— Да, Грагг, я заметила.
— Я дал обет.
— Глаукс Милосердный! Я потрясена!
— Да, Твилла. Брат Тор сказал то же самое. Я смогу позаботиться об Ифгаре. Я… я просто не знаю, как сказать… — Грагг замялся и в притворном смущении покачал головой. — Надеюсь, ты поймешь меня. Я хочу уважать себя, хочу снова поверить в свои с-ссилы. Ифгару это тоже очень нужно, особенно с-ссейчас. Вот почему я прошу тебя позволить нам полететь одним. — Он помолчал и серьезно посмотрел на Твиллу: — Мы с Ифгаром много пережили, Твилла. Мы совершили много такого, чем вряд ли можно гордитьсся… Но я уверен, что мы оба постепенно вос-сстанавливаем свои силы и души. Мы на правильном пути, Твилла.
Болотная сова растерялась. Она и подумать не могла, что этот мерзкий змей способен на такие речи! Грагг был трезв и скромен, он почти вызывал симпатию.
— Хорошо, Грагг. Я все понимаю. Думаю, ты принял правильное решение.
— Я знал, что ты обязательно меня поймешь, Твилла. Ведь ты знаешь нас лучше и дольше всех.
Сидя в дупле, Твилла снова припомнила это разговор, состоявшийся несколько недель тому назад. С тех пор Ифгар и Грагг несколько раз улетали с острова, зачастую пропуская медитативный полет. Где они проводили время? Все это становилось подозрительным.
Твилла долго размышляла и, в конце концов, решила проследить за странной парой.
Это было непросто, тем более с ее-то больным крылом! Но дело явно того стоило.
Прежде всего Твилла с удивлением обнаружила, что Ифгар с Граггом летают не на юг, а на восток, к Гратгарскому глетчеру. Но что им там нужно? Все Северные Царства знали, что в этом Глауксом забытом месте нет совершенно ничего — ничего, кроме наемников и краалей!
Крыло болело невыносимо, однако в свое время Твилла была одним из лучших навигаторов Северных Царств и превосходно разбиралась в ветрах. Сейчас это сослужило ей отличную службу.
Она умела использовать самые разные воздушные потоки и вихри, чтобы давать отдых измученным крыльям.
В краю безлиственной тундры приходилось проявлять особую осторожность. Любая сова естественной окраски выглядела белой вороной среди кричаще размалеванных краалей, населявших земли вокруг глетчера.
К счастью, Твилла умела превосходно летать над самой землей, где стелящиеся кустарники и прочая редкая растительность позволяли скрыться от нежелательных взглядов.
День был в разгаре, однако в этих местах никогда не бывало ворон, так что совы могли без страха путешествовать и в это время суток.
С наступлением зимы в небе над тундрой появлялись бесчисленные охотничьи ватаги, выискивавшие леммингов и землероек-бурозубок, не успевших впасть в зимнюю спячку.
Твилла издалека заметила крааля, вертевшегося возле лужи с краской. Старая сова невольно моргнула — настолько странными были эти ядовито-розовые и алые оттенки посреди тусклого однообразия тундры.
Казалось невероятным, что в таком унылом, бесцветном краю можно отыскать столь яркие цвета. Однако Твилла знала, что красителями краалям служит сок ягод, а также странное вещество, которое здесь называют тундровым самородком.
Но в целом и краски, и рисунки краалей были на редкость примитивными.
Глауксовы братья были несравненно более искусными художниками и красильщиками. Разумеется, они никогда не разрисовывали своих перьев. Разукрашивать себя, тем самым изменяя данную Глауксом окраску оперения, считалось в обители кощунством и покушением на совиную природу. Глауксовы братья использовали краски лишь для украшения книг и манускриптов.
Вскоре Твилла заметила неаккуратную груду камней, вроде тех, в которых тундровые краали обычно устраивают свои наземные гнезда. Приземлившись, она забралась в чахлые кусты, достаточно густые, чтобы полностью скрыть ее из виду.
Необходимо было ждать. Ждать и наблюдать, чем тут занимаются Ифгар с Граггом.
— Глаукс! — невольно ухнула Твилла, поспешно юркнув подкует. Из щелей между камнями показались крашеные совы.
Твилла съежилась, и легкие пушинки ее плюмажа опали и плотно прилегли к телу, как всегда происходит, когда сова чем-то очень напугана. Крупная сова с пушистым оперением вдруг стала совсем маленькой, когда заметила, как два огромных пирата выводят из расщелины среди камней крошечную сову с привязанной к лапе веревкой.
Твилла мгновенно узнала узницу! Это же милая маленькая Гильфи, которая совсем недавно гостила у них в обители! Но еще ужаснее было то, что среди сопровождавших пленницу были Ифгар и Грагг.
«Великий Глаукс, что эти разбойники собираются сделать с малюткой-сычиком?!»
Твилле недолго пришлось задаваться этим вопросом.
Она повернула голову и направила свои ушные щели в сторону пиратов. Слух у болотных сов пусть и не такой великолепный, как у сипух, но тоже исключительно тонкий, к тому же Твилла сидела с подветренной стороны, так что звуки относило в ее сторону.
— Итак, мы предоставляем тебе выбор, — говорила полярная сова, выкрашенная как Глаукс знает что.
Твилла напрягла зрение. Скорее всего, это был предводитель пиратов, поскольку именно полярные совы чаще всего возглавляли пиратские шайки.
— Или ты расскажешь этим совам все, что они хотят, — продолжал крааль, — или мы оставим тебя здесь на растерзание волкам. И предварительно свяжем хорошенько, как миленький маленький подарочек. Волки всегда облизываются на сов, так отчего бы не доставить им долгожданную радость?
«Оставить маленького сычика на съедение волкам?!» — Твила зажмурилась. У нее даже клюв распахнулся при мысли о таком неслыханном злодействе.
— И нам тоже польза, — вмешался второй крааль. — Нам эта услуга ничего не будет стоить, а волки будут благодарны. За такой лакомый кусочек они покажут нам места, где растет осока с золотыми ягодками!
«Им нужна золотая краска! — догадалась Твилла. — Ну конечно, только золота им недоставало… Ради того, чтобы поярче размалевать свои перья, они готовы принести в жертву живую сову!»
Это просто в голове не укладывалось! Однако Твилла и раньше слышала, что невежественные краали принимают на веру множество суеверий и шарлатанских идей; в частности, они всерьез верят в то, что из плодов золотистой осоки можно получить золото.
Глауксовы братья никогда не питали таких иллюзий. Они использовали сок этих ягод для позолоты книжных переплетов и миниатюр, украшавших страницы манускриптов.
Получение золотой краски было делом сложным и трудоемким. Краалям такая работа явно была не под силу. Наверное, именно поэтому пираты до сих пор не сумели ни разыскать нужный вид осоки, ни выдавить из нее сок.
Твилла встрепенулась, услышав густой, тягучий голос Грагга:
— Сейчас еще утро… Волки появятся только к ночи. У тебя есть целый день, чтобы подумать.
«Да провались ты в Хагсмир, негодник! Тебе-то зачем все это понадобилось? Какие сведения эти мерзавцы хотят получить от сычика-эльфа?»
Твилла была вне себя от бешенства. Нужно было во что бы то ни стало придумать способ спасти Гильфи, которая никому не причинила зла.
Но тут мысли Твиллы были прерваны скрипучим старческим голосом, который она сразу же узнала.
Ифгар! Ифгар заговорил! За все годы, проведенные в обители, он произнес всего несколько слов, да и то весьма бессвязных. Вот почему Твиллу до самых перьев потрясло, что старый изменник не только заговорил, но завел речь на хуульском, а не на кракиш.
— Поняла, малютка? — скрипуче начал Ифгар.
«Великий Глаукс! — подумала Гильфи. — Он обращается ко мне по-хуульски. Значит, я уже не могу притвориться, что не понимаю, о чем речь».
— Я сгораю от нетерпения вновь увидеть моего дорогого брата, любимого Лизэ, или Эзилриба, как его теперь называют. Кто старое помянет — тому глаз вон, верно? Я слышал, что в Южных Царствах творятся страшные дела. Какие-то нехорошие совы, которые называют себя Чистыми, угрожают Великому Древу… Мы все знаем, что на Великом Древе живут хорошие совы, славные Ночные Стражи, достигшие самого высокого уровня развития во всем совином мире. Видишь ли, малютка, в такой час я не могу оставаться в стороне. Я могу использовать свое влияние в союзе Ледяных Когтей, ведь с тамошними совами меня связывает крепкая дружба и старая преданность…
«Лопни мой желудок! Что за енотий помет! — процедила про себя Твилла. — Эту мерзкую птицу с позором вышвырнули из Ледяных Когтей и запретили клюв показывать обратно… Вот только знает ли об этом малютка-эльф?»
Тем временем Ифгар продолжал:
— Только представь, как будет славно, если я приведу на помощь брату целую дивизию из Ледяных Когтей? Но чтобы начать действовать, я должен точно знать, какая помощь от меня требуется. Ты расскажешь мне об этом, правда? Что представляет из себя войско Ночных Стражей? Когда они планируют напасть на Чистых? Я должен это знать, иначе ничего не получится. Союзу Ледяных Когтей должно быть известно, как обстоят дела на Великом Древе, иначе он не сможет прийти ему на помощь. Ты ведь меня понимаешь, правда? Гильфи лихорадочно соображала.
Твилла тоже отчаянно пыталась придумать план спасения сычика-эльфа.
Всего из каменной пещеры вышло семь сов. Две, судя по их виду, были охранниками Гильфи, остальные пять тоже выглядели весьма угрожающе. Да еще Ифгар с Граггом, и Глаукс знает, не остались ли в гнезде другие краали, готовые в любой момент выскочить наружу.
«Хотя вряд ли», — подумала Твилла. В это время совы обычно охотятся в тундре. Она снова моргнула.
Похоже, краали собирались улетать. Сразу несколько сов, развернув крылья, вспорхнули на вершину высокого камня, чтобы поймать восходящий ветер. Однако те двое, в которых Твилла сразу угадала стражников, повели пленницу обратно в пещеру.
Болотная сова осторожно выползла из-под куста. Теперь здесь становилось опасно. Поднявшись в воздух, краали немедленно ее заметят. Смешно сказать, но в этом безумном месте сова с обычным оперением сразу бросалась в глаза!
И тут Твиллу осенило.
«Точно! Я должна покраситься! И не просто покраситься, а вызолотить себе перья краской из сока ягод золотистой осоки. Ведь я-то и без всяких волков знаю, где их искать!»
Когда-то давно Твилла сама работала в скриптории обители под руководством старого позолотчика.
Дождавшись, когда пираты скроются из виду и берег снова опустеет, Твилла поднялась в небо и полетела в противоположную сторону. Лететь было недалеко, ведь она точно знала, где искать нужные ягоды.
Обнаружить их было не так-то просто, ибо в тундре растет бесчисленное множество разновидностей осоки, но Глауксовы братья открыли, что золотые ягоды дает только трава из так называемого «золотого треугольника».
По непонятной причине волки обладали безошибочным нюхом на эти ягоды, а вот совы такой способностью похвастаться не могли.
Чтобы отыскать золотистую осоку, нужно было обладать познаниями в ботанике и геологии, а, отыскав, приходилось столкнуться с трудностями получения краски.
Для извлечения золотистого сока нужно было осторожно зажать каждую ягодку между двумя клочками ягеля. Разве под силу это нетерпеливым и глупым краалям? Но Твилла все это знала и умела!
Она знала, что Гильфи — сова с сильным разумом и желудком и что она скорее умрет, чем предаст Ночных Стражей и Великое Древо Га'Хуула. Твилла же не допустит, чтобы храбрая малютка была отдана на растерзание волкам!
ГЛАВА XVI Неправедный союз
Сорен и его друзья стояли перед членами парламента Великого Древа.
Первым делом они сообщили страшную новость о похищении Гильфи. Мрачное настроение, воцарившееся в парламенте, слегка прояснилось, когда Отулисса доложила о своих разысканиях в области использования холодного огня.
Потом наступила очередь Сорена. Ему похвастаться было нечем. Ни дивизия Глаукса Быстрокрылого, ни Ледяные Клювы, ни кильские змеи не дали согласия принять участие в войне против Чистых.
Ледяное оружие, лежавшее на полу зала заседаний, выглядело насмешкой над всей экспедицией. Несколько мечей и ятаганов, даже в случае если Сорен и его «стая» сумеют обучить других сов ими пользоваться, погоды не сделают.
Но Сорен все-таки заставил себя заговорить. Подавив дрожь в голосе, он коротко доложил обо всем случившемся.
— Как видите, — закончил он, — мы не сумели добиться от Северных Царств помощи. Я до последнего дня надеялся, что они созовут внеочередное заседание парламента. Но они этого так и не сделали. Я ждал и поэтому откладывал отлет… — Он понурил голову и еле слышно проговорил: — Из-за этой отсрочки мы потеряли Гильфи. Если бы мы вылетели вовремя, ее бы не похитили. Я несу полную ответственность за это… — Тут голос его сорвался, и Сорен замолчал.
Эзилриб, не говоря ни слова, пристально смотрел на него, а Борон и Барран задали всего несколько вопросов. Да и о чем тут было расспрашивать?
Никогда в жизни Сорен еще не чувствовал себя таким несчастным. Но он даже не представлял, что самое страшное еще впереди и что через несколько минут после выхода из парламента ему станет совсем плохо.
Однако именно так и случилось. Он сидел, судорожно вцепившись когтями в жердочку дупла, которое делил с Сумраком и Копушей, и смотрел на пустое гнездышко Гильфи — такое маленькое, не больше чайной чашки, которую Торговка Мэггз несколько раз безуспешно пыталась им продать, и такое безупречно аккуратное, каким могло быть только гнездо Гильфи.
Да-да, она всегда говорила, что мох нужно укладывать именно так… Гнездо самого Сорена представляло собой неопрятную груду мха, веток и листьев, громоздившихся в углу дупла.
Но страдания Сорена еще только начинались. Видимо, судьбе мало было отнять у него Гильфи, лишить самого лучшего и самого близкого на свете друга, мало ей было даже провала экспедиции и гибели надежды на помощь из Северных Царств! Нет, Сорену был Уготован еще один, самый страшный удар.
Он до сих пор начинал безотчетно дрожать при одном воспоминании о том, что увидел, когда впервые после долгого отсутствия влетел в обеденную залу. Там сидели они — те, кто когда-то похитил его и Гильфи!
Виззг и Ищейке восседали за одним столом с членами совиного парламента.
Одного вида этих мерзких старых сов за столом-змеей рядом со славными Вороном, Барран, Эзилрибом, Бубо и Элваном было достаточно, чтобы Сорен отрыгнул погадку в свой суп из ягод молочника.
Даже змея, за которой сидели важные едоки, мелко дрожала. Это была старая домашняя змея по имени Симония, известная особой осторожностью: она никогда не проливала ничего из того, что стояло у нее на спине, и поэтому всегда обслуживала членов парламента. Вообще-то парламентарии редко обедали вместе и садились за отдельный стол лишь в случае приема важных гостей.
«Кого они считают важными гостями? Этих тварей из каньона?!»
Нет, это было просто невероятно!
Сорен развернулся, вылетел из столовой и вернулся в свое дупло, где предался горьким размышлениям о скорой гибели всего совиного мира.
Он услышал тихий шелест снаружи. Затем раздался ласковый голос миссис Плитивер:
— Сорен, мальчик мой, ты позволишь мне войти?
— Разумеется! Почему бы нет? — буркнул он.
Миссис Плитивер вползла в дупло, устроилась под жердочкой Сорена, но потом передумала и спросила:
— Можно мне забраться на твою жердочку, милый?
— Конечно.
Минуту или две миссис Плитивер молчала, старательно обвиваясь вокруг жердочки, а потом тихонько ткнулась головой в когти Сорена.
— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь…
— Нет, не знаете! Я не желаю об этом говорить, миссис Плитивер!
Слепые змеи отличаются очень сильно развитой чувствительностью, но чувствительность миссис Плитивер была совершенно исключительной. Эта змея, если можно так выразиться, была чешуйчатым камертоном, способным воспринять самые тонкие оттенки эмоций и настроений другого существа. Что уж говорить о Сорене, которого она знала с самого момента его появления на свет!
Вот и сейчас мудрая змея промолчала, будто не заметив грубого ответа своего любимца.
«Раз, два, три, четыре», — считала она про себя. Она знала, что Сорен взорвется ровно через четыре удара сердца, и как всегда, оказалась права.
— Вам никогда этого не понять! — заорал Сорен. В нем все клокотало от ярости, и он действительно не желал говорить о случившемся.
— Я не могу понять этого так, как понимаешь ты, — очень спокойно заметила мисс Плитивер. — Но это не означает, что мне недоступны твои чувства. А теперь я расскажу тебе то, что понимаю. Сегодня ты пришел в обеденную залу и увидел там тех самых сов, которые когда-то похитили тебя, держали в заточении и заставили пройти через все ужасы Сант-Эголиуса. Я понимаю, что ты потрясен до самого дна желудка. Ты увидел в этом немыслимый вызов всем своим чувствам и представлениям.
— Да! Вы только представьте — Эзилриб, сам Эзилриб сидел с ними за одним столом!
— Надеюсь, ты обратил внимание, что он не проронил ни слова до самого конца обеда… Ох, прости старую змею! Я совсем забыла, что ты сразу же покинул зал. Однако так оно и было.
— И что из этого? Он все равно сидел с ними за столом, правда? Этого я не могу понять!
— Что ж, это твое право. Однако в лихую годину товарищей выбирать не приходится!
— Браво, миссис Плитивер! Ваше замечание может выиграть приз «Шутка года» и даже столетия! — процедил Сорен, наклоняясь к слепой змее. — А теперь послушайте, что я скажу. Это бесчестный и преступный союз, и я никогда с ним не смирюсь!
— Я понимаю, милый. Но разве у нас есть выбор?
Сорен понимал, что миссис Плитивер права.
Несколько часов назад он узнал, что Чистые получили новое подкрепление. Они вторглись на земли Далеко-Далеко, где было множество наемников, готовых с радостью наняться в войско за пару блестящих когтей, кремней или наконечников для своих грубых копий. Да какие там наконечники, эти бродяги были рады продаться за еду, столь редкую в бесплодном краю Далеко-Далеко!