– О, да, – покивал Ит. – Вот с этим не согласиться практически невозможно.
– Но почему такая высокая цена? – удивилась Берта. – Как-то… не складывается. Нога стоит пятьдесят тысяч, верно?
– Сорок, – поправил Марк. – И не нога, как вы говорите, а весь комплекс – от восстановления органа до операции. Что же до воссоздания… душа. – Голос его потяжелел. – Это вмешательство в волю провидения. Вырастить тело по материалу не так уж сложно. Запустить это тело, чтобы оно работало, тоже не сложно. А вот вернуть обратно человека, которому это тело принадлежало… – Он покачал головой. – Несмотря на то, что у меня есть долевой пай, мне лишь один раз за всю жизнь довелось присутствовать при… ммм… части процедуры возврата. У нас есть школа мистиков, их на всей планете живёт человек пятьдесят, кажется. Они работали при поддержке священства, которое до сих пор оспаривает правомерность самой процедуры. Но есть ряд священников, которые придерживаются теории, что воссоздание не является реинкарнацией и попадает скорее под определение возврата – то есть принцип непротивления Божьей воле соблюдается.
– Сложно, – заметил Ит.
– Ещё бы, – развёл руками Марк.
– И как это выглядело?
– Ну… Вы имеете в виду – чисто визуально?
– Ну да.
– Рядом с каждым блоком есть малый ритуальный зал, и вот в этом зале, собственно, тогда работали свою церемонию мистики. Их было человек десять, они… – Марк замялся. – Они пели. Стояли кругом и пели. А в центре круга перед ними… я не могу объяснить, что это такое. Словно светящийся шар, состоящий из мириадов нитей. Он пульсировал и поворачивался, то вспыхивал, то угасал. Это… завораживает, признаться. Мне разрешили посмотреть всего минуту. Больше нельзя, так объяснили. Опасно.
– Как интересно, – Берта покачала головой.
– О, да. Действительно, очень интересно, – подтвердил Марк. – По слухам, эти ритуалы проводятся каждый день, часть ведут мистики, часть священство. И всё равно, до самого последнего момента нельзя узнать, вернулась ли душа.
– А в тот раз? – спросил Ит.
– В тот раз она не вернулась. К сожалению. Там был сложный случай – очень богатая семья хотела вернуть своего сына, но ничего не вышло. Священство сказало, что душа не захотела покидать рай. Мистики согласились. У нас существует поверье, что душа может вернуться только в том случае, если её путь действительно ещё не окончен. Если окончен, она не придёт, сколько ни зови. Зовут священники, мистики ищут обратную дорогу. Это, конечно, не подробности – подробности никто не знает.
– А эта семья была здешней? – поинтересовалась Берта.
– Разумеется, нет. Это были рауф, я даже не знаю, откуда.
– И чем всё кончилось? – Ит с любопытством смотрел на Марка.
– Ничем. Они забрали тело и уехали. Скорее всего, захоронили в могилу оригинала… уже потом. Тело, конечно, отключили – так положено после трёхсуточного срока. Это было давно, лет десять назад, так что новость, скажем так, совсем не новая. – Марк замялся, а потом продолжил: – Извините, что я об этом болтаю, но раньше вся эта процедура была настолько засекречена, что пару раз случались очень большие неприятности. Один раз вскрылся случай с наследством, потом – с фальсификацией, воссозданному не сообщили, кто он, а память оказалась частично утерянной… В общем, после этого всего процедуру сделали максимально прозрачной, насколько это возможно. Но она мало кому интересна. Разве что приезжим, вроде вас. Вот я и поработал экскурсоводом. Скучно…
– Спасибо, – улыбнулась Берта. – Знаете, Марк, это действительно очень интересно. Мы несколько закоснели за последние годы, и любая новая информация для нас – как праздник. Так что, если будет желание ещё поработать экскурсоводом, мы с радостью послушаем.
– Скажите, а память всегда возвращается полностью? – Ит нахмурился. – Или я неправильно понял…
– Обычно она всегда возвращается полностью – душа помнит своё прежнее телесное существование до момента смерти. Глубинный Свет помнят единицы, это случается очень редко. Многие вообще не понимают, что были мертвы. Думают, что уснули или потеряли сознание, а потом проснулись. Случаев потери памяти у нас зафиксировано всего с десяток, кажется, но лучше проверьте это сами, я могу ошибаться.
– Марк, если тема нас настолько заинтересует, то мы проверим, – пообещал Ит. – Сейчас у нас есть более важные дела. – Он улыбнулся. – В частности – нас ждёт катер с пилотом. Так что мы, с вашего позволения…
– Идите, конечно. Простите, что-то я разболтался, совсем на меня не похоже. Берта, мы ждём вас завтра с утра. Выспитесь получше, позавтракайте и приходите. Рекомендации насчет еды вы прочли.
* * *– Ит, зачем ты это сделал? – с урёком спросила Берта, когда они отошли от клиники и ждали лифт в большом совершенно пустом холле.
– Машинально, – признался Ит. – Я не хотел брать его под воздействие, честно. Как-то само получилось.
– Он бы и так рассказал, – упрекнула Берта. – Ладно… ерунда это всё. Ит, милый, как же я тебе благодарна…
– За что? – опешил он.
– Я… Ит, мне не больно, – у неё из глаз покатились слёзы. – Мне впервые за последние пять лет не больно. Совсем. Вообще! – Она держала его за рукав и всхлипывала, как маленькая девочка, а он стоял, растерявшись, не зная, что делать. – Я уже привыкла… что больно… то тут, то там, сильнее, слабее… привыкла, что всё болит, но что-то отдельное больше, что-то меньше… а сейчас… Ит… я… я просто не знаю… Не может этого быть всего… наверное, мы все умерли там… на площадке… наверное, нас расстреляли, а это… мы в рай попали, да?.. Это только в раю может быть, чтобы сразу стало… вот так…
Меня не благодарить, а убить надо, подумал Ит. Убить. За то, что я сделал. Вернее, за то, что не сделал. Она пять лет мучилась так, как ни в каком кошмаре не может присниться, она не спала ночами, она боролась, причём с тем, с чем бороться невозможно, а он…
Да, он таскал её по врачам, по консультациям. Да, устраивал в лучшие больницы, да, очень старался создать все условия, чтобы ей было легче.
Мудак.
Проклятый мудак.
Ведь на самом деле ещё тогда, пять лет назад, после того, как они вернулись домой с этим страшным диагнозом, надо было бросать всё, хватать её в охапку, и…
Но как? Они бы не согласились на такое.
Не оправдывайся, сволочь.
Надо было что угодно делать, но вытаскивать её оттуда, с этой клятой Терры-ноль, тогда же, пять лет назад. А не доводить до края. И теперь, что бы она ни говорила, прощения ему нет. И никогда не будет.
Она – уже простила.
А вот он себе простить не сумеет…
– Ит, ты чего? – с тревогой спросила Берта.
– Да так… просто задумался. – Он улыбнулся жалкой растерянной улыбкой. – Ну чего? Поехали кататься?
– Поехали. Родной, я, кажется, только сейчас начала понимать, чего это всё тебе стоило. И ребятам тоже. И…
– Малыш, давай об этом не будем, – попросил он. – Сейчас слетаем к морю, посмотрим закат, а потом придётся помочь Ри и Рыжему выбрать стол. Они мне все мозги съели этим столом. Ри хочет деревянный, а Скрипач выбрал какую-то фигню на гнутых ножках.
Сам ты фигня на гнутых ножках, скот поганый, ублюдок, трус, тряпка. Прав был Стовер в те незапамятные времена, ох и прав, вот только молодые и глупые ведь не слушают старых и умных, а старые и умные видят их насквозь – и говорят правду, которая, конечно, ранит, но правдой быть не перестаёт. Он сказал то, что видел, то, что было на самом деле. Не издевался (как им с Ри тогда казалось), не старался ёрничать, нет.
И вот теперь ты, урод, стоишь рядом с этой правдой, и ты сам тоже эта правда. Ты оказался именно тем, кем тебя увидел тогда он – малодушной сучкой. И из-за этого твоя собственная жена и твои друзья страдали, и, между прочим, продолжают страдать до сих пор.
Это ты виноват.
И только ты.
Всё это ты сделал своими руками.
Тебе и отвечать.
Часть II Ветер
05
Шестеро/трое
Окист – Сод
Теория линз
– Замечательно, – Ри сидел за столом, подпирая руками голову, и невидящим взглядом смотрел перед собой. – Нам нужно всего ничего, да, народ? Всё ведь проще некуда. Только одна маленькая проблемка. Где взять материал и где добыть миллиард?
– Ты причитать будешь или думать? – зло спросил Скрипач.
– А что я, по-твоему, делаю? – огрызнулся Ри.
– Да подождите вы, – с досадой попросила Берта. – Ит, ты говорил, что вы тогда из наследства Палача, которого ты… вы взяли всего триста тысяч, так? Что там осталось ещё много, и что…
– Да подождите вы, – с досадой попросила Берта. – Ит, ты говорил, что вы тогда из наследства Палача, которого ты… вы взяли всего триста тысяч, так? Что там осталось ещё много, и что…
– Нет, ничего не получится, – отрицательно покачал головой Ит. – Тогда за нами стояла Официальная. То есть они поняли, что если не отдадут деньги, туда будет кому прийти и потребовать. А сейчас – нас просто прикончат сразу же, стоит нам только туда сунуться.
– А если попросить Леона и Мориса? – с надеждой спросил Скрипач.
– Сэфес, – Ри потёр ладонями лицо. – Ничего не выйдет. То есть выйдет, деньги они дадут, но это будет… Ит, как ты это называл?
– Звонок в дверь это будет, – пояснил Ит. – Трансфер суммы тут же отследят. А потихоньку сделать это… в общем, нельзя. Ну нельзя, понимаете? Они законопослушные, им не нужны неприятности.
– И поэтому они откажут? – с сомнением спросила Берта.
– Они не откажут, – строго поправил её Скрипач. – Они точно не откажут. Но мы – не попросим. Чтобы не подвергать их опасности. Я не представляю, что случилось с Маден и семьей. – Он прикусил губу почти до крови. – Пока что мы решили верить, что их… что их вынудили куда-то уехать. Скорее всего так и было. Сейчас не время Блэки, и никто бы не посмел руку поднять на троих Встречающих и их Сэфес.
Ит кивал в такт его словам – давай, давай, лги дальше. Убеждай себя, что всё в порядке, убеждай нас. Вбивай себе и нам в подкорку мысль, что «мы просто не в курсе».
Сам он про дочь и её семью старался не думать. Пока. Хотя бы пока. Изо всех сил старался, но не думать было очень сложно… какое сложно, невозможно. Где они, что с ними? Почему бросили дом, в котором прожили четыре поколения? Живы? Погибли? Что же случилось?..
Дом даже не удалось увидеть.
И могилу Фэба…
– Ри, скажи что-нибудь умное, – попросил Ит. – Ну хоть ты скажи что-нибудь умное.
– Что я умное скажу? – с тоской отозвался тот. – Нечего мне пока говорить… почти. Сэфес нам явно не помощники в данном случае, слишком жёсткая система, регламентированы почти все действия. А вот Барды – может быть. Если Таенн ещё жив…
– В чём я сильно сомневаюсь, – вставил Скрипач.
– Я тоже, – признался Ри. – Так вот, если Таенн жив, через него можно было бы попробовать достать деньги.
– Хочу напомнить, что у нас есть неограниченный кредит в банке Аарн Сарт, – тихо произнёс Брид.
– И это будет такой звонок у двери, что едва мы покинем территорию Ордена, нам оторвут головы, – мрачно ответил Ит. – Тем более что в Ордене сейчас тоже не всё хорошо, насколько я понял. Им только нас не хватало, с нашими мелкими проблемами.
Скрипач невесело рассмеялся.
– Да, действительно. Как сказала эта кляча? Мусор? И то верно. Кому вообще какое дело до проблем старого хлама, в который мы превратились…
* * *Зал они обставили так, что Берта схватилась за голову, едва увидев результат. В ответ на её вопрос о том, что это такое, Скрипач выдал, что это эклектика, а она сказала, что от такой эклектики впору поехать крышей. Ри заметил, что они хотели как лучше, а Берта сказала, что если бы Джесс была жива, она за такую вопиющую безвкусицу сломала бы ему об голову во-о-он ту табуреточку и была бы совершенно права.
В результате до полуночи переделывали общий зал. Берта решила, что исходить надо прежде всего из функциональности помещения – поэтому через час в зале появился овальный стол, шесть мягких стульев, большой полукруглый диван (прежний, прямой, сдали – неудобный и маленький, не подходит), возле окна получилась уютная рабочая зона, а вдоль стен обосновались пустые пока что стеллажи.
– Что ты туда ставить собираешься? – с подозрением спросил Скрипач.
– Пока не знаю. Но, думаю, что-нибудь красивое. Бумажные книги тут не в ходу, к сожалению. Библиотека пропала, – Берта разом поскучнела. – А ей бы тут было так хорошо.
– Кому? – не понял Ри.
– Библиотеке. Книгам.
– А, ну да…
Чуть позже Ит объяснил, как менять цвет и фактуру стен – полчаса Берта забавлялась, комбинируя фактуру и окраску так и этак, а потом Скрипач сжалился и подсказал, где лежит каталог готовых решений. В результате стены приобрели мягкий песочный оттенок с вкраплениями словно бы натурального камня, и Берта решила, что на первое время сойдёт, а после можно будет поменять, если надоест. На психику не давит, и ладно.
И теперь, несмотря на позднее время, все сидели в этом самом зале и пытались хоть что-то хоть как-то решить.
Вот только решить ничего пока что не получалось.
Один из основных вопросов был – каким-то способом перейти на легальное положение, но из этого тоже пока что ничего не выходило.
– Берте сделали временную приписку, на пять лет, причём внутреннюю. У нас – разрешение на въезд. На месяц. Здешний, замечу, месяц. И всё. И как нам зарегистрироваться, чтобы не попасть ни в чью базу, я не представляю, – Ит сидел, опустив голову, и накручивал на палец прядку волос. – Хотя… идиотство, но должно прокатить. Можно попробовать сделать два брака.
– Два? – с подозрением спросил Ри.
– Ну да. Я с Бертой, ты с Рыжим…
– Ты охренел совсем, что ли?! – взвился Ри.
– Какая разница? – Ит с недоумением посмотрел на него. – У нас на руках будут хоть какие-то документы.
– И это всё тут же окажется в базе Официальной, – подсказал Скрипач. – Тем более, смею тебе заметить, я тоже не горю желанием оказаться, пусть и фиктивно, «дружком».
– Регистрация будет внутренней, это возможно. В базу она не попадёт, потому что не имеет отношения к внешке. – Ит задумался. – Мы можем оформить её по временному разрешению. Если мы это сделаем, нам продлят срок пребывания. На два года. Это уже что-то, согласитесь.
– И где эти документы будут действительны? – тут же спросила Берта.
– Тут, но нам пока что этого хватит. Хочется верить, что Молот сделает нам что-то ещё. – В голосе Ита звучало сомнение.
– А мы? – Тринадцатый, сидящий на столе, повернулся к нему. – Нас, как я понял, в природе теперь вообще не существует.
– А вам придётся ждать, – развёл руками Скрипач. – Может быть, мы сумеем добыть для вас что-то у Бардов. Это было бы весьма неплохо.
– А до этого мы, значит, забавные зверушки, – невесело рассмеялся Брид. – Замечательно, Рыжий. Премного благодарен.
– Не злись, – попросил Скрипач. – И вообще, народ, Ит сейчас в принципе прав. Нам хотя бы тут надо как-то закрепиться. Так что оставляем эмоции и делаем то, что возможно сделать.
– Совсем хорошо, – Ри очумело потряс головой. – Да, Рыжий. Мы с тобой попали. Может, ты хотя бы Огненную Бестию для меня изобразишь на первую брачную ночь?
– Нравится дурью маяться, да? – рассердился Скрипач. – Изображу я тебе… сломанную челюсть! Ты дурак или притворяешься? Какая разница, кто на ком женится! Если для тебя это настолько принципиально, то мы с Итом можем пережениться, нам плевать на эти тонкости!.. Нам нужно что? Чтобы сняли генные карты и зарегистрировали эти карты – здесь! Всё!!! Хоть на табуретке женись, это неважно!..
– Рыжий, я шучу, – примирительно ответил Ри. – Не заводись ты так.
– А ты тоже хорош, – Ит покачал головой. – У него ещё осень не кончилась, если ты не заметил. Он сейчас шутить не особо расположен…
– Ребята, хватит, – попросила Берта. Оба Мотылька синхронно кивнули. – Вы сейчас пытаетесь бежать во все стороны сразу, а нам нужна система. И нормальный пошаговый план действий. Поэтому помолчите и послушайте меня. Кое-что я успела почитать, и вот что у меня получается. Завтра, когда я вернусь из клиники, мы заключим два брачных контракта. Условия возьмем стандартные и сделаем хороший взнос в Фонд развития. Планета бедная, такие взносы тут приветствуются. Дальше – я буду сидеть тише воды, ниже травы и изучать всё, что получится. Свод законов громадный, несмотря на то что населения мало. Это меня наводит на кое-какие интересные мысли… пока неважно. Дальше – вы отправляетесь работать. Очень надеюсь, что Молот оплатит вам трансивер-канал. Иначе я с ума сойду.
– Мы не сможем им воспользоваться, – возразил Ит. – Оплатить-то, думаю, оплатит, но канал отследят.
– Мне они ничего не сделают, – уверенно ответила Берта.
– Почему ты так считаешь?
– Кое-какие мысли у меня есть, сказала же. Но пока это только мысли, не более, – Берта задумалась. – Когда вы будете на месте, начинаем делать план по добыче суммы для воссоздания и…
– У тебя в плане дыра, – хитро прищурился Скрипач.
– Где?