– Думай, только недолго, – разрешил Рэкет. – Ребятам пошалить не терпится.
– Что делать? – Лэн растерянно озирался. – Выйти – смерть, остаться – тоже. Я не вижу выхода! – яростно ударил он кулаком по стене.
– Выход всегда можно найти, – девушка опустила руку ему на плечо, – пока жив. Не отчаивайся, придумаем что-нибудь.
– Что? – тоскливо отозвался он. – Обложили как…
– Выйди к ним, поговори.
– Они только этого и ждут. Думаешь, я верю их словам? Да они мне рта не дадут открыть. Мигом прикончат. Чтоб не мешал. Потом с тобой легче будет справиться. Ты же женщина, не человек.
– С этой штукой, – махнула Риит панером, – не так-то легко им будет меня взять.
– Их слишком много, – покачал Лэн головой. – Всех уложить не успеешь. Кто-нибудь да опередит.
– Тогда надо незаметно улизнуть.
– Незаметно, – усмехнулся Лэн. – Как это?
– Крыльев у нас нет, – посмотрела Риит вверх, – планера тоже.
– Чего? – не понял Лэн.
– Это я так, о своем подумала. К тому же на них далеко не оторвешься, – нагонят. А что, если по метро? – обернулась она. – В этом здании есть подвал?
– Спрашиваешь! Да под Городом целый лабиринт. Катакомбы. Только туда не сунешься, – вздохнул Лэн. – Там крысы. Сотни, тысячи крыс. Это пострашнее даже Рэкетов. Еще ни один из тех, кто уходил в Катакомбы, не вернулся.
– У нас нет другого выхода.
– Уж лучше погибнуть от пушки, чем быть заживо съеденным крысами.
– Давай Все-таки попробуем, – попросила Риит. – Хоть какой-то шанс выбраться из этой переделки все же есть.
– Как хочешь. Мне умирать не страшно. Чуть что – нож под ребра и плевать, что со мной дальше будет.
– А я люблю жизнь, – отозвалась Риит, – и умирать не собираюсь. Жизнь прекрасна. Дюны, коралловые заросли, затонувшие корабли… – она мечтательно уставилась вдаль, но тут же тряхнула головой. – Нет, пожить еще стоит.
– Вот и договорились, – поднялся Лэн. – Эй, Рэкет! – крикнул он, – Мы выходим, Скажи своим ребятам, чтобы не суетились. Не то у нас есть одна штука, от которой они мигом успокоятся.
– Знаю, – отозвался тот. – Она-то мне и нужна. Если надумаете ее отдать, то, может быть, и в живых останетесь. Спускайтесь.
– Слушай, – встрепенулась Риит, – может, отдать им панер? Не хочется, конечно, чтобы он попал в такие руки, но деваться некуда.
– Ри, ты запомни одно, – остановился Лэн, – ты – чарка. Уже из-за одного этого тебе не будет места среди нас. Меня еще могут пощадить, но тебя… – он отвернулся и принялся упаковывать припасы.
– Я не Ри! – донеслось до него обиженно.
По лестнице спускались настороженно, опасаясь, несмотря на заверения Рэкета, нападения из-за каждого угла. Лэн не переставал решать задачу – к Рэкетам или в Катакомбы. Что тут, что там – верная смерть. Из двух смертей хотелось выбрать лучшую.
Ступив на первый этаж, он увидел через дверной проем пушку, людей рядом с ней, встретился с холодным безжалостным взглядом Рэкета старшего. Этот взгляд решил все. Таща за собой Риит, Лэн метнулся под лестницу. Темнота скрыла их от противника.
Поздно поняв их уловку, Рэкеты завыли и бросились вдогонку.
Спотыкаясь и падая, раздирая в кровь колени, Лэн мчался за опередившей его и ловко прыгающей во тьме Риит, удивляясь тому, как она обходится без падений и ушибов. Погоня быстро отстала, опасаясь нарваться на крыс. Необходимость торопиться отпала, но Лэн боялся отстать и потерять девушку. Вернее, потеряться самому.
