Тэмис выслушала, скрестив руки на груди.
— Беда невелика. — Она глянула на Риньярда. — Тому, кто ее сотворил, она может принести больше горя. Ведь шири сам нарушил ши. Как поступают с такими?
Шири смутились, Риньярд стал ярче своих волос.
— Это наша забота, — ответил Кел.
Управительница задумалась.
— Джеремет ранен не серьезно. Наш лекарь уверяет, что рана скоро заживет и уже через восемь дней мальчик снова сможет работать. Выходит, на этот срок община теряет одного из своих членов. Вас как раз столько, что за день работы в поле потеря будет полностью возмещена.
— Но мы… — Айлин прикусила губу.
— Вы намерены отказаться?
— Нет, — ответил Кел. — Мы не отклоняем справедливых требований. Но мы связаны обязательством, принятым ранее, и не можем задержаться даже на один день. Позволь нам уехать и вернуться, когда поспеют весенние посевы и взойдет луна урожая. Мы вернемся, чтобы убирать его, клянусь ши.
— Вы все клянетесь? — Тэмис оглядывала каждого.
Я же не шири, подумал Кел и ощутил на себе ее взгляд. Бесстрастные глаза, в них ни жалости, ни злобы, так может смотреть сама земля… Как и шири, он потупился. Тэмис отступила в сторону, открывая дорогу к лошадям, и величаво махнула рукой.
— Хорошо. Пусть так и будет.
Кел вел их вперед под палящим солнцем. За ним бок о бок скакали Дженси и Риньярд. То чуть разъединялись, то ехали в обнимку, бесконечно болтали и смеялись во весь голос. Остальные больше молчали. Дух Галбарета, привольного и плодородного, сопровождал путников, и всякий, чувствующий его, не хотел говорить. Мерная поступь коней разносилась над равниной. До-мой, до-мой.
Я еду к дому, подумал Керрис и не обрадовался. Его дом остался на севере.
Заночевали в открытом поле среди черной выжженной земли. Трава выглядывала только из-под камней.
— Огня разводить не будем, — предупредил Калвин.
— Почему? — спросила Элли, расстилавшая одеяло.
Калвин выдернул несколько травинок и разжал ладонь. Ветер мгновенно сдул траву.
— Видишь. Одна искра попадет на спелую пшеницу, и начнется новый пожар.
— Чувствуете запах? — спросила Айлин.
— По-моему, пахнет коровьими лепешками. — Элли потерла руки. — Прохладно. Я мерзну.
— У меня овчинный плащ, — предложил Керрис.
Элли улыбнулась.
— Спасибо.
Кел сидел на земле. Поглядывая на ровную кромку посевов, он чертил в пыли горы, дороги, мосты-целый мир на клочке выгоревшего поля. Он мысленно продолжает скакать в Илат, догадался Керрис, спешит. Там что-то случилось. Хотелось успокоить брата, но не находилось подходящих слов. Ученик Жозена должен быть в этом более искусен, рассердился на себя Керрис.
Эриллард уже спал. Риньярд и Дженси, накрывшись с головой, обсуждали свои секреты. Керрис попытался устроиться так, чтобы меньше мяла бока твердая земля. О тепле костра мечтать не приходилось.
— Меня тошнит от сельских просторов! — Элли уселась рядом. — Я хочу видеть зеленые холмы и журчащие ручьи. — Она куталась в одеяло, сердито морщила нос и ворчала, как старуха.
— А я скучаю по своей семье. — Айлин сидела на корточках и точила кинжал. Сверчок под соседним камнем пытался вторить вжиканью металла по оселку. — Мы с сыном уже год не виделись.
— У тебя есть сын? — удивился Керрис.
Айлин улыбнулась во весь рот.
— Борти. Ему два года. Он живет с моей мамой, сестрой и ее детьми. Я так переживаю, что мы редко видимся. Иногда даже боюсь, вдруг он меня забыл. Вот подрастет, и станем путешествовать вместе. Если к тому времени я не наймусь в мастера площадки в каком-нибудь селении.
— А где он?
— В Илате, конечно. Я родом оттуда. В Илате живут не только колдуны.
— Почем мне знать.
— Ты совсем его не помнишь, такой замечательный город?
Керрис покачал головой:
— Он большой?
— Значительно больше, чем Брас, и меньше Кендры-на-Дельте или Тезеры.
— И меньше Махиты, — добавила Элли.
— У Элли все бледнеет по сравнению с Махитой.
— Я с должным уважением отношусь к родному городу, и только.
— И каждый день благодаришь судьбу, что не сподобилась родиться в безвестной деревушке вроде моей, — хмыкнул Риньярд.
— Так почему ты не осталась на родине? Гуляла бы сейчас в толпе таких же гордых, как ты, жителей несравненной Махиты, — спросил Калвин.
