Сайленс смотрела на него во все глаза. Она была готова поклясться, что до этого момента Мик О’Коннор ни разу никого не просил.
И опять пират словно почувствовал, о чем были ее мысли. Он мрачно ухмыльнулся и сказал:
– Не ожидала. Да, так скоро и рак на горе свистнет.
И с этими словами хозяин дома ушел.
Сайленс проводила его взглядом, повернулась к Мэри Дарлинг – и едва успела забрать у нее красивый подарок Мика, который та уже собиралась сунуть в рот.
Мэри негодующе заревела, но тут в спальню зашла Финелла с тяжелым подносом в руках.
– Смотрите, мэм! – воскликнула девушка. – Хозяин приказал подать вам завтрак!
Сайленс не знала, что ей ответить. Она молча смотрела, как Финелла стала накрывать на стол, и думала о Мике О’Конноре. Ей и в голову не могло прийти, что в итоге он сдастся. Ведь ее мучитель был пиратом – жестоким и бесчувственным человеком.
Или она ошибалась?
Позже днем баронесса Изабель Бекинхолл шагнула из кареты на мостовую и увидела перед собой полуголого нищего, лежавшего в сточной канаве. Она содрогнулась и спросила:
– Амелия, дорогая, ты уверена, что мы не ошиблись адресом?
– Конечно, – ответила леди Кир. Выйти из кареты ей помог мускулистый красавец лакей. Она махнула ему рукой и добавила: – А если видишь что-то неприятное, просто отводи взгляд.
Изабель мрачно огляделась:
– Значит, мне придется все время идти с закрытыми глазами. Почему вы выбрали для приюта такое страшное место?
– Ну, – сказала Амелия, – почти все наши воспитанники родом отсюда, из Сент-Джайлза, так что особого выбора у нас не было, чего, к счастью, нельзя сказать о доме. Сейчас мы строим новый, вот только дело идет слишком медленно. Все же я надеюсь: через месяц детки переедут в новое здание. – С этими словами она важно направилась к очень неприглядному строению и постучала в такую же убогую дверь.
Изабель вздохнула, подобрала повыше юбки и направилась следом за ней. Это было ее первое посещение сиротского приюта, и теперь ей казалось, что оно же будет и последним. Амелия долго уговаривала ее присоединиться к благотворительному обществу, которое помогало сиротскому приюту Сент-Джайлза. Она была там одной из главных дам-попечительниц и так восторженно отзывалась об их работе, что Изабель тоже решила попробовать.
Она глянула на подругу. У них была солидная разница в возрасте, и хотя Амелия скорей согласилась бы умереть, чем признаться, в каком году она родилась, судя по тому, что ее сыну исполнилось тридцать пять, ей самой было не меньше пятидесяти.
Изабель в свои тридцать два года выглядела на ее фоне совсем юно, но, несмотря на это, у женщин было много общего. Они обе очень рано вышли замуж за мужчин гораздо старше себя и вскоре потеряли их. Если верить слухам, Амелия была не так счастлива в браке, как она и ее дорогой Эдмунд. Кстати, их мужей объединяла одна общая черта: они оба были баснословно богаты. И, хотя после смерти их титулы и поместья перешли по наследству к другим родственникам, они оба позаботились о женах и оставили им приличное состояние.
Потому-то Изабель сегодня пригласили на собрание благотворительного общества, опекающего сиротский приют Сент-Джайлза. Для вступления в него требовалось только одно: чтобы дама была богатой и из хорошей семьи.
Убогая дверь открылась, и на пороге появилась девочка лет тринадцати. Взгляд у нее был не по-детски серьезным.
– Доброе утро, миледи, – присев в реверансе, сказала она.
Амелия позволила себе коротко улыбнуться в ответ.
– Доброе утро, Мэри Уитсан. Изабель, это мисс Мэри Уитсан, самая старшая девочка в приюте и незаменимая помощница для управляющего домом, мистера Мейкписа, и его сестры, миссис Холлинбрук. Мэри, это леди Бекинхолл.
– Здравствуй, Мэри, – радушно поприветствовала ее Изабель.
– Знакомство с вами – большая честь, миледи. – Мэри опять присела в реверансе, а потом глянула на Амелию. Та ободрила ее кивком головы, и девочка улыбнулась.
Ее серьезное лицо словно засияло изнутри. У нее были очень густые темные волосы и чистая светлая кожа. Изабель не сомневалась, что, когда минует неуклюжий подростковый возраст, Мэри превратится в настоящую красавицу.
– Пожалуйста, проходите, – сказала девочка.
Дамы вошли в коридор. Он был таким узким, что там едва могли разминуться двое человек. Заметив трещины на стенах и отвалившуюся штукатурку, Изабель поморщилась. Конечно, новый дом для приюта просто необходим.
Мэри повела их вверх по лестнице, и скоро они очутились в просторном помещении.
– Это классная комната, – сказала Амелия, – но мистер Мейкпис любезно разрешил нам использовать ее для собраний общества. Мы приезжаем сюда раз в неделю.
– Понятно, – пробормотала Изабель, оглядывая бедное помещение. Она увидела трех дам, сидевших на довольно шатких стульях.
– Я понимаю, – прошептала Амелия, словно прочитав ее мысли, – это не самое удобное место для встреч, но зато мы можем сразу получать отчеты от мистера Мейкписа, проверять, все ли в порядке с детьми, как их кормят, где они спят и так далее. Ах, леди Геро, добрый день, – сказала она высокой молодой даме, касаясь щекой ее щеки. – Геро, это леди Бекинхолл. Изабель, ты знаешь леди Геро?
– Конечно. – Изабель присела в реверансе, стоявшая перед ней дама ответила тем же. – Я дружу с вашей кузиной, мисс Батильдой Пиклвуд. Насколько мне известно, вы главная попечительница общества?
Леди Геро кивнула. На ней было очень элегантное платье, серый и лавандовый цвета которого подчеркивали великолепный светло-рыжий оттенок волос женщины.
– Поздравляю вас с недавним бракосочетанием, миледи.
Бледное лицо леди Геро порозовело.
– Спасибо, леди Бекинхолл. Разрешите представить вам мою сестру, леди Фиби Баттен.
Мисс Баттен выглядела совсем ребенком. Она была полной, глаза у нее косили, а еще бедняжка явно плохо видела и все время щурилась. И все же девушка радостно улыбнулась, присела и сказала:
– Рада знакомству, миледи.
Изабель улыбнулась и кивнула ей в ответ, а леди Геро продолжила, изящным жестом указывая на красивую темноволосую женщину:
– А это сестра моего дорогого мужа, леди Маргарет… – Но тут дверь в комнату открылась, и юный голос воскликнул:
– Боже мой! Какое ужасное место!
Изабель повернулась и увидела на пороге Пенелопу Чедвик.
Леди Пенелопа редко когда заходила в комнату без шума – это казалось ей слишком скучным. С того момента, как три года назад она начала выезжать в свет, ее признали первой красавицей города. У леди Чедвик были блестящие черные волосы, губы, похожие на бутон роз, и фиалково-фиолетовые глаза.
Она сбросила с плеч бархатную накидку, отороченную лебяжьим пухом, и кинула ее стоявшей позади девушке. Все дамы в комнате чуть не ахнули, увидев ее платье. Плотно облегающий фигуру лиф из парчи цвета шампанского был искусно расшит розовыми и золотыми нитями. Из-под подола кокетливо выглядывала нижняя юбка, украшенная такой же изысканной вышивкой. Весь этот наряд стоил не меньше двух сотен гиней.
Но это было неудивительно – ведь отцом леди Пенелопы являлся не кто иной, как граф Брайтмор, один из самых богатых людей Англии. По слухам, на ее приданое можно было купить королевский замок.
– А чай будет? – Леди Пенелопа огляделась по сторонам, словно ожидая, что поднос может прятаться где-то в углу. А когда ничего не нашла, мило надула губы и сказала: – Подкрепиться сейчас было бы очень кстати. Я ужасно измучилась, пока ехала в карете. Кажется, кучер так и норовил заехать в каждую яму на мостовой. И, о боже, этот Сент-Джайлз!
Тут девушка всплеснула руками и закатила к потолку прекрасные глаза, словно ужасы этого округа лишили ее последних сил. Однако длилось это представление недолго. Через несколько секунд она повернулась к сопровождавшей ее девушке, которая расправляла драгоценную накидку, и сказала:
– Артемис, иди и узнай насчет чая. Я уверена, что ты тоже устала от поездки. Нам всем надо подкрепиться.
– Да, Пенелопа, – сказала она и исчезла за дверью.
– И спроси насчет угощения! – крикнула ей вслед леди Чедвик. – Я была бы не прочь съесть парочку симпатичных пирожных.
– Хорошо, – ответила ей Артемис.
Изабель отметила, что, хотя леди Пенелопа и сказала про усталость компаньонки, это, однако, не помешало ей послать женщину за чаем. Амелия меж тем представила капризной красавице всех собравшихся дам. Поняв, что главная тут леди Геро, Пенелопа заявила ей:
– Я лично не совсем уверена, что мы поступаем правильно, собираясь в таком месте. – Она с опаской села на скрипучий стул. – Это может быть опасно.
– А я уверена, что нам никто не угрожает, – ведь мы приезжаем в Сент-Джайлз днем, в сопровождении слуг, – ответила леди Геро. – Разумеется, после заката солнца тут делать нечего.
Леди Пенелопа драматично повела плечами и сказала:
– Я слышала, тут появился мужчина в маске, одетый как арлекин. По ночам он похищает красивых девушек, тащит их к себе в логово и делает с ними все, что захочет.
– Призрак Сент-Джайлза – это в основном выдумки, – раздался спокойный мужской голос.
От неожиданности леди Пенелопа взвизгнула. Изабель повернулась к двери и увидела стоявшего там высокого молодого человека. Не считая белоснежной рубашки, вся его одежда была черного цвета и очень простого покроя. Шляпу с круглыми полями он снял и держал в руке, обнажив темно-русые волосы, собранные сзади в простой хвост. Судя по тому, как мрачно мужчина посмотрел на Пенелопу, ее поведение ему совсем не понравилось. Потом он обвел взглядом всю комнату, и его лицо стало еще более суровым. Видимо, остальные великосветские дамы ему тоже пришлись не по вкусу.
Изабель не выдержала и улыбнулась незнакомцу. Она вроде не собиралась с ним флиртовать, но улыбка почему-то получилась немного озорной.
– Вы сказали – в основном? – переспросила вдова.
Незнакомец повернулся к ней. Его взгляд так быстро скользнул по ее фигуре, что впору было задуматься, уж не привиделся ли он ей. Изабель вдруг вспомнила о низком округлом вырезе ее изумрудно-зеленого платья. Потом мужчина посмотрел ей в глаза.
– Мужчина в маске и костюме арлекина действительно появляется на улицах Сент-Джайлза, но ничего плохого он не делает.
Леди Пенелопу эти слова нисколько не успокоили. Она опять взвизгнула и откинулась на спинку стула, словно теряя сознание. Но потом вспомнила, что стул этот очень шаткий, и сочла за благо выпрямиться.
– Позвольте мне представить мистера Уинтера Мейкписа, – торопливо переменила тему леди Геро. – Он управляет сиротским приютом.
Затем главная попечительница стала называть ему имена всех дам, которые собрались в классной комнате. Мистер Мейкпис коротко кланялся каждой из них. Когда очередь дошла до Изабель, он лишь кивнул ей.
– Мистер Мейкпис, – протянула вдова. Ее всегда раздражали такие педантичные джентльмены. С другой стороны, над ними всегда можно было подшутить. – Какое интересное знакомство! Для такой ответственной должности вы выглядите слишком молодо. – Несмотря на суровый вид, мистеру Мейкпису вряд ли было больше тридцати.
– Я управляю приютом уже два года, с тех пор как умер отец, – спокойно ответил мужчина. – А до этого долгое время помогал ему во всех делах. Так что не сомневайтесь, у меня достаточно опыта для того, чтобы отвечать за приют.
– Правда? – Мистер Мейкпис говорил так серьезно, что Изабель едва сдерживала улыбку. Наверное, этот сухарь ни разу не смеялся за всю свою жизнь.
В эту минуту в комнату вошла компаньонка леди Пенелопы. Она с трудом дышала, так как несла поднос с кексами. За ней шли девочки с чайными принадлежностями. Когда леди Геро стала представлять ее всем собравшимся под именем Аремис Грейвз, девушка от смущения потупила глаза.
Мистер Мейкпис глянул на компаньонку, и его взгляд смягчился. Хотя улыбнуться он так и не удосужился.
– Разрешите, я помогу вам, – сказал мужчина и, не дожидаясь согласия, взял тяжелый поднос и отнес его на стол.
Мисс Грейвз застенчиво глянула на него и проговорила:
– Спасибо, мистер Мейкпис.
– Не за что, – довольно любезным тоном ответил тот.
Значит, он умел вести себя в дамском обществе.
– Пожалуйста, расскажите нам, как обстоят дела в приюте, – попросила его Амелия, наливая чай.
Он кивнул и принялся сухо излагать факты: на что были потрачены деньги, сколько новых детей поступило и каковы были успехи старых воспитанников. К концу его маленькой речи зевали все, даже стойкая леди Геро.
– Спасибо, мистер Мейкпис, – сказала она, когда после очередного длинного предложения возникла пауза, означавшая конец выступления. – У вас есть идеи, чем наше благотворительное общество может помочь вам?
– Нам нужны деньги, мэм, – ответил он без тени улыбки, – все остальное – второстепенно.
– Может, мы пошьем детям маленькие курточки? Хотя бы только мальчикам? – неожиданно спросила леди Пенелопа.
Мейкпис глянул на нее.
– Курточки? – переспросил он.
– О да! – Девушка взмахнула рукой. – Например, ярко-красного цвета, и тогда они будут походить на солдатиков. Или лимонного? Это очень модный сейчас оттенок. – И она чарующе улыбнулась управляющему.
Мистер Мейкпис прокашлялся и ответил:
– Желтый – очень маркий цвет. Исходя из моего опыта, дети, особенно мальчики, очень быстро становятся грязными, стоит только выпустить их во двор.
– Фу, – надула губы леди Пенелопа. – А вы не можете держать их все время дома?
Все повернулись к девушке. В это трудно было поверить, но она говорила совершенно серьезно.
Изабель не смогла сдержать усмешки. Она пристально глянула на мистера Мейкписа и сказала:
– Да, расскажите нам, почему наши дорогие воспитанники не могут постоянно сидеть под замком.
Он так мрачно глянул на нее, что Изабель стало не по себе.
– Я уверена, леди Пенелопа понимает, что маленькие мальчики не могут все время сидеть в четырех стенах, – проговорила Амелия. – Если это все, мистер Мейкпис, мы больше не смеем вас задерживать.
– Мэм. Дамы. – Он поклонился им и пошел к двери.
Управляющий уже взялся за ручку двери, как вдруг леди Геро вспомнила о чем-то важном.
– Но где же миссис Холлинбрук? Я думала, что увижу ее сегодня.
Выражение его лица не изменилось. Мистер Мейкпис не вздрогнул, не замер на месте, но почему-то Изабель почувствовала, что этот вопрос привел его в замешательство. Он обернулся и холодно ответил:
– Моя сестра больше не проживает в этом доме. – С этими словами мужчина вышел из комнаты прежде, чем леди Геро успела что-то сказать.
Тишину нарушил голос леди Пенелопы:
– Боже мой! – чуть не взвизгнула она. – Я надеюсь, он не намерен управлять приютом в одиночку. Ведь мистер Мейкпис – холостяк, как же ему удастся поладить с детьми без женской помощи?
Дамы принялись обсуждать этот вопрос, но Изабель в разговоре не участвовала. Склонив голову, она думала о том, что увидела за мгновение до того, как мистер Мейкпис вышел из комнаты. В эту секунду их взгляды случайно встретились, и Изабель вдруг поняла, какие сильные чувства скрывались под маской холодной невозмутимости.
Глаза мистера Мейкписа пылали от ярости.
Наступил вечер. Сайленс стояла перед дверью столовой и все никак не могла решиться войти. Мэри Дарлинг осталась играть с Молл – служанкой, которая работала на кухне. В коридоре их сторожил Берт, так что отступать было некуда – ей оставалось только расправить плечи и открыть дверь. В конце концов, ничего страшного не случится, если она все-таки поужинает в обществе Мика О’Коннора. Ведь на этот раз хозяин дома не приказывал ей, а попросил – почти как настоящий джентльмен. Тихий голос в глубине души говорил ей, что она совершает ошибку, но Сайленс помнила самое главное: Мик первым сделал шаг к примирению, первым протянул руку дружбы.
Неужели это ничего не значит для нее?
Сайленс больше не хотела терять время на раздумья и бесцельное хождение взад-вперед по коридору. Она решительно толкнула дверь и оказалась в очень длинной и, конечно, роскошно украшенной комнате. Стены были обиты дорогой муаровой тканью фиолетового, синего и зеленого цветов. Сайленс не удержалась и недовольно фыркнула. От Красавчика Микки сложно было ожидать иного: только он мог выбрать для столовой такие вульгарные, петушиные оттенки.
В центре комнаты стояли в ряд длинные столы, которые придавали ей средневековый вид. Мик, как и подобает хозяину дворца, сидел во главе стола в кресле, обитом ярко-красным бархатом. На нее он не смотрел, но Сайленс не сомневалась: пират узнал о ее появлении в то самое мгновение, когда она открыла дверь.
Юная женщина пошла вперед. Этот конец, похоже, занимали парни из его банды. Выглядели они устрашающе, и Сайленс старалась как можно быстрее миновать их. Но вдруг, словно по сигналу, все головорезы встали, и сделали это так торопливо, что у некоторых опрокинулись стулья.
Сайленс вздрогнула.
– Мм-м… добрый вечер, – запинаясь, произнесла она.
– Добрый вечер, мэм, – ответил ближайший к ней пират, а потом спохватился и сорвал с головы грязную треуголку.
Сайленс пошла дальше, и каждый из людей Мика здоровался с ней, а она с натянутой улыбкой отвечала им. Хоть пираты и старались вести себя вежливо, выглядели они все равно пугающе.
Скоро Сайленс увидела пустое место. Напротив него сидел Гарри, рядом она заметила маленького человека с очками на носу, которого видела раньше в зале для приемов Мика О’Коннора.
Сайленс выдвинула стул, но человечек встал и сказал ей: