Вслед за Алексом мы прошли сквозь толпу танцующих и по лестнице поднялись на второй этаж. За барной стойкой направо была дверь. Алекс постучал три раза, затем повернул ручку, и дверь, зловеще скрипнув, открылась.
— Алекс сообщил мне, что вам нужна помощь, — услышала я голос, доносящийся с другого конца комнаты. В углу, в красном легком кресле — единственной мебели в комнате — сидела маленькая пожилая женщина. Она выглядела совершенно неуместно в этой обстановке: немного сутулая, с морщинистым лицом, седая, в своем почти домашнем цветастом халате она была похожа скорее на чью-то бабушку. Но ее взгляд! Что-то в ее взгляде говорило мне, что она запросто выдержала бы десяток раундов против моего папашки на ринге — и даже бы не вспотела.
Дверь закрылась у меня за спиной.
— Вообще-то, говоря техническим языком, мы ищем Жнеца, — ответила я сидящей женщине.
Ее глаза сузились:
— Ну и язычок у тебя, детка.
Я улыбнулась, отвесив легкий поклон:
— Что есть, то есть.
— Дез…
Это был Алекс.
Женщина легким движением руки его остановила:
— Все нормально, Алекс. Она забавная малышка.
На другом конце комнаты виднелась дверь, которую охраняли двое накачанных парней с каменными лицами. Женщина дважды щелкнула пальцами, и один из парней вышел из комнаты. Через несколько мгновений он вернулся и протянул женщине пластиковый стакан, наполненный до краев красной жидкостью. Взяв стакан, она отослала парня жестом руки и поднесла стакан к губам. Я едва сдержала ухмылку при виде того, как этот здоровяк увивается вокруг старушки. Умеет она держать их в ежовых рукавицах. Но меня так просто не возьмешь!
— Так кто же вы такая? — спросила я напрямик. — Крестная бабуля мафии, состоящей из Шестых?
Она издала кудахтающий звук, показав, что не все зубы у нее на месте.
— Да, что-то типа того.
В молчании прошло несколько мгновений, и я решилась:
— Я не знаю, сколько у меня времени, поэтому позвольте прямо к делу. Мой папашка, старая сволочь, командует «Деназеном». Нам сказали, что этот Жнец является чем-то вроде Йоды для всех Шестых. Мою мать тоже держат в «Деназене». Так как Жнец — единственный, кто способен вытащить ее оттуда живой, мне нужна помощь Жнеца — пролезть туда, освободить ее и убраться.
Вот так. Кратко, точно, по делу.
Женщина в кресле опять хмыкнула:
— Просишь совсем немного, это точно.
— Зато о многом мечтаю.
Она повернулась к Кейлу:
— Тебе удалось освободиться от цепей «Деназена». Так что же ты медлишь и торчишь здесь? Разве ты не знаешь, что Кросс от тебя не отстанет?
— Кросс упорный, — подтвердил Кейл. Стоя плечом к плечу со мной, он взял меня за руку. — Но я остаюсь с Дез.
Как все поменялось! Этот парень, скатившийся по берегу ручья к моим ногам, этот Шестой, который пытался убить меня, стал чем-то совсем другим. Не знаю, когда это произошло, а главное — как, но произошло.
— Я собираюсь вытащить маму, но Кейла я им не отдам, — отрезала я.
Женщина в кресле помолчала с минуту, погрузившись в свои мысли, и наконец произнесла:
— Я помогу тебе.
Но моя радость длилась недолго. Была еще одна загвоздка. Всегда у меня какая-нибудь чертова загвоздка.
— Ты должна кое-что для меня сделать.
— Что? Если достать голову дохлой лошади, то мы договорились.
— «Деназен» всегда был костью в горле для всех Шестых. Я полагаю, ты догадалась, что мы пытаемся найти способ отделаться от этой конторы.
Я не очень-то догадывалась, да бог с ним!
— Естественно, — отозвалась я.
— Чего нам не хватает, так это информации.
— Какой?
— У «Деназена» есть центральная база данных с именами всех Шестых, которых они удерживают. Мне нужна эта информация.
Я онемела. Ну какими словами ответить на такую просьбу? Как эта тетка себе думает, я смогу пролезть в «Деназен», да еще скопировать их секретные файлы, а?
У меня вырвалось:
— А вы, часом, не под кайфом?
Ухватившись за трость, которая стояла рядом с креслом, она поднялась и проговорила:
— Ты просила о помощи, я назвала цену. Договор бессрочный и, я думаю, честный. Достань нужную нам информацию, и я помогу тебе найти Жнеца, который вытащит твою мать.
Уже у двери она притормозила:
— Могу предложить тебе бонус. Если ты добудешь эти сведения, я научу Кейла контролировать свои способности.
10
— Подождите!
Я рванулась вперед, но Алекс ухватил меня за плечи.
— Отпусти, осел! — орала я, но Алекс удерживал меня, пока не щелкнул замок. Я ломанулась в дверь и стала дергать ручку. Бесполезно. Заперто.
Алекс проговорил:
— Какого черта ты на нее накатываешь, Дез? Она ведь и вломить может.
Я набросилась на него, сжав кулаки:
— А какого черта ты тут устроил? Притащил меня, чтобы эта тетка выдала мне информацию о Жнеце в обмен на то, что мне в жизни не достать?
У Алекса хватило выдержки, чтобы выглядеть уязвленным.
— Да я и не знал, о чем она станет просить, клянусь тебе! — ответил он. — Джинджер — крепкий орешек, но она справедливая. Немного странная, но — справедливая. Коли она попросила тебя это добыть, значит уверена, что ты сможешь, что это тебе по силам. Иначе вряд ли она вообще бы об этом заговорила.
Я рухнула в кресло.
— И как я это должна провернуть, черт бы меня побрал?
Повернулась к Кейлу:
— Есть какие-нибудь идеи?
Тот даже не смотрел на меня, уставившись в дверь, за которой исчезла Джинджер.
— Кейл!
— И ты думаешь, это возможно? Чтобы я это смог контролировать?
Мы с ним прицепились к совершенно разным вещам из того, что сказала эта Джинджер. В ее словах он увидел надежду на спасение.
Я повернулась к Алексу:
— Думаешь, он сможет?
— Если Джинджер сказала, то наверняка.
— Фантастика! Вот это бонус так бонус!
— Пошли вниз, — сказал Алекс. — Попытаемся все обдумать.
Мы двинулись по лестнице на первый этаж. Окинув взглядом переполненный танцзал, я вдруг почувствовала укол зависти. Все эти люди живут на полную катушку, тусуются от заката до рассвета. Несколько дней назад и я была такой — блаженно-удовлетворенной и абсолютно несведущей.
Мы сели за тот же столик, за которым сидели до этого; он остался свободен, несмотря на обилие народа, — явный знак! Алекс посасывал пиво, мы с Кейлом заказали содовую. Я к своей даже не притронулась, Кейл же мигом опустошил стакан, потом — второй, третий. Теперь он сидел над четвертым: ему нравились пузырьки.
Я тяжело опустила голову на стол:
— Все это невозможно!
Вдруг над моим ухом кто-то проворковал противным высоким голосом:
— Алекс, малыш!
Я подняла глаза и увидела стоящую перед нашим столиком гибкую долговязую девицу с рыжими волосами.
— Привет, Эрика, — с деланным энтузиазмом отозвался Алекс.
Девица помахала нам рукой и уселась на стул рядом с ним.
— Ты где прятался? Целую вечность тебя здесь не видела.
Она выхватила пиво из его руки и хорошенько к нему приложилась. Наконец оторвалась и поставила на стол, но не перед Алексом, а перед Кейлом:
— Ну и как?
Положив руку Алексу на плечо, она бросила тусклый взгляд на Кейла и повернулась ко мне:
— Не многовато ли заглотила? Оставь хоть одного!
Кивнула в сторону Кейла:
— У нас тут оба полюса спектра. Что выбираешь, сестренка, день или ночь?
Я видела, как Алекс съежился, когда она пробежалась пальцами по его белесому колючему ирокезу. Краешком глаза я увидела, как Кейл взялся за пиво, стоявшее перед Алексом, пригубил и поставил обратно. Спустя мгновение он вновь приложился к нему и не отрывался, пока не выпил все.
— Я не собираюсь… — начала я.
— Не собираешься делиться?
Она скорчила притворно недовольную гримаску:
— Тебе ведь оба не нужны! И потом, по отношению ко всем нам это нечестно, чтобы одна девица держала в заложниках сразу двух красавчиков.
В заложниках!
Может, именно это и будет ключом!
Для начала нужно отделаться от этой маленькой твари. Обняв одной рукой за талию Кейла, а другой — хотя от этого меня и кольнуло — Алекса, я парировала:
— А вот я такая! Эгоистка! Мне оба нужны.
Явно разочарованная, она понимающе усмехнулась:
— Это уж точно!
Встала и, склонившись над столом, искоса посмотрела на меня. Уже уходя, на мгновение замешкалась:
— Где-то я тебя видела. Это не ты сделала Троя Белдома и Микки Дуна на тусовке в Дирфилде на прошлой неделе?
Опаньки! Я пустила этот слух на следующий день после тусовки, доверив его главному местному сплетнику Марки Фрею. Мамаша Марки была секретаршей моего отца, и я наверняка знала, что новость доберется до него. Всего двое суток и прошло, как он вломился ко мне в комнату и прочитал мне лекцию о нравственности и добродетели. Получилось! Один ноль в мою пользу!
Опаньки! Я пустила этот слух на следующий день после тусовки, доверив его главному местному сплетнику Марки Фрею. Мамаша Марки была секретаршей моего отца, и я наверняка знала, что новость доберется до него. Всего двое суток и прошло, как он вломился ко мне в комнату и прочитал мне лекцию о нравственности и добродетели. Получилось! Один ноль в мою пользу!
Бросив последний страстный взгляд на Алекса, Эрика отвалила, отправившись на поиски более легкой добычи. Алекс убрал мою руку со своей талии и уставился на меня. Потом, содрогнувшись, спросил:
— Это серьезно? Белдом и Дун?
Я прикусила язык и сунула обе ладони под себя — настолько сильным было искушение вломить ему.
— Здесь есть кто-нибудь, кому ты доверяешь? Не просто так, а как самому себе, по жизни?
Алекс с минуту подумал:
— Дэксу. Зуб отдам — он верный.
— А этот Дэкс здесь?
Алекс ткнул пальцем в сторону двери. В зал входил высокий мускулистый парень лет двадцати пяти. С чисто выбритой головой, одетый во все черное с головы до пят, встретишь такого на улице — сразу перейдешь на другую сторону.
— Это он.
Я усмехнулась, и мой игривый ум сразу заработал:
— О боже! Он — само совершенство!
— В каком смысле? — удивленно спросил Кейл.
— В смысле похитить меня.
* * *Телефон прозвонил пять раз, прежде чем папашка удосужился поднять трубку. Он явно не сидел все это время у аппарата, затаив дыхание и ожидая, когда позвонит его малышка-доченька. Я попыталась отмахнуться от кольнувшего меня горького чувства — словно кусок черствого хлеба проглотила.
— Алло! — раздалось в трубке.
— Папа! — заорала я, и Дэкс, тут же перехватив у меня трубку, перешел в другой угол комнаты. Я опять закричала, а. Алекс, с размаху ломанув стулом по стене, заорал, чтобы я заткнулась, иначе он мне кишки выпустит. С каким трудом я сдерживала смех!
С другой стороны от меня Кейл схватил другой стул и, подражая Алексу, тоже швырнул его в стену. Потом повернулся ко мне и прошептал, улыбаясь:
— Класс!
Когда ушла Эрика, Кейл, оказывается, заказал еще пива. Это была его первая пьянка — наверняка! С трудом согнав усмешку с губ, я сосредоточилась на похищении, которое мне угрожало.
— Сиди тихо, Кросс! — шипел Дэкс в телефонную трубку, стоя на другом конце комнаты. — И слушай, что я скажу.
Мы ушли из общего зала, где продолжалась тусовка, в офис на втором этаже. Все здесь было покрыто толстым слоем пыли.
— Твоя девчонка у нас, — продолжал Дэкс. На минуту он замолчал, вероятно, прислушиваясь к тому, что бухтел на том конце линии мой папаша.
— Вряд ли это сработает, — прошептал Кейл. — Ему на всех наплевать. Махнет на тебя рукой да еще и перекрестится.
Мы не ладили с папашкой, но если бы я не узнала от Кейла, что тот сделал с моей мамой, я бы с Кейлом ни за что не согласилась. В конце концов, он же мой отец! Любой отец хочет, чтобы его ребенок был в безопасности. Теперь я боялась, что Кейл окажется прав. С другой стороны, у меня не было выбора — я должна была добраться до того хорошего, что, может, осталось в папашке. Это то единственное, о чем я могла думать.
— Он не сможет, — проговорил Алекс, прислонившись к стене. — Дэкс это бы увидел.
А что же это я не расспросила Алекса о способностях Дэкса?
— Он видит будущее?
Алекс покачал головой:
— Нет. Когда он слышит чей-нибудь голос, он видит все намерения говорящего — будто картинки появляются у него в голове.
Я вспыхнула. Хорошенькие дела! А если бы этот Дэкс крутился поблизости, когда я танцевала с Кейлом?
— Я предлагаю сделку, — услышала я голос Дэкса. — Я обменяю твою дочь на двоих пленниц, которых ты держишь у себя. Это Моника и Мона Флит.
Я вопросительно посмотрела на Алекса. Он наклонился ко мне и прошептал:
— Это две племянницы Дэкса. Близняшки. Их похитили три года назад из школьного двора. Тогда им было всего по шесть лет.
— О господи!
— Моника была очень храброй девчушкой, — проговорил Кейл, глядя на Дэкса. Тот, похоже, слышал слова Кейла, потому что спина его заметно напряглась, а речь замедлилась.
— Она сопротивлялась тому, что делали с ней в «Деназене», — продолжал Кейл. — Мона просила ее сделать то, что тем было нужно, но Моника не хотела.
В другом углу комнаты Дэкс стоял неподвижно как статуя — слушал, вероятно, как мой папашка спорит, что, дескать, обмен одного на двух — это несправедливо. Глаза же его вперились в Кейла.
Кейл отвернулся.
— В конце концов их разлучили, — продолжал он. — Я несколько раз видел Мону, а вот Монику — никогда.
Мы дождались, пока Дэкс закончит разговор. Очевидно, они с папашкой пришли к какому-то решению. Положив трубку, Дэкс с медлительной решимостью двинулся в мою сторону, не сводя с меня глаз. То смешанное выражение боли и ярости, которое было написано на его лице, предназначалось не мне, но у меня было ощущение, что и мне тоже.
— Он обменяет тебя на Мону, — спокойно сказал Дэкс, но что-то в его голосе заставило меня дрогнуть и поежиться.
— А Моника? — спросил Алекс.
— Там был… несчастный случай. — Дэкс сжал кулаки. — Кросс сказал, что он сочувствует моей утрате.
Алекс положил руку на плечо Дэкса:
— Мне очень жаль, приятель.
Дэкс отмахнулся от него, по-прежнему не сводя с меня глаз.
— Я ничего против тебя не имею, детка, — сказал он, — но я буду с тобой честен.
Он сделал несколько шагов вперед, и его лицо оказалось буквально в нескольких дюймах от моего. Я почувствовала его дыхание — легкий запах пива, смешанный с табачным перегаром.
— Если бы этот ублюдок хоть чуть-чуть любил тебя, — а я все понял по его голосу, да и по твоему тоже, — я сам бы убил тебя, разрезал на кусочки и отправил бы ему по почте в разных конвертах.
Вот это да!
— А ну-ка назад! — раздался низкий рычащий голос.
Это Кейл. Ухватившись за перчатку, он готов был сдернуть ее с руки. Дэкс не двинулся с места.
— Ну!
Перчатка уже в левой руке Кейла.
— Будешь ей угрожать, я тебя убью, — проговорил он.
Дэкс отступил, склонив голову. Когда он вновь поднял глаза, ярость в его взгляде исчезла.
— Извини меня, Кейл, — сказал он.
Нормально? А попросить извинения у меня? Это же меня он собирался порубить на куски и отправить домой федеральной почтой, меня, а не Кейла.
Дэкс взглядом скользнул по Алексу, потом по Кейлу, прежде чем уставиться на меня. И усмехнулся:
— Я тебе не завидую, детка.
11
Три часа спустя мы с Дэксом сидели на скамейке в Мемориальном парке. С минуты на минуту должен был подойти мой отец с Моной. Кейл хотел пойти с нами, но я заставила его остаться с Алексом, который наотрез отказался светиться. Они остались у озера, в дальнем конце аллеи. Их не было видно, но если что-то пойдет не так, можно было им крикнуть, и они услышат.
Я теребила край своей красной майки, мысленно ругая Брандта за то, что он не прихватил что-нибудь попроще вместо моих любимых вещей. Что-нибудь драное, мальчишеское. Чтобы ясно было — я в бегах.
— Могу я тебе задать вопрос? — спросила я.
Мы с Дэксом установили что-то вроде перемирия.
Я не сетовала на то, что он тогда злился на меня. Могла ли я обижаться на парня, у которого похитили полсемьи, а я была единственная, кого он мог предложить похитителям в обмен? Я не очень большой знаток этих дел с похищениями-выкупами, но я все понимала. К тому же у нас был общий враг — вот о чем нам нужно было думать прежде всего.
— Задавай, — ответил Дэкс, откинувшись на скамейке. Единственное, что я видела, была его гладко выбритая голова, сиявшая в лунном свете. Он поигрывал ключами от машины, крутя их на указательном пальце.
— Ты сказал, что мой отец не особенно обеспокоен моей безопасностью, так?
Виноватое выражение на мгновение скользнуло по лицу Дэкса. Открыв рот, он хотел что-то сказать, но я его остановила:
— Все нормально, не напрягайся, мне плевать, — солгала я и продолжала: — Я ведь никогда не была его любимицей. Мне казалось, что это из-за мамы, хотя, вероятнее всего, это не так. Но если ему на меня плевать, почему он согласился на этот обмен? Не ради же приличия. Плевать ему на приличия!
Дэкс молчал, не отвечая. Он то смотрел вдаль аллеи, то закидывал голову и вглядывался в небо. Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил:
— У меня мозги наперекосяк. Ты хороший человек, это точно. Я должен был бы сказать тебе, что тебе не следует возвращаться к отцу, но мне нужно вернуть моих племянниц.
Он вдруг осознал свою ошибку; глаза его на мгновение сузились: