом, разумеется, не узнала ни одна живая душа на планете. Кое-кто из членов сдавшего дела Макросовета сильно удивился, почему его не переизбрали на второй срок, хотя для этого вроде бы имелись все предпосылки. Двенадцать незнакомых лиц вошли в новое правительство. Двенадцать человек с отличным социальным рейтингом, выдвинутых на выборы со всех концов планеты, проверенных и благословленных строгой системой Психооценки. Придраться было не к чему – все прошло строго по закону, как и десятки раз до этого. Маршалы зафиксировали результаты всемирного голосования и выдали новому Макросовету санкцию на доступ в Закрытую зону…
Откуда маршалам было знать, что на самом деле члены Макросовета уже давно находились внутри этой зоны, подчинив ее целиком, и при этом не обладали человеческими телами в реальном мире. Впрочем, разве кого-либо из граждан Великого Альянса – мира, где виртуальные контакты давно сделали ненужными обычные встречи, – волновало то, что Макросовет не появляется на людях? Для его общения с гражданами существовал Всемирный Форум, на котором прежде всего ценилось умение быстро и толково отвечать на вопросы, а с этим у нового правительства проблем не было…
– Меняя личину, эти мерзавцы саботировали уже третьи по счету выборы, – подытожил Хатори. – Виртоклоны настолько прочно осели в Закрытой зоне, что уже, по сути, стали ее неотъемлемой частью. Я вас отлично понимаю, маршал: в такие вещи верится с трудом, однако вам придется в это поверить. Положение в мире – куда хуже, чем безвластие. Больше двадцати лет нам пускает пыль в глаза жалкая кучка виртоличностей. Они диктуют человечеству свою волю, а мы подчиняемся их приказам. Просто чудо, что до сих пор не разрушен прежний порядок вещей. Однако кто даст гарантию, что уже завтра не случится катастрофа? Вы только представьте, что будет, когда эта банда отменит запрет на виртуальное клонирование! С такой поддержкой виртоклоны мгновенно отвоюют у нас виртомир, утратив который мы будем мгновенно отброшены на несколько веков назад! Проклятые виртоклоны заполонят Единое Информационное Пространство, и вы ошибаетесь, если считаете, будто они простят нам ту зачистку карантинной зоны. А отобрав у нас «Серебряные Врата», они фактически отберут у нас и остальной мир. Я имею в виду такой мир, каким мы привыкли его видеть. И нам ничего не останется, как браться за дубины и рушить Хранилище Всемирного Наследия до основания, потому что это будет уже не наше наследие. Сами того не желая, мы породили новый вид человечества, и сегодня на планете разворачивается настоящая межвидовая борьба. К счастью, нам еще вполне по силам ее выиграть.
– Отформатировав раздел «С»?
– Именно так! И вы поможете нам это сделать.
– Господин Хатори! – Терпение Семена наконец лопнуло. – Вам никто не говорил, что вы – безумец?..
До сих пор маршала Петренко еще не били по лицу. Даже жена ни разу не залепила ему пощечину, хотя скандалы у них в семье случались частенько. Поэтому можно сказать, что в эту ночь Семену довелось познать неизведанные доселе ощущения. Правда, будь на то его воля, он бы предпочел и дальше оставаться в неведении, но здесь от его воли уже ничего не зависело.
Хатори Санада смотрел на избиваемого маршала и молчал. Его никогда в жизни не называли безумцем, и ему это тоже не понравилось.
Ахиллесу пока не доводилось избивать маршалов, так что для него это также являлось свежим ощущением. Впрочем, вряд ли он испытывал по этому поводу угрызения совести. Наверняка капитану «Всадников» было интересно, кто бил бы его, откажи он арбитру и Клаусу Штраубу в поддержке…
– Что с вами случилось? – участливо поинтересовался Клаус Штрауб у Семена, когда тот отыскал его на одном из пустынных полигонов стадиума «Сибирь». Бывший маршал, а ныне член Макросовета стоял посреди полуразрушенной улицы возле настоящего древнего танка и снисходительно посматривал на ковыляющего к нему Петренко. Семен слегка припадал на правую ногу и морщился, когда порой запинался за разбросанные тут и там булыжники.
– Будто не догадываетесь! – проворчал Семен. – Ваши чертовы реалеры не знают иного способа заставить человека сотрудничать, как только лупить его почем зря! Полночи синяки с лица сводил, благо в «Панацее» отыскались нужные инжекторы. Да и тех, как видите, не хватило…
И Семен красноречиво потер больную ногу.
– Кто это сделал? – нахмурился Клаус, но гнев его не выглядел искренним. – Ладно, разберусь, накажу… Не сердитесь на парней Хатори, они – люди боя, резкие, прямолинейные. У таких с упрямцами разговор короткий. А вы, я слышал, проявили изрядную твердолобость.
– Еще бы я не упрямился! – возмутился Семен. – Врываются среди ночи, стращают совершенно безумными историями, да еще и к государственной измене склоняют!
– Это моя вина, – покаялся Штрауб. – Надо было сразу поговорить с вами лично, тогда у вас возникло бы меньше сомнений. Давайте-ка пройдемся. Или желаете где-нибудь присесть?
Семен окинул взглядом полигон: руины, окопы, покореженное железо, разбитая древняя боевая техника… Странное место для беседы выбрал Клаус Штрауб, хотя в турнирное межсезонье безлюдные полигоны стадиума были, пожалуй, самым подходящим местом для тайных встреч. Инфоресивер на виске у Штрауба отсутствовал. По настоятельной просьбе арбитра Семен тоже снял свой ключ, когда покидал квартиру. Хатори дал гарантию, что ни одно слово, сказанное Штраубом и Петренко, не вылетит за пределы стен «Сибири», и отключил на полигоне «1942» даже служебные модули. Без них окружающая обстановка стала еще больше соответствовать двадцатому столетию, закату эры Сепаратизма. Не хотелось бы Семену жить в те времена, однако после того, во что его вынудили ввязаться вчера, Петренко уже не хотелось жить и сегодня. Но с судьбой потенциального преступника приходилось смириться. Маршалу четко разъяснили, что будет, если он вдруг решит наложить на себя руки. Или сознается во всем коллегам по Службе.