– Остановись! – крикнул он, не выдержав сумасшедшего бега. – Я больше не могу.
Послышались шаги, и его руки коснулась рука девушки.
– Устал? – спросила она.
– Нет, но я не могу бежать в темноте. Так и голову расшибить недолго.
– Ты ничего не видишь? – удивилась Риит.
– А ты что ли видишь? – разозлился он.
– Конечно. А разве… – протянула она… – Впрочем, припоминаю. У вас с этим тоже не все в порядке.
– Что не в порядке? – озверел Лэн.
– У вас спектр воспринимаемых частот более узок.
– Ты нормальным языком объяснить можешь? Спектр, частот какой-то…
– Ну, – задумалась Риит, – в общем, ты видишь только дневной свет. А я могу видеть в темноте и еще кое в чем. Воспринимаю, проще говоря, ультрафиолетовый и инфракрасный диапазоны.
– Ну и объяснила! – хмыкнул Лэн. – Проще говоря!
– Давай не будем ссориться, – в голосе ее прозвучала мольба. – Не время сейчас для ссор.
– Ладно, – Лэн и сам чувствовал неуместность своей злобы. – Я понял одно, – ты видишь здесь так же, как и наверху.
– Не совсем.
– Неважно. Главное, что ты хоть что-то видишь, – Лэн ощутил в себе ущербность и зарождающуюся зависть, – в отличие от меня.
– Не думай обо мне плохо, – рука Риит сжала его руку.
– Я не думаю, – покривил он душой. – Веди меня, раз видишь.
Дальнейшее слилось для Лэна в монотонный бесконечный путь. Ухватившись за девушку, он шел, не видя ничего и механически переставляя ноги. Пол был неровный, с какими-то поперечными брусьями, о которые Лэн на каждом шагу спотыкался.
– Это рельсы и шпалы, – объяснила Риит, – железная дорога, в общем. По ней когда-то поезда ходили.
Из сказанного Лэн не понял ни слова, но вдаваться в расспросы не стал. Не до этого было. Создаваемые ими шорохи и шумы гулко раскатывались по пустынным коридорам. Местами под ногами хлюпала вода, и на Лэна опять накатывали страхи насчет чарок и их кровожадности. Но он сдерживал свои мысли, чтобы ненароком не обидеть Риит. Временами ему начинало казаться, что он ослеп, что никогда уже не увидит ни солнца, ни света, ни неба. И тогда страх с новой силой подкатывался к горлу, душил, давил. Душа неистово стремилась к свету, и ему с трудом удавалось подавить в себе нарастающее безумие.
Шли долго. Ощущения постепенно притупились. Лэн уже начал подремывать на ходу, как Риит резко остановилась.
– Что случилось? – встревожился Лэн.
– Тихо! – шепнула она. – Крысы!
Лэн мгновенно покрылся холодным потом. Крысы! Мерзкие бестии, они изрядно досаждали по ночам дома. Он ожидал здесь встречи с ними, готовился, представлял, как будет отбиваться от них, убивать десятками, сотнями. А они будут наступать и наступать.… Но действительность оказалась ужаснее. Лэн абсолютно не видел ничего. В руках у него не было ни дубинки, ни копья, ни любого оружия. Впрочем, оружие было совершенно бесполезным в такой темноте. Он оказался беззащитен и беспомощен перед наступающей опасностью. Оставалось положиться во всем на девушку, не бросившую его и не убежавшую во тьму.
А эхо коридоров разносило, отражаясь от стен, то приближая, то удаляя, многоголосый писк и царапающий звук тысяч когтей.
– Так, – с ледяным спокойствием произнесла Риит. – Заметили. – Она завозилась, торопливо отыскивая что-то за поясом. – Или учуяли. Волной катят. А вот мы их сейчас! – она поманипулировала чем-то и дернула Лэна за руку. – Бежим!
И они опять помчались в темноте. Опять падения, ушибы. Лэн стоически выдерживал это. Судя по голосу девушки, то и дело останавливающейся и отмахивающейся панером, она была тоже изрядно напугана.
– О, море, сколько их! – тяжело дыша, кричала она. – И ведь не останавливаются. Сбиваю первые ряды. Они задерживаются, чтобы сожрать тех, затем снова гонятся. Я боюсь!
– Поздно бояться! – орал он. – Бей! Бей, сколько можешь! Иначе сожрут нас. Бей! – и они мчались дальше.
Крысы приближались с каждой минутой. Все громче и громче недовольный визг, все ближе многоногий топот и стук когтей о бетонный пол. Риит уже не бежала, а пятилась, поливая накатывающуюся массу невидимыми лучами. Но ничто не могло остановить эту живую смерть.
Внезапно, когда уже казалось, что гибель неизбежна, коридор кончился. Они оказались в пустом обширном зале. В него выходило еще несколько туннелей. Риит остановилась в нерешительности. Куда бежать? Но необходимость в этом отпала. Оглянувшись назад, она вскрикнула. Радостно и вместе с тем удивленно.
– Что? – заорал слепой Лэн.
– Крысы… – выдохнула она. – Крысы остановились.
Действительно случилось невероятное. В том отверстии, из которого они выскочили, шевелился живой клубок. Крысы лезли друг на друга, недовольно пищали, кусали друг дружку, но ни одна не осмелилась ступить в зал.
– Ничего не понимаю, – прошептала Риит. – Они словно уперлись в прозрачную стену.
Крысы бесновались, недовольные упущенной добычей, затевали яростные драки, но не переступали невидимую черту. Клацали зубы, кровожадно горели глаза. Лэн всего этого не видел, но по сотрясавшемуся сильной дрожью телу Риит, прижавшемуся к нему, чувствовал, что наступает критический момент. Еще миг – и злобная волна хлынет в зал и затопит людей.
И тут с потолка вдруг отвалился кусок плиты и рухнул прямо на шевелящуюся массу, погребая под собой десятки зверьков. Крысы отхлынули назад. Из глуби коридора донесся испуганный визг и топот удаляющихся ног.
– Кажется, ушли, – облегченно вздохнула Риит.
Но предел их испытаний на этом не закончился. Дикий звериный вопль потряс мрачные своды подземелья. От неожиданности Риит выронила панер и попятилась.
– Кто это? – заорал Лэн, тормоша девушку. – Говори! Я же не вижу.
– Тварь какая-то, – зубы у нее стучали. – Вынырнула из соседнего отверстия. Вроде бы человек, но… – она судорожно вздохнула. – Больше на паука смахивает. Или мертвеца. Руки, ноги как палки. Кожа бледная, складками висит. А глаза-то, глаза! Ужас! Большущие, в пол-лица. И светятся.
Жуткое существо метнулось к плите, своротило ее и довольно заурчало.
– Собирает убитых крыс в мешок, – продолжала Риит. – На нас внимания не обращает. Надо уходить, пока оно до нас не добралось.
Но стоило им пошевелиться, как существо оторвалось от своего занятия и угрожающе зарычало. Лэн, отвыкший от света, неожиданно увидел глаза. Два мертвенно-бледных фосфоресцирующих диска, в которых светилась злоба и ярость, двинулись к нему.
– А-а! – завопил он, пятясь. Ноги зацепились за рельс, и он опрокинулся на спину, продолжая вопить.
Рычание зверя прервалось, послышался вой, звук падения, хрип, хруст костей, и все смолкло.
Выпутавшись из сетей страха, Лэн сел и стал до боли в глазах вглядываться в темноту. Ничего не было видно, даже дьявольские глаза исчезли. Только прерывистое дыхание доносилось до него.
– Есть здесь кто? – несмело задал он вопрос темноте. – Риит!?
– Я здесь, – он ощутил прикосновение руки. – Все в порядке.
– А я уж подумал… – Лэн судорожно всхлипнул. – Что произошло?
– Эта тварь схватила плиту и бросилась на нас. Хорошо, что я успела схватить панер. Ее этой плитой и придавило.
– Идем отсюда, – Лэна трясло, – быстрее. Вдруг она здесь не одна.
Словно в ответ на его слова до них донеслись далекие вопли. Собратья убитой твари спешили на выручку.
– Я не знаю, куда идти, – чуть не плача, крикнула девушка. – Здесь много ходов. Крики доносятся отовсюду.
– От этих чудищ нам не уйти. Единственное спасение – наверх, наружу. – Торопил Лэн. – Ищи! В твоих руках наши жизни.
– Здесь какая-то лестница, – неуверенно произнесла Риит.
– Так вперед! Нечего медлить.
Риит схватила его за руку и подтащила к лестнице.
– Лезь.
– Сначала ты.
– Лезь, некогда спорить. Я буду прикрывать.
Лэн повиновался, понимая, что толку от него никакого. Нашаривая вслепую ржавые, покрытые слизью и плесенью перекладины, он неуклюже полез вверх. Сгнившие, проржавевшие за века ступени грозили обломиться. Шанс оказаться внизу, в лапах жутких чудищ был велик, но это был единственный путь к спасению.
Риит поднималась следом. Затем все звуки заглушил вой, раздавшийся почти рядом. Лестница затряслась. Лэн закарабкался с удвоенной энергией, забыв обо всем на свете. Только одна мысль билась в голове – быстрее, быстрее, вверх, к свету, к солнцу, к жизни.
Внезапно вой оборвался. Послышался звук падения, затем темнота взорвалась яростным рычанием. Рванувшись в испуге вперед, Лэн ударился головой обо что-то твердое. В голове поплыло. Из последних ускользающих сил он ухватился за ступеньку, чтобы не сорваться вниз. К Риит. Или тому, что от нее осталось. Ведь, судя по всему, эти звери ее догнали…
Еще не совсем придя в себя, он что есть мочи стал колотить, бить, давить в то, что закрывало путь наверх.
Крышка сдвинулась, и в глаза ударил ослепительный свет…
Лэн пришел в себя оттого, что кто-то тормошил его. Он разлепил тяжелые веки.
– Риит!? Ты? Жива?
– Как видишь, – улыбнулась она. – Если бы ты не открыл крышку люка, нам обоим был бы конец. Эти бестии не останавливаются даже перед панером. Валом валили вслед за нами. Но ты успел вовремя. Они не выносят дневного света.
– Кто это такие?
– Как ни странно, но это тоже люди. Вернее, были когда-то людьми. Сказались мутации и среда обитания. В общем, люди и в то же время не люди. Создания Тьмы. Но не нам их судить. Главное – мы спасены.
– Да. Вот только где мы оказались? – Лэн приподнялся, морщась от пульсирующий в голове боли.
Вокруг в знакомом беспорядке громоздились развалины. Те же груды битого кирпича, полуразрушенные здания, то же запустение и разруха. Только изменилось расположение зданий.
– Даже затрудняюсь сказать, где мы, – промолвил он. – Во всяком случае, в Городе.
– Ты что, здесь не бывал? – удивилась Риит. – Столько живешь – и ни разу не заглядывал?
– Попробуй, загляни. Мигом стрелу в бок получишь. Это не мой район. Мы только по своему ходим. Бывало, конечно, и в чужие забирались, – поправился он, – но это при набегах. А в таких случаях красотой любоваться некогда.
– Так всю жизнь и живете на маленьком пятачке?
– Почему на маленьком? У нас еще луга есть для выпаса скота. И Лес. Вернее, был. Сейчас там Океан. Твой Океан.
– Причем здесь Океан? И почему мой? Он общий, земной. Для всех людей.
– Не скажи. Город – это мой Город, потому что я в нем живу. А ты живешь в Океане. Потому он твой.
– Допустим, я живу не только в Океане. У нас есть острова. Но в любом случае Океан принадлежит всей Земле, всем людям, населяющим ее и всем тварям, живущим в нем.
– Но вы же взяли и послали Океан на наш Лес. Загубили его, хотя мы вам ничего плохого не сделали. Значит, Океан ваш, раз на вашей стороне.
– Чушь какая-то! – вспылила Риит. – Никого мы не посылали. А то, что Океан проник в котловину, так это из-за землетрясения. Сейчас повсюду землетрясения из-за того, что наши предки неправильно пользовались природой и недрами. Земные пласты над выработками опускаются, отсюда все и идет. Вот и у вас участок суши, где растет Лес, опустился. Туда, естественно, хлынули воды.
– Давай лучше прекратим спор, – поднял Лэн руки. – Я все равно ничего из твоих слов не понял. Да и не время сейчас этим заниматься. Едва живые из Катакомб выбрались.
– Тише! – шепнула вдруг Риит и припала к земле.
В наступившей тишине до них донесся многоголосый гомон и скрежет металла. Лэн змеей скользнул меж плит и осторожно выглянул.
Невдалеке пролегала очищенная от камней и осыпей дорога. По ней двигалась уже знакомая им орда. Впереди все также шли, тыкая копьями в землю, разведчики. За ними беспорядочно двигались остальные, толкая пушку. Хмурый Рэкет старший, сидевший на ней, недовольно покрикивал на копошившихся внизу людей. Шона среди них не было.
Лэн также неслышно вернулся назад.
– Возвращаются. Надо уходить, пока на нас не наткнулись.
– Погоди, – остановила Риит. – Уйти мы всегда успеем. Рэкеты сильно вам досаждают?
– Еще как!
– В чем их сила? Ведь не по собственному желанию вы им подчиняетесь, а по причине своей слабости.
– Попробуй не подчиниться. Вильеры однажды попробовали. Так их Дом разнесли по камешкам и самих много перебили.
– По камешкам?
– Ну да. Из пушки.
– Так у них вся сила в пушке? Ее вы боитесь?
– Пожалуй, что так, – согласился Лэн.
– А если Рэкеты лишатся пушки, что тогда?
– Тогда плевать все хотели на Рэкетов. Кто они без нее? Обычная Семья. С ней другие Семьи легко справятся.
– Тогда нужно уничтожить пушку.
– При такой-то ораве? – усмехнулся Лэн.
– Я же не прямо сейчас предлагаю. Вечером, как стемнеет. Или ночью.
– Это будет нелегко сделать. Во-первых, пушка охраняется, во-вторых, как утащить такую махину?
– Тащить ее никуда не надо. Достаточно вывести из строя. Как – я знаю. А насчет охраны – вот это нам поможет, – указала она на панер. – Это одно. А другое то, что тогда мы сможем спокойно уйти отсюда, не ожидая выстрела в спину.
Скрываясь за выступами стен и обломками, они следовали тайком за Рэкетами до самой базы. Лишь однажды испугались, что обнаружены, когда Рэкеты бросились врассыпную по кручам. Но это была всего лишь плешь. Доев неосторожного разведчика, она покружилась вокруг пушки, погрызла лохмотья свисавшей с ободов колес резины и отправилась восвояси. Рэкеты двинулись дальше.
Домом Рэкетов оказалось длинное здание с провалившейся крышей и полуразрушенными, как и повсюду, верхними этажами. Пушку подогнали под стену и там оставили. Ни охраны, ни сторожей. Рэкеты так уверовали в свою силу и страх, нагнанный на окружающих, что посчитали охрану пушки ненужной.
Когда стемнело, Лэн с Риит пробрались к пушке. Риит скрылась за ней. Лэн остался на страже, напряженно прислушиваясь к гомону, доносившемуся из Дома.
– Порядок! – сообщила, появившись, Риит. – Больше не выстрелит.
– Что это? – Лэн вертел в руках какую-то железку.
– Это такая штука, без которой пушка стрелять уже не сможет.
– Откуда ты знаешь?
– Так, – таинственно улыбнулась Риит. – Знаю и все.
Рассвет застал их на окраине Города. Не оглядываясь, уходили они все дальше и дальше. Оставаться в Городе было опасно. Рэкеты спохватятся и бросятся вдогонку. Или кто другой всадит стрелу меж ребер. О том, что в Городе появилась чарка, знают уже, наверно, все. Такие слухи расходятся по нему моментально. Потому любое промедление приближало опасность.