– Ну… что-то типа этого.
– Вы хотите профессиональное мнение? Прогноз?
– Конечно.
– Валите отсюда к чертям, пока еще можете.
– Почему это?
– Теория хаоса.
– Простите?
– Энтропия… империя пала, звезды меркнут… ледяные кубики в вашем бокале тают.
– Простите, я не совсем понимаю.
Доктор поправил очки.
– На промежуточном уровне этого здания есть крематорий. Сегодня мы сожгли еще двух человек. Один из них был отцом двоих детей. Вчера утром на них напали с северной стороны. Они воскресли прошлой ночью. Все больше кусак пробирается сквозь дыры в баррикаде. Теория хаоса гласит, что закрытая система не может оставаться устойчивой. Этот город обречен. Никто им не управляет. Гэвин и его дружки – отчаянные бандиты, а вы, мой друг, – просто следующий кусок мяса.
Долгое время Брайан молчал и просто смотрел на доктора, но наконец шагнул вперед и протянул ему руку.
– Я этого не забуду.
* * *Той ночью Брайан Блейк услышал стук в дверь своей спальни. Дверь открылась, и в комнату заглянул Ник.
– Брайан, ты не спишь?
– Уже нет, – проворчал Брайан, вылезая из-под одеяла и садясь в кровати. От генератора в квартире работали только несколько сетевых розеток. Комната Брайана была обесточена. Он включил фонарь на батарейках и увидел, что Ник полностью одет и на лице его написана откровенная тревога.
– Ты должен кое-что увидеть, – возбужденно сказал Ник, подходя к окну. – Я видел его прошлой ночью… все то же самое.
Брайан бесшумно подошел и встал рядом с Ником.
– Что там?
В темноте пустыря из-за далеко стоящих деревьев показался силуэт Филипа. С тех пор как умерла Пенни, он сильно похудел, не высыпаясь и живя впроголодь, и теперь выглядел невероятно тощим и разбитым. Выцветшие джинсы болтались на нем, как на палке. Филип нес какое-то ведро и вышагивал странной деревянной походкой, словно лунатик или робот.
– Что там в ведре? – шепотом спросил Брайан.
– То-то и оно! – Ник нервно сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. – Он и прошлой ночью пришел с ведром.
– Стой здесь, – Брайан выключил фонарь. – Посмотрим, что будет дальше.
* * *Немного погодя входная дверь открылась и послышались шаркающие шаги. Филип прошел через гостиную и по коридору.
За щелчком замка на двери прачечной последовали новые звуки: взволнованное рычание Пенни, звон цепи и невнятные стоны. К этим шумам Брайан и Ник почти привыкли. Но затем их ушей достигает звук, которого они прежде не слышали: какой-то влажный шлепок, а за ним странное, животное, утробное ворчанье и чавканье.
– Какого черта он там делает? – лицо Ника побелело от ужаса.
– Твою мать, – прошептал Брайан. – Он ведь не мог…
Брайан не успел закончить мысль: Ник уже отвернулся от окна и направился к двери. Брайан пошел за ним.
– Ник, не надо…
– Не может этого быть, – натыкаясь в темноте на углы, Ник пробирался по коридору к прачечной.
Он громко постучал в дверь.
– Филип, что происходит?
– Уходи!
Приглушенный голос Филипа дрожал от волнения.
– Ник… – Брайан попытался встать между Ником и дверью, но было поздно.
Ник повернул ручку. Дверь не заперта.
– Боже мой!
Брайан услышал сдавленный стон Ника за секунду до того, как увидел все своими глазами. Мертвая девочка сидела на полу и жадно грызла оторванную человеческую руку…
* * *Первой реакцией Брайана, как ни странно, оказалось не отвращение, не омерзение, и даже не возмущение, не та сумбурная смесь эмоций, которая охватила Ника. Нет, первым делом на Брайана нахлынула волна печали. Не в силах вымолвить ни слова, он просто смотрел на брата, склонившегося над крошечным ожившим трупом.
Не обращая внимания на других мужчин, Филип терпеливо ждал, пока Пенни-зомби доест руку. А Пенни жадно обгладывала пальцы мужчины средних лет, пережевывала бескровные волосатые суставы с розовыми прожилками, словно деликатес.
Как только она проглотила последний кусок, Филип вложил ей между почерневших зубов человеческое ухо. Больше всего он сейчас походил на заботливого священника, предлагающего облатку причастнице. В бессмысленном забвении Пенни-монстр снова зачавкала, пожирая хрящи и кусочки человеческой кожи.
– Я ухожу отсюда, – наконец произнес Ник Парсонс и вышел из комнаты.
Брайан подошел и присел рядом с братом.
– Что происходит, дружище?
Филип опустил голову.
