Легкий шум воды привлек внимание Ани. Она даже облегченно вздохнула.
«Ну, конечно! Кристина принимает душ, поэтому и не слышит ничего. А я-то уже напридумывала… Надо будет отругать ее за открытую дверь. Я, конечно, понимаю, что мы не в Москве, но все же можно было и закрыть дверь, когда одна в доме принимаешь душ», — думала Аня, в душе ликуя, что все-таки обнаружила признаки жизни в этом доме. Аня вошла в спальню Кристины и прошла мимо большой круглой кровати, мимо трюмо с баночками косметики и шкатулками для драгоценностей по мягкому ворсистому ковру в сторону туалетной комнаты. Уже у двери Аня задержалась.
«Что я туда полезу? Человек принимает душ… Подожду ее здесь, потом объяснимся».
Она прошлась по комнате, осматривая мебель в сельском стиле, и не удержалась от соблазна потрогать каждую баночку с кремом и даже примерить пару сережек из белого металла с блестящими камешками. Аня оценила серьезную классическую литературу, книги стояли за стеклом в шкафу, который был очень древним и ценным. Правда, тут же на прикроватной тумбочке лежала пара женских детективных романов. Анна уселась в кресло рядом со столом, заваленным всяческим, и подтянула под себя ноги.
«Что-то долго Кристина моется, хотя это не мое дело. Вот будет неудобно, если они выйдут оттуда вдвоем с Маратом. Обнаженные и довольные, а тут картина „Не ждали“.
Аня посмотрела на часы и зевнула. Именно в это время зазвонил телефон, настолько резко и пронзительно, что Аня даже подпрыгнула в кресле.
«Господи! Ну и звоночек! Как еще Кристина заикой не стала? Кому надо звонить в два часа ночи?» — недовольно подумала Аня и взяла трубку.
— Алло? — спросила она по-немецки, ведь, кто бы ни звонил Кристине так поздно, он явно не ожидает услышать русскую речь.
— Деньги собрала? — раздался грубый и какой-то неестественный голос.
— Деньги? — растерялась Аня, переходя на английский язык.
Ответом ей было исполнение припева песни «Аббы» «Мани, мани, мани».
— Миллион готов или ты дуришь меня? — не меняя интонации, произнес голос.
— Готов, — почему-то ответила Аня, не зная, к чему это может привести.
— Очень хорошо, а то я уж думал, что твоему Марату голову придется снести.
Анна даже закрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
— Что с Маратом?
— Он жив, пока… но чувствует себя плохо. Принесешь деньги завтра утром в договоренное место и тогда, возможно, спасешь жизнь своему любовнику. Поняла? — Голос был грубый и неприятный, а уж если принимать во внимание все, что он говорит… — Поняла?! — Угроза в голосе мужчины усилилась.
— Поняла… только…
— Что?!
— А где место нашей встречи? Я что-то запамятовала.
— Ты, Кристина, издеваешься, что ли? — Голос от возмущения даже изменился.
— Вы только ничего не делайте с Маратом, хорошо? — запаниковала Анна, проклиная себя за то, что взяла эту злосчастную трубку. — Я все сделаю, только скажите, куда принести деньги?
После минутного замешательства мужчина назвал адрес, пояснив:
— Это лес. Деньги надо положить в большой, пустой внутри пень, и чтобы никаких полицейских. Тебе не удастся меня провести, я буду за тобой следить.
Мужчина отключился, а Аня поняла, что снова куда-то вляпалась. Главное, что теперь стало понятно, почему они давно не видели Марата.
«Зачем я ответила на этот звонок? Я же в чужом доме! По инерции? Вдруг этот мужчина понял, что я не Кристина, вдруг он причинит вред Марату? И все из-за меня? Какой ужас! Нет уж, Кристине придется объяснить мне все, и очень подробно. Что-то она долго моется…»
Анна, которую трясло от нервного возбуждения, подошла к двери в ванную комнату и громко постучала.
— Кристина! Кристина, выходи! Это я, Анна!
Ответа не последовало, и Аня решительно рванула дверь на себя. Белоснежный кафель, дорогая сантехника, какой-то неприятный, едкий запах и задернутая занавеска с веселыми рыбками, закрывающая ванну. Аня холодной, словно не своей рукой отодвинула занавеску и едва не потеряла сознание. Даже труп не мог бы произвести такого впечатления, но она увидела не труп, а скелет. Самый настоящий скелет с одутловатым и страшным лицом Кристины, голова которой торчала из жидкости. Аня не успела ни о чем подумать и благополучно отключилась.
Глава 15
Ане стало радостно только оттого, что она хотя бы вспомнила, как ее зовут. Больше она ничего вспоминать и знать не желала, хотя сидящий напротив мужчина, очень похожий на полицейского Симона Хаса, явно хотел ее объяснений. Это-то и пугало Аню.
— Надеюсь, мне приснился страшный сон? Самый страшный за всю мою жизнь!
— Если вы имеете в виду труп, то есть скелет Кристины, то это — жестокая явь! — ответил Симон, выглядевший весьма неважно. У него заметно дрожали руки и даже щеки.
— Этого не может быть… — прошептала Анна, беспомощно водя руками по атласному покрывалу, которым ее укрыли, — вы мне тоже снитесь.
— Могу вас ущипнуть.
— Не надо… я вам верю, — сразу же сказала Анна, приподнимаясь на подушках и осматриваясь. Ужас в душе усиливался с каждой минутой. Небольшая, но уютная комната со стенами, обитыми панелями из светлого дерева, под потолком лампа с матерчатым абажуром, по краям которого шевелились от сквозняка шелковые кисточки. Совершенно незнакомая мебель, незнакомая кровать и навязчиво красивый пейзаж за окном, как, впрочем, все в Австрии. Анна вернулась мыслями и взглядом к единственно знакомому пятну в этой комнате, лицу Симона Хаса.
— Вы обманываете меня, со мной что-то случилось, мне не могло это привидеться… Где я? Я ничего не узнаю! Это явно не больница, но я не помню, как сюда попала! — У Анны начиналась истерика.
— Успокойся. — Полицейский взял ее беспомощную и все еще холодную ладонь в свою руку. — Ты и не можешь ничего помнить. Насколько я понимаю, ты находишься в этой комнате в первый раз.
— Где я? Господи, что за боль в голове? Меня пытали? Вы ставили надо мной опыты? Меня похитили инопланетяне? Хотя я такая бестолковая и в последнее время так часто попадаю в глупые ситуации, что вряд ли я нужна инопланетянам, — сама спросила и сама же ответила Анна.
Симон усмехнулся:
— Трудно сказать, кто из нас стал бы хорошим экземпляром для полноценного изучения человечества. Но ты не была похищена… Когда ты увидела труп…
— Скелет?
— Вот именно! Ты потеряла сознание и сильно стукнулась головой о раковину. Когда тебя нашли, картина выглядела устрашающе. Бледная, фактически бездыханная девушка, как выразился наш патолог… кхе, врач, с пульсом слабого наполнения — и вокруг головы ореол красной крови. Мы сначала подумали, что у нас два трупа, а потом поняли, что ты жива.
— Спасибо и на этом.
— Врач сказал, что тебя лучше не трогать и не транспортировать. Поэтому тебя и положили в одной из пустующих комнат. Кристина была очень хорошая хозяйка, у нее в доме очень чисто и прибрано.
— Она была … значит, она умерла. — Анна сделала только один вывод из всей его речи.
— А ты сомневаешься?
— Значит, я все еще в ее доме?
— Именно. Ты спала сутки.
Анна недоуменно посмотрела на полицейского.
— Тебе кололи успокоительное и обезболивающее, — пояснил Симон.
— Что случилось с Кристиной? — спросила она, чувствуя, как язык прилипает к небу.
— Я у тебя решил об этом спросить, как только врачи позволили, — усмехнулся полицейский.
— Я не скажу ничего, пока вы мне не ответите, что за чудище обглодало Кристину до костей. Или вы мне сейчас и людоедство припишете?
— Не смешно! Ее не обглодали, как ты выражаешься, ее растворили.
— Что?
— Понятно, что не в стиральном порошке. Ванна, где лежало то, что осталось от Кристины, была наполнена кислотой…
— Не сама же она ее наполнила… — прошептала Аня.
— На самоубийство не похоже, если ты об этом, — ответил Симон.
— Какой ужас… — прошептала Аня и посмотрела на огромную люстру с тканевым абажуром, напоминавшим гигантскую морскую медузу, шевелящую своими щупальцами-кисточками.
«Абажур здесь, а хозяйки уже нет», — подумала Анна.
— Что ты можешь мне рассказать? — вырвал Анну из ее мыслей полицейский.
— Что именно? Не наливала ли я Кристине кислоту в ванну? Такая банщица с приветом… Нет… к сожалению, я ее уже застала в таком состоянии, отчего и потеряла сознание.
— Я не об этом, — сказал Симон, — что ты вообще делала у нее в доме ночью? Да еще в ее ванной? Как-то странно….
Анна наморщила лоб, пытаясь принять серьезный вид, но даже это незначительное движение бровей вызвало дикую боль в голове.
— Она пригласила меня сама…
— Когда? Кто это может подтвердить?
— На вечере молодого вина я получила записку. Кристина просила немедленно прийти к ней, а я, балда, особо не спешила… А когда вспомнила и принеслась, было уже поздно… А следы сопротивления есть? — внезапно поинтересовалась Анна. — Хотя кто на такую странную смерть идет по доброй воле?
— Если они и были, эти следы, то их уничтожила кислота. Так что такого важного хотела сообщить тебе Кристина?
— Не знаю, я не успела…
— А вот фраза, что опасность грозит ее любимому человеку? Она тебе о чем-то говорит? — допытывался Симон. — И почему Кристина именно тебя попросила прийти?
— Я не знаю, — честно ответила Аня, не понимая, почему все-таки этот дотошный полицейский ее пытает. Неужели не ясно, что каждое шевеление мысли в ее голове дается ей с большим трудом и сопровождается физической болью вкупе с тошнотой?
— Я бы попросил вас дать Анне отдохнуть, — заглянул в комнату интеллигентный лысый мужчина в очках.
— Да, да, Генрих, уже иду, — засобирался полицейский.
— Марат! — выдохнула Анна, вцепляясь в руку Симона и чуть не потеряв сознание.
— Что Марат? — не понял полицейский.
Шелковистые кисточки на абажуре весело зашевелились.
— Сколько, вы говорите, я сплю?! — ужаснулась Анна.
— Сутки.
— Черт!! Как же я могла забыть?! Какой ужас!
— Что случилось, Анна? Ты что-то вспомнила?
— Я — преступница! — громко заявила она.
— Так это все-таки ты сделала? За что? За то, что Кристина раньше встречалась с Эрвином? Ты убиваешь всех, кто может помешать тебе быть с ним? — спросил Симон, обрадовавшийся, словно дитя, оттого, что поймал преступника.
Аня с неприязнью посмотрела на него.
— Из-за меня мог погибнуть другой человек, а к гибели Кристины я не имею никакого отношения, я уже сказала, — сухо ответила Анна, поняв, почему Симон радуется. — Врываетесь к больной, причем на голову, женщине и, пользуясь моментом ее слабости, вешаете на нее всех собак, то есть все нераскрытые вами преступления, нехорошо это. Не по-джентльменски!
— У меня такая работа, — сконфузился Симон. — Так кого там должны были убить по вашей милости?
— Никто не звонил? — вопросом на вопрос ответила Аня.
— Куда? Кто? Эрвин не звонил, он тут сутки дежурил под дверью.
— Я сейчас не о нем, хотя, не скрою, это приятно… Он, наверное, и за Кристину переживал? Все-таки они были вместе… и остались в хороших отношениях.
— Это его потрясло, — согласился полицейский, — впрочем, как и всех нас. Так что там с телефоном?
— Сюда, я имею в виду в дом Кристины, не звонили?
— Звонили, конечно…
— Кто?
— Разные люди… выражали сочувствие и соболезнование.
— Откуда они так быстро узнали? — удивилась Анна.
— Во-первых, сутки — это много, во-вторых, такое зверство потрясло многих и моментально стало объектом обсуждения, а в-третьих, здесь маленький городок и все друг друга знают.
«Понятно, как в деревне», — мрачно подумала Аня, внезапно вспомнив, что противный голос по телефону требовал не вмешивать в это дело полицейских. С другой стороны, Кристина тоже просила ее о конфиденциальности, и, чем это закончилось, теперь всем известно.
— А когда кто-то звонил, что ему отвечали? — спросила Анна.
— Что дежурный полицейский слушает, — сказал Симон, — а что мы должны были отвечать?
«О господи, понятно, почему неизвестный вымогатель не представился, он, наверное, уже убил Марата! Он же предупреждал: никакой полиции, а денег так и не получил», — мысли вихрем пронеслись в голове Ани.
— Что? — спросил Симон, видя, что с ней что-то происходит, но мысли читать он не умел.
Анна выдала ему всю информацию о таинственном телефонном звонке и о похищении Марата. Симон был в шоке.
— Пень? — Почему-то именно это потрясло его больше всего.
— Пень… — вздохнула Анна.
— Миллион?
— Один, — подтвердила Аня.
После непродолжительной паузы полицейский возмутился:
— Что за бред?
— Я не знаю! Видимо, Кристина знала, но она вам сейчас не поможет, — ответила Анна.
— Так эти деньги ты еще вчера должна была отнести? То есть сегодня утром?
— А что теперь нести-то? Вы его вспугнули, он больше не позвонит, и Марата убьют…
— Откуда мы знали? — возразил Симон. — А поиски Марата мы сейчас же организуем.
— И поищите деньги!
— Чего? — не понял полицейский.
— Кристина хотела его спасти? Собрала она миллион или нет? — пояснила Анна.
— А… это тоже проверим, — пообещал Симон Хас с тоской в глазах. — Свалились вы все на мою голову… Никогда у нас не было ничего подобного.
— Я тут ни при чем, — поджала губы Аня.
— Охотно верю, только мне от этого не легче. Сейчас еще и ваш друг пропал.
— Он не мой друг, а Кристинин…
— Все мы друзья и подруги… — Симон встал. — Ладно, пойду, попытаюсь что-то узнать про этого парня и не был ли это всего лишь розыгрыш.
— Удачи вам! Желаю найти «кислотного маньяка».
— Кого? — оторопел Симон.
— Кислотного маньяка, — повторила Аня, напрягая память.
— Почему ты так говоришь?
— Мою свекровь облили кислотой, Кристину вообще погрузили в ванну с кислотой. Что дальше? — сокрушалась Анна, стараясь не думать о том, что, похоже, Симону это совпадение даже в голову не пришло. Что можно ждать хорошего от такого полицейского?
Анна пыталась прикинуться беззаботным существом, которого не трогают чужие проблемы и чужая смерть. Но добродушное лицо Марата с близоруко щурящимися глазами и веселой улыбкой не шло у нее из головы. Ей не хотелось чувствовать себя виноватой перед ним.
«Что за дела они тут проворачивали с Кристиной?.. Когда ей звонили насчет Марата, она была уже мертва. Я случайно потеряла сознание и повредила голову и не виновата, что меня кололи снотворным. Никто не знал, что я обладаю информацией, от которой зависит жизнь человека. Что я себя уговариваю? Легче от этого Марату не будет!»
Анна резко встала с кровати и сразу же схватилась за стенку, боясь упасть, в глазах потемнело.
«Не поспать мне сегодня спокойно… Знаю, что меня беспокоит, — бестолковость Симона. Ему явно не справиться с таким запутанным делом. Но я-то тоже не мисс Марпл, хотя, если взять голову в руки, собрать все мысли в кулак, то… Эх, черти! Мне и эту возможность перекрыли, голова так болит, что в ней живет только одна мысль: принять обезболивающую таблетку».
Анна, держась рукой за стенку, подошла к стулу, где была аккуратно сложена ее одежда, и надела джинсовые шорты и футболку с большой аппликацией на груди в виде трех вишенок и надписью «Джек пот». Сказать, что ее тошнило, мутило и шатало, — это ничего не сказать. Она выпрямилась, все поплыло перед глазами, отворила дверь и сразу же упала в объятия дежурившего под дверью Эрвина, на мгновение потеряв равновесие.
— Анна, ты куда?!
— А ты что здесь делаешь?
— Мне врач не разрешил к тебе войти, вот я и ждал. — Он поглощал ее глазами, словно не видел целую вечность. — Я очень по тебе соскучился. Как ты себя чувствуешь?
— Ничего… хорошего.
Анна отпихнула Эрвина и с настойчивостью танка пошла к лестнице, ведущей на первый этаж.
— Ты куда? — забеспокоился Ламар, следуя за ней по пятам.
— На свежий воздух.
— Врач не советовал…
— Да мне плевать на врача! Тошно на душе и в желудке тоже.
Эрвин взял ее на руки и спустился по лестнице вниз.
— Благодарю, — вздохнула Анна и обвела все вокруг взглядом. — Не верится, что Кристины больше нет.
— Я тоже, как у вас в России говорят, в шоке.
— Я выражаю тебе соболезнования, а, кстати, где Симон?
— Поехал в следственный участок.
— Зачем? — остановилась Аня.
— Сделать отчет об убийстве, доложить начальству, отдохнуть и выпить чайку.
— Чего?! Чайку?! — возмутилась Анна. — А спасать Марата они не собираются?! Или уже решили, что спасать некого?!
— Марата? — переспросил Эрвин. — Симон рассказал мне историю о каком-то похищении и требовании выкупа, но он сообщил, будто нет никаких доказательств, что это правда.
— Что?!
— Ты пережила настоящий шок, и тебе могло привидеться, показаться.
— Как же здорово все свалить с больной головы на здоровую. Ты австриец и не веришь мне?
— Я хоть и австриец, но верю, — не очень уверенно ответил Эрвин, — а при чем здесь национальность?
— Я сама буду искать Марата! — с вызовом в голосе сказала Аня, еле держась на ногах. — Хотя вряд ли он жив, судя по тому, что сделали с его подругой.
— А я думаю, что эти два преступления не связаны между собой, — заявил Эрвин.
— Логично, — согласилась Анна. — И к чему убивать Кристину, а затем требовать у нее выкуп? Скорее всего это трагическое стечение обстоятельств. Такая вот напасть. Причем о том, что опасность грозит ее любимому человеку, Кристина знала. Она же об этом сообщала мне в приглашении посетить ее. Вот только ничего не подозревала об опасности, грозящей ей самой.
Эрвин заблаговременно открыл перед Анной дверь и придержал ее за локоть, чтобы она не скатилась вниз по лестнице. Ее же гнала вперед какая-то неведомая сила.