Айлин прыснула.
Элли почесала щеку.
— Знаете, я люблю приезжать в Махиту, как Кел в свой Илат, но подолгу сидеть на месте не могу.
— Зэин учит: один шири-это один звук мелодии. Песня складывается из многих звуков, шири не может быть сам по себе-он счастлив лишь в обществе себе подобных, — сказала Айлин.
— Я совсем никакой не звук, — обиделся Риньярд, — я человек.
Кел не вступал в беседу. Сидел, неподвижный, как статуя в лунном свете. Керриса неудержимо влекло к брату. В нем возникло мужское желание, страстное, непреодолимое, кровь застучала в висках, и вспотели ладони. Он вовремя овладел собой. Не хватало, чтобы Кел по его милости все это испытал.
— Эй, — окликнула брата Айлин. — Почему притих? — Она дернула Кела за рукав.
Он оторвался от своих рисунков на земле.
— Задумался.
— Я знаю о чем… — Айлин потянулась, изогнувшись всем телом, склонилась к его уху и зашептала. Кел улыбнулся, погладил ее руки снизу вверх и за плечи притянул к себе. Они слились в долгом поцелуе. Оторвавшись от его губ, Айлин сказала хрипловато:
— Давай пройдемся. Вставай.
Кел поднялся, Айлин взяла его под руку, и они, прижимаясь друг к другу, ушли в ночную темноту.
— Хорошо, — прозвучал им вслед голос Эрилларда.
Керрис был в смятении. Представлял, как Кел и Айлин идут среди колосьев. Вспоминал совершенную красоту обнаженного тела, когда Кел стоял на берегу… В Илате мог бы влюбляться сколько угодно. Керрис мучился ревностью, хоть и понимал нелепость своих страданий. Правила шири не ограничивали в любви. Какое дело младшему брату, что у старшего есть любовница? У Кела было все-умение лучше всех сражаться и танцевать, и природная красота, и дом, в который хочется вернуться. Он умел любить… Керрис томился теми воспоминаниями и стыдился. Сейчас он поспешил отогнать их. Шири могли заметить, а Элли наверняка стала бы расспрашивать. Слезы все равно текли. Он стиснул зубы и уткнулся в землю.
Галбарет остался позади к полудню следующего дня.
У подножия зеленых холмов разом кончились пшеничные поля. Едва кони ступили на луговую траву, Кел издал радостный клич. Он погнал рыжего Каллито галопом, оставив спутников далеко позади.
Назад вернулся растрепанным и счастливым.
— Наконец-то. — Кел посмотрел на Керриса. — Будем в Илате еще до захода солнца.
— Отлично.
Услышав безучастный ответ, брат забеспокоился.
— Что случилось, челито?
Ласковый тон разозлил.
Я не малыш, подумал Керрис, но сообразил, что обижаться глупо.
— Ничего, — процедил он сквозь зубы.
— Оставь его, — вмешалась Айлин. — Он вырос взаперти, в квадрате замковых стен. Сейчас вокруг все совсем по-другому, дай человеку пережить встречу с новой жизнью.
Кел смотрел прямо в глаза.
— Все дело в этом? Тогда не тревожься. В Илате тебя встретит родня-там живут наши двоюродные братья. С твоим даром внутренней речи Илат-лучшее место для жизни. Не стоит переживать. — Он развернул Каллито. — Едем.
Дорога, вьющаяся между холмами, вид их пологих склонов со стадами пасущихся коз успокоили Керриса. Из травы поднимались на высоких стеблях белые цветы. С очередной возвышенности они увидели впереди улицы поселка, и сердце у него екнуло. Но селение шири объехали стороной, и кони снова пошли на подъем. Айлин запела:
Ненадолго остановились, перекусили и снова пустились в путь. Нетерпение Кела овладело всеми.
Травяной покров изменился, почва тоже. Все чаще попадались скальные обломки. Тропа проходила меж сглаженных ветром каменных выступов-остатков древних гор. Утесы отбрасывали причудливые тени.
В голову будто что-то ударило. И тут же все вновь было нормально. Керрис решил, что это пригрезилось от долгой езды, и поскреб зачесавшуюся культю. Тропа впереди сужалась и круто поворачивала. Новый толчок потряс сознание. Так больно бьет по пальцам неловкого стрелка отпущенная тетива.
Кел? — мысленно спросил Керрис, но брата не было в его мозгу. Магрита оступилась и пошла боком. Он успокаивал лошадь, а сам все больше волновался. Или нависшие скалы порождали ощущение тревоги… Или в них кто-то скрывался.
— Стой!
