Одновременно он поставил на ноги и всех своих осведомителей, а в преступном мире им несть числа. Каждый третий — мелкий воришка, скупщик краденого, владелец бара с сомнительной репутацией, сутенер, проститутка, жулик, подпольный букмекер и тому подобные — не прочь поставлять полиции кое-какую информацию, надеясь, что та посмотрит сквозь пальцы на его не всегда образцовую с точки зрения закона деятельность.
— Ну что ж, будем ждать, — сказал, выслушав доклад своего подчиненного, комиссар Фабиан, — месяц пролетит быстро. Если они не поторопятся сейчас, значит, начнут действовать сразу же по его истечении. Кому охота держать в плену человека? Тут риска и хлопот не оберешься, — и он погладил свои великолепные усы.
Но шло еще и третье следствие — следствие по заявлению Бручиани.
То, что национальная футбольная федерация провела свое собственное расследование и наказала виновных, — прекрасно. И свидетельствует о моральном здоровье спорта в стране. Но никакое самое строгое общественное судилище не может все-таки заменить уголовного суда.
Необходимо было установить обоснованность (или необоснованность) поданного заявления, удовлетворить иск Бручиани к игрокам за невыполнение ими преступной договоренности о подтасовке матчей.
Или не удовлетворить.
И обалдевших уже от бесконечных допросов футболистов и тренеров все вновь и вновь вызывали к следователям, задавали в сотый раз одни и те же вопросы, устраивали очные ставки.
Тома дела занимали уже многие шкафы, их пришлось выставлять в коридоры.
Целая армия следователей готовилась обрушить обвинения на головы несчастных футболистов, целая армия адвокатов — их отразить.
А пресса бушевала по-прежнему уже не только в стране, но и во всем мире.
Скандал в благородном семействе не утихал.
Надвигался процесс.
Глава IX. ПО СЛЕДУ
Каспи погибал в своем бетонном бункере.
Во всяком случае ему так казалось.
В бункере было холодно, тощие одеяла не могли согреть, отвратительно воняла параша, его тошнило. Глаза болели от недостатка света, ему казалось, что он слепнет. Кормили его ужасно: несколько бутербродов, пара яблок — вот и весь дневной рацион. Глиняный кувшин с водой постепенно иссякал, и, поскольку Каспи не был уверен, что его наполнят снова, он стал реже пить, перестал умываться.
На него снизошло состояние вялого отупения. Он целыми днями лежал грязный, заросший, по ночам дрожа от холода, постоянно голодный.
Сначала он прислушивался к каждому шороху, к далеким звукам. Уловив шаги, поднимал голову, устремлял взгляд к люку, надеясь па любую, лишь бы какую-нибудь, перемену. Но со скрежетом отодвигался тяжелый люк, с сухим стуком к его ногам падал очередной завернутый в газету бутерброд. Люк задвигали. И снова наступала тишина.
Иногда он видел во сне кошмары, неясные видения... Все чаще впадал в забытье, уже ни на что не надеялся, ничего не ждал.
Старшему похитившей его группы периодически кто-то звонил и спрашивал о состоянии Каспи.
— Все нормально, — отвечал тот, и на этом разговор обрывался.
Самому ему звонить было некуда — первый раз ему дали телефон гостиничного номера, а потом предупредили, что звонить будут сами.
Похитители не спешили. Они небольшими, но регулярными переводами получали приличные деньги, целый день валялись в своей норе, с удовольствием слушали радио — вот, мол, какой вызвали переполох — и ждали дальнейших указаний и обещанной после завершения операции солидной суммы денег.
Эти трое, бывшие электрики автомастерской, потерявшие работу, отчаявшиеся, не видевшие просвета впереди, были «открыты» «организацией». И с этого момента каждый их шаг, да и вся их судьба, были запрограммированы тремя иными людьми, далекими от них, как небо от земли.
Это тоже была не святая троица.
Но у них были миллионы, солидные предприятия, виллы в роскошных парках, в том числе и та, уже знакомая нам, где они любили собираться поздним вечером на террасе, при свечах, под надежной защитой прохаживавшихся в парке телохранителей.
По ряду соображений, на этот раз «организация» не захотела воспользоваться услугами своих собственных гангстеров. Мало ли что бывает... Похищение боготворимого в стране футболиста, его обмен на выкуп — дело слишком тонкое и опасное, чтобы рисковать, даже если этот риск равен одному проценту. О, руководители «организации» были людьми осторожными!
И вот, получив информацию об «электриках», как закодировали они в дальнейшем будущих похитителей, они подослали к ним верного человека и сделали выгодное предложение: «электрики» похищают Каспи в соответствии с тщательно разработанным сценарием (в сообразительность своих подопечных «организация» не очень-то верила). Их дело — точно выполнять план. Точка. Главное, никакой самодеятельности.
Итак, они должны похитить Каспи, спрятать в надежном месте (кстати, привычном для них, поскольку это автомастерская) и держать там. Старшему группы давалось более трудное задание. Он должен был улететь в Женеву, зайти в банк «Креди Сюисс» и открыть «номерной» счет (то есть счет на предъявителя). Все. Далее «электрики» получали переводом на их собственные имена приличное (а им вообще казавшееся сказочным) вознаграждение. На этом операция заканчивалась.
«Организация» максимально гарантировала свою безопасность. Предполагалось, что, как только Зан переведет деньги па анонимный «номерной» счет, человек из «организации» немедленно снимет их и счет закроет.
Всю переписку или телефонные переговоры с президентом «Рапида» будет осуществлять третье лицо, которое даже не знает, за что Зан должен расплачиваться, — наверное, за очередную аферу с тотализатором (будет ли это доктор Зан или новый президент, кто бы он пи был, значения не имело).
И оставалось последнее — освобождение Каспи.
«Организация» не хотела, чтобы его нашли в заброшенной автомастерской. Предполагалось перевезти его частным самолетом в Женеву, вернее ее окрестности, на небольшой спортивный аэродром. Дело в том, что как раз личный самолетик имелся у Бручиани. К тому же он когда-то был членом авиаклуба, которому принадлежал тот спортивный аэродром. Все это должно было бросать на владельца «Сетей» дополнительное подозрение.
Однако как перевезти Каспи? И это предусмотрели.
После того как «электрики» получают награду и растворятся в природе, за Каспи приедет новая команда, сделает ему укол снотворного, отвезет к самолету, переправит на спортивный аэродром и спящего запрет в старом сарае. Именно там полиция обнаружит его по звонку получивших выкуп похитителей.
Команда же, о которой шла речь, состояла из старого, почти спившегося пилота и его, не намного большего трезвенника, помощника. Их тоже «обнаружили» люди «организации» через человека, который вскоре на несколько лет уезжал в Африку. Они связались с летчиком, договорились о переброске «товара» в Женеву. И теперь те ждали сигнала с указанием места, где надо было, усыпив, забрать Каспи.
Все было предусмотрено до мелочей. Весь сценарий тщательно разработан. Люди подобраны, обязанности между ними распределены так, чтобы каждый знал лишь малую часть общей операции и не мог восстановить общей картины, а главное, добраться до верхушки «организации», до той самой не святой троицы, что с заоблачных высот вела эту беспроигрышную игру.
И вот тогда-то в игру вступил его величество Случай.
Во-первых, один из летчиков-алкоголиков, запутавшийся в карточных долгах, не брезгавший наркотиками, замешанный в каком-то сексуальном преступлении, оказался на жалованье не только у гангстеров, но и у полиции (случай не столь уж редкий). Во-вторых, старший инспектор Вискайт показал себя умней, хитрей и сообразительней, чем предполагалось.
Когда он узнал о сбивчивых сведениях, сообщенных летчиком, то догадался, в каком городе до поры до времени содержат Каспи.
Начали готовить массовое прочесывание города. (К операции по розыску великого футболиста подключилось более двух тысяч полицейских агентов.)
Тут возникло новое обстоятельство.
Уже сколько времени вхолостую работали устройства, подслушивающие телефонные разговоры доктора Зана. И ничего — так, мелкие факты, касающиеся всей этой шумихи с тотализаторами. Каждый вечер инспектор и его помощники терпеливо анализировали записи всех телефонных разговоров Зана: деловых, дружеских, любовных... Они уже стали узнавать абонентов по голосам. Но однажды Вискайт наткнулся на странную запись.
Тихий незнакомый мужской голос сказал Зану, позвонив ему среди бела дня:
— Добрый день, доктор. Я видел галстук. Он мне понравился. Отправьте, пожалуйста, как договорились, все необходимое в Женеву. «Креди Сюисс». Номер сообщу вам в это же время. Через два дня. До свидания. — И незнакомец повесил трубку.
Стоп. Вискайт остановил магнитофон.
Некоторое время он размышлял над непонятным разговором, вернее монологом. Затем взял кассету и отправился к комиссару Фабиану.
Они несколько раз прокрутили пленку.
— Ну? — спросил, наконец, комиссар.
— Думаю, что похитители откроют «номерной» счет в Женеве, на который доктор Зан переведет выкуп. Видимо, была какая-то предварительная договоренность, о которой мы не знали. Только при чем тут галстук?
— А это не может означать шифр? Что Каспи должны придушить? — обеспокоенно спросил комиссар Фабиан.
Вискайт пожал плечами.
— Так или иначе, надо немедленно действовать.
— Правильно, — энергично заговорил комиссар, — вы сейчас же летите в Женеву. Я предупрежу швейцарских коллег. Выясним, кто отсюда полетит в этот город, а вы там узнайте, кто из наших соотечественников обратится в «Креди Сюисс» и откроет «номерной» счет. Сразу же сообщите нам. Если номер совпадет с тем, какой укажут Зану — значит, все! Хватайте в Женеве голубчика и в наручниках сюда! Самолетом! Бегом!
— А если номера не сойдутся? — спросил осторожный Вискайт.
— Не важно! Все равно хватайте, там разберемся! — комиссар Фабиан шестым чувством предвкушал победу, и находился в воинственном настроении.
Через три часа Вискайт приземлился на женевском аэродроме «Коэнтрен» и, едва успев забросить вещи в «Отель де Рюсси», где ему забронировали номер, помчался в полицейское управление.
Там его уже ждали.
Теперь десятки полицейских инспекторов изучали списки пассажиров, прилетевших за последние два дня из их страны в Швейцарию, и в первую очередь в Женеву. Имена тотчас сообщали в центральное полицейское управление в столицу, где хранились миллионы карточек на всех преступников (и многих честных граждан). Тут же с помощью ЭВМ начинались анализ, запросы, сбор дополнительной информации, проверки и перепроверки.
В конце концов, из сотен подозрительных остановились на одном. Вновь вмешался его величество Случай (впрочем, на этот раз не без помощи полиции).
А ничего не подозревавший «электрик» в приподнятом настроении — впереди хороший заработок — тем временем покинул скромный женевский отель «Термниюс» и вышел на улицу.
Он неторопливо спускался вниз по улице Монблана, останавливаясь у витрин, бросая рассеянные взгляды на встречных женщин.
Дойдя до озера, он перешел мост, с любопытством осмотрел цветочные часы, машинально сверил с ними свои и. пройдя к набережной, долго любовался синей водой, белыми чайками, изящным стометровым фонтаном вдали.
Потом также не спеша миновал отель «Метрополь», свернул в небольшую улочку и вошел в стеклянные двери одного из филиалов «Креди Сюисс».
Отделенные от посетителей широкой деревянной стойкой, за многочисленными, заваленными бумагами столами сидели полтора десятка молодых людей. Сосредоточенно склонив головы, они занимались своими делами, не обращая внимания на немногих клиентов. Клиентами занимались другие.
— Я хотел бы открыть «номерной» счет, — сказал «электрик» одному из клерков.
Тот молча протянул ему бланк для заполнения.
Процедура длилась недолго. Соответствующий документ новый вкладчик получил в запечатанном конверте и, кивнув на прощание клерку, вышел на улицу.
Все это время за ним следили несколько пар глаз, объективы кино- и фотокамер.
По настоянию полиции банк «Креди Сюисс» сообщил номер счета нового клиента. Это швейцарские банки делают лишь в совершенно исключительных случаях, если полиция приводит доказательства, что есть реальная угроза жизни человека, что речь идет о тяжком уголовном преступлении.
Да и то со скрипом.
Пройдя пару улиц, «электрик» зашел в кабину автомата и набрал помер телефона.
Этот разговор не подслушивали, да в том и не было особой нужды, хотя уходил от поимки один из сообщников. А вот состоявшийся через пятнадцать минут после этого «разговор» с Заном записали.
— Здравствуйте, доктор, — сказал неизвестный, — запишите номер вашего заказа...
Человек дважды внятно продиктовал номер и повесил трубку. В полиции тут же сверили номера, и все стало ясно.
Круг замкнулся.
Деньги доктор Зан перевел в тот же день, а на следующий «электрик» явился в банк и, убедившись, что перевод есть, пошел обратно в отель. Дальнейшее его не касалось. Завтра он уедет обратно. Сходит на вокзал и достанет в одном из ящиков камеры хранения пакет с гонораром. Позвонит своим товарищам, которые, предоставив Каспи его судьбе, присоединятся к своему главарю. Он выдаст им их долю (если за ночь не передумает), и они разъедутся кто куда.
Однако до отеля он не дошел.
Скрипя тормозами, у тротуара остановился черный «ситроен» с антенной на крыше, из него выскочили три человека и, мгновенно скрутив преступника, затолкали в машину. Прохожие даже заметить ничего не успели, как «ситроен» скрылся из глаз.
Через час Фернандес — таково было имя преступника — уже давал показания. Первое, что у него спросили, — адрес, где прячут Каспи. Держался Фернандес довольно нагло, хотя скрывать ничего не собирался.
— Каспи сидит в бункере в заброшенной автомастерской на окраине, — он назвал адрес.— Там его караулят мои люди, — продолжал он не без гордости. — Учтите, они вооружены, и ребята решительные. Так что, предупредив вас, я спасаю вам жизнь. Запишите в протокол в мою пользу, — он ухмыльнулся. — И захватите термос с бульоном: мы этого Каспи не особенно кормили...
Он охотно отвечал на вопросы, рассказывал все. А что ему особенного было рассказывать? Ему звонили, его инструктировали, ему давали указания. Его дело выполнить. Кому же пойдут деньги, что потом станет с Каспи, кто придет получать по «номерному» счету, он не знает, его товарищи и того меньше. Про камеру хранения он умолчал: вдруг все же удастся кому-то передать, чтоб забрали? Все бывает...
И молчанием по этому единственному пункту он порвал тонюсенькую ниточку, схватившись за которую следствие могло бы еще выйти на «организацию».
Потому что получать деньги по «номерному» счету уже никто не пойдет. За «электриком» неотступно следила ведь не только полиция... Так что об аресте его руководители «организации» узнали сразу.
Ну что ж, надо уметь и проигрывать — пропал выкуп, будет освобожден Каспи (слишком опасно и сложно перевозить его теперь в другое место, да и вряд ли успеть). Зато «организация» может быть спокойна — ей ничто не грозит.
Вот что значит предусмотрительность.
Тем временем комиссар Фабиан, не медля ни секунды, приступил с операции по освобождению Каспи. Комиссар не желал рисковать. Кроме того, он понимал, что освобождение Каспи — тот самый долгожданный шанс, который наконец-то подарил ему господь бог. Поэтому он позвонил двум-трем знакомым журналистам и, взяв с них десять клятв хранить молчание, посоветовал оказаться «случайно» по такому-то адресу. Чем внушительней будет выглядеть операция, тем большее, по мысли комиссара, она произведет впечатление на репортеров, тем большая, значит, была опасность и соответственно заслуга его, Фабиана, сумевшего все преодолеть.
К двум часам ночи десятки черных с синими фонарями на крышах машин почти бесшумно окружили район заброшенной автомастерской, сотни полицейских перегородили все улицы, на крышах залегли снайперы, в подъездах, под арками, у заборов притаились штурмовые команды.
Главная оперативная группа в пуленепробиваемых толстых касках и плексигласовых забралах, вооруженная до зубов, таща мощные прожектора, гранаты с нервно-паралитическим газом, световые и шоковые гранаты, пулеметы и бог знает какое еще снаряжение, крадучись, стала приближаться к мастерской.
Фернандес рассказал все подробно и даже нарисовал план. Поэтому одна часть группы двинулась в ангар с задачей не допустить карауливших Каспи «электриков» к бункеру, где томился футболист, не дать им возможности, например, бросить туда гранату, другая окружила подсобное помещение, служившее убежищем самим похитителям.
За обеими группами следовали репортеры с фотоаппаратами и блицами наготове.
В третьем эшелоне, увешанный оружием, двигался сам комиссар Фабиан.
По углам ангара застыли люди с мощными прожекторами. Некоторое время тишину нарушали лишь шорохи, дальние шумы города и рокот кружившего в ночном небе полицейского вертолета.
И вдруг все превратилось в ад.
Раздался пронзительный свисток комиссара. В ту же секунду ослепительный свет прожекторов залил помещение. Оглушительный треск стрелявших в воздух автоматов слился со звоном посыпавшегося стекла, топотом ног...
Полицейские ворвались в подсобное помещение, набросились на спавших, ошалелых похитителей, щелкнули наручники...
Десятки крепких рук поволокли их прямо в исподнем к ожидавшим на улице машинам.