— Что? Зина? Ах да… я даже не знаю, как выглядит эта женщина, и в тоже время так зависима от нее… Сейчас я расскажу вам, только… а вы ей кто? Почему вас это интересует? — вдруг спросила женщина.
— Я ее хороший знакомый и, честное слово, хочу ей только добра. Я передам все, что вы хотели ей сказать, слово в слово, — ответил Артур, честно глядя на Раису Никитичну.
— Верю я тебе, Артур, верю. Даже предполагаю, что Зинаида Жалейко и есть та женщина, которая заставила вас приостановиться в ваших любовных похождениях. Что-то я коряво изъясняюсь…
— А по мне так заметно? — удивился Артур.
— Я долго живу на свете, — ответила женщина, лукаво улыбаясь, — даже могу предположить, что Зина — девушка строгая, порядочная и красивая. Такая могла бы вас зацепить.
Артур еще раз рассмеялся.
— Браво! Вам бы следователем быть, а не инженером.
— Э… поживешь с мое, — махнула рукой Раиса Никитична и обратилась к Артуру: — Молодой человек, то есть Артур, не могли бы вы мне помочь дойти до метро? А по дороге я продолжу свое нудное повествование, которое вам почему-то понравилось… Время идет, мне душно, да и инсулин скоро пора колоть…
— О чем речь?! — воскликнул Артур. — Я подвезу вас на своей машине, там не душно и нет толпы, а по дороге вы мне все расскажете.
— А это удобно? — спросила Раиса Никитична, у которой уже загорелись глаза в предвкушении легкого и комфортного обратного пути.
— В машине будет очень удобно, — заверил ее Артур.
— Я не об этом, удобно ли мне ехать с вами?
— А какие проблемы? Вы не доверяете мне?
— Уговорил! Вряд ли ты будешь покушаться на мою честь в моем возрасте! — махнула рукой Раиса Никитична и, тяжело опершись на руку Артура, развернулась и пошла, полностью доверившись молодому человеку. Артур провел ее к своей красной спортивной машине и открыл дверцу.
— Ой, какая интересная форма, никогда в подобных машинах не ездила, — отметила Раиса Никитична.
— Вот и прокатитесь. — Артур усадил вою пассажирку и сел за руль, сразу же включив в машине систему микроклимата. — Вам удобно?
— Конечно, сынок, кресла-то анатомические, уж я-то кое-что в этом понимаю, — ответила Раиса.
— Сейчас будет свежо и хорошо, — пообещал Артур и мягко, но быстро тронулся с места.
— Чудо, чудо, — кивала головой пожилая женщина, — даже обидно становится за нашу отрасль автомобилестроения, которой я всю свою жизнь отдала, выходит, что зря? — вопросительно посмотрела она на Артура.
— Жизнь не проходит зря, — успокоил он ее, не поворачивая головы. — Так зачем вы приехали к Зине?
— Ох, да! Дура я старая, ничего не помню. Про Зину, конечно, я обещала рассказать! Когда у моего мужа случился первый инсульт, он потерял способность членораздельно говорить, и писать он тоже не мог из-за полной парализации ладоней, — продолжила рассказ Раиса Никитична. — Лежал он так с год, потом постепенно речь стала возвращаться, сначала звуками, потом отдельными слогами и словами… Затем второй инсульт, отнялись ноги… а речь, как ни странно, немного восстановилась, и он все время стал повторять:
— Жалей, жалей, жалей… то есть это я так понимала. Я все думала, что он просит пожалеть его, оно и понятно, в таком положении Мишаня вызывал только жалость. Я его все и жалела, и по голове гладила, и мыла, и кормила, а Миша все «пожалей да пожалей!». А потом, в один прекрасный, солнечный день я приблизилась к постели мужа… Он лежал с каким-то странным выражением лица, с улыбкой, глаза были такие светлые-светлые… в лице что-то изменилось, оно как-то разгладилось, словно отступили все боли, страдания и мучительные мысли. Миша так четко-четко мне сказал:
— Дорогая моя Рая! Я очень люблю тебя и всю жизнь любил. Я всегда старался жить честно, но один раз я совершил очень неблаговидный поступок, о котором я тебе не рассказывал, боясь потерять твое уважение. Всему виной, то есть причиной, наш сын, и сейчас даже на смертном одре не расскажу о своем позоре.
Артур, я, честное слово, была в шоке. Веришь, я даже ничего у него не спросила. А потом Миша попросил меня найти семью Евгения и Инны Жалейко и сообщить, что им грозит смертельная опасность, так и сказал, а затем повторил, что этим людям грозит реальная смерть. Миша попросил меня предупредить их об этом, то есть о смерти… И еще сказал, что он очень мучился, когда я его не понимала и жалела, хотя он пытался произнести фамилию Жалейко. — Раиса Никитична победоносно посмотрела на Артура.
То, что Артур услышал от этой женщины, было странно, страшно и нелепо.
— Вы поняли, что я сказала? — поинтересовалась Раиса Никитична, видя бесстрастное лицо водителя.
— Не совсем…
— Вот и я ничего не поняла и не понимаю до сих пор. Знаю одно, что я должна выполнить последнюю просьбу умирающего, иначе не будет Мишане покоя.
— А вам муж сказал, ну хотя бы намекнул, какого рода опасность грозит семье Жалейко? — спросил Артур, въезжая в туннель.
— Я не договорила… после этих слов Миша умер… легко так… быстро. Словно кто-то дал ему силы сообщить мне это и потом забрал его на небо. Конечно, я рыдала от горя, несколько дней была в шоке и даже не вспоминала о том, что Миша говорил. Но прошло время, все улеглось, и я вспомнила его слова. Видимо, очень тревожила Мишу эта проблема, раз он все время пытался донести до меня фамилию Жалейко. Мне даже кажется, что умер он так хорошо и с улыбкой на устах, потому что смог наконец, сказать то, что так долго мучило его. Он словно снял с себя тяжкий груз, и его простили. Нет, Артур, больше Миша ничего мне не сказал. Ты не смотри, что я старая, я в своем уме, и это мне не привиделось и не послышалось. Я вспомнила все четко и передала слово в слово вам. Ничего и никого больше мой муж не упоминал. Я обратилась в справочную службу, где мне сказали, что Евгения Евгеньевича и Инны Владимировны Жалейко уже нет в живых. Я сначала испугалась, что не успела предупредить людей о реальной опасности. Но потом узнала, что умерли они давно, но у них есть дочь, которая жива и здорова. Вот я и приехала ее предупредить, мой муж был уверен, что именно ей грозит опасность, а я всю жизнь верила ему. Так что, Артур, спасайте свою даму сердца! — пылко произнесла Раиса Никитична.
Неприятный холодок пробежал по спине Артура, и он жутко захотел курить.
— Боюсь, что мы опоздали, — тихо сказал он, сам себя ненавидя.
— Что так? — встрепенулась пассажирка.
— Зина исчезла, и никто не знает, где она…
— Давно? — забеспокоилась Раиса Никитична.
— Со вчерашнего дня, — отрешенно ответил Артур.
— Неужели я опоздала всего на один день?! Вот ведь — ирония судьбы!
— Не говорите так, мне не по себе, я обязательно ее найду, с ней ничего не случилось… — побледнел Артур.
— Я тоже на это надеюсь, — вздохнула Раиса Никитична и устремила свой взгляд в лобовое стекло, — эта история очень запутана… Чтобы мой муж признался, что сделал что-то очень плохое, чтобы он скрыл это от меня, которой доверял всегда все… Это должно быть что-то ужасное… я не могу представить, что…
— В этом замешан ваш муж и семья Жалейко? — спросил Артур.
— Он имел в виду родителей Зины, боюсь, что ваша девушка окажется такой же несведущей во всей этой истории, как и мы с вами, — сказала Раиса Никитична, — а это хуже всего, когда не знаешь, с какой стороны тебя поджидает опасность. Все люди, причастные к некой тайне, уже мертвы, и что теперь угрожает Зинаиде, мы не можем даже предположить, — подвела неутешительный итог Раиса Никитична, качая головой.
Артур подумал о том, что ее муж мог бы и пораньше признаться в том, что сделал, но вслух убитой горем женщине, конечно, ничего не сказал. Раиса Никитична была ни в чем не виновата, и все, что зависело от нее, она сделала.
— Как вы хорошо водите машину… — заметила она ему.
— Спасибо.
— Да, изменилась Москва, я никогда сюда и не выбиралась, — смотрела она в окно.
Артура же не отпускали невеселые мысли.
— Ой, вот уже мой дом! Ну, надо же, как мы быстро доехали и как комфортно! — обрадовалась она.
— Скажите, Раиса Никитична, чем занимался ваш муж? Как могли пересечься жизненные пути родителей Зины и вашего мужа? — спросил ее Артур, сворачивая плавно и мягко во двор.
— Мой муж был очень известным врачом-психиатром, профессором психиатрии… Михаил Архипович Кокор, не слышали?!
Артур резко остановился, понимая, что заехал в своих размышлениях в тупик.
Глава 16
Лера перестала капризничать и строить из себя «звезду», как только встретилась со своим агентом Тимофеем. Несмотря на то что он был моложе ее на пять лет и выглядел совсем еще парнишкой, он был очень умным молодым человеком, серьезным, безотказным и добрым. Лера иногда в шутку называла его «святым» или «святошей». Кричать на него, срывать на нем злость, показывать плохое настроение было совершенно бесполезным делом. Годы работы в шоу-бизнесе дали Тимофею закалку, но совершенно не испортили его ангельского характера. Вывести его из себя не представлялось никакой возможности. Лера пробовала себя вести с ним по-всякому, показывая самые неприглядные стороны своего характера, издевалась над ним всевозможными способами… И вот однажды Тимофей просто и вежливо ей сказал:
Лера перестала капризничать и строить из себя «звезду», как только встретилась со своим агентом Тимофеем. Несмотря на то что он был моложе ее на пять лет и выглядел совсем еще парнишкой, он был очень умным молодым человеком, серьезным, безотказным и добрым. Лера иногда в шутку называла его «святым» или «святошей». Кричать на него, срывать на нем злость, показывать плохое настроение было совершенно бесполезным делом. Годы работы в шоу-бизнесе дали Тимофею закалку, но совершенно не испортили его ангельского характера. Вывести его из себя не представлялось никакой возможности. Лера пробовала себя вести с ним по-всякому, показывая самые неприглядные стороны своего характера, издевалась над ним всевозможными способами… И вот однажды Тимофей просто и вежливо ей сказал:
— Уважаемая Валерия, я очень почитаю ваш талант, я всегда спокойно отношусь к любым причудам творческих людей, я почел за честь работать с вами, но боюсь, что у нас ничего не получится. Вся моя работа идет насмарку, я не нашел рычагов давления на вас в ваших же интересах. А я — мужчина, и не люблю чувствовать себя дураком, работающим впустую. Думаю, что мы расторгнем контракт, и вы, Валерия, найдете себе того, кто будет полностью отвечать вашим запросам.
От такой наглости Валерия не нашлась даже, что сказать. Она фыркнула и крикнула что-то вроде «да иди ты в черту!».
Тимофей откланялся и исчез из ее жизни. Лера с негодованием вспоминала о нем, так как еще никто не осмеливался поступать с ней так. Дальше жизнь превратилась в ад. Она поняла, что не знает нужных людей, что не в состоянии запомнить график работы. Лера оказалась совершенно беспомощной перед сыпавшимися на нее сценариями и предложениями о съемках.
Она попадала то в дешевую мелодраму, то на какую-то «липовую» передачу о секс-меньшинствах… И наконец попала на съемки порнографии, закамуфлированную броской вывеской «эксклюзивное эротическое видео». Мало того, Лера поняла, что она не может оттуда уйти, что собрались «крутые» ребята и ее ни за что не отпустят, так как она уже успела, видимо, в пьяном бреду, подписать какой-то контракт. Тогда Лера проявила весь свой актерский талант, сказала «ребятам», что вовсе даже и не против попробовать себя на таком поприще, только ей надо привести себя в порядок. Непринужденной походкой она удалилась в туалетную комнату и быстро набрала номер Тимофея.
Леру всю трясло, она молилась только об одном, чтобы он взял трубку. Но удача в тот день была на стороне Валерии, и скоро она услышала знакомый голос.
— Да, Валерия?
— Тима. Как хорошо, что я до тебя дозвонилась! Тима, только не бросай трубку!
— Я и не собираюсь этого делать, — спокойно ответил он.
— Тима, я пропала! Зачем ты оставил меня?! Я натворила бед!
— Я не хотел уходить, но вы сами сделали все, чтобы я ушел, — ответил Тимофей. — Что случилось?
— Тима, я пропала! Вернее, попала! — Лера сбивчиво рассказала ему, что с ней произошло, и что ее сейчас изнасилуют или сделают порноактрисой, и что она сама под этим подписалась. — Тима, помоги мне! Вытащи меня отсюда! — выкрикнула Валерия в состоянии полного отчаяния.
Она понимала, что сделала ему столько гадостей, что это полностью сейчас оправдало бы его отказ. Тима не должен был из-за нее рисковать своей шкурой и влезать в какие-то разборки. Но, зная, что Тимофей добрый и очень порядочный, Лера в глубине души надеялась, что он ее не бросит в беде.
— Я приеду, — коротко сказал он.
— Захвати ОМОН! — крикнула она ему, и Тимофей отключил связь.
Лера как могла еще потянула время, но все-таки была вынуждена выйти к «ребятам», пригласившим любимую актрису для своей кинематографической «клубнички». Тимофей приехал очень быстро и, к разочарованию Леры, абсолютно один!
— Кто здесь начальник? — спросил он, не обращая внимания на Леру.
— Ну, я… — отозвался один тип.
— Прервите ваш съемочный процесс минут на двадцать, нам надо переговорить, — сказал Тимофей.
После этого Леру отвели в какую-то комнату и закрыли на ключ. Она понимала, что вляпалась в очень нехорошую историю и недоумевала по поводу Тимофея. Почему он заявился один? Он что, надеется уговорить их? «Я ее бывший агент, отпустите ее домой, ну и что, что она подписала многотысячный контракт. Она больше не будет», — так примерно думала Валерия, стуча своими наращенными ногтями в томительном ожидании.
Довольно быстро за ней пришли, извинились и отпустили с Тимофеем восвояси.
— Как тебе удалось?! Тима!! Ты — гений! Дурочка, я не ценила тебя раньше! Что ты им сказал?
— Это неважно, — он, как всегда, был немногословен, темно-синие глаза смотрели на дорогу, а темно-каштановые волосы красиво обрамляли лицо.
Лера внимательно посмотрела на него и вдруг поняла причину своего постоянного раздражения по отношению к нему. Он ей нравился, как и многие другие мужчины, окружавшие ее в силу ее профессии и просто потому, что она была красивой и свободной женщиной. А вот его глаза смотрели на нее абсолютно холодно и бесстрастно, если вообще смотрели. Она не интересовала его как женщина, и это обстоятельство сводило ее подсознательно с ума, оттого она и бесилась.
— Что вы так изучаете меня? — словно прочтя ее мысли, спросил Тимофей.
— У тебя что, уши видят?
— Развитое боковое зрение, — ответил он.
— Что у тебя еще развито? Не приоткроешь тайну? Я только сейчас поняла, что проработала с тобой два года и толком ничего о тебе не знаю.
— Зачем вам обо мне знать? Я — маленький человек, имел свой процент с ваших гонораров, если удачно заключал сделку, находил продюсера, режиссера, оговаривал с вами, кто будет играть главную мужскую роль, то есть станет вашим очередным любовником.
— Если бы ты сейчас был моим агентом…
— Я сейчас не ваш агент, — напомнил он ей.
— А какое тебе дело до моих любовников?
— Абсолютно никакого, если бы это не мешало моей профессиональной деятельности. Оговорки типа: «нет, с Ивановым я сниматься не буду, он не тянет в постели», очень осложняли поиск актеров.
Лера покраснела, только сейчас она до конца осознала, насколько стервозно себя вела.
— У меня не так уж и много было любовников, — буркнула она, — я издевалась над тобой и не ценила то, что ты делал.
— Ты в шоковом состоянии, — обеспокоился Тимофей.
— Я в нормальном состоянии! Тима, я без тебя пропадаю! Вернись ко мне!
— Ты серьезно? — удивился он.
Лера решила пустить в ход свои женские чары, поправила пышные волосы и придвинулась к Тимофею, насколько это было возможно в машине.
— Я была неправа, прости! Сколько я уже могу просить прощения? Я слабая женщина.
— Ты — бестия.
— Нет, я буду другой, я все поняла. Работа, работа и еще раз работа! — сказала она. — Ты же видишь, во что я вляпываюсь без тебя?
— Смотри в следующий раз, что подписываешь.
— У меня же нет юридического образования, как у тебя, я ничего не понимаю в сухом языке закона.
— Я могу посоветовать тебе хорошего юриста и профессионального агента, — сказал Тимофей, не обращая внимания на ее пристально-зовущий взгляд из-под полуопущенных длинных черных ресниц.
— Я не хочу никого другого! Я хочу тебя, — с придыханием сказала Валерия, покусывая нижнюю пухлую губку, это всегда умиляло всех ее кавалеров. Они таяли и были готовы ради нее на все… Но Тимофей, похоже, был сделан из кремня.
— Валерия, я не сижу без работы. Я сейчас агент у другой актрисы.
— Брось ее!
— Нет, я так не могу.
— Она лучше меня? — запаниковала Лера.
— Она не лучше и не хуже вас. Но с ней меня связывают обязательства, юридические и человеческие, — ответил он.
— Человеческие?! — зацепилась Лера. — Со мной тебя связывал только контракт, который ты составил и ты же разорвал!
— Вы не так меня поняли. Я к вам относился тоже очень хорошо.
— Да ты ко всем хорошо относишься! — взвизгнула Лера, снова заводясь, потому что все ее чары работали вхолостую.
Она посидела несколько минут молча, собралась с мыслями и начала с новой силой просить, словно маленький ребенок:
— Тимофей, мы были вместе два года, ты не украл у меня ни копейки. Я не смогу больше никому доверять, я всех буду сравнивать с тобой, и сравнение это будет не в их пользу. Тимочка, вернись ко мне.
— Валерия, уберите ногу, вы мешаете мне вести машину, — ответил он, и ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Да у тебя нет сердца! — воскликнула Валерия и отвернулась, одернув юбку.
— Я подумаю, — через минуту сказал он.
— О чем? — обернулась она к Тимофею.
— О том, чтобы снова стать вашим агентом и при этом не нарушить права другой актрисы, — ответил Тима.
— Ура!!! — она кинулась к нему на шею с поцелуями.
Машина здорово вильнула, и они чуть не съехали с дороги.