– Он уже был мертв… они бы его сожгли… я нашел его тело в баке, за клиникой… он умер от чего-то еще. Я просто взял несколько кусочков… никто не заметил…
Пенни-монстр доела и снова зарычала.
– Ты думаешь, это была хорошая идея?
Филип отвел взгляд.
– Просто будем считать, что он – донор органов. Вот и все.
– Филип…
– Я не могу отпустить ее, Брайан… я не могу… она – все, что у меня есть.
Брайан глубоко вздохнул, борясь с подступающими слезами.
– Она – чудовище… она больше не Пенни.
– Я знаю.
– Тогда почему…
– Я вижу ее и пытаюсь вспомнить… но не могу… не могу вспомнить… Я не могу вспомнить ничего, кроме этого безумия, в котором мы оказались… и того, как эти дорожные крысы ее застрелили… ведь она – все, что у меня есть… – Боль и горе, звучащие в его голосе, начинают нарастать, превращаясь во что-то страшное и темное. – Они забрали ее у меня… всю мою вселенную… сейчас новые правила… новые правила.
У Брайана перехватило дыхание. Он посмотрел, как Пенни обгладывает отрезанную ногу, и отвернулся. Он больше не мог этого выносить. Его желудок сжался в позывах рвоты, рот наполнился слюной. Брайан медленно поднялся на ноги.
– Мне надо… Я не могу здесь оставаться, Филип. Мне надо идти.
Брайан развернулся и, спотыкаясь, вылетел из прачечной, упал на колени и согнулся в рвотных спазмах. Его желудок был почти пуст. Из него выходила только желчь. Через несколько секунд мучений Брайан закашлялся. Каждый порывистый вдох отдавался безумной болью в еще не до конца заживших ребрах.
Ник Парсонс между тем уже упаковывал рюкзак. Как только Брайану немного полегчало, он подошел к товарищу и сказал:
– Ты не можешь уйти, чувак!.. Не сейчас!
– Еще как могу, – ответил Ник, взяв в руки Библию.
– Умоляю тебя, Ник!
– Я вам не нужен.
– Это не так! Сейчас ты мне нужен больше, чем когда-либо… мне нужна твоя помощь… надо держаться вместе.
– Вместе? – Ник поднял взгляд. – Уже давно никто не держится вместе.
– Ник, послушай меня.
– Он слишком далеко зашел, Брайан.
– Слушай. Я понимаю, о чем ты говоришь. Но дай ему еще один шанс. Возможно… Я не знаю. Такое несчастье. Всего один шанс, Ник. Нам будет намного проще выжить, если мы будем держаться вместе.
Несколько мучительных секунд Ник напряженно думал и, наконец, тяжело вздохнув, опустил рюкзак на пол.
* * *На следующий день Филип исчез. Брайан и Ник даже не пытались искать его. Большую часть дня они провели в квартире, занимаясь своими делами. Около пяти часов вечера снаружи послышался странный гул – что-то среднее между визгом цепной пилы и ревом моторной лодки. Опасаясь, что Филип опять что-то учудил, Брайан подошел к черному ходу и прислушался, затем вышел на улицу и прошел несколько шагов по бетону заднего крыльца.
Шум становился громче. Брайан посмотрел вдаль и увидел облако пыли, поднимавшееся от гоночного трека. Но… зачем? Разве эти идиоты не понимают, что весь этот шум привлечет еще больше мертвецов?
Внезапно голова Брайана заполнилась мучительными, полузабытыми воспоминаниями о жизни до эпидемии – о ленивых воскресных днях, спокойных ночных снах, походах в проклятый продуктовый магазин за распроклятым молоком.
Он надел пиджак и, предупредив Ника, отправился «на прогулку».
* * *Вход на гоночный трек с главной улицы был перегорожен: высокий забор тянулся между двумя кирпичными колоннами. Подойдя ближе, Брайан увидел кучи мусора и старых шин возле полуразрушенной билетной кассы, заколоченной исписанными досками.
Шум нарастал до рези в ушах. Рев двигателей и беснующейся толпы, запах бензина и жженой резины. В небо поднимались клубы пыли и дыма.
Брайан нашел лазейку в заграждении и направился было туда, но его остановил чей-то окрик.
– Эй!
Брайан обернулся. К нему подошли трое мужчин в камуфляжных костюмах. Двоим из них было лет по двадцать; у обоих – длинные сальные волосы и штурмовые винтовки.
– Сорок баксов или эквивалент в продуктах. Плата за вход, – небрежно бросил главный из них.
– Плата за вход? – с недоумением переспросил Брайан и тут заметил табличку на нагрудном кармане старшего: майор Гэвин.
– Сорок баксов за взрослого. Сынок, ты взрослый? – с насмешкой спросил один из парней помоложе.
– Дети до восемнадцати проходят бесплатно. Но, сдается мне, тебе побольше, – ухмыльнулся второй.
– Вы требуете с людей деньги? – Брайан уставился на старшего в замешательстве. – В такие времена?
– Можем поторговаться, дружище. У тебя есть курица? Или еще что-нибудь съедобное?
Брайан задрожал от злости.
– У меня нет сорока баксов.
Улыбка исчезла с лица майора.
– Всего доброго.
– Кому достаются деньги?
Это привлекло внимание остальных вояк. Они подошли ближе. Гэвин подступил к Брайану вплотную и прорычал:
– Это для общего Фонда.
– Для чего?
– Коллективный фонд… для общественных нужд… на общее благо.
– Ты уверен, что это не исключительно для вас троих?
– Извини. Я, должно быть, пропустил сообщение, в котором говорится, что ты – новый мэр города. Парни, вам сообщали, что вот этот голодранец теперь тут всем заправляет?
– Нет, сэр, – ответил один из его приспешников. – Мы ничего такого не слыхали.
Гэвин вытащил из кобуры кольт, снял с предохранителя и прижал ствол к виску Брайана.
– Ты, наверное, дурачок, раз не понимаешь, что не стоит лезть не в свое дело.
Брайан не ответил. Он посмотрел майору в глаза, и красная пелена застлала его взор. Руки задрожали, голова пошла кругом.
– Скажи «А-а-а», – скомандовал майор.
– Что?
– Открой свой чертов рот! – заорал Гэвин. Брайан приоткрыл рот, и майор сунул ствол пистолета ему прямо в горло.
Что-то надломилось внутри Брайана. Весь мир покрылся темно-алой тенью.
– Возвращайся туда, откуда пришел, – грозно произнес майор.
Брайан умудрился кивнуть.
Ствол выскользнул у него изо рта.
Двигаясь, будто во сне, Брайан медленно отступил, развернулся и побрел, окруженный невидимым малиновым туманом.
* * *Около семи часов вечера Брайан, кутаясь в куртку, стоял у зарешеченного окна в задней части гостиной и смотрел на угасающий день. Его мысли бурлили, как волны, разбивающиеся о волнорез, но при этом ухитрялись бегать по кругу, так и не доходя до логического конца. Брайан зажал уши, чтобы не слышать приглушенных ударов, доносившихся из прачечной.
Погрузившись в себя, он едва заметил звук шагов Ника, вернувшегося черт знает откуда. Щелкнул замок на двери кладовки. Затем из коридора донеслось приглушенное бормотание, и Брайан наконец вышел из транса и отправился посмотреть, что там происходит. Ник что-то выискивал в кладовке. Его рваное пальто отсырело, кроссовки покрылись грязью.
– Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя. Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю, – монотонно повторял Ник, доставая из шкафа ружье.
– Ник, что ты делаешь? – спросил Брайан.
Ник не ответил. Он нервно шарил на полу кладовки в поисках патронов и, наконец, нашел последнюю коробку.
– Господь сохранит тебя от всякого зла, сохранит душу твою Господь…
– Ник, что, черт возьми, происходит?
Никакого ответа. Дрожащими руками Ник вставил патрон в ружье.
– Не дремлет и не спит страж Израиля.
– Ник! – Брайан схватил его за плечи. – Что, черт возьми, с тобой творится?
Чистейшая ярость исказила лицо Ника. Казалось, что он сейчас снесет Брайану голову выстрелом из ружья. Но он взял себя в руки и произнес:
– Так больше не может продолжаться.
Брайан схватил свой пистолет, засунул его за пояс и побежал за Ником.
Глава 22
Пурпурные сумерки накрывали город. Ледяной ветер раскачивал деревья вдоль опушки лесов, ограничивающих Вудбери. Воздух пропах древесным дымом и угарным газом, а из центра по-прежнему доносился жалобный вой двигателей, гоняющих по треку. Глухие улицы были безлюдны, почти все горожане собрались на треке, но все же удивительно, что никто не заметил Брайана и Ника, пока те, спотыкаясь, брели через пустынный участок на границе безопасной зоны.
Ник шагал в сторону леса, держа на плече ружье. Брайан пытался остановить его, но бесполезно: в Ника словно вселился бес. Когда они уже приблизились к линии деревьев, Брайан так сильно дернул Ника за пальто, что тот едва не упал.
– Что ты делаешь, черт тебя подери? – в сотый раз повторил Брайан, когда Ник наконец обратил на него внимание.
– Я видел, как он тащил ее сюда.
Голос Ника задрожал.
– Филип?
– Надо с этим кончать, Брайан…
– Ее? Кого он сюда тащил?
– Чтобы бы он ни делал, это должно прекратиться.
Глаза Ника полны слез. Брайан делает глубокий вдох.
– Хорошо, только успокойся на секунду, просто успокойся.
– Он стал темным внутри, Брайан. Отпусти меня. Его надо остановить.
– Ты видел, как он вел какую-то девушку, но ты не…
– Отпусти меня, Брайан.
Спина Брайана покрылась гусиной кожей, в животе похолодело. Он отказывался это принимать. Должен быть способ вернуть все назад, все исправить.
После мучительной паузы Брайан посмотрел на Ника и произнес:
– Покажи мне.
* * *Ник повел Брайана по узкой заросшей тропинке, что вилась через рощу ореховых деревьев. Справа от них виднелся южный край строительной площадки, где возводили очередную секцию деревянной баррикады. Неподалеку лежали деревянные сваи. В темноте стоял бульдозер. Ник указал на открывшуюся впереди поляну.
– Вон он, – прошептал Ник, когда они приблизились к бурелому на краю поляны. Он пригнулся и спрятался за бревнами, как мальчишка, играющий в войнушку. Брайан последовал за ним, присел на корточки и выглянул поверх гниющих досок.
Ярдах в двадцати от их укрытия, под сенью древних дубов и болотной сосны они увидели Филипа Блейка. Землю покрывал плотный ковер хвои, мха и сорняков. Слабое свечение метана обрамляет лесной наст: призрачная пурпурная дымка, придававшая поляне почти мистический оттенок. Ник поднял ружье.
– Господи, избави нас от лукавого… – снова забормотал он.
– Ник, прекрати, – прошептал Брайан.
– И не введи нас во искушение… – бубнил Ник, изумленно пялясь на ужас на поляне.
– Заткнись, ну заткнись же! – Брайан пытался осмыслить происходящее.
В тени трудно было разобрать, что именно они видят. На первый взгляд это выглядело так, будто Филип, стоя на коленях в траве, связывает свинью. Его джинсовая куртка – вся в пятнах пота и колючках от растений. Он обвязывал веревку вокруг запястий и лодыжек корчащегося под ним существа.
Ледяной ужас парализовал Брайана, когда он понял, что это на самом деле молодая женщина. Ее блузка была разорвана, рот завязан нейлоновой веревкой.
– Господи Иисусе, какого хрена он там…
Ник продолжал тихо бормотать:
– Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, да приидет царствие твое…
– Заткнись, – мозг Брайана вскипел, охваченный паникой. Что пытается сделать его брат? Филип либо собирается изнасиловать эту бедную женщину, либо хочет убить ее и скормить Пенни. Нужно что-то делать. Ник прав. Он был прав с самого начала. Нужно как-то остановить все это, прежде чем…
Внезапно Ник выскочил на поляну и побежал к Филипу.
* * *– Ник, погоди! – Брайан бросился за Ником сквозь кусты ежевики.
Ник уже стоял на открытом пространстве, направив ружье на Филипа. Филип ошалелым взглядом смотрел на него.
– Опусти эту штуку, Никки.
Ник прицелился точнее.
– Дьявол запустил в тебя свой крюк, Филип. Ты согрешил против Бога… осквернил Его имя. Теперь все в Его руках.
Брайан, ошеломленный нахлынувшим на него просветлением, с участившимся от адреналина дыханием, нащупал свой 38-калиберный.
– Ник, не делай этого! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! – закричал Брайан, подбегая к Нику.
В этот момент девушке на земле удалось перевернуться. Она и впрямь была связана по рукам и ногам. Сквозь кляп во рту она закричала что-то прямо в землю, словно просила, чтобы та разверзлась и впустила ее, позволила умереть. Между тем Ник и Филип застыли в шести футах друг от друга.
– Ты теперь ангел-мститель? – с иронией в голосе спросил Филип.
– Возможно.
– Это не твое дело, Никки.
Ник дрожал от переполнявших его эмоций, глаза блестели от сдерживаемых слез.
– Есть лучшее место для тебя и твоей дочки, Филли.
Филип стоял неподвижно, как каменный монумент. Его узкое обветренное лицо в сумрачном свете казалось гротескно искаженным.
– И ты собираешься нас туда отправить?
– Кто-то должен остановить все это, Филли. Кто, если не я? Господи, прошу, прости…
– Ник, подожди! Пожалуйста! Выслушай меня! Опусти ружье, Ник. Я тебя умоляю! – Брайан, словно рефери, кружил по поляне с пистолетом, поднятым кверху дулом. Отважившись приблизиться к Нику, все еще целящемуся в Филипа, он забормотал ему в ухо. – Ваша крепкая дружба в Уэйнсборо, общие радости и печали, все те мили, что мы прошли вместе, – разве все это ничего не значит? Филип сто раз спасал нам жизнь! Да, ситуация вышла из под контроля, но ведь все можно уладить. Опусти ружье, Ник. Я тебя умоляю.
Ника затрясло, но он продолжал целиться. Пот катился с его лба.
Филип сделал шаг вперед: