– Не дергайтесь! – прорычал им шотландец. – Эти стрелы для нас еще не угроза.
Представление о безопасности у него оказалось весьма своеобразным. По меркам никогда не попадавших под такие «осадки» Куприянова и Сереги, стрелы вонзились в землю довольно близко от них – не далее чем в десяти шагах. Но, по мнению тех, кто жил в эпоху луков и арбалетов и кто умел по траектории полета стрел определять, куда они упадут, в данном случае повода для беспокойства не было. Хотя продолжать движение навстречу давших предупредительный залп римлян Огилви, Вада и Древний уже не рискнули. Потому что не сомневались: второго такого предупреждения не будет и следующая туча стрел остановит парламентеров раз и навсегда.
– Сдается мне, что переговоры отменяются, – сказал Кальтер, глядя на торчащие из земли «заросли» стрел.
– И это еще мягко сказано! – отозвался Мерлин. – Боюсь, у меня для вас очень плохие новости!
– Куда еще хуже-то! – проворчал Сквозняк. – И так встряли по самые уши в чужую войну, того и гляди стрелами утыкают с головы до пят, а у тебя для нас еще сюрпризы припасены!
– Что поделаешь, если это действительно так, – подтвердил старик. – Или вы предпочитаете, чтобы я держал вас в неведении относительно того, что здесь происходит?
Вместо ответа Серега лишь молча отмахнулся: дескать, черт с тобой, поступай как знаешь!
– Я тут попробовал установить ментальный контакт с этой армией, – продолжал кудесник. – Ну, вы понимаете: из такой прорвы народу можно почерпнуть много энергии и пустить ее нам на пользу… Так вот, у меня это не вышло, можете себе представить! Ваше сравнение римлян с восковыми фигурами оказалось недалеко от истины! Все они пребывают в довольно странном состоянии: не живы и не мертвы, а… даже не знаю, как это можно описать…
– Можете не описывать – скажите, почему это вас так встревожило? – поторопил его Кальтер. – Ну, не сможете вы воспользоваться их энергией, и что с того? В конце концов, у нас еще есть солнце и два пакаля, разве не так?
– И да и нет. Отсутствие энергетической подпитки – это лишь половина проблемы. Причем не самая важная. Гораздо важнее то, что у наших врагов с их полумертвым сознанием начисто отсутствует воображение! Понимаете, что это означает?
– Ваша магия на них не подействует?
– Именно! Что бы я ни делал, они не примут мои иллюзии за реальность, а значит, те не окажут на них никакого эффекта! Я могу обрушить на римлян небеса, но они при этом и глазом не поведут, потому что для них сейчас что мираж, что реальность – все едино. Или, правильнее сказать, для них нет сейчас ни миражей, ни реальности. Они – как машины, настроенные на одно действие – на войну. И все. А прочая вселенная в их нынешнем узко ограниченном миропонимании напрочь отсутствует.
– Но тот, кто повелевает этими марионетками – «серый», Мастер Игры или кто-то еще, – наверняка должен быть живым. И если вы его отыщете…
– Того, кто ими повелевает, здесь нет, а иначе я бы его уже обнаружил. Но ему и необязательно присутствовать вместе со своей армией. Он вложил своим солдатам в головы необходимую боевую задачу и удалился, чтобы не рисковать, подставляясь под мои атаки. У этой армии нет командующего в привычном нам понимании. Она действует сама по себе, как текущая река или дующий ветер.
– И что теперь?
– Я думаю над этим. Очень серьезно думаю, поверьте.
– Да ты уж постарайся, старик, напряги извилины! – буркнул Сквозняк. – Потому что даже если у тебя нет сейчас никаких идей, откуда бы им тогда взяться у нас?
Между тем из рядов войска отделилась и вышла вперед большая группа пехотинцев. Не останавливаясь и продолжая сохранять порядок, их прямоугольный строй выставил щиты и стал маршировать прямо на компаньонов. А армия вновь сомкнула ряды и превратилась в неразрывную живую стену. Которая, казалось, нисколько не уменьшилась, хотя ее вроде бы покинуло немало бойцов.
Кальтер не знал, как называется отряд древнеримской пехоты, состоящий из шестидесяти человек, но для когорты, насколько он помнил, этого их количества было маловато. Так же как вроде бы и для центурии. Что, впрочем, нисколько не утешало. Четыре шеренги по пятнадцать солдат – по двенадцать противников на каждого компаньона. Или даже по пятнадцать, если учесть, что без своей магии Древний не представлял собой сколько-нибудь серьезного бойца. Да и из Куприянова со Сквозняком рубаки были так себе, если честно.
И без того отвратительный расклад усугублялся тем, что драться предстояло в чистом поле и наверняка с опытными бойцами. Хотя тот факт, что против компаньонов выслали лишь малую часть армии и не использовали лучников, выглядело какой-никакой, а справедливостью. Безусловно, устроитель сей битвы не хотел, чтобы игроков моментально втоптали в грязь – какой в этом азарт? А так их можно будет убивать долго. И необязательно мечами. Если «серые» пожелают, они просто-напросто измотают игроков до смерти с помощью все тех же своих марионеток.
– Ну что ж, раз нам не избежать кровопролития, значит, так тому и быть! – изрек Огилви и хорошенько высморкался, пока у него было на это время. – Не скажу, чтобы я всю жизнь одержимо лез в драку, как некоторые. Но когда она меня сама находила, я от нее никогда не бегал. Не побегу и сейчас – не дождетесь!
– А ты не думаешь, что эта группа идет к нам, чтобы все-таки поговорить, а не нападать? – спросил Кальтер, хотя ответ на этот вопрос был в принципе очевиден.
– Не будь таким наивным, Бэг Лэц! – хохотнул горец. – Когда на тебя прет целый отряд поднявших щиты солдат, никаких сомнений тут нет и быть не может. – И, обернувшись, в нетерпении осведомился у Мерлина: – Ну что там у тебя, старик? Хватит топтаться без толку – давай работай! Самое время начать что-нибудь делать, пока враг не подошел вплотную!
Судя по всему, раздумья Древнего ни к чему не привели, а иначе зачем бы он прибегнул к старому опробованному приему – вызвал стадо быков. Их появление выдалось, как всегда, яростным и шумным. За долю секунды рогатая лавина возникла из ниоткуда и с ревом понеслась на легионеров. Только что их отряд казался таким большим и грозным, и вот теперь на фоне бычьего стада он сразу стал выглядеть жалким и ничтожным. Но тем не менее никто из пехотинцев не дрогнул и не побежал. Более того – даже не сбавил шага! Ряды атакующих были по-прежнему ровными, а их щиты сомкнуты и направлены вперед.
Кальтер до последнего надеялся, что Мерлин ошибается в своих мрачных прогнозах. То, что пехота не стала разбегаться, еще ни о чем не говорило. Перед столкновением стада с легионерами те могли просто расступиться и, выставив щиты наподобие волнорезов, пропустить несущихся по прямой животных сквозь строй. Безусловно, кто-то при этом все равно пострадал бы. Но большинство тренированных для таких строевых маневров солдат наверняка пережили бы эту атаку…
К несчастью, Древний опять не ошибся. Бычья лавина проскакала прямо сквозь римлян, после чего стала таять в воздухе, будто рассеивающийся на ветру дым. И вскоре бесследно исчезла, а отряд как ни в чем не бывало продолжил свое шествие. И теперь он выглядел еще внушительнее и круче, чем до столкновения со стадом. Да и любой на его месте выглядел бы так после столь блистательной победы, даром что никто из легионеров даже не взмахнул мечом. Но именно легкость и невозмутимость, с какими они оставили кудесника в дураках, нанесли компаньонам ощутимый моральный удар. Такой, получать который накануне битвы было нежелательно даже для матерого воина.
Словно бы извиняясь за свою оплошность, Мерлин, не мешкая, сменил тактику – задействовал Красный Молот и выпустил в приближающихся римлян световые «щупальца», которые отлично зарекомендовали себя в сражении с «серыми», парализуя их и позволяли Кальтеру стрелять по ним лучами, отраженными от Золотого Безликого.
По логике, то, что срабатывало на «серых», обычных людей должно было выводить из игры и подавно. Увы, Древнего и здесь ожидала промашка. Извивающиеся лучи стегали легионеров с яростью гигантского огнемета, но тем было хоть бы хны. Никто из них не только не впал в ступор и не споткнулся, но опять-таки даже не сбился с шага.
– Солнце! – прокричал Кальтер Мерлину, хотя и знал, что того не надо учить делать свою работу. – Используйте солнце, ослепите их!
Кудесник не стал делать вид, что ему не нужны советы профанов, и без пререканий излил на римлян потоки солнечного света. Но лишь после того, как несколько раз обрушил им на головы пылающий молот чудовищных размеров. Который старик также соорудил на основе пакаля-«молота» и который, казалось, мог бы за пару ударов смять в лепешку большегрузный самосвал… Но только не отряд легионеров! Для них это испытание оказалось не страшнее бычьего стада и багровых аномальных лучей.
Забавы Древнего с солнцем тоже выглядели потрясающе. Да что там – просто величественно! Прямо как на библейских картинах, с небес на землю упал огромный столп света. Он казался нестерпимо ярким даже при взгляде на него со стороны, что же тогда говорить о тех несчастных, на которых он был нацелен…
Забавы Древнего с солнцем тоже выглядели потрясающе. Да что там – просто величественно! Прямо как на библейских картинах, с небес на землю упал огромный столп света. Он казался нестерпимо ярким даже при взгляде на него со стороны, что же тогда говорить о тех несчастных, на которых он был нацелен…
Вот только назвать римлян при этом несчастными совсем не получалось. Это компаньоны были вынуждены прикрывать глаза рукой, глядя на то, как солнце немилосердно жарит их врагов, в то время как сами враги даже не щурились, а знай себе маршировали вперед с упорством истинных героев. Или, если угодно, с упорством зомби, пусть даже выглядели и двигались они при этом как вполне нормальные люди.
– Ладно, туши свой фонарь, пока мы сами тут не ослепли, – велел кудеснику Джон. – Похоже, выдохлась твоя магия, старый черт. Придется нам разбираться с этими мертвяками по старинке! А ну-ка разойдись!
Он вытянул руку, нацелив пакаль-«бык» на ближайший торчащий из земли валун. Компаньоны тут же расступились в стороны, смекнув, что горец хочет проверить, действует ли его пакаль, так сказать, в штатном режиме – в том, в котором Джон использовал его до встречи с Мерлином.
Огилви тряхнул кистью, послышался глухой удар, и огромный камень, взрывая окружающий его дерн, наполовину вырвался из земли. Так, словно в него на полном ходу врезался невидимый автомобиль. Будь валун вполовину легче, то, наверное, и вовсе отлетел бы сейчас на несколько метров назад.
– Работает мой малыш! – довольно подытожил шотландец свой эксперимент. – Значит, и твоя красная блестяшка, Бэг Лэц, не должна сломаться. Что ж, хоть это радует.
В здешних краях Кальтер использовал «молот» только в качестве ключа от ворот и потому не имел представления, на что он еще может быть способен. Впрочем, Древний дал Куприянову на сей счет подсказку. Если красные световые щупальца обладали паралитическим эффектом, значит, Красный Молот должен был воздействовать на врагов Кальтера подобным образом. Конечно, было бы нелишне проверить эту теорию заранее, да только на ком? Парализовать, к примеру, Серегу даже в чисто экспериментальных целях было бы крайне неразумно – а вдруг не оклемается? А тем более проделывать с ним это за минуту до столкновения с врагом.
– Надо все же попробовать соединить наши пакали, – предложил Кальтер. – Как знать, а вдруг в конце концов подействует, и нас унесет отсюда в безопасное место! Или пакали вызовут какой-нибудь разрушительный эффект, который остановит врага!
Мерлин лишь развел руками: мол, как вам угодно – тут я уже не советчик! Огилви скривил рожу, явно сомневаясь в успехе этого опыта, но все же протянул Куприянову «быка». Кальтер велел всем ухватиться ему за плечи, после чего, недолго думая, стукнул артефактами друг о друга.
Ни одна из попыток не сработала. Ограничения этой Игры продолжали оставаться в силе, не подразумевая никаких исключений.
– А вот мой малыш, готов поспорить, так не оплошает, – заметил Сквозняк, подбросив в ладони вытащенную из вещмешка, пороховую бомбу. Ту, которую он соорудил еще в парке, на привале, незадолго до прихода Древнего. В стычке с «серыми» она не пригодилась, потому что таким оружием их было не пронять. Поэтому бомба и дожила благополучно до сей поры, когда в ней наконец-то возникла реальная необходимость.
– Эй вы, трое! – обратился Огилви к Мерлину и калекам. – Держитесь все время позади меня и сэра Кана. Старик пусть находится между вами. Не атакуйте в лоб, бейте врагов только в бок или в спину и добивайте тех, кого мы подраним. Главное, не отставайте и не лезьте нам под руки. И дайте, что ли, старику какое-нибудь оружие. Не может колдовать, так пусть хотя бы защищается… Ну что, все готовы умыться кровью? Раз так, тогда начнем, чего тянуть-то?.. Поп Рыгун! Добросишь отсюда до римлян свой громовой шар?
– Пусть подойдут еще шагов на десять для полной уверенности, – ответил Серега, подставляя бомбу Кальтеру, которому предстояло поджечь ее фитиль кремниевым пистолетным замком. – Тогда точно не промажу. Да, братва, и не забудьте заткнуть уши, если, конечно, не хотите драться полностью оглохшими…
Глава 34
Десять нужных Сквозняку шагов римляне прошагали аккурат за то время, пока Кальтер возился с запалом бомбы. Чиркнув кремниевым бойком по кресалу, он подпалил щепотку насыпанного на фитильный кончик пороха, а тот уже воспламенил сам фитиль. Горел он где-то секунд пять – столько, сколько брошенная бомба летела до цели. Промахнуться по которой теперь было нельзя даже с закрытыми глазами.
Увидев летящее в них набитое порохом ядро – Серега превратил в бомбу обычную бутылку из засушенной тыквы, – вторая, третья и последняя шеренги римлян дружно вскинула вверх щиты. Кальтер вновь мысленно отдал должное их выучке – за время, что бомба находилась в полете, их строй успел полностью спрятаться под «крышу». Она надежно защитила бы их от стрел и камней, но только не от взрывчатого снаряда. С таким оружием легионеры были явно не знакомы. Ударившись о щиты, бомба с догорающим фитилем немного прокатилась по ним, а затем исправно рванула, причинив наконец-то неуязвимому к магии врагу первый урон.
Сквозняк не начинил ее осколками, поскольку не знал, придется ли ему метать бомбу во врага из укрытия или нет. Как в воду глядел! Сейчас осколочный снаряд мог бы нанести вред не только римлянам, но и самим бомбистам. Но обычный взрыв на расстоянии броска тыквенной бутылки был им уже не страшен. Тем более после того, что они воспользовались Серегиным советом и закрыли ладонями уши.
А вот легионерам простое затыкание ушей не помогло бы. Бомба была не слишком мощной, но, будучи заброшенной в толпу, показала себя во всей своей разрушительной красе. Крышу ходячего убежища из щитов, – оно же «черепаха», – в котором обычно прятались от метательных снарядов римляне, разбросало взрывом во все стороны. А вместе с нею разбросало и множество пехотинцев. Сколько среди них насчитывалось убитых, сколько раненых, а сколько контуженых, сразу было не определить, но оглушенными в любом случае оказались все без исключения. Один миг – и их шеренги рассыпались, а строй превратился в неорганизованную толпу – весьма удобную цель для контратаки ее гораздо меньшими силами.
– Впер-р-ред!!! – проревел Огилви и бросился с занесенным мечом на врага. Выкрикнувший свой боевой клич Вада бежал рядом с ним, а Кальтер, Сквозняк и Мерлин – в трех шагах позади них.
Кальтер прикрепил Красный Молот ко внешней стороне протезного запястья. Так, чтобы он не мешал ему пользоваться в бою второй рукой, и в то же время он мог в любой момент воспользоваться им. Как именно воспользоваться, предстояло выяснять по ходу дела. Но Куприянов предполагал, что это будет несложно, – он вообще не припоминал случая, когда использование пакалей вызывало бы у него затруднения.
Поскольку темп в этом бою задавали опытные рубаки, Кальтеру, Сквозняку и Мерлину оставалось лишь выполнять их указания и работать у них на подхвате. А они взялись за дело столь рьяно, что поспевать за ними было не так-то легко. Когда устоявшие на ногах, наименее оглушенные римляне сообразили, что происходит, и попытались дать организованный отпор, мечи горца и самурая уже заметно сократили их количество, сшибив с плеч и раскроив немало голов. А когда два десятка легионеров сумели-таки образовать некое подобие атакующего строя, Джон ударил Белым Быком в их щиты и сшиб наземь половину этого отряда.
Было бы, конечно, здорово сразу же сшибить и вторую его половину, но «бык» не мог наносить удары с такой частотой. «Перезаряжался» он, к счастью, тоже не слишком долго – около четверти минуты, – но до этого момента компаньонам требовалось продержаться с одним лишь «молотом».
Боевое испытание Красного Молота в целом прошло успешно. Кальтер нанес всего один удар в щит первого подвернувшегося ему легионера, и того моментально парализовало. Правда, лишь частично. Судя по всему, для полноты эффекта «молотом» следовало бить в открытые или плохо защищенные участки вражеского тела. А так оно онемело лишь наполовину.
Впрочем, этого хватило, чтобы противник вышел из строя и, споткнувшись, упал к ногам Кальтера, который, не мешкая, заехал ему в висок палицей. И удостоверился, что невосприимчивые к фокусам Древнего римляне умирают все-таки по-честному. А умерев, не воскресают и не пытаются отомстить ему за свою смерть.
Пакалю-парализатору время для подзарядки не требовалось. Но он в отличие от «быка» не мог поражать врагов на расстоянии. И не всегда при ударе им в щит врага того охватывал паралич, даже неполный, – видимо, для этого требовались еще какие-то обязательные условия. Однако Кальтер не стал искать добра от добра. Он четко следовал наказу Огилви, стараясь атаковать только исподтишка. И даже когда артефакт давал осечку, калека успевал двинуть врагу палицей по голове прежде, чем тот поворачивался к нему лицом.