Джон, которого очень позабавила вскочившая парочка, вдруг под влиянием криков хозяйки (он не испугался угроз — увольняли его раз в неделю уже в течение двадцати лет) подумал о нападении разбойников.
Кучер осторожно сказал — Я не совсем понимаю, леди Бикам.
Услышав это имя, Эми чуть не упала. Леди Абигайль была вдовой графа Бикама; единственным занятием этой сварливой старой дамы было перемалывание сплетен и слухов Ничего хуже случиться не могло. Если вдова Бикам узнает Эми, то девушке можно будет паковать вещи и отправляться в ссылку, хорошо, если куда-нибудь поближе, чем Китай. Для нее самое правильное решение — спрятаться в кустах, а вот слушать, как Уоррен любезничает со старой каргой, ей совсем не хотелось. Видно, карета Абигайль Бикам показалась ему настоящим спасением.
— Успокойся, приятель, — сказал он кучеру, — мы сами только что стали жертвой нападения.
— Что? Что такое? — возопила Абигайль из кареты. — Подойдите поближе, я должна на вас посмотреть.
Уоррен пошел было, но Эми сильно пихнула его в бок и зашипела:
— Куда ты? Она же меня сразу узнает! А если ты не догадываешься, к чему это приведет, то вспомни, насколько в наших семьях распространены браки поневоле.
— Чепуха, просто надвинь на глаза капюшон, — сказал он абсолютно равнодушно.
Чертов Уоррен, ему, кажется, наплевать на риск и возможность разоблачения. Он почти потащил ее вперед, под свет фонаря и пристальный взгляд леди Бикам, которая первым делом поинтересовалась:
— Кого это вы там прячете, молодой человек?
Уоррен оглянулся через плечо и увидел, что Эми, скрываясь от пристального ока Абигайль, почти уткнулась лицом в его лопатки.
Усталость, злость, разочарование и жажда мести заставили его выпалить:
— Свою бабенку.
— Однако ты ее неплохо одеваешь, — заметила леди Абигайль с изрядной долей сомнения.
— Человек имеет право тратить свои деньги по своему усмотрению, — небрежно ответствовал Уоррен.
Гнусная старуха прищелкнула языком, но пропустила это последнее замечание мимо ушей.
— Вы сейчас как будто в затруднении?
— Да, у нас украли все деньги и коляску.
— Разбойники?
— Нас похитили прямо из Лондона.
— Какой скандал! Поднимайтесь и все мне расскажете.
— Я не могу на это пойти, — прошептала Эми, — слишком большой риск.
— Что она там бормочет? — поинтересовалась леди Абигайль.
Прежде чем Уоррен успел ответить, Эми опять яростно зашипела:
— Она тебе не верит и умирает от желания узнать, кто я, а с ней мы знакомы.
— Это пойдет тебе на пользу, — вот все, что ответил этот упрямец, открыл дверцу и втолкнул ее внутрь. У Эми перехватило дыхание от негодования, она ни в коем случае не могла на это пойти. Поднявшись в карету с низко опущенной головой, девушка вышла из другой дверцы. Уоррену пришлось последовать за ней, успокоив на ходу озадаченную хозяйку:
— Одну минуточку, мадам, прошу прощения. Он догнал Эми в нескольких ярдах от кареты, потому что гнев мешал ей бежать и она спотыкалась на ровном месте.
— Какого черта ты это сделала?
— Я? — задохнулась Эми. — Лучше поговорим о тебе. Все еще не можешь успокоиться, ищешь способа отомстить за те маленькие неприятности, которые я тебе причинила. Ну так тебе придется еще потерпеть!
— Я не собираюсь пешком возвращаться в Лондон, когда нас могут подвезти.
— Прекрасно, поезжай с ней, но без меня. Тебя не заботит моя репутация, так подумай хотя бы о своей. Она сделает нашу историю всеобщим достоянием, мало того, растрезвонит, что ты меня обесчестил, и тогда тебе не улизнуть. Еще раз повторяю: не таким способом я хочу завоевать тебя. Ты сам должен к этому стремиться и меня об этом попросить.
— Хорошо, давай договоримся. Можешь ехать рядом с кучером. Надеюсь, он тебя не узнает?
— А что ты скажешь леди Бикам?
— Что ты не хочешь компрометировать ее своим присутствием.
Эми захотелось влепить ему пощечину, но она одарила его обезоруживающей улыбкой и сказала:
— Да ты не повеса, Уоррен Андерсон, ты — хам!
Глава 16
В отличие от Уоррена не в характере Эми было носиться со своим горем всю жизнь. Она была слишком бодра и энергична и не могла долго сердиться, а тем более носить обиду в себе. Поэтому когда экипаж леди Бикам подкатил к гостинице, она уже полностью простила Уоррену его безобразное поведение. В том, что она оказалась наконец у Элбани, а попасть в гостиницу она стремилась весь вечер, была своеобразная ирония судьбы, и это вернуло ее к тем же грешным мыслям, которые, видимо, сразу появились на ее хорошеньком личике.
Уоррен, едва взглянув на нее, сказал:
— Если ты только посмеешь снова заговорить об этом, клянусь, положу тебя на правое колено, буду сечь, пока ты не попросишь пощады, и никто меня не остановит.
— Почему ты думаешь, что я тут же не взмолюсь о милосердии?
— С чего ты взяла, что я буду милосерден? Она усмехнулась, нисколечко не испугавшись.
— Может, милосердия в тебе и немного, но все-таки есть, хоть на мизинчик. Спорим, что я могу этого от тебя добиться?
Он не стал отвечать, а схватил ее за руку и отвернулся, чтобы подозвать какой-нибудь экипаж. К счастью, в это время карета Абигайль уже скрылась за углом, ибо нетерпение Уоррена сбыть Эми с рук настолько возросло, что он забыл обо всякой осторожности.
Эми было жаль Уоррена. Она устроила ему сегодня сущий ад, действуя по собственному плану. Ей хотелось добиться Уоррена как можно скорее. Но сегодняшних приключений хватило с лихвой для мужчины с характером Уоррена, поэтому Эми понимала его раздражение. Скорее наоборот, она была удивлена, что он не бросил ее, а молча тащит за собой и не кипятится как раскаленный чайник.
В целом Эми находила этот день великолепным. Даже непредвиденные события она обратила в свою пользу, во всяком случае, некоторые.
Если бы разбойники не бросили их посреди дороги, она не узнала бы о существовании страсти. Пока они ехали домой на Беркли-сквер, Эми раздумывала о том, насколько далеко они зашли бы, не появись экипаж леди Бикам.
Уоррен велел кучеру подождать, и Эми поняла, что в ее распоряжении остались лишь считанные минуты. Господи, если бы знать, когда они увидятся снова! Разумеется, он будет теперь избегать ее изо всех сил, несмотря на то что она живет в доме его сестры. Вот бы и он там поселился! Она попробует устроить это с Джорджиной.
Они подошли к двери. — Эми взглянула на своего кавалера и, хотя Уоррен хмурился, в очередной раз была сражена его поистине мужской красотой. Его желание провести жизнь в одиночестве было настоящим вызовом для любой женщины, но только не для Эми. Девушка была готова преодолеть все преграды.
Эми так хотелось, чтобы он поцеловал ее на прощание. Но, пожалуй, это будет слишком вызывающе. Она уже играла сегодня с огнем, и не один раз.
— Подумать только, — прощебетала она с самым беспечным видом, на который была способна, — сегодня утром я сказала тебе о своем желании. Если так пойдет и дальше, то к концу недели ты сделаешь мне предложение. Ты, конечно, можешь не бороться с собой и предложить мне выйти за тебя замуж прямо сейчас, тогда к концу недели мы будем помолвлены. Ну как, янки, готов сдаться?
— Я уже готов поговорить с твоим дядей. — Он явно собирался обсуждать не замужество, а ее поведение, выходящее за рамки приличий. — Открой дверь, Эми.
Девушка словно окаменела, такой оборот событий ей даже в голову не приходил.
— Ты не можешь так поступить.
— Почему же?
— Но тогда ты больше меня не увидишь. Признайся, это совсем не то, чего ты хочешь.
— Я ни о чем другом так не мечтаю.
— Да?
Он замер и отступил от нее на шаг. Она опять чуть все не испортила. Но, убедившись, что иначе ей не завоевать его доверие, решила вести игру по всем правилам. Сменив тактику, Эми стала просить его об одолжении:
— Пожалуйста, отложи решение хотя бы до завтра. Утро вечера мудренее, сейчас ты сердит, а утром псе будет по-другому.
— Нет.
— Совсем не обязательно сейчас что-то доказывать. Подумай о последствиях. Ты избавишься от меня. Но, во-первых, дядя Джеймс непременно обвинит тебя тоже. Я буду утверждать, что ты абсолютно ни при чем, но он не поверит, если вспомнить его к тебе отношение; во-вторых, ты тоже не очень-то хочешь враждовать со своим шурином. Он непредсказуем. А что, если он запросто вычеркнет тебя из своей жизни? Запретит тебе видеться с Джорджиной и Жаклин?
— Рискну.
Он сказал это так равнодушно, что Эми почти отчаялась.
— Ты считаешь, что этого не случится? Может, и так. Скорее всего все закончится моей ссылкой.
— Довольно, Эми.
— Ты передумал?
— Нет.
Она всплеснула руками.
— Прекрасно, иди признавайся. Ты не учел еще одного. Я могу уговорить своих дядюшек смотреть на это моими глазами, так что ты будешь сам с ними разбираться, а они будут дышать тебе в затылок и следить за каждым твоим движением. — Тут она уже совсем закусила удила:
— Эта твоя исключительно умная затея, которая сейчас тебе кажется спасительной, на самом деле ужасная трусость. Если ты, Андерсон, хочешь победить меня, делай это в одиночку.
С этими словами Эми резко повернулась к двери и стала искать ключ от нее в сбившемся плаще. Она могла только надеяться, что он все еще там, куда она его положила, после всех сегодняшних падений и крутых поворотов. С другой стороны, отсутствие ключа все расставило бы по местам. Но он оказался на месте, а она дала себе слово по возможности больше не лгать Уоррену. Пока она искала ключ и вставляла его в замок, его руки легли ей на плечи.
— Ты уверена, что я не могу?
— Не можешь чего?
— Устоять перед тобой.
Это Эми не может устоять перед желанием прильнуть к нему, что она и сделала. Уоррен не оттолкнул ее, и девушка нежно прошептала:
— Тебе придется постараться.
— И победить.
— Хочешь пари?
Она затаила дыхание в ожидании ответа. Эми казалось, что Уоррен подписал бы свой приговор, если бы согласился, Ведь она никогда никому не проигрывала. Но ее ждало разочарование.
— Нет, биться об заклад — значит придавать предмету слишком большое значение. Твое нахальство просто ставит меня в тупик, не более того. Но теперь я знаю, чего от тебя ожидать, и не стану обращать внимания. — Ты в этом уверен? — спросила она. Вместо ответа Уоррен повернулся и потел прочь.
Глава 17
Эми захлопнула за собой дверь, поспешно заперла ее и только тогда перевела дух. Она улыбнулась сама себе, решив, что опасность миновала. Девушка пробралась в дом, оставив Уоррена за порогом. Если учесть его упрямство, то это была победа. Эми, однако, неясно представляла себе причины, заставившие его отступить. Но самое важное было то, что дядю Джеймса никакими силами не вытащить из постели и не заставить выслушивать перечень ее грехов. Может, это и случится когда-нибудь, но не сегодня.
— Неужели существует весомая причина, побуждающая приличную девушку возвращаться домой среди ночи?
Погруженная в свои приятные размышления, Эми так и застыла на месте, ошеломленная вопросом, прозвучавшим как гром среди ясного неба.
— Да, — пролепетала Эми, — можно, я что-нибудь придумаю и отвечу тебе утром?
— Эми!
— Господи Боже, да шучу я, — уже обычным голосом ответила она Джереми. В душе она благодарила провидение, что именно он застал ее по возвращении, а не его отец. — А ты что делаешь дома так рано?
Он не поддался на се попытки переменить тему разговора:
— Не имеет значения. Сейчас твоя очередь. Не отпирайся.
Эми нетерпеливо прищелкнула языком и поспешила проскользнуть мимо него в гостиную.
— Если тебе это так любопытно, изволь. У меня было свидание с человеком, в котором я крайне заинтересована.
— Уже?
Эми живо обернулась к нему:
— Что значит уже?
Джереми стоял, прислонясь к дверному косяку, скрестив руки на груди, в обманчиво небрежной позе, которую он старательно скопировал у своего дяди Энтони.
— Напоминаю, ты дебютировала только на прошлой неделе. Признаться, не ожидал, что ты выберешь жениха так же быстро, как и Диана.
Она подняла одну бровь:
— Полагал, что я буду, как Клара, раздумывать два года?
— Не так долго, но хотя бы несколько месяцев.
— Я только сказала, что чувствую некоторый интерес.
— Рад слышать. Тогда к чему такая таинственность?
— Видишь ли, я сильно сомневаюсь, что мой выбор одобрит моя семья, — призналась она.
Джереми был единственным человеком, которому она могла признаться, не опасаясь, что подобное сообщение вызовет обморок или припадок бешенства. Джереми в ответ усмехнулся, видимо, представив себе скандал в благородном семействе.
— И кто же сей счастливец?
— Тебя это не должно волновать.
— Я его знаю?
— Этого я не говорила.
— Так знаю или нет?
— Весьма вероятно, что знаешь.
— Это невоспитанный болван? В таком случае я буду против.
— Он совершенно не такой. Его манеры и образование безупречны.
Джереми нахмурился:
— Тогда в чем дело?
Ей совсем не хотелось лгать, но кузен не позволял ей ограничиться полуправдой.
— У него нет ни гроша, — единственное, что она могла придумать, чтобы сбить братца с толку.
— Да, ты права. Это все решает. Не ходить же тебе в обносках.
— Надеюсь, его положение улучшится.
— Тогда что его останавливает?
— Он не хочет ездить к нам с визитами, пока обстоятельства не изменятся.
Джереми задумчиво кивнул.
— Ты хотела убедить его, что это не важно? — Именно.
— Тебе необходимо было вываляться в грязи, чтобы доказать это?
Эми покраснела, вспомнив сцену на дороге.
— Все, чем мы занимались, — это ходили, гуляли и разговаривали. Просто, увлеченная беседой, я оступилась один или два раза.
— Не особенно ловок твой кавалер, если не подхватил тебя. Или он падал вместе с тобой?
Под проницательным взглядом Джереми румянец Эми стал пунцовым, и она закричала:
— Я все еще девушка, если ты намекаешь на это! Джереми отнюдь не раскаивался в своей дотошности.
— Не сомневался в этом, дорогая моя птичка. Он был бы совершенным ослом, если бы не попытался тебя поцеловать, поэтому прекрати краснеть. Ты прекрасно знаешь, что я твердо верую в поцелуи.
Эми рассмеялась. Иногда ей трудно было поверить, что они с Джереми — ровесники и что он прекрасно понимает заботы юности. Коли уж у них такой разговор, надо воспользоваться его опытностью и задать пару животрепещущих вопросов.
— Раз ты об этом заговорил, — начала она небрежно, — у меня есть к тебе один вопрос, поэтому сядь и поделись со мной своим богатым опытом.
С этими словами она сняла свой плащ и устроилась в уголке дивана.
— Это будет очень страшный вопрос? — поинтересовался он, подсаживаясь.
— Совсем нет. Скорее философского плана. Никого другого я спросить не могу. Все остальные, кроме тебя, будут смущены и не ответят.
— Послушай, у меня тоже нет ни малейшего желания вдаваться в подробности, как люди занимаются любовью, — предупредил Джереми.
Эми усмехнулась:
— Этот вопрос нельзя назвать философским, он, скорее, деловой и небезразличен для моего будущего. Нет, я хочу узнать лишь следующее: что должна сделать женщина, чтобы пробудить в тебе желание, если ты про себя твердо решил не уступать?
— Она уродина?
— Нет, она, допустим, очень хорошенькая.
— Тогда все очень просто.
— Далеко не все. Ты решил по какой-нибудь дурацкой причине, что не будешь до нее дотрагиваться.
— Но по какой причине?
— Откуда мне знать? Может быть, это вопрос чести, или это сестра твоего лучшего друга, или что-нибудь в этом роде.
— Черт побери, меня бы это не остановило.
— Джереми, — Эми начинала терять терпение, — это просто предположение. Какая бы причина ни была, ты отказываешься от женщины. Как ей следует поступить, чтобы заставить тебя передумать?
— Эми, меня недолго заставить передумать.
Девушка невольно рассмеялась, увидев выражение его лица.
— Я в этом не сомневаюсь, но отвлекись на пару минут от того, что на тебя претендуют все и каждая и ты всем и каждой отвечаешь взаимностью. Рассмотрим исключение из твоих правил: ты не хочешь любить эту женщину, хотя в глубине души испытываешь к ней острое влечение. Итак, каким образом она сможет заставить тебя забыть о своих принципах?
— Она должна раздеться.
— Что, прости?
— Ну, раздеться передо мной. Думаю, я потерпел бы сокрушительное поражение, если бы она оказалась действительно хорошенькой.
Эми была удивлена:
— И это все?
— Конечно.
Девушка помедлила. Напрасно она полезла с расспросами. Джереми слишком молод и не имеет опыта и силы воли Уоррена.
— Теперь объясни, зачем тебе это знать? Эми театрально вздохнула;
— Этот человек, в котором я так заинтересована, не хочет ложиться в мою постель до брака.
— Что?..
Она похлопала его по руке и сказала:
— Шутка, успокойся.
— Дурного тона, — проворчал он. Эми усмехнулась:
— Ты не сказал бы так, если бы видел собственную физиономию.
Он, однако, не успокоился:
— Каков же серьезный ответ?
Она-то надеялась, что он забудет вопрос, но выхода не было, и она сама пошла в атаку:
— Кто из нас шутит? Или ты уже не помнишь, насколько тебя самого все это интересовало, пока ты не отыскал ответы на все свои вопросы?
Джереми вырос на постоялом дворе, поэтому совершенно искренне не помнил той поры в своей жизни и предпочел не отвечать.
— Так тебе просто любопытно?
— Очень. — Она подмигнула ему. — Может, мы теперь перейдем к той теме, которую ты сам предлагал несколько минут назад? Так что это значит — заниматься любовью?
— Да ну тебя. Значит, парень сдержан?
— Кто?
— Да твой джентльмен.
— Я не сказала, что речь идет о нем.
— В этом не было необходимости. Правильно делает, что осторожничает.