По сторонам камина стояли два кресла, между ними лежал пушистый ковер. Джейн было направилась к креслу напротив Константина, но он поймал ее за руку.
— Нет, не там. Со мной.
Потянув ее за собой, он сел. В кресле, которое он выбрал, негде было устроиться, кроме как у него на коленях. Джейн натянуто подчинилась, усевшись с чопорной неловкостью, которая вызвала у него смешок. Она чувствовала под собой его мускулистые бедра. Его жар обволакивал тело, сердце барабаном стучало в груди.
Сбитая с толку его близостью, Джейн уставилась на огонь в камине. У нее не хватало смелости посмотреть Константину в лицо.
— Джейн. — Его голос был более хриплым, чем обычно. Кончиками пальцев Константин приподнял ее подбородок и взял в плен ее рот.
Его поцелуи были медленными, глубокими, дурманящими. Несмотря на нервозность, Джейн отдалась его власти, беспомощная перед его умелыми ласками, ошеломленная собственным желанием. Мягко он коснулся ее щеки, и вихрь эмоций поднялся в ней. Она хотела, чтобы этот поцелуй значил для него столь же много, сколь и для нее, но от тщетности этой надежды ей хотелось плакать.
У нее вырвался вздох, похожий на всхлип, и Константин тут же прервал поцелуй, поднял голову, потом прижался лбом к ее лбу.
— Прости, я собирался сегодня действовать медленно. Останови меня, если я потороплюсь.
Константин тяжело дышал, его мощная грудь поднималась и опадала у ее плеча. Джейн возликовала, поняв, что он столь же взволнован, как и она, по крайней мере в физическом плане.
От поцелуев ее тело так расслабилось, что она удобно устроилась у Константина на коленях. Бедром она чувствовала явный признак его возбуждения, но не запаниковала, как случилось с ней днем.
Он не учинит над ней насилия, в этом она была уверена. Хоть Константин и способен ранить ее сердце, он никогда не причинит вреда ее телу.
Константин шевельнулся под ней, потянувшись за бокалом вина.
— Вот. — Не сводя глаз с ее лица, он поднимал бокал, пока край не коснулся ее нижней губы. Она послушно отхлебнула, и насыщенный вкус кларета наполнил ее рот.
Константин выпил залпом и отставил бокал. На его твердых губах поблескивала пурпурная влага, и Джейн охватило странное и настойчивое желание попробовать ее своим языком. Вместо этого она облизнула собственные губы.
Он напрягся, мышцы его бедер окаменели под ней.
— Джейн. — Его голос стал сиплым. — Расскажи мне о Харкорте.
— О Харкорте? — выдохнула она. — Зачем?
Он кончиком пальца прижал уголок ее рта.
— Я подумал, что будет приятно узнать друг друга лучше.
Константин, откинувшись назад, ждал, его рука лениво играла ее волосами.
— Я… — Джейн вздохнула, когда его палец задел чувствительную кожу ее горла.
— Харкорт, — повторил он. — У тебя счастливые воспоминания о жизни там.
Его рука, скользнув по ее боку, расположилась у нее на талии. Джейн положила голову ему на плечо и снова уставилась в огонь. Возбуждение ее тела не ослабевало, но с ним нарастало тепло. Должно быть, вот так бывает, когда есть любящий муж, вот такое чувство волнения, безопасности и умиротворения, все это вместе. Как чудесно!
Джейн решительно отогнала эту мысль.
— Харкорт? — неуверенно переспросила она.
«Я не могу думать и уж тем более говорить, когда ты касаешься меня так».
С тихим смехом Константин провел рукой по ее животу. Корсета нет, сегодня у него не будет препятствий. Его рука поднялась чуть выше, и ее соски отвердели в ожидании, жаждущие его внимания. Каково будет, избавившись от одежды, касаться его, кожа к коже?
Никогда прежде не испытывала Джейн такой чувственной жажды и не знала, что с ней делать.
Его рука двинулась чуть выше и замерла под грудью. Как и в прошлый раз, он снова остановился, чуть не доходя того места, где нужен был ей больше всего. Джейн беспокойно шевельнулась, у нее вырвался вздох разочарования.
— Скажи мне, что ты хочешь, — шепнул Константин, его горячее дыхание щекотало ей ухо. — Я все сделаю. Тебе нужно только попросить.
— Ты знаешь, чего я хочу. Не… не заставляй меня говорить это. — Она уже готова была умолять его, но не могла сформулировать слова.
Его рука устроилась в глубоком вырезе, раскаленным клеймом отпечатываясь на ее нагой коже.
Джейн жаждала, чтобы его рука скользнула глубже, принося те изумительные ощущения, что он дал ей в гроте. Она извивалась в его руках, желая, чтобы он понял ее без слов.
Словно в ответ на безмолвную просьбу, кончики его пальцев скользнули под пеньюар и спустили батист с плеча, оголив одну грудь.
Константин замер, пожирая ее взглядом. Джейн сделала попытку поправить пеньюар, но Константин удержал ее за запястье.
— Нет. Ты не должна прятаться. О Боже! Джейн, ты восхитительна.
Не сводя с нее глаз, он выскользнул из кресла и опустился на колени у ее ног.
Благоговейно он спустил пеньюар с другого плеча, целиком открыв ее грудь. Джейн чувствовала на себе его взгляд, столь же физически ощутимый, как ласка. Текучее тепло разливалось меж ее бедер.
Потом Константин поднял руки, и его пальцы, чуть огрубевшие от неведомой ей работы, медленно закружили вокруг сосков. Веки у нее отяжелели, но она не позволяла им опуститься, слишком очарованная Константином и его занятием, чтобы отвести взгляд.
Подавшись к ней, он сомкнул губы вокруг соска. Ощущение было всепоглощающим, Джейн застонала и запрокинула голову, вцепившись в подлокотники кресла. Да. Да, этого она хотела сегодня днем. Инстинктивно она знала, что это будет потрясающе.
Она положила руку ему на затылок, пока его язык играл с ее соском и посасывал, сдерживая напор. Другую грудь он ласкал ладонью и кончиками пальцев. Ощущение отяжелевшей груди и жара не походило ни на что, ей доселе знакомое, странная боль угнездилась внизу живота. В этот миг Джейн сделала бы все, что бы он ни попросил, лишь бы он не останавливался.
Джейн выдохнула его имя, и это, казалось, пришпорило его усилия. Константин провел руками по ее торсу, собирая пеньюар в складки вокруг талии. Выпрямившись, он запустил руки в ее волосы и, баюкая ее голову, целовал.
Она подвинулась чуть ближе, отчаянно желая поцеловать его в ответ со всей страстью, которую он пробудил в ней. Ее соски задевали мягкий шелк его жилета. Она едва не соскользнула с края кресла в страстном порыве ответить на его объятия.
Его руки поддержали ее за талию. Потом он ухватился за подол пеньюара и потянул вверх, словно чтобы открыть все.
Тревога пронзила ее. Константин заставил ее почувствовать себя такой красивой, столь греховно-желанной, но если он увидит ее нагой, то поймет, как она отвратительна.
Джейн оттолкнула его руки.
— Нет, не надо! Не надо… — в отчаянии сказала она. — Не порти все. Я не хочу, чтобы ты меня видел.
Константин замер, его большие руки держали ее за бедра. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы сосредоточить затуманенный страстью взгляд. Потом он сел и положил руку на ее щеку.
— Ты красавица, — пробормотал он, и, несмотря на страх, Джейн задрожала от восхищения в его голосе. — Прекрасная и удивительно отзывчивая на ласку. Но я желаю тебя не только из-за твоей красоты, а за то, что здесь, — он поцеловал ее в лоб, — и здесь. — Наклонившись, он легко коснулся губами места над сердцем. — Это не изменится.
Нет, не может быть, что он говорит серьезно. Всем известно, что мужчины превыше всего ценят в женщине красоту.
Молча она покачала головой.
— Джейн, — прошептал он. — Наши тела — это… это просто приманка. Приятно на это смотреть, но и на произведение искусства приятно смотреть, но ведь никто не хочет заниматься любовью со статуей. Огонь души и вихрь страсти идут изнутри.
Хорошие слова, но он, наверное, говорил их всем своим возлюбленным. Должно быть, он мастер убеждать женщин расстаться с одеждой.
— Я… для меня это трудно, — выдавила она. — Невозможно. Прости. — Джейн с усилием дернула полу пеньюара, чтобы расправить его.
Константин легко сжал ее запястья.
— Не надо. Идем. Посмотри на себя.
Он поднял Джейн на ноги и повел к высокому зеркалу в углу.
Они отошли от камина, и Джейн задрожала от холода, но когда Константин поставил ее перед зеркалом, а сам встал позади нее, она снова согрелась от его тепла. Она все еще сжимала пеньюар на талии, как импровизированные нижние юбки, но грудь ее была неприлично обнажена.
Джейн редко смотрела на себя нагую в зеркало и никогда прежде не считала свое тело достойным желания. Но настойчивое внимание Константина не оставило у нее никаких сомнений на этот счет.
Беспомощная, она смотрела на их отражения в зеркале, когда темная голова Константина склонилась к ней. Он приподнял ее волосы, поцеловал впадинку между шеей и плечом, и стрелы наслаждения пронзили Джейн, достигнув лона. Губы Константина скользили по ее чувствительной коже и замерли на бьющейся жилке. Не спуская глаз с ее отражения в зеркале, он тронул языком мочку ее уха, потом чуть прижал зубами.
Созерцание всего этого доводило ее возбуждение до предела.
Джейн покачнулась, Константин поддержал ее, его руки легли ей на грудь.
— Посмотри на нас, Джейн, — шепнул он ей на ухо. — Посмотри, как ты красива.
Она смотрела на его загорелые руки, скользящие по ее белой груди, потом ее взгляд упал на собственное пылающее лицо и одурманенные глаза.
— А теперь посмотри на меня, Джейн, — шептал Константин. — Смотри, как я преклоняюсь перед тобой.
Он просто колдун: стоило ему встретиться с ней взглядом, и она не смогла отвести глаза, едва сознавая, что он делает, когда Константин высвободил пеньюар из ее рук и тонкая ткань мягко скользнула на пол.
— Посмотри на себя, принцесса, — выдохнул он. — Подумай, как ты желанна для меня, как много бы я отдал за то, чтобы слиться с тобой прямо сейчас.
От его слов ее тело словно охватило пламенем. Джейн вздохнула, но не смогла бы ему ответить, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Водоворот эмоций сводил ее с ума. Она хотела его, складки ее лона стали влажными, и все-таки она не могла расслабиться. Константин назвал ее красавицей, и она не вынесет, если он с отвращением отвернется.
— У тебя ведь горячо и влажно между бедрами, Джейн? — нашептывал он. — Вот как я хочу тебя. И так я узнаю, что ты готова для меня.
Его рука скользнула ниже, но Джейн, останавливая, удержала его. Она ничего не могла с собой поделать.
— Нет? — сказал он, целуя ее ключицу. — Тогда тебе придется самой сделать это вместо меня. Просто чтобы проверить, прав ли я.
Он ловко высвободил руку, взял Джейн за запястье и повлек ее кисть вниз по ее животу, по легким завиткам лона, туда, где было горячо и влажно, как он и сказал.
— Фредерик вызывал в тебе эту влагу? — услышала она хриплый голос Константина. Джейн ахнула. — Вызывал?
Она покачала головой:
— Нет. Никогда.
С Фредериком не было никаких прелюдий: ни поцелуев, ни прикосновений. Только сухость, сила и боль.
— Ты когда-нибудь касалась себя там, Джейн?
Она сглотнула и снова покачала головой. Джейн ужасалась, что творит такое перед ним, но жар желания и любопытство победили. Должно быть, это секретное, таинственное наслаждение заставляло благоразумных женщин губить себя ради любви. Он учит ее, и, видит Бог, она хочет научиться. Если сможет.
Константин боролся с требованиями своего тела с того момента, когда вошел в спальню Джейн. А при виде ее длинных изящных пальцев, исследующих интимные места, он чуть с ума не сошел от вожделения. Ничего он так не хотел, как заменить ее в исполнении ее задачи, коснуться губами ее потаенных мест и заставить кричать от наслаждения.
Ничего неправильного не видел он в ее сложении, совсем наоборот. Будь проклята грубость Фредерика! Неудивительно, что Джейн так страшится соития: этот болван ни разу не потрудился должным образом ее подготовить.
Константин шепотом наставлял и подбадривал ее, заставляя себя просто наблюдать, как она сама доставляет себе удовольствие, как розовые лепестки влажной плоти мелькают под ее пальцами. Его собственное желание доводило его до грани безумия.
Кожа у Джейн столь же нежная и шелковистая, как он и воображал, тело гибкое, с изящными округлостями. Он хотел Джейн со страстью столь яростной, что контроль над собой давался невероятными усилиями. Он ведь пообещал себе, что сегодня не уложит ее в постель.
Вместо этого Константин рассматривал Джейн в зеркале, определяя глазами опытного любовника ее ответную реакцию, замечая, что ей доставляет удовольствие, а что нет.
Да, он был опытен, и опыт сегодня сослужил ему добрую службу. Но эта ночь не похожа ни на одну другую, эта женщина — уникум среди полчища его любовниц. Он никогда не встречал в женщине такого единения невинности и страстного отклика. А даже если встречал, это было другое, поскольку та женщина была не Джейн.
Его Джейн!
Ее тяжелое прерывистое дыхание участилось, Константин чувствовал, что она близка к кульминации. Скоро она кое-что поймет, но у нее будет лишь малейшее представление о том, как это может происходить между ними.
— Теперь прекрати, Джейн, — прошептал он ей на ухо. — Ты должна прекратить.
— Не могу…
От ее слабого стона его бросило в огонь. Сколько ему придется ждать, прежде чем он сможет взять ее и показать, как они могут сливаться вместе? Сколько, прежде чем он сможет действительно сделать ее своей?
«Моя».
Животное вожделение одолело его. Обхватив грудь, он притянул Джейн к себе и прижал зубами шею.
И она сломалась. Хрипло вздохнув, она запрокинула голову, дрожа в его руках. Тело ее скользнуло вниз, словно у нее подогнулись ноги.
Константин подхватил ее и поднял. Прижав Джейн к груди, он целовал ее торопливо, страстно, со всей силой сдерживаемого желания. Закинув руки ему за шею, она целовала его в ответ. Это ее первый поцелуй от всего сердца, влажный, неумелый, полный энтузиазма.
— Я не видел такой красоты, — сказал Константин, почти касаясь ее губ. Скользнув по нежной шее ее горла, он добавил: — Но в следующий раз моя очередь заставить тебя задрожать. И обещаю тебе, это будет в сотни раз лучше.
Он был способен испытать это сверхчеловеческое напряжение только раз. Если он второй раз пройдет через это и не возьмет ее, то просто погибнет.
Прежде чем инстинкт одолел его благие намерения, Константин отнес Джейн в кровать и мягко положил на постель. В глазах Джейн горело тревожное предчувствие.
Его улыбка была натянутой.
— Не волнуйся, принцесса. Я не собираюсь соединяться с тобой сегодня.
Константин нашел ее пеньюар и бросил ей, глядя на выпуклость ее груди, пока Джейн одевалась и расправляла ткань на бедрах. Потом подтолкнул ее так, что она откинулась на подушки. Наклонившись над Джейн, он смотрел на нее, такую соблазнительную и прекрасную в ореоле разметавшихся волос, с глазами, ярко горевшими в приглушенном свете спальни.
Глядя ей в глаза, Константин улыбнулся:
— Завтра.
Поцеловав ее в кончик носа, он вышел.
Константин в ту ночь спал плохо и проснулся перед рассветом. Если бы луна освещала путь, он проехался бы верхом, но тучи заволокли небо, не пропуская света. Ровный шорох дождя походил на отдаленные аплодисменты.
Он поднялся и похлопывал по столу в поисках бутылки. Потом щелкнул пальцами. Господи! Чуть не забыл! Вино.
Натянув бриджи, он тихо открыл дверь в спальню Джейн. Замерев на пороге, прислушался к ее дыханию. Он не хотел ее будить. Ей нужно поспать.
Ей определенно требуется отдых перед тем, что он запланировал на завтрашнюю ночь.
Константин тихо прошел к камину, где оставил бутылку и бокал. Нужно быстро забрать их и уйти, пока прислуга не пришла разжечь огонь.
Донесшийся с кровати звук остановил его.
Это был тихий вздох во сне, но он влек к Джейн. Константин подошел к кровати.
Джейн лежала, как он и оставил ее. Несмотря на ночную прохладу, она не прикрылась одеялом и не задернула полог. Словно провалилась в забытье сразу после его прощального поцелуя.
Спящая красавица.
Она лежала, странно беззащитная, подложив руку под щеку, губы ее чуть вытягивались при каждом дыхании.
Ее тело, ее грудь были настоящим искушением, длинные стройные ноги высовывались из-под пеньюара. Кожа такая белая, нежная, щиколотка такая изящная, около косточки маленькая родинка. Константину хотелось поцеловать эту родинку и проложить дорожку поцелуев до…
Его мужское естество шевельнулось, тело заныло. Терпение, напомнил он себе. Не сейчас.
Со вздохом, который ему показался хриплым, Константин прикрыл Джейн одеялом и забрал улики их ночного свидания.
В комнате холодно. Нужно было перед уходом развести огонь.
Джейн проснулась от металлического позвякивания у камина. Она открыла глаза и сначала растерялась и встревожилась, увидев мужчину, ставившего на место кочергу. Но узнавание пришло быстро, когда он наклонился забрать со столика у огня бутылку и бокал.
Константин!
Все ее чувства пробудились к жизни от одного его вида.
На нем не было рубашки, и губы Джейн приоткрылись в восхищении от движения его сильных мышц, когда он наклонился. В свете огня его кожа казалась золотистой. Если бы Джейн не страшилась последствий, к которым приведет ее порыв, она бы подбежала к Константину, провела бы руками по его плечам, спине, узкой талии.
Ее взгляд скользнул ниже, и Джейн сообразила, что он хоть и надел бриджи, но не полностью их застегнул.
— Так ты проснулась, — со смехом в голосе сказал Константин.
Ахнув, Джейн оторвала взгляд от интригующего места и принялась разглядывать кроватный столбик. Из ее горла вырвался уклончивый звук.
— Гм… — Константин коснулся пояса бриджей, снова притягивая ее взгляд. — Увидела кое-что, и тебе понравилось?