— У меня нет таких денег!
— Расслабься. — Он достал из ящика стола стопку двадцаток. — Не проблема. Паспорт нужен? Могу сделать за пару минут.
— Нет. Я оформлял себе паспорт три года назад, когда ездил в Мексику.
— Я записал тебя на вечерний рейс «Чайна Эйрлайнз». Давай собирайся и, ради бога, оставь эти дурацкие шмотки! Ты даже не поверишь, что мои… — он покосился на женщин, — помощницы говорят о тебе по-китайски. Зайди в «Гэп» и купи что-нибудь.
— Я ничего не знаю о Китае!
— Я обо всем позабочусь. Отправлю билет курьером тебе на работу; в Шанхае тебе помогут. Собирайся и приезжай в аэропорт.
Одна женщина что-то прошипела. Кам, возвращаясь к игре, вздохнул:
— Добрый я человек!..
После обеда мы с Кейтлин залезли в сеть, чтобы почитать о Китае, но почему-то опять оказались на веб-кольце про куннилингус
Кейтлин сказала:
— Странное совпадение! Надо купить лотерейный билет.
— Зачем это?
— Если с тобой случается совпадение, значит, ты попал в петлю удачи и какое-то время тебе будет везти во всем, что ты делаешь.
Джон Доу за перегородкой фыркнул, но возражать не стал.
— Кейтлин, ну его, этот поиск! Я просто сяду на самолет, и все. Не хуже, чем идти на фильм, не посмотрев трейлер.
— Ладно.
Я поехал домой, взглянул на свою одежду глазами Кам Фона и отправился в «Гэп». Там я накупил новых шмоток и собрался в дорогу. Стыдно признаваться, но при виде новых вафельных футболок, стирающихся свитеров из мериносовой шерсти, блейзеров в «елочку», брюк хаки без стрелок и немнущихся рубашек у меня возникло ощущение… свежести.
Когда за мной приехал водитель Кама, Кейтлин как раз привезли детали для обнимательной машины. Я поцеловал свою девушку на прощание (от нее пахло как от новостройки).
В аэропорту оказалось, что Кам купил мне билет в первый класс — ур-р-ра!
Выдался ясный вечер, и сквозь окна тихого зала ожидания для первого класса лился волшебный свет. Я потягивал «Вдову Клико» и осматривал аэропорт. Удивительно, до чего тут все похоже на детальки «Лего»: яркие хайтековские площадки, конусы, дорожки, тележки и эскалаторы. Я в этот мир не наведывался с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать.
Взлет прошел гладко. Я развалился на кресле, откидывающемся почти в горизонтальное положение. Почему мой дом не похож на салон первого класса?
В тяжких раздумьях о том, какой из роскошных ужинов выбрать, я глянул на сиденье напротив и глазам своим не поверил — Дуглас Коупленд! Все, полет испорчен. Он печатал на своем ноутбуке очередную гадость. У меня вдруг пропал аппетит. Я заказал трехцветные итальянские макароны с грибами в масле лимонного сорго, а потом целый час оптимизировал на своем ноутбуке анимационный конвейер (правда, без особого энтузиазма). Я заказал виски, как, на мой взгляд, положено в первом классе, и попытался выбрать, что посмотреть из классики Хичкока. И все-таки Коупленд не лез у меня из головы. Как мне не повезло, что он на этом же рейсе! Что он вообще печатает? Может, я и в первый раз лечу первым классом, но я точно знаю: в первом классе не работают. Я прикинул: если пойти в туалет мимо него, можно прочитать, что он там пишет. Зрение у меня хорошее.
Якобы облегчившись, я тихо подкрался к Коупленду сзади. Он смотрел на фотографию китайца, стоящего перед танком на площади Тяньаньмэнь.
Мимо прошла стюардесса с горячими надушенными полотенцами. Я взял одно, но как-то неловко, и уронил на руку Коупленду.
— Извините.
— Ничего страшного. Он отдал мне полотенце.
— Слушайте, а вы не Дуглас Коупленд?
— Э-э… Да, это я.
— Я читал все ваши книги. По-моему, классно!
О боже, я только что покрыл себя вечным позором.
— О, ну… Э-э… Спасибо. Неловкое молчание.
— Меня зовут Итан. А вы, стало быть, в Китай? Неужели я действительно сморозил такую глупость?
— На пару дней.
— По особому заданию?
— Да. Пишу статью в журнал «Wired». «Wired»? Реликт девяносто шестого года.
— Да что вы!
— Статья будет о новой модной тенденции, которая исходит из Китая. Вообще-то правильно говорить не Китай, а КНР — Китайская Народная Республика.
Скукота.
— Как интересно!
— Мода на товары, изготовленные политическими заключенными.
— Что?
— Производители находят политзаключенных, уговаривают сделать что-нибудь своими руками и продают с наценкой.
— Что-то я не врубаюсь.
— Вот этот товарищ на экране… — Коупленд повернул ко мне ноутбук, чтобы я получше рассмотрел китайца на площади. — Знаете, чем он сейчас занимается? Ведет переговоры с «Веризон» и «Пицца-Хат». Он будет ставить панели на рекламные сотовые телефоны для «Пицца-Хат». Их будут дарить тем, кто закажет новое блюдо. «Пицца-Хат» все проталкивает идею сыра под слоем теста, но потребители упираются.
— Точно, мне брат об этом рассказывал!
— Ну вот. А еще я собираюсь навестить Аун Сан Су Чжи.
— Кого-кого?
— Это женщина из Бирмы, которая несколько лет назад получила Нобелевскую премию мира.
— Ах да!
— Она ведет переговоры с сетью универсамов «Уол-Март». Будет работать за станком, который выпускает белые пластмассовые стулья.
— А как узнать, что стулья делала она, а не кто-то еще?
— К каждому стулу будет прилагаться сертификат аутентичности, подписанный ею собственноручно. Можно вставить в рамку.
— Много ей придется подписывать…
— Я серьезно. На долю «Уол-Марта» приходятся два процента валового внутреннего продукта Китая. Правда, количество стульев будет ограничено. Будут награждать ими владельцев карточек, которые покупают в год больше определенной суммы.
— Ух ты! — Начали разносить ужин. — Еще поговорим.
— Конечно.
После макарон и нескольких порций виски у меня слегка закружилась голова, и я решил посмотреть, что за программы на видеоэкране. Скажу вам сразу: я не говорю ни по-японски, ни по-китайски, но понял, что японское телевидение классное, а китайское — отстой. Даже в самолете они показывают экскурсии по заводам. После десятого визита на завод микропроцессоров я задремал.
Проснулся с тяжелой головой, но вполне довольный — ура, я великий путешественник! Мне вспомнилось, как Бри в комнате для перекусов, пока я разогревал себе суп, рассказывала про книги Коупленда. Якобы Коупленд сказал: если в твоей жизни нет сюжета, она бессмысленна, и с таким же успехом ты можешь быть водорослью или бактерией. Интересно, что на это скажет сам Коупленд. Он передо мной в долгу, потому что на третьем курсе нас заставили прочитать его роман.
Он с легкой опаской проследил глазами, как я подхожу.
— Так вот, мистер Коупленд… Мне говорили, что вы думаете, если из жизни нельзя сделать роман, нет смысла жить, потому что тогда человек не важнее, чем водоросль.
— Водоросли тоже нужны!
— Я не то имел в виду. Я считаю, что…
Найти нужные слова оказалось сложнее, чем я думал.
— Как вас бишь там?
— Итан.
— Итан, зачем вы летите в Китай?
— Надо забрать одного человека.
— Кого?
— Стива.
— Кто такой Стив?
И вдруг я выпалил ему все: про мать, Стива, отца, Кама, Кейтлин, Бри — про всех и вся. Надо сказать, изложил отменно. Коупленд с большим интересом меня слушал — даже что-то записывал! — и засыпал вопросам. А потом, в самом конце (Господи, прости!), я спросил, не напишет ли он коротенький рассказ обо мне и моей жизни.
— Не знаю, стоит ли…
— Нет, правда, напишите! Будет прикольно.
— Ну, ладно. Несите сюда свой ноутбук.
Я открыл ему Ворд, а сам вернулся на место и заказал еще одно виски. Потом вдруг прошло много часов; в окна ярко светило солнце, пассажиры глотали воду, мазали лицо увлажняющим кремом или разминали руки-ноги. Заснуть я не мог, уж больно громко кашляли вокруг старые китайцы. Я вспомнил свой разговор с Коуплендом, каждый сучок и задоринку. Мысленно съежился и покосился в его сторону. Тот звонил по телефону (это в самолете-то!) и одновременно запихивал краденый спасательный жилет в чемодан. Социопат хренов! Мой ноутбук почему-то висел передо мной в сетке для журналов.
Тут самолет слегка тряхануло, и я не смог даже выглянуть в окно во время приземления. Моя кровь прокисла, как позавчерашнее молоко. Я ждал, пока не выйдут все остальные, но две раздраженные стюардессы буквально пинками выгнали меня наружу.
Sandra Alves, Joe Ault, Vinod Balakrishnan, Jason Bartell, Scott Byer, Jeff Chien, Scott Cohen, Andrew Cover, Chris Cox, Karen Cauthier, Todor Ceorgiev, Mark Hamburg, Jerry Harris, Dave Howe, Thomas Knoll, Sarah Kong, Mike Leavy, Tai Luxon, Seetharaman Narayanan, Sean Parent, Marc Pawliger, John Penn II, Dave Rau, Tom Ruark, Cris Rys, Michael Scarafone, Stephanie Schaefer, Del Schneider, Sau Tarn, Cwyn Weisberg, Russell Williams, Matt Wormley, John Worthington, Rock Wulff
Nicole-Kidman.net: ваш лучший источник информации ОБО ВСЕМ, что касается Николь Кидман…
На рабочем столе висел doc-файл от Дугласа Коупленда.
Итан!
Итан!
Спасибо за рассказ о своей жизни и не только. Ты меня заинтриговал. Пожалуй, из этого даже выйдет книга. Ты сам не понял, насколько пьян, потому что рассказал мне много личного. Правда это или нет, не знаю, но такие поступки людей шокируют и должны преследоваться по закону. И еще: ты позволяешь незнакомцу свободно распоряжаться твоим ноутом? Ты что, сбрендил? Чем ты вообще думал? Я просмотрел твою почту (скукотень), порнокаталоги (Чирлидерши? Фи, как пошло!) и гуглевские кукисы (Подарочные корзинки-попурри?) и… почувствовал отвращение. Ужасное отвращение. Ты производишь впечатление умного человека, а потом творишь такие глупости! Неужели первый класс так вскружил тебе голову? Не понимаю. Или ты действительно хочешь, чтобы тебя уличили в этом идиотизме? Черт, чувствую себя Лизой Симпсон, которая ставит тебе психиатрический диагноз, но… ты дебил? У тебя вообще мозги есть?
Тебя окружают аморальные и захватывающие события, и все же твоя жизнь ничем не отличается от жизни большинства ванкуверцев. Не буду судить тебя слишком строго. Только, ради всего святого, повзрослей! Почитай что-нибудь за пределами своих интересов, используй свои скудные накопления (23 400 долларов 6 центов, если верить файлам) на учебу в колледже или университете, перезапиши свой жесткий диск!
Странно получать психологическую помощь от постороннего, однако учти: ты катишься по наклонной плоскости к полному дебилизму. Я не предлагаю тебе остановиться, но говорю: проснись!
Дуг
Вот подонок!
***
После посадки меня почти не проверяли. Кам прислал водителя, и тот повез меня в серое азиатское утро. Первое, что я заметил — каждый квадратный дюйм земли засеян чахлыми растеньицами вроде шпината. Город напоминал «Сим-Сити»: бесконечная смесь лачуг, велосипедов, еще велосипедов и снова велосипедов, туристских автобусов, мерседесов с тонированным окнами и тощих китайцев, которые курили перед бетонными высотками, на вид построенными из серых игральных карт и совсем не приспособленными к местным сейсмическим условиям. Наверное, мечтают о дне, когда земное притяжение отправит их туда, откуда они вышли. А воздух! Представьте, что вы сложили костер из телефонных столбов (густо вымазанных креозотом) и подкиньте туда факс-аппарат, ксерокс, стулья из асбеста и жареную курицу. Это даст вам некоторое представление о местном воздухе, хотя в зависимости от того, куда пойдешь, запах меняется. Сверни за угол и — шлеп! — в костер бросили что-то другое: партию кроссовок, четыре тысячи полиэтиленовых пакетов, останки свиньи и целую мусорку волос из парикмахерской. Воздух к тому же густой — через пару зданий улица растворяется в тумане (как эффект видеоигр начала девяностых, когда на прорисовку деталей не хватало памяти), — и влажный, а я влажность не выношу.
Наконец я с удовольствием заселился в гостиницу — во все пять звезд — и упал на прохладные простыни.
Двадцать четыре часа назад я слонялся по офису, а теперь я по другую сторону планеты. И у меня есть миссия.
Я открыл чемодан, чтобы взять чистую футболку, но, сдвинув черный нейлоновый чехол, вместо одежды обнаружил сорок фунтов белого порошка.
Я онемел.
Потом набрал номер Кама. Я не имел понятия, который час в Ванкувере, но мне было все равно.
— Алло?
— Свинья! Меня могли посадить!
— Перестань хныкать, ты же добрался нормально.
— Где вся моя новая одежда?
— Сходи в «Гэп». Она везде одинаковая.
— А что делать со всей этой… лабудой?
— Оставь у администратора и расслабься, о’кей? Закажи себе сырный набор и шлюху. Сходи прогуляйся по проспекту.
— Когда ехать за Стивом?
— Мой водитель заберет тебя завтра в восемь утра.
Время было послеобеденное, совсем не для сна. Я попытался выйти в Интернет, но кабель молчал. Администратор объяснил:
— Великий китайский брандмауэр, ничего не поделаешь. Прислать вам зеленого чаю?
Я принял душ и вышел в настоящий Шанхай, который раньше называли Азиатской Шлюхой, а теперь — Азиатской Жемчужиной, хотя вполне могли бы окрестить Азиатской Паленой Резиной. Как будто залез в барбекюшницу.
В «Гэп» я купил тоже самое, что перед поездкой (в три раза дешевле); потом немного побродил по улицам. Хотел найти район с пиратскими видеоиграми, но не нашел. Зато рядом с киоском, где продавали свинину на палочке, я купил бутлег вырезанных сцен и съемочных ошибок «Списка Шиндлера».
Толпы начали меня раздражать. Весь город плюется, кашляет и хрипит. Все толкаются. Китайское представление о личном пространстве никак не корреллирует с моим. Сначала я терпел, но потом испугался, что не досчитаюсь почки. Я вернулся в гостиницу и заказал ужин в номер. Подышал свежим воздухом из кондиционера и посмотрел азиатскую версию Си-эн-эн. Прогноз погоды у них необычный. На экране добрая половина планеты, и девушка объявляет: «А теперь давайте посмотрим, как поживают Станы», имея в виду Пакистан, Таджикистан и Афганистан. Прозвучало так, словно ее интересуют дела какой-то семьи Станов, с которыми водит дружбу ее семья.
Около полуночи я спустился в вестибюль и высунул голову на улицу. Китайцы подбросили в космический костер вагон свинцовой эмали, баржу пестицидов и немножко отходов с утилизационного завода. Я заснул перед DVD с ошибками из «Списка Шиндлера».
Спал как убитый.
***
Проснулся я в семь утра на гребне альфа-волны. Расстройство биоритмов? Не для меня. Итан Джарлевски, гражданин мира! Я выпил кофе и позавтракал фруктами с тарелки, выложенной в геометрическом порядке, напоминающем дзенский сад. Потом оделся во все новое и пошел ждать шофера в фойе. Тот явился строго вовремя, в отглаженном костюмчике, совсем как Альфред, дворецкий Бэтмена. Я спросил, куда мы поедем.
— Не беспокойтесь, мы обо всем позаботимся. Очень скоро выяснилось, что мы уезжаем из города. Через час внушительные здания Шанхая пропали, и мы
оказались в полуиндустриализированном призрачном пейзаже, состоящем из заводов, рисовых полей, каких-то лачуг и монохромных офисных зданий. Окраины китайских городов совсем серые. Чтобы изобразить их, достаточно простого карандаша с грифелем средней твердости. А тени размазать кисточкой, обмакнутой в плевательницу.
Мы остановились в чайной. Привинченный к потолку телевизор на полной громкости вещал об очередном заводе; три посетительницы смотрели на меня с глубочайшим подозрением. У ног одной прыгала лягушка в полиэтиленовом пакете.
Мы проехали еще часа три, и я забеспокоился.
— Далеко еще? — спросил я.
— По вашим стандартам? Совсем недалеко.
— А по вашим?
— Скоро приедем.
Через час мы подъехали к трехэтажной гостинице из шлакобетона, стоявшей среди тысячеакровых рисовых полей. Четыре трубы на холме изрыгали остатки нейротоксичных продуктов высокотемпературной жарки и мелкую пыль с миллиона тефлоновых сковород.
— Подождите здесь, мистер Джарлевски.
— Долго ждать?
— Не очень. Выпейте чаю. Я буду в машине.
Я заказал в вестибюле чай и посмотрел, как водитель завел машину и уехал. Ой-ей.
В течение следующих нескольких часов я заказал еще несколько стаканов чая, после чего был вынужден воспользоваться туалетом. После обильной жестикуляции и поощрительных восьми юаней меня направили в полуразрушенную деревянную кабинку без «М» и «Ж», где я в конце концов примостился на корточки прямо над толчком. Санитарные условия никакие. К счастью, у меня был с собой пакет салфеток.
Я сделал мысленную заметку: не забывать покупать салфетки.
На закате к гостинице подъехал целый автобус рабочих, поющих в унисон. Из автобуса вышла женщина с желтым флагом, посвистела в свисток и погнала рабочих в ресторан, где они съели ужин, состоящий из куриных лапок, клецок таинственного происхождения и напитка из коробки с надписью по-английски «Нарру Loguat» («Счастливая мушмула»).
Через полчаса засвистел свисток, и все пошли в автобус. Женщина с желтым флагом посмотрела на свой пассажирский список, потом на меня, и знаком поманила меня.
Я сказал:
— Вы, наверное, ошиблись. Она показала мне листок:
Итан Джарлевски
Поскольку я не горел желанием спать рядом с унисекс-туалетом, я сел в автобус. Рабочих оттеснили, чтобы между ними и мною, зачумленным европеоидом, оставалось три свободных ряда. Неожиданно я почувствовал дикую усталость, растянулся на первом ряду и уснул под фырканье дизельного двигателя.
Ночью мы пересекли горную цепь, а в шесть утра остановились в придорожной столовке, где позавтракали зеленым чаем, черпаком какой-то полусладкой пасты и апельсином. Я попытался выпросить у водителя карту — где там.
К полудню мы въехали в промышленный город-скороспелку, о каких пишут хвалебные статьи в бизнес-журналах. Сердце Китая — Нового Азиатского Тигра! Массивный знак размером со стадион гласил: