- Откуда поступал воздух? Хескет пожал плечами.
- Он уже был. Я не знаю откуда от брался. Я этого не видел.
- Должно быть они подавали его понемногу по трубам из запасных баллонов, - предположил Уолтерс. - Вот и все. Я глотнул воздуха в том помещении, сэр. Он - смердел!
- Это понятно, мы же сами прогнали кислород по всем туннелям, чтобы добить уцелевших, - заметил Вождев. - Они вас кормили, верно?
- Да. Регулярно. - Желудок Хескета все еще не пришел в норму. Он сделал ударение на втором слове.
- Ага! - обрадовался Вождев. - И как часто? Может, благодаря этому мы сможем установить период вращения их родной планеты. Это может оказаться крайне ценным.
Он выжидательно посмотрел на Хескета.
- Каждые двенадцать часов, - ответил Хескет. - Вот именно, каждые двенадцать часов.
Его собеседники разочарованно вздохнули.
- Должно быть, засекли период обращения стрелки на его часах, - пожаловался Уолтерс. - Я обратил внимание, что они все еще ходят, когда забирал его с собой. И за все эти годы не отстали, не убежали вперед, больше чем на несколько минут.
- Но все-таки шли неточно? - укоризненно спросил Вождев. Уолтерс виновато поглядел на него.
- Простите, сэр, я еще тогда отметил это несовпадения - сверил со своими часами. Его отставали на восемь минут и несколько секунд.
- Хм-м. Полагаю, сам факт, что ему позволили сохранить часы - это уже что-то, - по-прежнему недовольно заметил Вождев. - Что-нибудь еще, Хескет?
- Нет, больше ничего не приходит в голову.
- Вы хотите сказать, что вас запихали в ту каморку сразу же, как взяли в плен, а потом заперли и ни разу больше не полюбопытствовали, что вы и как? - требовательно спросил Вождев. Под конец этой фразы он стал высказываться почти по-человечески; у Хескета перестройка на новую тональность разговора потребовала определенного времени и он плохо расслышал последние слова.
- Это не может быть правдой, сэр, - решительно заявил Уолтерс. - Как я уже сообщал, между исчезновением транспорта, и временем, когда, согласно его словам, его взяли в плен, прошло свыше семи месяцев. Он не мог все это время находиться в спасательной капсуле - даже если допустить, что он пользовался регенераторами, ее жизнеобеспечения хватает на месяц, ну - на шесть недель автономного полета. А он назвал вполне определенный срок, который пробыл в камере, и часы его ходили, как я уже говорил.
- Вот так, мистер Хаскет, - резко произнес Вождев. - Что с тобой произошло за эти семь месяцев?
Хескет нахмурился.
- Не помню, - ответил он просто. - Это было так давно.
- Ладно, но уж ты наверняка помнишь, как туда попал?
- Да, конечно! Когда корабль взорвался, я как раз был в капсуле. Мне повезло!
- Не тогда началось твое везение, - жестко произнес Уолтерс. - Оно началось, когда я выломал замок в твоей конуре.
- Лейтенант! - резко оборвал его Вождев, и Уолтерс утихомирился, хотя вид имел возмущенный.
- Мистер Хескет, мы принимаем в расчет тот факт, что на вашу долю выпало нелегкое испытание, можете мне поверить. Мы понимаем, что просим от вас многое. Но все, что вы сумеете вспомнить, будет невероятно ценным для всей нашей расы.
- Это было так давно…
- Как об стенку горох! - заявил Вождев. - Уолтерс, что сказал Су о его состоянии?
- Что он, на удивление, в хорошей форме, если учесть все обстоятельства.
- Ладно, отправьте этого парня назад вместе с моими подразделениями, и сообщите доктору Су, что он учел не все обстоятельства. Я практически загубил ради него весь экипаж базы М-31, и буду выглядеть весьма глупо, если стану напрасно тратить свое время. И ваше - тоже.
Уолтерс поднялся, заставил встать Хескета, и они направились в госпиталь.
Лейтенант всю дорогу молчал, вышагивая с таким видом, словно возможность оказаться отмеченным благодарностью в приказе удалялась от него со сверхзвуковой скоростью.
- Ну, док? - поинтересовался Уолтерс. - Думаете карноги умудрились покопаться у него в мозгу и кое-что там заблокировать?
- Сомневаюсь, - ответил маленький, спокойный доктор, быстро закончив осмотр Хескета. - Больше похоже на то, что за время заточения он намеренно подавил в себе
некоторые болезненные воспоминания. Это, пожалуй, единственное объяснение, почему он так надолго смог сохранить уравновешенность. Думаю, командор поспешил взяться за дело. Дайте ему еще день-два, чтобы он успел сжиться с мыслью, что он человек, и уже не в полном одиночестве. Тогда некоторые из барьеров могут поддаться.
- И что бы вы порекомендовали нам сделать? Су ненадолго прикусил нижнюю губу.
- Почему бы не провести его по кораблю, не познакомить с большим количеством людей? Еще бы вы могли, - только сперва предупредите меня, если надумаете, - могли бы отвести его в спасательную капсулу и показать что на самом деле это не камера заключения карногов, а аппарат для выживания.
- Доктор, - неожиданно произнес Хескет, - не найдется местечка, где бы я мог хоть немного побыть один?
- Разумеется, - кивнул Су. - Я отвел вам кабину на госпитальном уровне, следующая дверь направо. Номер 421. Пойдемте, я покажу, где это. Мое помещение еще на несколько дверей дальше, так что если вам в любое время понадобится меня увидеть - смело заглядывайте, если даже меня там не будет, там обязательно окажется кто-нибудь из сотрудников. Сами увидите что…
Хескет вышел из помещения и закрыл за собой дверь.
- Ладно, пусть проваливает… - буркнул Уолтерс. - Ни намека на благодарность за то, что мы вытащили его из той дырищи!
- Возможно, мы не слишком-то и старались, чтобы он почувствовал благодарность, так-то, вот, - мягко произнес Су. - Оставьте его в покое! Это просто чудо, знаете ли, что он до сих пор в здравом уме.
- Ладно, вам виднее, - согласился Уолтерс. - Тут вы специалист.
* * *
Кабина оказалась неплохой. В ней имелась только одна койка, но как раз с той стороны, где ему нравилось, а кроме того, стул и раковина. Койка была высоковата, но он поначалу не обратил на это внимание, так как сразу повалился на нее и мгновенно погрузился в глубокий сон.
Он проснулся без каких-либо причин, потому лишь, что прошло определенное время, ополоснулся у раковины и снова улегся. Но что-то его раздражало. Наконец ему стало ясно, что желудок его пуст.
Он опустил ноги на пол и выжидательно уставился на поверхность двери, погрузившись в размышления, почему пища до сих пор не доставлена. Он просидел так, словно статуя, ожидая, довольно долго, потом в дверь слегка стукнули.
Он не пошевелился, поскольку дальше ничего не происходило.
Немного погодя дверная панель сместилась, внутрь вошел Уолтерс. Обнаружив Хескета, он вздохнул с облегчением.
- Так ты здесь! А мы беспокоились. Док сказал, что уже несколько часов тебя не видел…
- Я голоден, - решительно заявил Хескет.
- Еще бы тебе не проголодаться! Столько часов проторчать здесь в одиночестве. Пошли-ка в кают-компанию, заодно познакомлю тебя с нашим народом.
- Пошли, - согласился Хескет, вставая.
Когда он отступил в сторону, чтобы пропустить своего сопровождающего вперед, Уолтерс подметил нечто неестественное в раковине возле двери, с трудом сглотнул и тогда только сказал:
- А для этого… для этого… хм… есть местечко в конце коридора. Там… ну… этим принято там заниматься… Ладно, думаю, никому не пришло в голову вас насчет этого просветить. Ерунда, тронулись.
В кают-компании было полно народа: множество лиц, настолько невероятно схожих, если не считать небольших различий в цвете кожи, множество имен, таких невероятно разнообразных. Их сочетания приводили в недоумение, а любопытные взгляды скоро начали утомлять. Наконец Хескета усадили за стол и пододвинули белую тарелку с множеством разноцветных предметов. Сперва он не обратил на них внимания, запахом и внешним видом они отличались от того, чем его снабжали карноги.
- Ты, кажется сказал, что проголодался, - с удивлением произнес Уолтерс, и Хескет, копируя движения тех, кто сидел за столиками неподалеку от него, взял с подноса нечто, выглядящее менее отвратительно, чем прочее и запихал в рот. На вкус это оказалось неприятным, но он заставил себя проглотить.
- Что-нибудь… попить, - попросил он у Уолтерса, наблюдающего за его поступками с нескрываемым удивлением. Лейтенант наконец-то просветлел и сделал знак официанту.
- Может это заставит тебя почувствовать получше, - заявил он, когда обслуживающий принес бутылку. - Это, пожалуй, самое роскошное, что у нас есть. Прямым путем с Земли, так-то вот.
Что-то светло-желтое, полупрозрачное потекло в стоящий перед Хескетом сосуд. После некоторой паузы он с сомнением приподнял его.
- Это… это не вода.
- Ясное дело, что не вода! Это наше лучшее белое вино. Попробуй - то, что надо.
Уолтерс ободряюще подался вперед.
Хескет с отвращением поставил бокал на место. Как объяснить, что в его персональной вселенной существовала только одна желтоватая, полупрозрачная жидкость - точнее, единственная, за исключением воды жидкость - и именно ее предлагали для питья?
Уолтерс ободряюще подался вперед.
Хескет с отвращением поставил бокал на место. Как объяснить, что в его персональной вселенной существовала только одна желтоватая, полупрозрачная жидкость - точнее, единственная, за исключением воды жидкость - и именно ее предлагали для питья?
- Нет, я не могу пить ничего, кроме воды, из-за… после всего этого времени. Наверное, лучше не пробовать.
Уолтерс выглядел явно обрадованным, обнаружив якобы рациональное объяснение странному поведению Хескета.
- Знаешь, ты, пожалуй, прав. Эй, стакан воды - вместо этого.
Пища утихомирила желудок Хескета и обед прошел без новых недоразумений. После него Уолтерс устроил ему экскурсию по кораблю.
- Почему бы не начать с энергоотсека? - предложил он, и они начали с энергоотсека - обширного пространства, прирученной энергии, дремлющей, порой потрескивающей при пробуждении в гигантских изолирующих сферах.
- Конечно, все это для привода Сан Пина, - пояснил Уолтерс. - Как я уже говорил, с его помощью мы можем перемещать планеты, если понадобится.
Потом они прошли к орудиям.
- Каждую из этих ракет мы окрестили карногским именем, - хмыкнул Уолтерс. - Если только они пользуются именами. Не знаешь?
- Не думаю, чтобы они разговаривали, - ответил Хаскет. - Так что имен они, очевидно, не имеют.
Уолтерс пожал плечами.
- В конце-концов нам-то какая разница.
Они направились в навигаторскую.
- Базы карногов, - Уолтерс указал на россыпь светляков на звездной карте. Огоньки были опасного красного цвета. - Теперь мы установили точное нахождение практически каждой базы в нашем секторе. В твои времена всплакнули бы от зависти, верно, Хескет? Нам тогда приходилось сражаться чуть-ли не в потемках.
- Где… на который был я? - поинтересовался Хескет.
- Здесь вот, - Уолтерс ткнул в зеленую точку. - Она отмечена зеленым с того дня, как мы тебя выручили. И очень скоро, смею надеяться, зеленой станет и вот эта. Потом - эта.
- Отведите меня, пожалуйста, в мою каюту, - хмуро и озадаченно попросил Хаскет.
Уолтерс не возражал. Но устроил так, что их путь назад пролегал мимо центров обслуживания, черед административную секцию, вдоль люков для высадки наземного десанта, по ангарам с межпланетными шлюпками, по комнатам отдыха, по…
Хескет сбился со счета.
А в конце концов обнаружил, что оказался в кабинете Вождева, и человек с тяжелым лицом задает ему те же вопросы, что и раньше.
- Вы меня об этом уже спрашивали, - невозмутимо ответил Хескет.
Вождев насупился и послал за Су.
- Это нам ничего не дало, - раздраженно выговорил он. Су покачал головой.
- Командор, поставьте себя в его положение. Двадцать восемь лет Хескет вынужден был думать о себе, как о уникальной личности. Вы не можете его заставить ощутить свою причастность к определенному народу вот так, сразу. Все это время его подсознание не было вовсе озабочено проблемами выживания. В конечном счете все сводится к тому, чтобы потребности личности пришли в соответствие с потребностями целого народа, тогда мы и сможем увидеть, как преграды начнут рушиться.
Он повернулся к Уолтерсу.
- Он не проявлял никаких признаков дружелюбия, хотя-бы к кому-нибудь из экипажа?
Уолтерс скривился.
- Не думаю, что его это интересует. Не думаю, чтобы он даже ко мне что-то испытывал.
- Я полагал, что к этому времени, он уже начнет делать различия, - пробормотал Су. - Что ж, случай уникальный…
- Но, надеюсь, он может знать хоть что-то для нас ценное? - настаивал на своем Вождев.
- Почти наверняка, - ответил Су. - Более того, если не забывать про эти исчезнувшие семь месяцев, то могу жизнью поклясться, что карноги воспользовались всеми имеющимися у них средствами, чтобы получить от него любую имеющуюся информацию. Так что…
- Вы думаете, они своего добились? - насторожился Вождев.
- Не исключено, - Су пожал плечами. - В таком случае, подсознательно у него может создаться ощущение виновности. Если он был уверен, что оказался полезен для врага, то вполне мог начать воспринимать себя как изменника. Одна мысль об этом достаточно омерзительна, чтобы вызвать подавление памяти.
- Но, если не ошибаюсь, мы располагаем методами, нейтрализующими подавление такого рода? - напомнил Уолтерс, и Су ответил энергичным кивком.
- Верно! Но если вмешаться и силой сломить его ментальное сопротивление, то можно разрушить и те опоры, на которых покоится сейчас его психическое равновесие. Не забывайте, он был в их власти очень долго. Может кончиться тем, что у нас на руках окажется сумасшедший.
- Остается лишь ждать, - заметил Вождев.
- Именно.
Молчание, вызванное этим замечанием было нарушено негромким, но настойчивым сигналом. Вождев вдавил клавишу на пульте.
- Слушаю.
- Неопознанный объект, движется сближающимся курсом на пределе чувствительности детектора, сэр, - послышался спокойный голос. - Положение: пятнадцать и восемь на сто и шесть. Переключаю схему курса на ваш экран.
Ослепительная голубая кривая подала признаки жизни на пластиковой панели, идущей над приборами пульта. Вождев мгновение изучал ее, потом распорядился:
- Желтая стадия готовности! Бросил через плечо остальным:
- Марш отсюда!
Они выскочили наружу.
- Вам лучше поспешить к себе, Уолтерс, - сказал Су.
- Хескета я заберу с собой, благо его каюта в госпитальном отсеке.
* * *
Где-то в переплетении пересекающихся коридоров они услышали как очнулся динамик оповещения, прокашлялся, потом раздалось:
- Вниманию всех! Карногский крейсер на сближающемся курсе. Двенадцать и девять на пять и сто один. Красная тревога, красная тревога.
Су припустил бегом, Хескет старался не отставать от него.
- Что… что случилось? - выговорил он.
- А вы как думаете?.. Раз такой курс, то очевидно
- он готовится к атаке. - Су ловко притормозил сворачивая за угол. - Надеюсь, небольшой корабль. Мы достаточно далеко от зоны боевых действий. Скорее всего, разведчик…
В очередном коридоре загрохотал очередной динамик:
- Вероятность нападения! Вероятность нападения! Что-то сработало в голове Хескета, он резко остановился.
- Капсула, - выдавил он, задыхаясь. - Капсула… капсула… где капсула?..
На последнем слове его голос сорвался на крик, но Су лишь мельком заметил его задержку, а теперь и вообще исчез из поля зрения за поворотом. Отчаянный вопль Хескета растаял в воздухе.
Он замер на перекрестке, поворачиваясь то к одному, то к другому проходу, потом помчался в противоположную сторону. Голова его и конечности непроизвольно дрожали, пот градом катил по лицу, слепил глаза.
Могучий удар обрушился на корабль вдоль его продольной оси, Хескета сбило с ног, перевернуло. Он стукнулся головой об угол стены и несколько минут пролежал без сознания.
Когда он пришел в себя, глаза застилало смесью крови и пота, в голове мутилось от невыносимой боли. Он заставил себя подняться и огляделся. С первого взгляда вокруг ничего не изменилось, какие бы повреждения не нанес чудовищный удар, этого участка они не коснулись.
Его внимание привлек номер, спокойно поблескивающий на двери. Он почувствовал что-то знакомое, когда взглянул на него, потом вспомнил, что у него есть своя кабина, тоже с номером. Но те, что виднелись здесь все начинались с семисот и были для него бесполезны. Ему был нужен - 421.
Кто-то приближался бегом. Хескет глянул по сторонам и, увидев человека, тяжелыми прыжками приближающегося к нему, выкрикнул:
- Где четыреста двадцать первая кабина? Спешащий на мгновение задержался.
- Вниз на три этажа по желтому переходу до третьего перекрестка, потом пять раз направо, трижды влево и еще раз направо!
И он исчез.
До третьего перекрестка - или до третьего этажа?
Даже отрывочные воспоминания покинули его, когда Хескет добрался до конца перехода и свернул в красный коридор. Пятна дрожали перед его глазами, то пытаясь приобрести очертания номера "421", то превращаясь в "412" или в "214", то просто мешая ему видеть. Его пульс начал сбиваться, и раз, за разом стена коридора, по которому он бежал, начинала крениться и он соприкасался с ней головой.
Кто-то вылетел из-за поворота и наткнулся на него.
- Эй, парень, с тобой все в порядке? - раздался голос. Хескет отчаянно сражался со словами:
- Кабина 412… где?
- Госпитальная секция? Уровень "Д", свернешь направо, затем налево и она перед тобой. Не промахнешься.
Говорящий исчез.
Хескет пробежал еще немного. До следующего встречного. Он прохрипел:
- Кабина 412?
- Четыре один два - вон там! - произнес человек, резко махнув рукой в сторону. Ему было плохо видно из-за шлема со следящим экраном, и он не обратил внимания на состояние Хескета. - Но если тебе нужен Дюэ, то он на своем посту возле орудий, там справа.
Пошатываясь Хескет добрел до двери, на которую было указано. Она оказалась заперта. Силой, заставив глаза сфокусироваться, он обнаружил, что номер на ней вовсе не 421 и возмущенно повернулся, чтобы узнать у человека в шлеме, на что тот намекал. Но человек уже исчез.