Окрик подействовал. Задрав голову, Керрис увидел на скале женщину с луком в руках. На ней была грубая кожаная одежда. Лучница напоминала воинов с торнорских гобеленов. Черноволосая, с крупными чертами лица и обветренной кожей, она скорее всего была крестьянкой, но оружие держала уверенно и готова была пустить в ход.
— А, это ты, Кел, — обрадованно вскричала незнакомка. — Айлин! Добро пожаловать.
— Какого черта, Клео!
Женщина криво улыбнулась.
— Несем охрану на дороге. — За плечом Клео показалась голова мужчины. Он помахал рукой. — Все как прежде.
— С чего это вы вдруг надумали, — Кел ничего не понимал. — Что-то случилось?
— Война. На Совете в Илате узнаете обо всем. — Клео опустила лук. — Торопитесь.
ГЛАВА VI
Илат лежал в похожей на чашу котловине. При виде его Керрис забыл о том, что рука основательно занемела и пальцы плохо чувствовали повод. Пестрая и приветливая картина открывалась взору: лоскуты полей, огородов, садов, крыши плоские и островерхие, голубые ленточки ручьев. Края котловины поросли лесом. Полоса деревьев и кустов опоясывала город, как живая изгородь.
Путников приветствовала женщина, гнавшая стадо гусей.
— Вовремя вернулись, Кел и Айлин. Вы очень здесь нужны.
Керриса заинтересовала яркая птица, вспорхнувшая прямо из-под копыт и нырнувшая в крону бука. Он придержал Магриту в надежде получше рассмотреть необычное оперение и обнаружил красоту на качающейся ветке.
— Керрис, — окликнул Кел. — Поедешь рядом со мной. Смотри, вон там, видишь серую высокую крышу? Это усадьба Ардита, брата нашей матери. Там живут наши кузены.
Дорога вела к площади. Там была устроена коновязь, стояли кормушки с овсом. Из высокой трубы над красным домом валил дым.
— Что это? — спросил Керрис.
— Кузница.
Рядом был дом с изображением башмака. Перед следующим висели шкуры. А дальше была лавка мясника: изобилие мясных туш, серебристая чешуя свежей рыбы, две громадные индюшки и связка ощипанных перепелов. Из дома кожевенника пахло засоленными шкурами и дубовой корой. Магрита осторожно ступала по основательно разбитой улице.
— Здесь останавливаются торговые караваны, — пояснил Кел.
Любопытные выглядывали в окна, кое-кто узнавал шири. Кел придержал жеребца, пропуская мужчину со здоровенным карпом на спине.
— Кто управляет Илатом? — спросил Керрис.
— Здесь нет правителя, — улыбнулся Кел. — У нас Совет.
— Как в Кендре-на-Дельте?
— Похоже, но у нас нет могущественных семей. Каждый, имеющий землю, может стать членом Совета.
Из сгоревшего деревянного дома навстречу Келу вышел человек. На голубую рубаху падала темная коса, коричневые штаны были подпоясаны ремнем.
— Здравствуй, Эмет. Что за беда у тебя?
— Набег.
Айлин свесилась с седла.
— Есть раненые?
— У Норо ожоги, ее лечат, — горожанин кивнул через дорогу. — В доме Тия даже печь развалилась, а он убит.
Айлин шептала проклятия.
— Есть еще убитые?
— Нет.
Айлин подобрала поводья.
— Ты проводишь Керриса до школы? — спросила она. — Мы увидимся позже, я хочу повидать сына. — Пришпорила коня и умчалась.
Кел тоже заторопился. Он почему-то до сих пор и словом не обмолвился о Сефере. По тому, что Керрис знал о зеленоглазом, выходило, что Сеф-самый близкий брату человек в Илате, а Кел молчал.
Встретилось еще одно пожарище. Среди руин лежал огромный моток веревок, за домом стучали молотки. Кел придержал коня, но останавливаться не стал.
— Ты знаешь здешних хозяев? — спросил Керрис.
— Это дом Моро, плетельщика веревок. Они с Севрит и детьми жили здесь.
— А всего в Илате много жителей?
— Тысячи полторы.
Это составляло не менее, чем два селения Торнор. Большой город.
— Вот здесь ты родился.
Керрис вслед за братом остановил лошадь перед светлым уютным домиком с кожаными занавесками на окнах.
— В нем?
— Нет. На этом месте стоял другой дом, разрушенный во время войны десять лет назад.
Что-то далекое, щемящее и неясное всколыхнулось в мозгу. Будто место и улица прежде были знакомы… Это воспоминания Кела меня тревожат, решил Керрис. Все, что было до Торнора, я забыл.
Кел хотел отправить его в усадьбу дяди, но ехать в одиночку Керрис отказался и остался с шири. Элли и Дженси наперебой рассказывали Риньярду о местных достопримечательностях-рыжий тоже впервые был гостем Илата. Улица, которой они ехали, уходила к лесу. Всадникам перешла дорогу пестрая козочка.
— Школа имеет собственное здание? — спросил Керрис.
— Да. Построили семь лет назад. Это заслуга Сефера. Скоро его увидишь.
На опушке Кел спешился. Керрис последовал за братом. Очутившись на земле, он услышал журчание воды.
— Река?
— Нет, только ручей возле Танджо.
Кел обернулся к остальным, сказал, что скоро вернется, и вручил поводья Каллито Эрилларду. Магрита осталась на попечении Элли. Он сказал «танджо»-слово из южного диалекта, которым обозначают места, где обучают новичков. Керрис размышлял, шагая рядом с братом под сводом леса. Ручей все звонче звучал в тишине. Шум воды снова напомнил Торнор.
Впереди показалась серебристая крыша. Журчащий поток падал с каменного выступа. Кел тронул его за плечо.
— Откройся, выпусти на волю разум, разожмись.
У Керриса перехватило дыхание.
— Моя душа-не ладонь.
Он нехотя выпустил сознание из-под черепа. Соприкоснулся с мозгом недалекого лесного зверя, ожегшись слепой яростью, дотронулся до Кела и проникся его возбуждением. Потом устремился к серебристому зданию, к тому, что скрывалось за стенами.
* * *Мальчик сидит в углу, сосредоточившись на белой поверхности перед собой. Мысленно он уносится из комнаты к воде среди деревьев. Впитывает в себя эту картину и превращает в белое облако, украшенное веточками кипариса с блестками водяных капель.
— Взгляните, — говорит мальчик.
— Неплохо, Корит, очень неплохо, — отвечает мужской голос.
* * *Сотворенная вода едва не замочила, ее блеск слепил глаза, и Керрис жмурился. Открыв глаза, он потер щеку. Ручей как прежде бежал среди травы.
— Получилось?
— Да, ты сумел, — Кел улыбнулся.
К братьям кто-то приближался, мелькая между деревьями. Мужчина был строен, ростом примерно с Кела. Светлые волосы перехватывала голубая лента, коричневое одеяние тоже отделано голубым. Керрис сразу узнал эти зеленые глаза, приветливо обратившиеся на Кела. Сефер и Кел обнялись, и Керрис был представлен.
— Я рад нашей встрече, — сказал Сефер.
Это был голос, хваливший Корита. Наставник заглянул в глаза Керриса, и юношу прохватила дрожь. Он попятился под всепроникающим взглядом неподвижных зеленых глаз.
— Остановись, Сеф. Он к этому не готов, — одернул приятеля Кел.
Они стали целоваться. Слились страстно, как языки пламени в холодном сумраке. Они любовники, заключил Керрис и отвернулся.
— Как хорошо, что ты опять здесь, дорогой, — сказал наконец Сефер.
— И сказать нельзя, — Кел поиграл рукоятью кинжала. — Клео сказала о войне.
— Нет, это еще не война. Пока.
— За рощей остались мои спутники. Ты можешь сейчас оставить Танджо?
— Не собирался… Но там останется Тамарис, думаю, мне простят отлучку.
Разрумянившийся Кел погладил бледную руку любовника. На опушку они возвращались, взявшись под руку. Керрис шел позади, у него сводило спину.
Их появление было встречено весьма рискованными шуточками Эрилларда и Элли. Кел подозвал Риньярда.
— Приятно познакомиться, — любезно сказал Сефер. Рыжий в замешательстве что-то сердито буркнул в ответ.
Шири пошли в город пешком, ведя лошадей в поводу. Прямо у дороги располагалась тренировочная площадка. Женщины упражнялись наравне с мужчинами. Кела и спутников узнали и, оставив на время занятия, подошли поздороваться.
У дверей конюшни шири удостоились новой порции приветствий, а на пороге их поджидал старший конюх-крупный темноволосый бородач с руками, похожими на лопаты.
— Здравствуй, Кел. Рад тебя видеть, — щербатый рот расплылся в улыбке. — Слыхал, мы тут воевали.
— Кое-что. Не мешает еще послушать.
— О, это было, как в былые времена. Лали, Соша!
На крик с сеновала скатились смуглые, как Айлин, мальчуган и девочка.
— Примите коней да хорошенько о них позаботьтесь, а то медведям скормлю.
Эта ужасная перспектива не опечалила детей. Девочка даже показала язык толстому бородачу и схватила повод Каллито.
— Это твой, Кел? А у меня есть жеребец, который запросто его обскачет. Слышишь меня?
Кел усмехнулся.
— Позволь не поверить.
— Что! — Конюшня содрогнулась. — Назначь день, и мы увидим. Я докажу. — Таким голосом можно было и замок развалить.