Оставшись одна, Видящая осторожно повела посохом по сторонам, словно в его навершие был вмурован магический глаз.
«Ну, давай же, тварь! Выходи! — мысленно воззвала она. — Я не верю, что ты ушла отсюда! Ты не могла… не должна была…»
Она была готова к схватке и уже держала в голове пару магических формул, чтобы активировать их при первом же намеке на опасность. Но секунды ползли одна за другой, ничего не менялось. Часовня была пуста.
Спрятавшись за кустами, тварь внимательно наблюдала за происходящим. Ее разум работал четко, без лишних эмоций. За несколько дней, проведенных на свободе, она успела изучить окружающую местность. Твари нравился этот уютный, хотя и слишком теплый мирок. Самое подходящее место для того, чтобы вывести детей. Но теперь все планы рушились. Эти существа обнаружили ее логово. Они представляют опасность. От них надо избавиться, и чем скорее, тем лучше.
Наместник Аметистового Острова высокородный лорд Калливар вкушал приятности послеобеденного отдыха, развалившись в плетеном кресле на террасе, увитой диким виноградом, когда к нему, оттолкнув замешкавшегося в дверях слугу, ворвался советник Лоредар.
— Великолепный лорд…
— Что случилось? — Наместник с неохотой выпрямился. Все поместье-столица знало, что в этот час никто и ничто не должно отвлекать его. Один час в день Наместник был предоставлен сам себе. Традиция соблюдалась неукоснительно. Всего дважды его потревожили в неурочное время — в первый раз, когда сообщили о том, что его дочь Каллирель обнаружилась живая и здоровая в Саргоне, государстве людей. И второй раз — когда пришла весть о том, что армия орков подошла к границам Острова.
— Мой лорд, вам стоит пройти со мной. — Советник сделал широкий жест в сторону двери.
— Сейчас?
— Да. Боюсь, дело не терпит отлагательств!
— Да что произошло?
— Вы помните старую часовню в глубине липовой аллеи? Ту самую, где когда-то нашли тело вашего отца? Так вот, там… происходит нечто странное, если не сказать больше!
Лорд Калливар задержал дыхание, приложил отчаянные усилия, чтобы придать своему лицу спокойное скучающее выражение. Откровенно говоря, он имел весьма смутное представление о том, что же находится в часовне, ибо на его памяти это проявило себя лишь однажды — в день смерти его отца. Тогда Видящая сказала, что смерть предыдущего Наместника как-то связана с тем, что находилось в часовне. И лорд Калливар искренне надеялся, что при его жизни это больше не напомнит о себе. Долгое время так оно и было. До этого момента. И Наместник Аметистовый растерялся едва ли не впервые в жизни.
— Что вы хотите этим сказать? — произнес он, пытаясь выиграть время.
— Только то, что вы должны все увидеть своими глазами. Я случайно проезжал мимо, когда заметил направляющуюся в часовню Видящую. Мне пришло в голову… простите, я задержался, чтобы полюбопытствовать. И стал свидетелем…
— Что Видящая? — Наместник пока еще сидел в кресле.
— Она там, и…
— Хорошо. — Лорд Калливар встал. Если там волшебница, ему будет проще. К его приходу она должна во всем разобраться. Он просто спросит, в чем дело, и будет действовать согласно ее указаниям.
В свое время отец мало беседовал с младшим сыном, гораздо больше внимания он уделял именно старшему. Карадор был объявлен наследником Наместника, едва выйдя из материнской утробы. Даже более того — он еще не родился, а его дед уже твердил всем и каждому, что это его преемник. Он, кстати, был единственным мужчиной, присутствовавшим при рождении ребенка, хотя обычно до роженицы допускались только женщины, причем женщины, в силу преклонного возраста переставшие рожать. И на своего внука он возлагал все надежды, совершенно не обращая внимания на младшего сына. Его даже не волновало то, что у Калливара долгое время не было детей. Дескать, а зачем? Венец Наместников все равно уже принадлежит Карадору после его совершеннолетия!
Все это привело к тому, что Наместник Калливар не просто ревновал Карадора, но возненавидел его. Однако сейчас, следуя за советником в часовню, едва ли не впервые поймал себя на мысли, что было бы неплохо спихнуть на непутевого племянника все проблемы.
Старинное здание (лорд Калливар не помнил, в какие века выстроили эту часовню), уже виднелось за деревьями, когда навстречу им буквально выскочила Видящая. На женщине не было лица, ее глаза дико блуждали по сторонам.
— Вы? — хрипло воскликнула она. — Что вы здесь делаете?
— Но вы же сами отправили меня к Наместнику Аметистовому, — пожал плечами советник. — Уведомить великолепного лорда о проблеме…
— Проблеме? — невесело рассмеялась волшебница. — Называйте так, если хотите. Но я склонна считать…
Не договорив, она направилась прочь.
Стиснув зубы, лорд Калливар шагнул к часовне, но советник придержал его за локоть, другой рукой потянулся остановить Видящую.
— Благородная госпожа, — промолвил он, — лорд Наместник имеет право знать, что там произошло! Вы что-нибудь выяснили?
— Да! — подхватил Калливар Аметистовый, чувствуя облегчение оттого, что не все придется решать ему самому. — Вы уже знаете, что там произошло?
— Нет, — отрезала волшебница. — Я чую только одно — тварь вырвалась на свободу! Где она теперь? Знают лишь Покровители… И тот или те двое, которые выпустили ее.
— Что вы намерены предпринять для розысков… как вы сказали, госпожа? Твари? — промолвил лорд Лоредар.
— Я? — Волшебница рассмеялась, на этот раз более искренне. — Намерена предпринять? Лорд советник, если бы Орден все еще существовал, я бы послала весть в обитель, чтобы старшие сестры посоветовали мне, что делать. Но Ордена больше нет. Поэтому я умываю руки.
— Но… как же так?
— А вот так! — воскликнула женщина, пристукнув посохом и так сверкнув глазами, что у мужчин пропала охота на нее давить. — Это ваша проблема, великолепный лорд Наместник! Когда я собиралась занять место Хозяйки[18], меня предупреждали о том, что в этой часовне находится… м-м… нечто, некая тварь! Но меня же и уверили, что Наместник Аметистовый сам прекрасно знает, что делать в случае… в этом случае! Случай настал. Извольте действовать, мой лорд. — Волшебница раскланялась. — Со своей стороны могу обещать вам магическую поддержку всеми силами, которыми располагаю. Но это все, что я могу обещать!
Решительным жестом поправив свой балахон, женщина направилась прочь, ни разу не обернувшись на двоих мужчин, провожавших ее глазами.
— Что же теперь делать? — вслух подумал Наместник Калливар.
Лорд Лоредар покосился на него, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло! Ну кто бы мог подумать, что все устроится так легко и просто? Цель близка — только руку протянуть!
Он протянул руку и широким, предельно вежливым жестом указал на вход в часовню:
— Ваш отец, великолепный лорд, оставил вам это наследство. Вам и разбираться с ним!
— Мне? — Едва ли не впервые на памяти советника Наместник выглядел растерянным.
— Вам! Уверяю вас, вы справитесь!
«Или я добровольно ухожу в отставку и удаляюсь из поместья-столицы навсегда!» — мысленно добавил он.
Вздохнув, лорд Калливар направился к часовне, сопровождаемый советником. В последний раз он переступал порог здания в тот день, когда из него извлекли мертвое тело отца. На его глазах эльфы гораздо чаще умирали на полях сражений, пытаясь искоренить орочью расу, которую сами когда-то и создали из взятых в плен орочьих прародителей. Собственно, воевать — вот все, что умел лорд Наместник. Он насмотрелся на умерших от ран, на погибших и казненных орками сородичей, и ему тогда было очень странно видеть тело, на котором не осталось никаких свидетельств смерти. Создавалось впечатление, что отец просто уснул в странной позе на полу у каменного алтаря.
С опаской переступив порог часовни, Наместник с некоторым удивлением поежился:
— По-моему, раньше тут не было так холодно! Или мне померещилось?
— Нет, милорд, — покачал головой лорд Лоредар. — Присмотритесь повнимательнее!
— Иней! — вскричал лорд Калливар. — И лед! Но откуда? Ведь сейчас еще лето! Или…
Тут взгляд его упал на покрытый толстым ледяным панцирем алтарь, и высокородный эльф проглотил все слова, которые хотел сказать.
— С ума сойти, — прошептал он, справившись с первым изумлением. — Просто глазам не верю! Это… э-э… здесь?
Советник кивнул, не трогаясь с места. Весь его вид говорил: «Вы Наместник, это ваша проблема, вам ее и решать. А я тут в уголке постою. Если что, могу за помощью сбегать или тревогу поднять, но на большее не рассчитывайте!»
Хрустя попавшими под сапоги льдинками и вздрагивая при каждом звуке, лорд Калливар подкрался к камню. Слой льда толщиной почти в два пальца покрывал его, но даже сквозь лед, иней и морозные узоры в полумраке часовни можно было заметить странную косую трещину — словно алтарь раскололся на две половинки, они слегка разошлись, а потом соединились. И не понять — то ли вырвавшийся изнутри холод спровоцировал появление льда, то ли лед сам расколол камень. Во всяком случае, для Наместника это было загадкой.
Хрустя попавшими под сапоги льдинками и вздрагивая при каждом звуке, лорд Калливар подкрался к камню. Слой льда толщиной почти в два пальца покрывал его, но даже сквозь лед, иней и морозные узоры в полумраке часовни можно было заметить странную косую трещину — словно алтарь раскололся на две половинки, они слегка разошлись, а потом соединились. И не понять — то ли вырвавшийся изнутри холод спровоцировал появление льда, то ли лед сам расколол камень. Во всяком случае, для Наместника это было загадкой.
Едва он дотронулся до монолита, как резкая вспышка боли буквально пронзила его, с быстротой молнии пробежала от кончиков пальцев до плеча. Лорд пошатнулся, сделал неверный шаг и, поскользнувшись, упал.
— Помогите!
Сорвавшись с места, лорд Лоредар под локти подхватил его, помогая выпрямиться.
— У-у… — голос Наместника дрожал и срывался, — у-уйдем отсюда!
Он почти побежал прочь, поминутно скользя на покрывавшем пол льду и чуть ли не волоча советника за собой.
Эльфы выбрались из часовни, отбежали на несколько шагов и только тут, остановившись, огляделись.
Иней покрывал увядшую траву и смерзшиеся, поникшие листья на ближайших деревьях. В трещинах каменной кладки намерз снег. На тропе валялось несколько трупиков замерзших насекомых. Холод от земли пробирал сквозь подошвы тонких летних башмаков. Советнику показалось, что с того момента, когда он был здесь в последний раз, льда и инея стало чуть больше.
— Оно здесь, — прошептал лорд Калливар. — Оно пришло…
— Кто «оно»?
— Не знаю, — с горечью прошептал Наместник. — Отец не доверял мне… И теперь я не знаю, что делать! Но оно не успокоится, пока не захватит наш мир…
— Его надо остановить! Ваш отец…
— Да. Отец пытался что-то сделать — и погиб! — воскликнул лорд Калливар. — А я не хочу умирать! Я пока не готов умереть…
Лорд Лоредар крепко ухватился за эту мысль:
— А без смерти никак нельзя?
— Не знаю! Если и существует другой способ, то лично мне о нем ничего не известно!
В часовне раздался странный звук — словно с хрустом треснула льдина под чьей-то тяжестью. Оба эльфа разом втянули головы в плечи и обернулись — Наместник со страхом, а его советник с любопытством.
— Идемте отсюда! — первым попятился лорд Калливар. — Я больше не могу тут оставаться!
Одни Покровители знают, чего стоило лорду Лоредару сдержаться и не толкнуть Наместника в распахнутые настежь двери часовни. Впрочем, вариант со смертью в качестве искупительной жертвы стоит запомнить и хорошенько обдумать на досуге.
Немудреная песня прекрасно ложилась на легкую стремительную плясовую мелодию, которая хороша была и без слов. Четыре гибкие девичьи фигурки вертелись в стремительном танце, надеясь перещеголять одна другую. Вела танец пышногрудая красавица со смуглой кожей. От нее старались не отстать две девушки-близняшки и совсем молоденькая девочка, не старше четырнадцати лет, такая же смуглянка, как и ее (сходство лиц было поразительным) красавица-сестра.
Гитарист бил по струнам, извлекая из инструмента столько, что бубен и легкие цимбалы казались лишними. На цимбалах наигрывал квартерон средних лет, бубен звенел в руках пышногрудой красавицы. Еще одна женщина и двое мужчин — юноша и мальчишка-подросток, — находились тут же. Они ожидали своей очереди выступать.
Летний вечер был теплым и немного душным, как будто ночью ждали грозы, и трактирщик озаботился тем, чтобы вынести все столы под открытое небо, на широкий двор. Их расставили полукругом, а в центре сейчас выступали бродячие актеры. Прямо посреди двора горел костер, бросал желтые и оранжевые блики на лица людей и немногочисленных нелюдей. Зрителей собралось столько (почти каждый ненадолго заходил в трактир, чтобы купить пива и закусок!), что трактирщик уже начал подумывать о том, чтобы позволить актерам переночевать бесплатно. Все равно с их помощью он сегодня прилично заработал.
Келлегор и сэр Ройдар сели так, чтобы лучше видеть танцовщиц. Оба с жадностью смотрели на представление, и вовсе не потому, что в Великой Паннории лицедейство было под запретом. Наоборот, король Кейтор поощрял искусство. Просто путешествие проходило без приключений, оба соскучились по ярким событиям и жаждали хоть какого-то разнообразия.
Завершив танец, пышногрудая красавица принялась обходить людей, собирая в бубен монетки, а ее место заняли два молодых человека, которые вместе с близняшками стали кувыркаться, жонглировать различными предметами и метать ножи, демонстрируя свою ловкость. Смолкла и гитара — менестрель отошел промочить горло перед сольным выступлением, — а цимбалы продолжали играть.
Внезапно взгляд женщины упал на сэра Ройдара и юного полукровку. Несколько секунд смуглянка смотрела прямо на них, а потом подмигнула, с намеком двинув бровью — мол, иди ко мне.
— Ух ты! — Келлегор с детским восторгом кивнул своему спутнику. — Сэр Ройдар, вы ей понравились!
— Нет, — тот усмехнулся в усы, — скорее всего, ей понравились вы, милорд!
— Но и слепому ясно, что из нас двоих лорд — вы!
Одетый довольно скромно, полукровка действительно больше походил на оруженосца или взятого «в науку» бедного родственника, чем на принца крови.
— Но смотрела-то она на вас! — с явным сожалением промолвил сэр Ройдар. — Эх, если бы меня поманила такая красотка, я бы…
— Да? — вскинул брови Келлегор. — А как же верность моей сестре?
— Делла Исмираль осталась в Паннории, — со вздохом признал граф. — Кроме того, мы пока не женаты и даже не помолвлены, так что я имею полное право на личную жизнь и развлечения… Вот только я этой красотке не нужен. Вон, она опять на вас смотрит!
Келлегор повернул голову. Смуглянка снова прошлась туда-сюда, почему-то не спеша подходить к их столу, но взгляд ее зеленых чуть раскосых глаз — верный признак того, что в роду у нее когда-то были либо орки, либо эльфы, — снова задержался на подростке.
«Я?» — тот ткнул себя пальцем в грудь.
«Ты, ты!» — выразительно шевельнулись брови молодой женщины.
Встав из-за стола и стараясь не смотреть на своих спутников — сэра Ройдара, поощрительно кивавшего ему со своего места, и его оруженосца, который откровенно подсмеивался над робостью герцогского сынка, — Келлегор послушно двинулся прочь от освещенного круга. Качнув юбками, смуглянка последовала за ним.
Наигрывавший на цимбалах квартерон посмотрел им вслед. Его старшая дочь сама решала, с каким мужчиной и когда ей проводить время, а пророческий дар, унаследованный от бабушки, позволял ей избегать неприятностей, но он все-таки волновался.
Они зашли за фургон бродячих актеров, и здесь Келлегор остановился, явно не зная, что делать и куда идти дальше. За околицу, в поля, до ближайшего сеновала или остаться здесь? А может, тайком привести смуглянку в комнату, которую снял сэр Ройдар?
Молодая женщина все решила за него. Она подошла и положила руки ему на плечи. В темноте ее глаза сверкали, как два уголька, отражая свет звезд.
— Ты красивый, — прошептала она и поцеловала подростка в губы.
— Но я не… — Келлегор почувствовал, что краснеет, — я не умею. Я никогда раньше не…
Дома, на Аметистовом Острове, который покинул восемь лет назад, он считался несовершеннолетним ребенком, и ни одна служанка-альфара — и тем более эльфийка — не обращала на него внимания, хотя он и был внуком самого Наместника. Оказавшись среди людей, юноша неожиданно выяснил, что большинство его ровесников уже давно познали женщину. Келлегор сначала оробел от более свободных человеческих нравов, а к тому времени, когда освоился, учеба уже отнимала у него все свободное время. Кроме того, более полугода он вообще провел в Доме Ящера, вдали от всяких женщин, так что пока в его активе было несколько торопливых поцелуев, сорванных у служанок в доме отца.
Смуглянка рассмеялась низким грудным смехом, от которого у полукровки все сжалось в животе.
— Я сейчас тебя всему научу, — прошептала она, снова приближая свои губы к его рту.
Когда все кончилось, Келлегор не знал, куда девать глаза. Привыкший учиться, он сейчас вспоминал свой первый опыт общения с женщиной, анализировал его и находил кучу ошибок — и свои трясущиеся руки, и неумелые поцелуи, и волнение, и страх, когда ловкие пальчики любовницы касались его тела. Он чувствовал себя так, словно провалился на самом важном экзамене своей жизни, но женщина рядом казалась вполне довольной.
— С тобой было хорошо. — Приподнявшись на локте, она поцеловала подростка в губы. — Ты красивый. Твои глаза горят, как звезды…